Глава 19
Я провела ночь на холме, не чувствуя сил пойти в город и потратить и без того скромные сбережения адских денег на некое подобие переправы. Здесь росло гигантское дерево с корнями-подпорками, похожими на низкие стены, и я вскарабкалась на него, словно боязливый пеландок.
У нас рассказывают множество историй о «мышином олене», столь крохотном, что мужчина может поднять одного и легко положить в сумку. Размером пеландок с кошку, а ноги у него изящные, как тростинки. Говорят, охотиться на него легче легкого – стоит лишь постучать по сухим листьям парой палочек. Самец тут же появится, думая, что перед ним соперник, и начнет быстро стучать в ответ собственными ножками. Охотник тут же стреляет в пеландока дротиком из духовой трубки и несет домой на ужин. Всегда считала, что это самый несправедливый способ схватить зверя, притом опровергающий сказочную репутацию «хитрюги оленька». Обхватив коленки, я пришла к выводу, что в грандиозной интриге оказалась не более эффективной, чем пеландок, – скрывала свою беспомощность то тут, то там и отзывалась на стук сведений, собранных по крохам.
Стоило ли доверять Эрлану? Пока он находился рядом, я не размышляла об этом, однако сейчас сомнение и слабость затуманили рассудок. Наконец я решила пока что довериться ему. Если рассудить, не так-то много было у меня тех, на кого можно положиться.
Меня разбудил щебет птиц. Было холодно, бледный туман тяжело лежал на траве. Стая обезьян перебиралась по качавшимся ветвям высоко наверху. Ама в какой-то момент сменила мою пижаму на чистую.
Я поспешно ощупала одежду, испугавшись, что подаренная Эрланом чешуйка пропала, но она по-прежнему лежала в кармане. Прошлой ночью она сияла, подобно королеве жемчугов, но в утреннем свете блеск стал еще ослепительнее. Создание, на котором она выросла, должно выглядеть восхитительно. Я вновь принялась раздумывать, прячет ли Эрлан под полами шляпы рыбью морду с надутыми губами или еще более ужасную голову гигантской змеи. Отложив эти мысли, я направилась к раскинувшемуся внизу городу. Огромные деревья сменил молодой подлесок высотой мне по пояс, достаточно густой для того, чтобы затруднить путь.
Солнце стояло высоко в небе, но я пока находилась далеко от нужного места. Глядя на дорогу впереди, я расстроилась. Малайя – это страна, вечно покрытая зеленью. Под действием жаркого солнца и тропических ливней любое заброшенное здание быстро обрастает лианами, а любая тропка превращается в джунгли. Вокруг меня усиливалось монотонное пение цикад. Оно стало столь оглушительным, что я не расслышала звон сбруи до тех пор, пока он не раздался совсем рядом. Смутившись, я огляделась, но ничего не приметила. Наконец я робко выдохнула:
– Есть тут кто-нибудь?
В ответ раздалось только тихое ржание. Я попыталась снова, чувствуя себя еще большей дурой:
– Лошадка, это ты?
Как только я произнесла слово «лошадка», то внезапно ее увидела. Конь был низкорослым и крепко сбитым, со шкурой цвета сандала. Яркие темные глаза, как семечки кремового яблока, глядели из-под густой, заплетенной в косички гривы. На нем красовались нарядные чепрак и седло. И я узнала их – точь-в-точь такая сбруя была на деревянной фигурке, которую Тиан Бай держал в руке. Стало ясно: он сжег фигурку в мою честь. Скакуны в шикарных конюшнях Лим Тиан Чина выглядели плоскими и безжизненными, так как их вырезали из бумаги. Но эта лошадка из массива дерева двигалась, как настоящее животное. Не находилось слов, чтобы выразить мое восхищение.
