Джон Патрик Хемингуэй

«Писательство — осознанное отшельничество»

Джон Патрик Хемингуэй, внук Эрнеста Хемингуэя, — о дисциплине, одиночестве и поиске совершенства.

— Что для вас значит быть писателем?

— Не так давно одна девушка спросила меня, почему я решил стать писателем. Поначалу для меня это был побег от роли читателя, мне было интересно увидеть, как новое рождается у меня самого. Дальше стало гораздо трудней. Я стал ощущать тяжесть на плечах — вес имени, доставшегося от деда — Эрнеста Миллера Хемингуэя. Полагаю, я прошел то, что проходит каждый писатель, прежде чем ему удается отыскать свой собственный голос. Подражание, отчаяние, желание все бросить и, наконец, обретение себя.

— А как насчет ваших писательских устремлений?

— Писательство для меня — это возможность увидеть, как далеко я могу зайти в поиске совершенства. Насколько хорошим человеком могу стать. Увидеть, насколько я могу влиять на людей. Я говорю не о контроле, а о способности дать читателю такие сильные переживания, чтобы они казались явью. А чтобы это написать, я должен стать настолько хорошим писателем, насколько это возможно. Если ты способен написать первую половину хорошей истории, то ты просто обязан взять себя в руки и довести ее до конца. Работать над ней снова и снова, пока она не станет гладкой, как дуло ружья.

— Эрнест Хемингуэй как-то сказал: нужно просто сесть за печатную машинку и истекать кровью.

— Именно. Всякий раз, начиная какую-нибудь короткую вещь, я думаю, насколько это будет сложно. Поначалу кажется, что невозможно довести задуманное до конца, а затем я попадаю внутрь этой истории, и она меня затягивает.

— Где взять силы, чтобы продолжать писать?

— Мне кажется, должна быть врожденная предрасположенность. Писательство — то, что у меня неплохо получается. Мне это нравится. Я не врач, не банкир, я рисую словами. И пишу для самого себя. И это помогает мне идти вперед. В один прекрасный день ты сочиняешь рассказ и понимаешь, что получилось хорошо. Что удалось достичь той точки, где ты раньше никогда не был. В этом есть даже что-то пугающее. Это ощущение силы, это течение энергии, которая проходит сквозь тебя.

— Это сродни наркотику, да?

— Это приятная привязанность. Она позволяет сохранять ум живым. Это делает тебя человечным. Ты приближаешься к себе настоящему.

— Как вы определяете для себя самого смысл? Что это значит лично для вас?

— Порой я даже не задумываюсь, что я пытаюсь сказать, пока не допишу. У меня в голове есть идея, и пока я ее прописываю, все меняется — история начинает жить собственной жизнью. Но процесс написания — это то самое истечение кровью. Я просто стараюсь писать красивые и сильные истории, достойные изложения. Берясь за перо, я выжимаю себя, чтобы получилась история, которая заслуживает прочтения.

— Говоря это, вы улыбаетесь. Почему?

— Я считаю себя достаточно счастливыми человеком. Конечно, в моей жизни случаются и грустные события. Бывают хорошие времена, бывают не очень. Если наступают плохие времена, я позволяю себе отдохнуть пару дней. Но затем беру себя в руки и возвращаюсь к работе. Дисциплина — вещь в писательском деле определяющая: если ты не напишешь, никто за тебя не напишет. Ты один, один как перст. Писательство — осознанное отшельничество. Ты пишешь в одиночестве, но затем приходит время, когда необходимо явить себя миру, чтобы научиться слышать его шепот, который ты, писатель, когда-нибудь сможешь расшифровать. Человеку требуется несколько лет, чтобы научиться говорить. Научившись говорить, остаток жизни писатель учится слушать. Вслушиваться — именно так писатель впитывает в себя истории. Невозможно все выдумать из головы, нужны живые люди: их разговоры, их культура, ситуации.

Вот вам пример: я напишу о Москве только в том случае, если узнаю об этом городе достаточно, сумею понаблюдать за людьми и их жизнью. Россия — это особенный мир, и невозможно написать о России, посмотрев, скажем, видео в сети. Я как писатель не хочу создавать ничего поверхностного. Ни один писатель не должен сочинять поверхностных вещей. Нужно стараться писать так, чтобы затрагивать сердца и умы людей. Писать о гуманистических ценностях, рассказывать, что такое человек.

— Вы впервые в России?

— Да, это мой первый приезд в Москву. Я раньше уже бывал в Петербурге. Россия — это страна, вокруг которой нагромождено множество стереотипов. Какие-то из них служат русофобской кампании в США — но я в стереотипы не верю. Я думаю, что у вас очень современная страна, относительно демократичная. У нас в Штатах тоже нет абсолютной демократии. У вас здесь очень гостеприимная атмосфера и все выглядит очень стильно. Красивые люди, поразительно образованные: надо сказать, система образования здесь лучше, чем у нас в США. Раньше и у нас было так, но сейчас стандарты упали. Я знаю, что у вас в стране много проблем, но у кого их нет? По-моему, у России огромное будущее. Да и вообще я считаю себя наполовину русским — ведь моя жена русская.

— Очень интересно! Как же вы познакомились?

— У нас был общий друг, о котором я писал рассказ. Однажды мы все вместе позавтракали, за завтраком много шутили, а теперь я женат! Уму непостижимо. Чистое везение!

— Верите в судьбу?

— Я верю в случай.

— И в чем разница?

— Это философский вопрос. Случай — это твой собственный выбор. Тогда я решил пойти на эту встречу с другом — мы несколько лет никак не могли повидаться. И я пошел вместе со своим сыном — ему тогда было 17 лет. Там была Кристина. Мы отлично провели время — много смеялись и болтали. Но про себя я подумал: «У тебя нет никаких шансов, она слишком молода». Через год я написал ей, завязалось общение. Кристина покорила меня чтением стихов Набокова на русском языке. Она любит литературу, а я обожаю поэзию.

— Кто из поэтов вас особенно вдохновляет?

— Из больших американских поэтов — Грегори Корсо, а также Серж Генсбур, Томас Борхе — политик и поэт из Никарагуа, что-то из латиноамериканской поэзии, ну и Джон Донн, конечно же. Истинный гуманист. Лучше других понимает, что значит быть человеком.

— А что для вас значит быть человеком?

— Сохранять в себе стержень. Сохранять внутреннее достоинство, неподвластное внешнему давлению. Создать крепкую семью. Завести настоящих друзей.

— Когда вы видите что-то хорошо написанное, что вы чувствуете?

— Что это очередной подарок человечеству.

— Как понять, что текст написан хорошо?

— Это сложно описать словами. Ты просто чувствуешь, что вот этот текст — хорош. Когда все элементы сходятся воедино. Это трогает тебя, читателя, вдохновляет, позволяет ощутить глубину момента, почувствовать эмпатию. Великие писатели на все это способны.

— А как насчет вас? Считаете ли себя одаренным писателем?

— Люди постоянно меня спрашивают, передается ли дар генетически и досталось ли мне что-то от деда, Эрнеста Хемингуэя. Я всякий раз пожимаю плечами. Все, что я знаю, — это то, что я люблю писать.

Джон Патрик Хемингуэй родился в 1960 году. Автор «Странного племени» (Strange tribe) — семейных мемуаров, в которых Джон рассказывает о сложных отношениях своего отца Грегори со знаменитым дедом.

Отправить