Я уставилась на него, стараясь прочитать выражение лица. Невозможно представить, с какой стати ему понадобилось рассказывать мне такое, если только он не был настроен признаться в злодеяниях. Или же он действительно был таким откровенным и прямым, как предполагали его внешность и манеры. А насколько хорошо я вообще его знала?

– Ужасно такое говорить, – продолжал он, – но мы никогда не ладили. Он был ревнивым завистником. А я не проявлял к нему доброты в детстве. Ты знала, что мой отец был старшим братом?

– Слышала об этом. Ты должен был стать – то есть стал – полномочным наследником семейства Лим, верно? – уточнила я. Обсуждать частные дела другого рода – нарушение правил хорошего тона, но мне нужно было надавить.

– Да, но, когда родители умерли, я был еще ребенком, и дядя стал управлять делами.

– Определенно, со стороны твоего дяди было жестокостью лишать тебя наследства.

– Ты не понимаешь. Дядя любит меня, видишь ли.

Удивление наверняка отразилось на моем лице. Слушая сплетни слуг и видя его манеру общения с моим отцом, я не испытывала теплых чувств к главе семьи Лим.

Тиан Бай быстро взглянул на меня.

– Дядя бывает сложным человеком, но у него также есть свои достоинства. Думаю, Тиан Чин всегда ощущал, что его отец предпочитает меня, и ужасно обижался. Дядя оказался в ловушке между нами и между желаниями его супруги.

– Мадам Лим кажется непростой личностью. – Я тщательно выбирала слова, в надежде, что он не сменит тему.

– Не вини ее, таковы обстоятельства. Она горячо любила единственного сына. Я часто сожалел, что не был рядом, когда кузен умер, и что ей пришлось первой обнаружить тело.

– Тебя не было дома? – Надежда вспыхнула в сердце.

– Я был в Порт Диксон, инспектировал корабль.

Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть нарастающее облегчение. Лим Тиан Чин наверняка солгал! Я вспомнила предупреждение Старого Вонга – не доверять призракам. Так, значит, можно верить Тиан Баю? Я так сильно этого желала!

– Тебя так впечатлило упоминание корабля? – Я услышала улыбку в его голосе, даже не поворачиваясь. – Если хочешь, могу показать один сегодня.

– Да, – ответила я бездумно, забыв, что придется вызвать в воображении правдоподобный корабль.

У дверей он остановился.

– Но я хотел узнать, как вышло, что ты пришла сюда? – Его взгляд скользнул вниз по простой домашней одежде, в которую облачила мое тело Ама.

Я колебалась. Если скажу ему правду, он может отпрянуть от блуждающего духа.

– Ама ждет снаружи, – произнесла я. Все хуже и хуже – невозможно управлять воображаемой няней, как остальным. – Может, в другой раз.

– Возможно, ты права. Ведь… – Он замолчал, и ему хватило совести принять смущенный вид.

– Свадьба. – Внезапно пришло понимание. – Тебе придется жениться на дочери семейства Куа.

– Ли Лан! – Тиан Бай шагнул вперед и схватил меня за руку. К моему изумлению, ему удалось удержать ее, а не пройти через мою бестелесную оболочку. Я снова забыла, что мы находимся в мире снов, а здесь Тиан Бай считал меня такой же живой, каким был и сам. Невероятная печаль одолевала меня даже в миг, когда тепло его руки, первого человеческого прикосновения за долгое время, просочилось внутрь.

– Не грусти, – произнес он, неправильно поняв. – Не я назначал этот брак, и пока что я даже не согласился на него.

– Но отец сказал, контракты уже подписаны.

– Не моей рукой. Хотя дядя этого желает.

– Что произойдет, если ты не согласишься?

– Он лишит меня наследства.

– Значит, свадьба так важна? – разочарованно спросила я.

– Если бы Тиан Чин остался жив, эта невеста стала бы его, а не моей. У семейства Куа есть определенные торговые интересы, которые согласуются с нашими.

– И если бы он жил, ты бы женился на мне? – Я не сумела скрыть тоску в голосе. Видимо, Лим Тиан Чин вечно будет стоять между нами.

– И тебе еще нужно спрашивать?

– Но ты едва меня знаешь.

– Я был в курсе соглашения до отъезда в Гонконг.

– Его заключили так давно? – снова удивилась я, потому что сбивчивый рассказ отца почти не касался этого «соглашения».

Тиан Бай придвинулся ближе.

– Они обсуждали это, когда мы были детьми. Точнее, когда ты была ребенком. Должен сознаться, вначале я немного обеспокоился. Тебе исполнилось лишь семь лет, когда о соглашении упомянули впервые. – Я попыталась вырвать руку, но он вместо этого притянул меня ближе. – Представь: мне было почти шестнадцать, а они сообщили, что я помолвлен с девочкой с косичками. Но позднее я кое-кого расспросил.

