58

Увлеченные стрельбой солдаты спешно меняли магазины и продолжали посылать пули в спины гвардейцев. Попав под жестокий обстрел, «красные» быстро сориентировались и стали уходить обратно в лес. Обрадованные пираты покинули свои укрытия и, выскочив на просеку, продолжали безнаказанно расстреливать найферов. Видя, что солдаты слишком увлеклись этой охотой, Хейс скомандовал:

– Всем в укрытие, быстро!

Но было уже поздно. Стальные пики взвились над просекой и обрушились на обнаруживших себя стрелков. Появились убитые и раненые. Выпустив по нескольку стрел, канино рванулись в атаку. Они бежали, ухитряясь на ходу стрелять из луков. Пираты открыли по ним беспорядочный огонь, канино падали один за другим. Брокер выстрелил из гранатомета, но это уже не могло сдержать атаки, и около пятидесяти канино ворвались на позиции пиратов.

Дикари свирепо размахивали луками, нанося разящие удары. Хейс и Джек пытались организовать отступление в глубь леса, но сражение превратилось в настоящую свалку, пришлось и им ввязаться в бой.

Джек как мог отбивался своим «форматом» и при каждом удобном случае нажимал на курок. Стараясь держать в поле зрения картину всей битвы, он видел, как полетела на землю голова Портера, срезанная тонкой тетивой, и как катаются по окровавленной траве вцепившиеся друг в друга противники.

Хейс бился в своей излюбленной манере силового давления. Он раздобыл крепкую суковатую палку и успешно валил канино одного за другим.

– Хейс! – крикнул Джек, уворачиваясь от удара. – К ним идет подкрепление!

Через просеку на помощь канино бежали несколько десятков «красных». Они размахивали мечами и всем своим видом обещали поставить точку в споре людей и канино.

С другой стороны к месту нового сражения спешили «золотистые». Они так же яростно размахивали своими мечами, давая понять «красным», что не останутся в стороне.

Вскоре сражение разгорелось с новой силой. У Хейса сломалась палка, и он размахивал отбитым у «красного» найфера мечом. А Джек, израсходовав патроны, теперь действовал автоматом как простой дубиной.

Самозабвенно дрался и Кубасай. Он ухитрялся драться с противником без оружия, удавливая его своими ручищами или сворачивая шею. И хотя Вова все еще не оправился после контузии, выпитый технический спирт прекрасно справлялся с ролью мышечного стимулятора.

«Золотистые» найферы и уцелевшие пираты дрались рука об руку, понимая друг друга с полуслова. Победа неумолимо склонялась на сторону союзников. Основательно побитые «красные» найферы начали отступать.

В конце концов они что есть духу помчались через просеку, и только один Брокер сумел сориентироваться и стал стрелять им вслед. Однако закрытым доспехами воинам это не нанесло серьезного урона, лишь двое из них слегка захромали и начали отставать от товарищей. Остальные пересекли просеку безо всяких проблем.

Когда стало ясно, что противник отступил, союзники начали с интересом рассматривать друг друга.

Из отряда пиратов, кроме Джека и Хейса, остались только Кубасай, Брокер и еще один пират по кличке Кока.

Дунгар уцелело двадцать пять человек. В одном из них Хейс сразу признал командира и, подойдя ближе, протянул для рукопожатия руку.

– Сержант Тернер… – представился он, ожидая ответа на непонятном ему языке. В ответ прозвучало с еле заметными певучими интонациями:

– Капитан Кансай…

Командиры крепко пожали друг другу руки.

– Мы хотим пригласить вас в наш временный лагерь. Мой господин, граф Гарди, хотел бы лично поблагодарить вас за оказанную помощь, – сказал Кансай и отвесил Тернеру легкий поклон.

Хейс и его спутники были немного удивлены непонятными словами «мой господин», «граф». Тернер ответил на поклон и сказал:

– Что ж, капитан, мы согласны…

Когда потрепанных союзников привели в лагерь Гарди, граф лично вышел из своей видавшей виды палатки и пожал руки всем пятерым. Он был взволнован, его глаза блестели.

– Друзья, я бесконечно рад, что наконец встретил тех, кого искал в этом незнакомом мире. Проходите к нашему скромному столу.

Гости вошли в палатку, где сидели еще двое капитанов. При появлении союзников они встали и почтительно поклонились.

– Это мои верные помощники, господа, – представил граф своих людей, – капитан Лайх и старший капитан Биррис.

Кансай вышел из-за спин гостей и церемонно произнес:

– Ваша светлость и вы, господа капитаны, разрешите представить вам сержанта Тернера… С остальными членами его отряда я, к сожалению, познакомиться не успел.