– Назову тебя Ченданой, – решила я. «Чендана» – малайское слово, которым обозначают сандал, а оригинальную фигурку как раз и сделали из его ароматной мелкослойной древесины. Ехать на ней оказалось легко. Куда легче, чем на настоящей лошади: она послушно стояла, пока я садилась в седло, а ее широкая спина была столь же твердой, как у коня-качалки. Чендана не уставала, не ела и не пила. Мы быстро проехали сквозь подлесок – трава даже не шелохнулась. По этим признакам стало понятно, что призрачное животное находилось ближе к миру духов, чем я сама.
В Малакку мы въехали в разгар дня. Теперь, когда у меня имелся транспорт, не было причины избегать Фэн – следовало попросить ее указать дорогу на Равнины мертвых. Впервые за долгое время ощущая воодушевление, я отыскала путь к дому призрачной женщины так же, как голуби, летящие к своим гнездам. У парадной двери я остановилась и задумалась, не подождать ли до темноты. Семья сидела за ранним обедом, до меня доносился соблазнительный запах соленой рыбы.
– Фэн! – позвала я.
Ответа не последовало. Я с некоторым усилием протиснулась через деревянную дверь. Коридор был залит последними лучами дневного солнца и не выглядел столь пугающим, как в минувшую ночь, когда я слепо шла за духом по дому. Я ходила туда-сюда, выкрикивая ее имя и не обращая внимания на обедавших членов семьи. Конечно же, они понятия не имели о моем присутствии, хотя, пройдя мимо старика, я вроде бы заметила его моргание. В конце концов, не найдя и следа Фэн, я снова вернулась к парадной двери. Пока я ворчала, что снова придется протискиваться через дверь, послышался слабый голос.
– Что ты тут делаешь?
Пройдя в дом, я все же отыскала призрачную женщину. Она притаилась в темном уголке, вжавшись в дверцу гардеробной. Было очень трудно заметить ее в последних отблесках заката.
– Я вернулась. Ты сказала, что сможешь отвести меня на Равнины мертвых.
– О, я не могу пойти прямо сейчас, – вяло произнесла она.
– Почему?
– Это неудобно.
– Может, хотя бы укажешь мне направление?
Она пробормотала нечто невразумительное, затем, поняв, что я не расслышала, попыталась прокричать:
– …после темноты.
Не будучи уверена в том, что именно она предложила, я кивнула и ответила:
– Я подожду тебя снаружи до наступления ночи.
К счастью, Чендана по-прежнему стояла там, где я ее оставила. Она стала настолько дорога мне за краткий промежуток времени, что я боялась кражи, однако на память пришли слова Фэн – вещи духов должны преподноситься в дар. В противном случае ничто не остановило бы толпы голодных духов от грабежа. Так или иначе, я прислонилась к боку кобылы, вдыхая сладкий запах сандала, из которого делают благовоние.
Ждать пришлось долго. Остроконечный лунный серп появился на небе, а Фэн все не выходила. Я начала сомневаться в том, правильно ли разобрала ее слова, когда она наконец выплыла сквозь парадную дверь. По хмурому выражению лица можно было предположить, что Фэн пряталась внутри. Но как только она заметила Чендану, в глазах загорелся огонек.
– У тебя есть верховая лошадь!
Я не удержалась от легкого самодовольства.
– Да. Я готова ехать на Равнины мертвых.
– Но как же…? – Фэн обошла вокруг лошади, разглядывая ее вблизи. Затем бросила на меня пристальный взгляд. – Прекрасное качество. На самом деле великолепное. А вторая такая для меня найдется?
– Боюсь, что небесный промысел одарил транспортом лишь меня.
– Но я же твоя компаньонка! Тебе следовало попросить у них коня и для меня.
Я заколебалась.
– Когда мы приедем туда, я тебе заплачу. Не думаю, что тебе хочется, чтобы власти узнали о твоей ситуации.
– О. – Она выглядела подавленной. – Наверное, ты права.
– И разве ты не сказала, что уже получила транспорт?
– Конечно. Но мои слуги слишком жалки в сравнении с этим животным. – Она испустила завистливый вздох. – Ладно, когда любимый присоединится ко мне, уверена – в моем распоряжении окажется грандиозный паланкин.
Я подавила порыв раздраженно закатить глаза. Спутница мне не особо нравилась, а ведь нам предстояло длительное совместное путешествие.