– И кого же?

– Это раскроет мои секреты. – Одна улыбка – и он поймал меня. Его глаза потемнели, взгляд стал пронзительным. Я едва дышала, прекрасно осознавая, насколько близко он стоит.

Тиан Бай повернул мое лицо к себе, пробежал рукой по моей шее и плечам. Кожей я ощутила теплоту и сухость ладони там, где она касалась меня. Я чувствовала жар его тела сквозь тонкую хлопковую рубашку, его пальцы скользили по талии, чтобы обнять меня. Его запах оказался чистым, как у моря. Кожа его шеи была так близко, что я могла дотянуться и прижаться к ней губами. Твердые и гладкие ладони поглаживали мою спину. Я закрыла глаза, ощущая, как его дыхание согревает мои веки, едва не касаясь их губами, – так, что можно было почувствовать тепло. Когда они переместились к уголку моего рта, юноша надолго замер.

Я задержала дыхание и теперь выдохнула, губы непроизвольно раскрылись. Тиан Бай прижал рот к моему рту. С удивлением я ощутила жар его губ, влажный огонь языка. Он целовал меня, вначале медленно, затем – все сильнее. Сердце грохотало, руками я вцепилась в тонкую ткань его рубашки. Потом он выпустил меня из объятий.

– Тебе нужно идти домой. Если кто-то узнает, что ты находилась со мной наедине, твоя репутация пострадает.

Смущение переполняло меня: от волнения я не знала, в какую сторону смотреть.

Тиан Бай выглядел ошеломленным.

– Нам нельзя делать это. Добра это не принесет ни мне, ни тебе.

– Думаю, тебе лучше уступить желаниям дяди. – Слова прозвучали более горько, чем я того хотела.

– У дяди есть свои стремления, но у меня нет намерения подчиняться каждому из них. – Впервые я различила жесткость в его тоне. Открытое выражение, придававшее его лицу столько очарования, исчезло, и можно было лишь удивляться тому, каким отстраненным он стал.

– И что же ты предложишь взамен? – Я знала о важности семейного мнения в таких случаях. Все казалось безнадежным.

– На самом деле моя тетя против брака. Ей больно смотреть на то, как невеста сына выходит за другого.

– Он мертв, – сухо напомнила я.

– Конечно. – Атмосфера между нами вдруг стала напряженной. Тиан Бай вертел в пальцах маленькую лошадку, искусно вырезанную из дерева, вплоть до мельчайшей детали. Мне хотелось задать ему больше вопросов о браке, но не осталось доводов для возражений. Я даже не могла принудить себя рассказать, что если и не мертва, то близка к этому. Страшно думать, что он отшатнется от меня и в ужасе отвергнет этот миг физической близости, пусть это и было сном.

– Мне нужно идти, – наконец произнесла я против собственного желания. Просто у меня не осталось идей, что делать дальше. Как я могла попросить его сжечь адские деньги или купить бумажную похоронную еду? От одной этой мысли стало еще тоскливее. – Только одна вещь. Прошу тебя. Обещай, что сделаешь, даже если не увидишь в этом смысла.

– В чем дело?

– Можешь посвятить мне рисунок? Врач сказал, кто-то должен нарисовать для меня лошадь или повозку и сжечь в мою честь. – Он нахмурился, но я торопливо говорила дальше, чувствуя расстройство из-за своего обмана. – Знаю, ты не придаешь значения подобным суевериям, но мне это должно помочь. Все, что захочешь, – просто рисунок какого-нибудь транспорта, хоть ослика.

– Мне нужно написать на нем твое имя? И к чему все это, как предполагается, приведет?

Услышав снова скептическую нотку в его голосе, я быстро придумала причину.

– Предполагается, что это унесет мою болезнь, но отец не разрешит подобное дома.

Мое сбивчивое объяснение сработало – выражение его лица смягчилось.

– Конечно. Что же ты мне сразу не сказала?

Мне стало не по себе. Почему я не сообщила ему правду? Боялась, что он отречется от меня, даст согласие на брак с девицей Куа, раз не останется никого другого – только оболочка девушки, лежащая на кровати в затемненной комнате. В тот момент я не знала этого, но впоследствии мне пришлось горько пожалеть о своем решении.

Трудно было покидать Тиан Бая, но я сказала себе, что вернусь как можно быстрее. Лучше, если этот сон окончится таким образом, что он поверит во все происходящее, ибо ему придется сжечь какой-нибудь транспорт для меня, и я смогу отправиться на Равнины мертвых. Но возможно, в нашу следующую встречу… Мой разум уже прыгнул вперед и представил иные, менее скромные сценарии. Я вспомнила ощущение его рук на талии, обжигающие губы. И снова подумала о Фэн, начиная понимать, как она могла попусту растратить годы на такую жизнь во снах со своим возлюбленным. Как бы то ни было, мне пришлось очень сильно напрячь волю, чтобы прервать нашу связь. Я сосредоточилась, представляя, что Тиан Бай видит меня в повозке рикши рядом с молчаливой няней. А потом оставила его с мыслью: нужно снова прилечь на раскладушку и уснуть.