– Сержант Тернер, вы представите нам своих спутников? – с дружеской улыбкой спросил граф.

– Конечно… э… сэр. Вот это капрал Саймон, моя правая рука. Этот большой человек – Кубасай, представитель… э… владельцев военных судов, которые высадились на Габон… Это Брокер – отличный гранатометчик, а это Кока – просто хороший парень. Не понимаю, как ему удалось уцелеть в этой мясорубке… Утром, когда мы покидали наш лагерь, сэр, нас было пятьдесят шесть, а теперь только пятеро.

– Прискорбно слышать, – ответил граф. – Жаль, что мы не объединили наши силы раньше. Прошу садиться, господа.

Все расселись вокруг импровизированного стола, и первые несколько минут никто не разговаривал. Гости и хозяева с аппетитом поедали жаренное на углях мясо и пареные злаки, которые Хейсу были хорошо известны.

Когда все было съедено, граф Леонар сказал:

– Ну вот, теперь, когда мы завершили наше объединение совместной трапезой, давайте поговорим. Поскольку мы в этом мире гости, рассказывать начну я. Итак, я – граф Леонар Орисаф Гарди. Последний из рода Гарди. Все остальные мои родственники погибли на нашей родной планете, носящей имя Усинор.

Хейс и Джек переглянулись. Они никогда не слышали о планете с таким названием.

– Я понимаю ваше недоумение, – пояснил граф, – вам Усинор неизвестен, и это понятно. Чтобы увидеть мою планету собственными глазами, нужно пройти через Ворота между двумя мирами и между двумя реальностями.

О Воротах в нашем мире знали давно. Так уж сложилось, что мой род, род Гарди, был их хранителем. Ключ от Ворот передавался из поколения в поколение. Поначалу никто не интересовался этим переходом в мир Омри – так у нас называют ваш мир, но с течением времени мы начали испытывать недостаток энергии. Кохбальд, имевшийся ранее в изобилии, стал иссякать, и вскоре на наши народы начали спускаться холодные сумерки кризиса. Промышленность и науки понемногу замирали, и суверенные государства затевали все новые войны за передел оставшегося кохбальда. Военные конфликты еще быстрее истощали запасы этого драгоценного металла, но правители государств уже не могли остановиться.

Когда стало ясно, что войны не приносят выгоды даже победителям, многие вспомнили о мире Омри – вашем мире. Жители Облака Койт, называемые койтарами, уже имели опыт проникновения в ваш мир. Они очень коварны и довольно искусны в колдовстве. Именно от них многие узнали о том, насколько богат мир Омри столь необходимым нам кохбальдом. И тогда началась политическая игра вокруг Усинора.

Принадлежащий нашему роду Барней восстал против Гарди, мелкие вассалы один за другим начали объявлять себя суверенными ландграфами. Обширные имения моих родственников располагались на трех материках Усинора. И везде происходило то же, что и в Барнее: восстания, тайная поставка оружия, солдат и кохбальда. Один за другим мы теряли города и поместья, но против нас, я полагаю, воевала и Финх-Недд – империя трехпалых, и койтары, и, возможно, даже ужасный Магриб – сумеречный мир демонов и пожирателей человеческой плоти. Всем были нужны Ворота, а поскольку они находились на Усиноре – родной планете графов Гарди, мы и оказались мишенью большого заговора.

Граф прервал свой рассказ и, отпив из кувшина воды, продолжил:

– Последняя битва произошла у стен древнего замка Линструм, того, что стоит в болотистой Лингурии. Благодаря этим непроходимым болотам мы и спаслись от окружения. И вот под стенами Линструма мы дали бой Хендрику Одноглазому – наполовину пирату, наполовину мятежнику. У него было все, чтобы победить, но он слишком хотел добраться до Ворот первым… И вот теперь мы здесь, у вас в гостях. – Граф обвел рукой палатку, словно именно ее имел в виду. – Некоторые предпочитали с честью умереть на Усиноре, но я решил иначе. Если мы погибнем на Усиноре, койтары, трехпалые и Магриб – все прорвутся сюда, и тогда… Тогда они устроят бойню прямо здесь. Сначала уничтожат всех вас, а затем вцепятся в глотки друг другу… Возможно, во мне кипит гнев и обида за изгнание, но я тешу себя мыслью, что мною движет и желание уберечь вас от несчастья. Я рад, что наконец имею возможность предупредить вас. Вот так… – Граф тяжело вздохнул и развел руками: – Что вы на это скажете, сержант Тернер?