– Готова отправляться? – спросила я. – Если не хочешь, найду другого провожатого. – Хотя, едва я произнесла эти слова, как усомнилась в том, что смогу такое сделать.
– Кто это сказал? Конечно, я поеду. В любом случае у меня там свои дела. И все-таки нужно подготовиться. – Она покашливала, что-то бормотала, несколько раз сходила в дом и вернулась, правда, внешне совсем не изменившись. В конце концов, когда я уже серьезно задумалась над тем, чтобы уехать в одиночку, Фэн подошла ко мне. – В путь.
Теперь я заметила: ее пальцы были сжаты, словно цеплялись за нечто невидимое. Все понятно – женщина схватила нить, привязывающую ее к старику. Глядя на меня, она произнесла почти извиняющимся тоном:
– Я бы не осмелилась выйти без нее. Я могу потеряться.
Я тут же раскаялась в том, что затаила против нее злобу. Она ведь была только призраком и продвигалась вперед с большим трудом. Фэн семенила по дороге, подвергаясь воздействию внезапных порывов ветра и блуждающих теней. Я следовала за ней, ведя Чендану в поводу. Стемнеть еще не успело. Небо окрасилось темно-синим, но уже теперь я замечала мягкое сияние огней духов. Хотелось поторопить проводницу, однако чем дальше мы уходили от торгового дома, тем сильнее она путалась. В одном месте она даже принялась постоянно поворачиваться на месте, словно не в состоянии остановиться.
– Я говорила, что не люблю выходить наружу, – капризно промолвила спутница. – Одни сплошные хлопоты. И с течением времени становится все хуже. Я теряю плотность, точно знаю, что теряю.
Я не стала напоминать ей о собственном выборе – провести лишние года в этом плане реальности. Мы ползли вперед со скоростью улиток, держась ближе к теням и избегая мерцающих духов. Фэн боялась наткнуться на хранителей пограничья, и ее страх передавался и мне.
– Как далеко отсюда вход на Равнины мертвых? – уточнила я.
– Могу поклясться, что один был прямо здесь, – ответила она. – По крайней мере, именно им я и пользовалась. Только не говорите, что они его передвинули!
– Входы перемещаются?
– Существует много дорог, ведущих туда, – раздраженно сказала Фэн. – Порой они передвигаются без видимой причины.
Мы молча стали бродить по округе, исследуя одну темную аллею за другой. Я не представляла, что ищет Фэн, но, положив руку на шею Ченданы, немного успокоилась. «Если когда-нибудь вернусь в свое тело, попрошу отца купить мне лошадь». Однако мысли о папе и его финансовой несостоятельности вновь навеяли мрачное настроение. Рука поползла в карман, где лежала подаренная Эрланом чешуйка. Прикосновение к ее твердому краю вдохнуло в меня немного решительности. В этот миг Фэн остановилась.
– Здесь.
Я не могла различить ничего, кроме старой, распахнутой, как голодный рот, двери в стене. Она ничем не отличалась от прочих, за исключением степени ее черноты – этот цвет казался еще более темным, чем тьма вокруг, если такое вообще возможно. Фэн провела рукой по косяку, и внутри вспыхнул слабый красный отсвет, будто дверь вела в какое-то подземное пространство на невероятной глубине. Мне это не понравилось, как и Чендане. Маленькая кобыла в испуге отступила назад и встала на дыбы.
– Откуда тебе знать? – шепнула я Фэн.
– Они зовут, – ответила компаньонка, повернувшись ко мне. Красный свет бросал легкий отблеск на ее лицо, подчеркивая его сухость и морщинистость. – Разве не чувствуешь сама?
– Нет, – сказала я, не упоминая, что дверь меня активно отталкивала. Кажется, Эрлан говорил именно об этом. Может, я и не смогу пройти туда… и на миг захотелось, чтобы повода к этому вообще не осталось. Но Фэн уже нырнула в проход.
– Быстро! – прошипела она. – Вот путь на Равнины мертвых.