Бригитта сидела на земле и тихо скулила. Боль в обожженной ноге разрывала душу напополам и не давала сосредоточиться, еще этот мерзкий запах прожженной ткани и паленого мяса… И еще очень противно ныло в низу живота, а там ребеночек….

— Тихо, тихо, милая, не плачь, сейчас все пройдет, — кто-то ласково поглаживал ее руку, и действительно, боль понемногу отступала.

Голос этого кого-то был смутно знаком, Бригитта повернула голову и увидела, что это Людвиг. Она повернулась к нему, она хотела обнять его, но боль не позволила ей это сделать, она вскрикнула и упала бы на бок, если бы Людвиг не поддержал ее.

— Спокойно, спокойно, — говорил он, поглаживая ее по голове и спине. — Не делай резких движений, не мешай мне, сейчас все пройдет.

В поле зрения Бригитты появились женские ноги, длинные, стройные и мускулистые. Сверху донесся голос Изольды:

— Людвиг, позволь мне, у меня это лучше получится. Оставь ее, не касайся ее магией, ты мне мешаешь.

Боль усилилась, Бригитта почувствовала, как по ноге потек гной.

— Потерпи, девочка, — сказала Изольда. — Минут через пять все пройдет.

Теперь Бригитта завыла в полный голос. Она не выдержит эти пять минут!

— Придется потерпеть, — заявила Изольда. — Лучше мучиться пять минут, чем целый день. Сейчас все пройдет.

Живот скрутило, Бригитта забилась в судорогах, а затем бессильно обвисла на руках Людвига.

— Ребенок, — прохрипела она.

Людвиг грубо выругался и закричал:

— Медики, ко мне!

Через минуту Бригитта была окружена целой толпой. Магическое пространство вокруг нее было густо пронизано силовыми линиями. И не только вокруг нее — магические нити, искажающие реальность, проникали внутрь ее тела, что-то перестраивали…

— Осторожнее, — услышала она голос Людвига. — Это ребенок лорда Павла, не испортите ни в коем случае.

А потом кошмар прекратился, как-то резко и неожиданно, практически в одно мгновение. Бригитта села, затем встала, отряхнулась и огляделась по сторонам.

— Где Павел? — спросила она.

Ответом ей было молчание.

— Значит, все напрасно? — задала она риторический вопрос. — Все было зря?

Ей ответил лорд Хортон, оказывается, он тоже был в толпе, окружившей ее.

— Не совсем, — ответил он. — Вернее даже, совсем не. Император скрылся в неизвестном направлении, захватив с собой лорда Павла. Вероятно, они внутри горы. Не исключено, что лорд Павел прямо сейчас ведет переговоры с императором. Я склоняюсь к тому, чтобы подождать до завтрашнего утра, и если не будет никаких новостей, начать штурм горы. Пожалуй, разведку можно отправить уже сейчас. Лоох, Ифа ко мне, срочно!

Кто-то громко кашлянул. Бригитта повернула голову и увидела, что это сэр Гмохиур, он тоже был здесь. Кажется, нежданно-негаданно она оказалась на военном совете.

— Не хочу подвергать сомнению слова командира, — начал Гмохиур, — но я бы посоветовал начать штурм как можно раньше, как только вернется разведка. Мы-то знаем, сколь благородна душа лорда Хортона, но не все воители знают его сиятельство лично. Кое-кто может подумать, что его сиятельство сознательно оставил лорда Павла на смерть, чтобы самому занять место верховного правителя вселенной.

Лорд Хортон сдавленно крякнул, покраснел, а затем вдруг рассмеялся.

— Я знаю, в это трудно поверить, — сказал он, — но я даже не думал о том, о чем сказал сэр Гмохиур. Тем не менее я благодарен почтенному графу и воспользуюсь его советом. Но разведку все-таки надо провести, негоже лезть очертя голову в логово мифического дракона, оно может и полыхнуть.

— С разрешения повелителя я хотел бы возглавить разведку лично, — сказал сэр Гмохиур. — У меня есть опасения, что почтенный сэр Иф излишне задержится.

— А у меня есть опасения, что почтенный сэр Гмохиур преувеличивает свое умение разведчика, — отрезал лорд Хортон. — Сэр Иф — лучший разведчик армии, покойный герцог Хин не зря держал его при себе столько лет.

Земля содрогнулась и начала мелко трястись. Непонятно откуда донесся низкий басовитый гул на самом пределе слышимости, от этого гула душа наполнялась безотчетным страхом и уходила в пятки. Это было похоже на судороги земли, но очень сильные и очень далекие.

Неожиданно подал голос Людвиг.

— Однажды я читал легенду об огнедышащей горе, — сказал он. — Там упоминалось, что выброс пламени начинается с примерно таких судорог. Там, правда, не говорилось, что это была гора Губерт, но…

— Не накликай беду, — сказала Изольда.

Но было уже поздно.

Земля содрогнулась еще раз, и в небе над невидимой отсюда вершиной горы Губерт вспух огромный клуб дыма. Он не разбухал и не расползался, а поднимался все выше и выше, как гигантский гриб, и вокруг его ножки плясали молнии. А потом Бригитта увидела, как вниз по склону катится волна сжатого воздуха, как ураганный ветер вырывает с корнями чахлые деревца и разбрасывает камни. Сами собой в памяти всплыли слова древнего пророчества. Время разбрасывать камни… Вспомнить бы еще, к чему это пророчество относилось…

— Все в укрытия! — закричал лорд Хортон. — Рассредоточиться и укрыться, сейчас эта волна придет сюда!

Людвиг аккуратной подсечкой повалил Бригитту наземь и улегся сверху, прикрывая ее своим телом. Рядом устроилась Изольда, они обнялись, все трое, и Бригитте стало тепло и уютно. А еще уютнее стало, когда с другого бока подобрался лорд Хортон. И когда ураганная волна ударила в их тела, Бригитта почти ничего не ощутила, ее друзья приняли удар на себя. Да, у нее есть друзья, не просто повелители, но и друзья, те, кто любят ее настолько, что готовы стать живым щитом на пути убийственной стихии. Понятно, что они любят не столько ее, сколько ребенка в ее чреве, что этим жестом они воздают последние почести демону, перевернувшему мир…

И в этот момент Бригитта наконец-то поняла, что демон никогда не вернется. Он исполнил свое предназначение, исполнил пророчество, потряс и перевернул мир и ушел, заплатив собственной жизнью за право других людей любить и быть любимыми. За право быть добрыми и пользоваться добротой своих ближних.

— Он погиб, — произнесла Бригитта мертвым голосом и разрыдалась.

— Они погибли оба, — уточнил лорд Хортон столь же мертвым голосом.

Он не заплакал, воители редко плачут, а император не должен плакать никогда. Так положено.