– Я, сэр? Я думаю, что такая информация должна быть известна НСБ и АПР. В общем, федеральным властям…

– Тогда вам нужно сообщить об этом немедленно, сержант Тернер, поскольку здесь, на этой планете… Как, вы сказали, она называется?

– Габон, сэр…

– Да, на Габоне уже появился первый боевой корабль. Он называется «Орел» и принадлежит пирату Иннамару Трехпалому. Орудия «Орла» оставили меня практически без войска. У нас было более трех тысяч воинов, а теперь едва наберется три сотни.

– Мы уже знаем об этом судне, сэр, – подал голос Джек Саймон. – Правда, нам было неизвестно, откуда оно появилось, но один из наших кораблей вел с ним бой. «Орел» удалось повредить, однако попытка штурма оказалась неудачной.

– Это хорошо, что вы уже проучили Иннамара, мерзкого похитителя терума и чужого сича.

– Чего, простите, сэр, похитителя? – не понял Хейс.

– Он похищает терум и сич, – пояснил граф.

– А что такое терум и сич, сэр?

– Ну как же, терум – это вы, мои капитаны, я. «Терум» на языке древних ладов означает «дерево». А сич – это оборванные лучники, которые нападали на вас из леса. «Сич» в переводе с ладского – «трава».

– Так терум – это обычные люди, а сич – это канино? – понял Джек.

– Да, уважаемый капрал Саймон, вы правы, – подтвердил капитан Биррис.

– Наконец-то мы разобрались, – улыбнулся граф Леонар.

– Сэр, враги все еще близко, – сказал Хейс, – может быть, вам стоит уйти вместе с нами? В нашем лагере почти тысяча бойцов и есть воздушное прикрытие.

– Под «воздушным прикрытием» вы подразумеваете эти маленькие быстрые суда?

– Да, сэр. Их можно вызвать с помощью вот этого устройства. Но у нас есть и большие корабли. Некоторые даже больше, чем «Орел» Иннамара Трехпалого.

– Мы, конечно, переведем своих людей в ваш лагерь, но лучше сделать это завтра утром. Уже спускаются сумерки, и совершать марш по ночному лесу небезопасно.

– Полностью с вами согласен, сэр…

– Скажите, сержант Тернер, а что такое «сэр»? Вы все время упоминаете это слово, обращаясь ко мне.

– Это слово применяется у наших военных людей при обращении подчиненного к своему начальнику или просто старшему по званию, но если вам не нравится…

– Нет-нет, – поднял руку граф Леонар, – мне это нравится. Просто я должен быть в курсе местных обычаев, а то можно запросто попасть в смешную ситуацию.

– Тогда, если вы не возражаете, сэр, я сообщу оператору, что мы задержимся и что мы наконец встретили союзников, – сказал Хейс.

Граф не стал возражать, и Хейс, связавшись с оператором на корабле Лестера, сообщил ему о потерях и о том, что встретил друзей.

– Пусть завтра не пугаются, когда увидят нас с тремя сотнями найферов… Как поняли меня? – уточнил Тернер.

– Все понял: с тремя сотнями найферов… – подтвердил оператор и добавил: – Ну и дела…

Когда Тернер передал сообщение, молодой капитан Лайх, внимательно смотревший на рацию, сказал:

– Хорошая машинка…

– Да, полезная, – согласился Хейс.

– А что с вашим товарищем? – Граф показал на Кубасая, который уже давно спал, упершись головой в опорный столб палатки.

– У него была сильная контузия, сэр, и ему дали много лекарства, – объяснил Хейс и добавил: – Очень сильного лекарства.

– Да-да, – согласился Леонар, – я чувствую какой-то запах, исходящий от него.

Пока Хейс разговаривал с графом, Джек, Брокер и Кока общались с капитанами. С большим интересом Биррис, Кансай и Лайх рассматривали гранатомет Брокера и автомат Джека. Они задавали вопросы и выслушивали обстоятельные ответы своих новых знакомых.

Кока привлек внимание капитанов лишь тем, что он единственный был одет в тяжелую броню «блэк шэдоу», все составные элементы которой были испещрены глубокими рубцами. Было видно, что Кока благодарен судьбе за то, что ему достались надежные доспехи. Он и теперь еще сидел в шлеме, не снимая его даже в палатке.