Покинув склад, я безо всякой цели побрела по берегу, мысленно постоянно возвращаясь к Тиан Баю. Я злилась на себя, что так и не сумела рассказать, как на самом деле обстоят дела.

Либо я трусиха, либо мои грезы о том, что он мгновенно все поймет, оказались попросту наивными. И все же меня к нему тянуло. Не ясно, любовь ли это, но чувство заставляло меня трепетать от восторга и страха. Интересно, ощущает ли он то же самое и скольких женщин он целовал? Кожа помнила прикосновение его ладоней, скользивших по лопаткам и вверх по шее, и вдруг перед глазами встали три маленькие родинки на бледной шее Изабел Соуза.

Звуки прибоя и крики чаек усилились, когда я пошла через заросли жесткой «соленой травы». Малаккский пролив выходил на запад, и солнце начало садиться, растекаясь над водой и превращая все в чистейшее сверкающее золото. Несколько гигантских облаков висели в небе, словно зачарованные земли; внизу рыбаки втаскивали свои деревянные лодки на песчаную отмель и развешивали сети на просушку. И тут меня озарило: если я могла проникать во сны Тиан Бая при помощи ниточки, сотворенной из силы моих чувств, значило ли это, что такая же вещь оказалась у Лим Тиан Чина? Я припомнила, что мадам Лим попросила ленту из моих волос в первый визит, однако то была односторонняя связь. Я подумала о том, насколько слабой и нестабильной она всегда казалась, и испытала благодарность за то обстоятельство, что он больше не может меня отыскать.

Внезапно я поняла, что рыбаки уже остались далеко позади. Поблизости виднелась опушка рощи кокосовых пальм, а впереди, там, где песок заканчивался, – темная масса мангровых деревьев, погрузивших корни в соленую воду. За всю жизнь я никогда не была настолько изолированной от людей. Даже бродя по улицам Малакки, я осознавала присутствие других людей, занятых собственными делами.

Теперь до меня дошло, что прочие духи могут появиться с приходом ночи. В джунглях водились тигры-оборотни и другие темные существа, например, кровожадный полон или похожий на кузнечика пелезит – и они могли меня увидеть. Ужас пронзил мое сердце, и я повернула назад, пока небо темнело.

С трудом ковыляя по отмели, я заметила силуэт у края воды. Человек носил широкополую бамбуковую шляпу и одеяние с вышитым серебром подолом. С удивлением я вспомнила – это же молодой мужчина, который консультировался с медиумом до меня, и, если я права, – тот же, кто стоял у дома Лим накануне вечером. С этим человеком связано слишком много совпадений. Осмелев благодаря невидимости, я начала спускаться к дренажной трубе, скользя в осыпающемся песке. Хотя я пребывала в уверенности, что веду себя тихо, он внезапно зашагал прочь в быстром темпе.

Оглядываясь назад, я не нахожу объяснения своим действиям. Мне следовало идти в другую сторону, возможно, вернуться в контору Тиан Бая и схватить позабытую нить. Дурочка! Я должна была попросить его хранить гребень при себе, чтобы я смогла легко отыскать его снова. Эти мысли мчались в голове, точно ящерка в высокой траве, и даже мои ноги, двигаясь точно сами по себе, топали и прыгали следом за мужчиной в бамбуковой шляпе. Он направлялся прочь от берега, к низким мангровым деревьям. Я надеялась, что он не пойдет в чащу, потому что росли деревья в зеленовато-желтой грязи, и корни поднимали их над соленой водой и обеспечивали защитную зону между сушей и морем. Во время одной из детских поездок по провинции я побывала на мангровом болоте и никогда не забуду ни гнилостный запах, ни странные плоды – они, еще находясь на ветке, стремительно отращивали заостренные корешки, так что, когда плод падал наземь, он мгновенно врастал в грязь.

Пока мужчина шагал прочь, я открыто заторопилась следом, будучи уверена, что он меня не замечает. На краю мангровой рощи он остановился. Его голова в своеобразном уборе поворачивалась из стороны в сторону, будто в поисках чего-либо, хотя я до сих пор не разглядела его лица. Чувствуя неловкость на открытой местности, я скользнула в тенистые заросли. Грязь поддерживала мою легкую оболочку, поэтому я могла гулять по поверхности, словно по тонкой корочке.

Поддавшись импульсу, я залезла на дерево. Учитывая невесомость, это получилось удивительно легко, и вскоре я оказалась высоко лежащей на ветви, которая не выдержала бы и обезьяну, и уставилась вниз на незнакомца.

