25

Лера

– Я ничего не знаю ни про какие зонты, ни про каких Вершининых, ни про кого! Оставьте меня уже в покое!

Она выглядела измученной после всего, что с ней произошло. Глаза опухли от слез, волосы висели влажными прядями, на кончике ее тонкого носа выступили капельки испарины. Лера Самсонова смотрела на Седова злыми глазами.

– Сначала вы хотели повесить на меня убийство Вершинина, придумали байку про отпечатки пальцев, про какой-то грибок, которым я никогда не болела и которым меня никто не награждал… Зуб мне выбили – я уже рассказала вам, кто и за что. На Руставели я приезжала к своей клиентке, а она мне не открыла. Неужели вы не понимаете, что этот звонок, а звонила женщина, был сделан специально, чтобы я засветилась там на своей приметной машине? Знаете, у меня было время обо всем подумать. И вот что я вам скажу – вы просто не знаете, на кого уже повесить это убийство. Вы просто блефуете, когда говорите об отпечатках. Ну как, скажите, как я могла оставить следы на ноже, которым убит человек? Да если бы я захотела убить, то убила бы не так! И труп бы спрятала!

– Но Макса-то вы убили и тело его не спрятали, – заметил Седов, закуривая.

– Я Макса не убивала! Он просто упал с лестницы и ударился головой!

– А зонт кто ему в глаз воткнул?

– Это был несчастный случай!

Перышкин, которому Лера пообещала отдать свою квартиру, если он докажет ее невиновность, уже прорабатывал план защиты. За такое вознаграждение он, опытный адвокат, просто обязан доказать, что это был несчастный случай.

– Если бы не зонт, я тоже поверил бы вам, Лера, – сказал Седов. – Советую вам рассказать все, что вы знаете по делу Вершинина, а я поговорю с Шитовым и попрошу его…

– Ну надо же! Это вы так, получается, решаете судьбы? Поговорили, договорились… Да я никого не убивала!

– Но как же в черепе вашего любовника оказался зонт?

– Макс попросил у меня зонт, потому что пошел дождь.

– Но дождя сегодня не было.

– Он моросил. Может, там, где были вы, его и не было, а у меня моросил.

– И что? Вы дали ему зонт, который даже открыть нельзя?

– Откуда мне знать, можно его открыть или нет! – застонала она, хватаясь за голову. – Просто дала ему зонт и все. Мы разговаривали, я сказала, что устала после допроса и хочу отдохнуть. Он все понял и отправился домой. Попросил зонт, в который раз уже говорю! Он взял зонт, начал еще что-то говорить, при этом пятился, оступился и так неудачно упал… Зонт перевернулся и вонзился ему в глаз.

– Расскажите, при каких обстоятельствах и где вы познакомились с Михаилом Вершининым, Екатериной Рыжовой, Иваном Халиным и Татьяной Абрамовой.

– Понятия не имею, о ком вы говорите. Про Вершинина вы и так все знаете, прекратите меня унижать! Сама знаю, что эти сайты знакомств до добра не доведут!

Она знала, что Седов никогда не найдет сведений о той маленькой фирме, где кучка неудачников перепродавала шоколад. Ни записей в трудовой книжке, ничего! Их имена нигде не фигурировали. Они и проработали-то всего несколько месяцев, потом закрылись. И квартиру ту, «безглазую», они тоже никогда не найдут, потому что дом снесли и на этом месте построили многоэтажку. Все. Концы в воду. Вернее, концы – в кровь…

Уж если ее и посадят, то за Макса, но не за тот позор. К тому же ведь никто из них тогда, после всего, что там произошло, даже не заикнулся о возможных последствиях. Все сделали вид, что ничего не случилось. А ведь они покалечили человека, возможно даже, убили.

Нет-нет, Седов ни слова из нее не вытянет! Все это было давно. И не ею придумано. Ну и что, что она там находилась. А куда было деваться?

– Валерия Семеновна, послушайте меня внимательно. В прошлый раз, когда мы с вами беседовали, вы, увидев фотографии этих людей, сказали, что они мертвы, что они погибли вместе с Вершининым. Стало быть, вы с ними были знакомы. Однако на тот момент, когда мы с вами говорили, они были живы. А вот сейчас они действительно мертвы.

– Это как? – Ее лицо, и без того бледное, стало белым.

– Предполагаю, что все вы были как-то связаны, возможно, преступлением…

Седов боролся с искушением сказать Лере, что их всех убили. И что теперь – ее очередь. И чтобы сохранить себе жизнь, она должна обо всем рассказать. Но блеф не всегда играет на результат. И если в ее жизни и была какая-то постыдная история, то она уже наказана – ее посадят за убийство любовника. Вот почему он не стал этого делать.

– Их убили? Когда?

– Они ушли из жизни буквально за пару дней. Иван Халин, Екатерина Рыжова, Татьяна Абрамова.

– Вы хотите сказать, что осталась только я? Только я живая?

– Кто вам раньше сказал, что они мертвы? Вы можете вспомнить?

– Какой-то совершенно посторонний человек, может, на улице или в магазине… Или я случайно услышала. Сгорела квартира в одном заброшенном доме.

Она проговорилась. Это все от усталости.

– Что это за квартира?

– Говорю же, в заброшенном доме, его должны были сносить.

– И какое отношение вы все имеете к этой квартире?

– Ладно, скажу, но не думаю, что это как-то поможет вам. Просто мы иногда собирались там, чтобы покурить травку. Вот и все.

Она поняла, что он от нее все равно не отстанет, и решила придумать другую, более невинную версию ее связи с Вершининым и остальными.

– Как вы все познакомились? Что вас связывало?

– Один человек, предполагаю, мошенник, родом из Тамбова организовал маленькую фирму, через которую перегонял деньги. А легально мы перепродавали шоколад. Нам всем нужна была временная работа. Однажды, был какой-то праздник, мы решили собраться, Вершинин предложил организовать небольшой корпоратив в заброшенном доме. Взяли водки, вина, это было совсем рядом с местом, где находился наш офис. Вот мы там и расслаблялись…

– Сколько вас работало в этой фирме?

– Шестеро… Ой, нет… Вернее, пятеро. Я, Михаил, Катя, Таня и Ваня.

– Так. Стоп. А когда вы познакомились с Вершининым на сайте знакомств, вы его не узнали?

– Не узнала, представьте себе! Все-таки десять лет прошло. Он располнел, стал лысым…

– А он вас узнал?

– Думаю, нет. Я тоже изменилась.

– А кто первым написал – вы или он?

– Не помню точно, кажется, он. Вы поймите, я восприняла его просто как мужчину с сайта знакомств. Я не искала мужа, я просто хотела развлечься. Вы снова начнете расспрашивать меня об этом грибке? Снова будете меня унижать?

Седов устал. Смертельно.

– Ладно, перенесем этот разговор. Только назовите мне адрес того дома.

– А я помню?

– По карте сможете показать? Где это?

– Рядом с Филевским парком.

Седов достал карту.