– И еще я хочу предупредить вас об исполинских судах империи Финх-Недд, – продолжал разговор с Хейсом граф Гарди. – Это «Шайгар» и «Гариба». Они уже давно не использовались в войне – для этого требуется слишком много кохбальда, но в случае крайней необходимости трехпалые бросят их в бой…

– У нас тоже есть большие суда, сэр, – успокоил графа Тернер. – Они называются «старсейверы». Люди мира Омри, как вы нас называете, сумеют за себя постоять. Правда, иногда нам мешают внутренние разногласия… Еще я хотел спросить у вас, сэр, вот о чем. Вы говорили о трехпалых. Уж не те ли это существа, которые имеют на руке по три пальца и здорово орудуют узкими, как кортики, мечами?

– Вы знаете о них, сержант Тернер? – удивился граф. – Это элита флота империи Финх-Недд, – их называют «пауками». Своим танцем с острым мечом в руках они быстро сплетают смертельную паутину, и их жертва гибнет от собственной медлительности. Когда сражаешься с «пауком», чувствуешь себя дряхлым стариком или неповоротливым увальнем. Это опасные и, пожалуй, самые лучшие бойцы из всех, кого мне приходилось видеть. Нападая на «паука» даже с двадцатью дунгарами, нельзя быть уверенным в успехе. Вы видели их сегодня?

– Видел, сэр. Но встречал их и раньше. Как-то раз один такой парень встал у меня на дороге.

– И что? – подался вперед граф.

– Мне пришлось его убить.

– Вы бились с «пауком» на равных? – Брови графа Леонара взлетели на лоб.

– Увы, нет, сэр. Он непременно убил бы меня, не знай я одного коварного фокуса… Его меч все еще хранится среди моих вещей.

– У вас есть меч «паука»? – не переставал удивляться граф Леонар. – Да знаете ли вы, какой подвергаетесь опасности? Если они об этом узнают, на вас будет устроена настоящая охота! Лучше избавьтесь от этого меча как можно скорее, иначе «пауки» приложат максимум усилий, чтобы разделаться с вами и вернуть меч себе. Это для них вопрос чести…

– Я их не боюсь, сэр, а если этот трофей послужит для них приманкой, что ж, это даже лучше.

Утром следующего дня колонну дунгар графа Гарди увидели передовые посты пиратов. О приходе союзников все были предупреждены заранее, и все же постовые заметно нервничали. Напряжение спало лишь когда пираты различили в колонне своих пятерых товарищей.

Люди с корабля Ди Пенты, знакомые с найферами не понаслышке, настороженно смотрели на приближающееся войско и рассказывали непосвященным о силе и коварстве найферов.

Капитаны проявили завидную расторопность, и к приходу союзного войска в лагере были поставлены еще десять огромных палаток.

Для ответственной встречи с союзниками с орбиты Габона спустились Лестер, Седой Янг и Мухомор. К ним присоединился и Инженер, шаттл которого все еще стоял возле лагеря в качестве вещевого склада.

Лестер сам вышел навстречу графу и пожал ему руку.

– Добро пожаловать в лагерь ваших друзей, граф, – радушно произнес он и лично проследил, чтобы всем дунгарам хватило места. После этого подвезли полевую кухню, и Лестер предоставил гостю возможность попробовать еду, которой должны были кормить его солдат.

Будучи хорошим хозяином, Лестер сразу опознал такового в графе Леонаре и понимал, что, только убедившись в благополучном устройстве своего войска, граф сможет спокойно разговаривать о делах.

Когда хлопоты с устройством дунгар были закончены, граф оставил с ними Лайха и Кансая, а сам вместе с Биррисом отправился на борт шаттла.

Настоящий десантный грузовик, шаттл 20FX имел вместительный трюм. Инженер переделал его под свои нужды и, уменьшив грузовые трюмы, создал много жилых помещений и самую настоящую кают-компанию. Ее размерам завидовали все пираты, жившие на своих флагманах значительно скромнее.

Графу предоставили каюту со всеми удобствами. Как человеку военному, ему хватило десяти минут, чтобы привести себя в порядок. После этого он появился в кают-компании в сопровождении Бирриса.

Когда все удобно расположились в настоящих кожаных креслах, вывезенных Инженером с захваченной яхты, Лестер на правах хозяина попросил графа Леонара рассказать свою историю.

Граф подробно поведал о своих злоключениях на родном Усиноре и описал расклад политических сил в его собственном мире. Все это время он называл пиратов «уважаемыми баронами».

Лестер и Янг задавали множество вопросов, а Мухомор и Инженер ограничились короткими кивками.

– Так вы, граф, говорите, что у вас произошел энергетический кризис? Правильно я вас понял? – уточнил Лестер.

– Да, правильно. Наш основной источник жизни – кохбальд – практически иссяк.

– Но у нас, вы говорите, его очень много? – спросил Янг. – Что же это за металл такой, – кохбальд? – обратился Янг к своим товарищам.