Теперь, имея свободное время для его изучения, я изумилась эксцентричности костюма. За исключением некоторых вещей, заимствованных у жителей Малайзии, большинство местных китайцев носили традиционную одежду с высокими воротничками, хотя, строго говоря, такой наряд вообще не относился к нашей культуре. Отец рассказал мне кое-что из его истории: маньчжуры, северный народ, завоевали Китай и заставили новых подданных облачиться в свою одежду, а заодно принять мужской обычай бритья половины головы и заплетания оставшихся волос в косу. Последовало жестокое сопротивление, поскольку для китайцев брить головы было постыдным делом. Однако публичные казни привели к тому, что старинные одеяния династии Хань исчезли из обихода в Китае.

Мужчина в шляпе носил костюм Хань. Иначе говоря, на нем был халат, запахнутый на груди слева направо и стянутый широким поясом. Под халатом – свободные брюки и башмаки. Я узнала этот наряд, так как видела его в книгах, на картинах и в исторических пьесах. На самом деле в голове возникла мысль: вероятно, он – актер из какой-нибудь бродячей труппы, а если так, то я потратила время впустую.

Солнце погружалось в темневшее море, будто яичный желток, выскальзывающий из скорлупы, и я начала беспокоиться по поводу способности отыскать обратный путь в город. Но если я останусь с незнакомцем, то сумею по крайней мере последовать за ним назад, ведь не захочет же он здесь ночевать. Хорошо, что я не ушла со своего наблюдательного пункта, ибо стоило мне прийти к этому выводу, как послышался громкий хруст.

Ветви ломались под чьими-то ногами, и мне стало дурно от запаха подгоревшей падали – словно кто-то бросил отбросы в жаровню. Я приподняла голову со сложенных рук и уставилась вниз. Не далее чем в десяти шагах стоял бычьеголовый демон. Изумившись, я едва не упала с дерева. Он следил за мной на протяжении всего пути? Но демон не обратил никакого внимания на мое укрытие, и я быстро поняла – он пришел к мужчине, за которым я следила.

– Добрался наконец, – произнес тот необычайно приятным голосом – низким, но не по-мужски сладкозвучным. Совсем не то, чего я ожидала от незнакомца, так нагло державшегося у медиума.

Бычьеголовый поклонился. Я никогда не видела ни одного из них так близко и боялась, что он заметит меня сквозь тонкую завесу листвы. Но существо так ни разу и не взглянуло наверх.

– Меня задержали, – прохрипел демон. – Тяжко оказалось выбраться.

– Ничего страшного. Ты что-нибудь обнаружил?

– Массу догадок, но ни одной настоящей улики.

– Это совсем нехорошо.

– Прошу прощения, господин, но думаю, нам удастся построить дело.

– Построить дело и выиграть его – не одно и то же. Должны остаться записи, протоколы.

Демон фыркнул и закатил страшные глаза, но не заговорил. Мой разум лихорадочно работал. Кто же этот человек, общающийся с пограничниками?

Мое внимание привлекли его следующие слова.

– Так Лим Тиан Чин успешно исполняет свое задание?

– Если вы имеете в виду «исполняет, как хочет», тогда ответом станет «да».

– И что с теми, из суда?

– Указания были не слишком-то четкими.

Мужчина помедлил на миг.

– Без сомнения, все к выгоде Лим.

– Да, но если вы проверите официальные записи…

– Знаю я, что там найду. В них нет ничего предосудительного. Что-то еще?

– Девушка пропала.

Мужчина кивнул.

– Знаю. Расскажи что-нибудь другое.

– Он отдал приказ – поймать ее, если возможно.

– Девушка – это отвлекающий фактор. Но все-таки она может принести нам пользу, если он занят этим делом.

– Так мне продолжать слежку?

– Да. Встретимся снова в обычном месте по расписанию.

Демон склонил громадную рогатую голову, жуткие острия блеснули в угасавшем свете. Потом он быстро умчался. Я вновь услышала звук ломавшихся под копытами веток, но видеть существо уже не могла. Остался лишь слабый аромат жареной мертвечины.

Я застыла на ветви, пытаясь понять смысл этой необычной беседы. Несомненно, моя судьба здесь замешана, но как? И кто эти люди? Я снова уставилась на мужчину внизу, но он оставался загадкой – голову и лицо скрывали полы бамбуковой шляпы. Однако с наступлением темноты я уловила вокруг него слабое свечение, тончайшее мерцание призрачного света. Я крепче ухватилась за ветку, гадая, найду ли в себе мужество пойти за ним куда-либо еще. Он ведь пока меня не заметил. Я как раз скопила достаточно дерзости, чтобы начать сползать вниз, когда мужчина вновь заговорил:

– Теперь можешь выходить.