Как самый образованный, первым подал голос Инженер:

– Видимо, имеется в виду кобальт. Кобальт, который до недавнего времени не был столь ценным. Интерес к нему возник последние сорок – пятьдесят лет. И толчком к этому послужили события Второй Аномалии. Помните, когда была уничтожена большая часть Космического флота?

– И что, по-твоему, это было? – спросил Лестер.

– Это была война. Это было проникновение из мира… э… графа Гарди, но официальная версия – аномальное явление. Причем второе. Когда было первое, я не знаю. Скажите, граф, а вам что-нибудь известно об этих событиях или в вашем мире из этого тоже сделали тайну?

– Видите ли, уважаемые бароны, у нас вообще не принято оглашать такие факты, но тем не менее мне известно, о чем вы говорите. Я знаю о проникновении в ваш мир жителей Облака Койт – койтаров. Это было довольно давно, но я знаю, что койтары потерпели поражение. Второе проникновение было предпринято флотом империи Финх-Недд, или, как мы их называем, империи трехпалых. Тогда с помощью ключей Каиссы эскадра лучшего магерта империи графа Морте проникла в ваш мир, и, я слышал, была большая битва. Но ни один корабль и ни один солдат не возвратились из той экспедиции. Теперь трехпалые жаждут реванша. Они хотят проникнуть к вам через Ворота, и это очень опасно, поскольку на этот раз военные суда не будут зависеть от ключей Каиссы.

– То есть соперничество наших миров уже давно началось? – спросил Лестер.

– Нет, не миров. Мы могли бы торговать и сотрудничать, но есть силы, привыкшие все решать с помощью крейсеров. Я сам воин, уважаемые бароны, но я воин только по необходимости. Не стоит считать врагами всех обитателей мира Инас. Койтары, Финх-Недд, Магриб – от них исходит опасность, но независимые планеты, которых у нас довольно много, населены миролюбивыми существами.

– Да-а, все, что мы от вас узнали, граф, требует основательного осмысления, – заключил Лестер, придавая своему голосу оттенок озабоченности. – А что этот ваш сич? Те, кого на Габоне мы называем дикарями, они у вас не столь буйные?

– Сич у нас живет, как и терум. Работает на полях своих господ и плодится. Но сич слишком медлителен и безынициативен. Без приказов и указаний сич не приносит пользы.

– Возможно ли использовать сич как воинов? – задал вопрос Седой Янг.

– Конечно, мы так и делаем. Терум – это мои дунгары, вы их видели. Это огонь войска. Они всегда нацелены на атаку и на победу. А воины-сич – это, как правило, стрелки. Сич всегда холоден и спокоен. Они продолжают спокойно прицеливаться, даже когда атакующие находятся от них в десяти локтях. И только команда капитана может заставить сич действовать по-другому.

– Да, пожалуй, мне бы тоже хотелось иметь среди своих солдат таких хладнокровных воинов, – сказал Лестер, – но, увы, наш габонский сич совершенно неуравновешен.

– Можно завезти сич с Усинора, – предложил граф Леонар. – Вот только сейчас это сделать невозможно.

– Вы имеете в виду своих врагов по ту сторону Ворот? – спросил Янг.

– Да. Именно их.

– О, в этом мы вам поможем. Когда, вы говорите, открываются ваши Ворота?

– Уже через пять дней, если, конечно, с моим слугой ничего не случится.

– Тогда мы проведем на Усинор свои силы, и все барнейские бароны будут отброшены к морю, – пообещал Седой Янг.

– А разве вы не хотите сначала очистить Габон, а уже потом идти на Усинор? – спросил граф Леонар.

– Зачем? На Габон проникают только щупальца, а сам враг находится у вас…

– Но что скажет Финх-Недд? А сам император? Он будет возмущен, – начал было граф. Они с Биррисом переглянулись.

– Не стоит волноваться, граф. С императором Финх-Недд мы подпишем мирное соглашение. Из-за энергетического кризиса он не захочет связываться с представителями мира, не знающего кризисов… – Седой Янг хлопнул себя по колену.

Граф с минуту озадаченно молчал, потом произнес:

– Что ж, надеюсь, вы осознаете силу трехпалых и правильно соизмеряете свои возможности, уважаемые бароны…

– Я вижу, граф, что мы вас слишком утомили, – сказал Лестер, поднимаясь с кресла. – У нас еще будет время поговорить, а сейчас, пожалуйста, отдыхайте.

Пираты попрощались с графом Гарди и ушли. Остался только Инженер, который проводил графа и Бирриса до каюты.