Я в страхе наблюдала за тем, как распахивается тяжелая дверь: кто бы ни вышел оттуда, мог стать жертвой демона-стражника. Я боялась за няню… Однако на пороге появился не кто иной, как Старый Вонг, наш повар. Но, вопреки моему волнению, его встреча с бычьеголовым демоном оказалась до странности разочаровывающей. Оба, словно в непонятном танце, избегали друг друга: Старый Вонг рассеянно прижимал корзинку к боку одной рукой, а демон с вялой неприязнью отступил в сторону.

Как только повар заспешил по улице, я оторвалась от стены и переместилась назад, во дворик соседей. Торопясь его нагнать, я натыкалась на особняки и продиралась сквозь стены и другие препятствия. Старый Вонг двигался вперед в уверенном быстром темпе. Страшно было потерять его из виду, но, когда мы наконец проделали солидный путь от дома, я вынырнула как раз вовремя, чтобы заметить, как он исчезает за углом.

Торопясь вслед, я сомневалась, что же предпринять дальше. В голове не было готового плана или порядка действий. И все-таки я помнила то краткое мгновение во дворе, когда повар, кажется, узнал меня, и желала найти способ, чтобы увеличить свою видимость. Если бы шел дождь, летящие капли могли бы обрисовать слабый силуэт. Однако, несмотря на частые тропические ливни, заливающие Малакку, небо в последние два дня оставалось чистым, а пышные, как взбитая пена, кучевые облака безмятежно скользили по нему плавучими островками.

Я догнала Старого Вонга и окликнула его, правда, слабо надеясь на ответ. К моему изумлению, он повернул голову. Его лицо выразило ошеломление, но Вонг устремил взгляд вперед, будто вообще меня не услышал.

– Старый Вонг! – снова закричала я. – Это я! Ли Лан! – Я металась вокруг, но он старательно меня игнорировал. – Пожалуйста! Если ты можешь меня видеть, помоги!

Мы прошли так немного, я умоляла, а он не обращал никакого внимания. В уголке его глаза дернулся мускул, но в остальном повар вел себя так, будто меня нет. Наконец я встала посреди улицы и зарыдала, как дитя: слезы струились сквозь сжатые кулачки, а из носа бесстыже капало на блузку.

– Маленькая мисс. – Старый Вонг обреченно взирал на меня. – Мне не следует с вами разговаривать. Возвращайтесь к своему телу.

– Ты меня видишь!

– Конечно, да! Я видел, как вы блуждали по дому на прошлой неделе. Что вы забыли здесь, так далеко от поместья?

– Не могу я вернуться. Перед дверью караулит бычьеголовый демон. – Я выплеснула историю своих злоключений, всхлипывая от облегчения.

Старый Вонг прервал мой рассказ.

– Не стойте среди улицы. Люди подумают, что я безумный.

У обочины дороги росло громадное дождевое дерево, его филигранные ветви сплетались в чудесный теневой покров. Старый Вонг присел на корточки у его подножия и спросил:

– Ну, так что ж с вами случилось?

Пока я изливала душу, он вынул из кармана газетный кулечек и вытряхнул оттуда немного жареных дынных семечек.

– Мне действительно нельзя говорить с вами, – промолвил он одним уголком рта.

– Но почему?

Он издал нетерпеливый возглас.

– Потому что это плохо! Это привяжет вас к миру духов. Вам необходимо вернуться к своему телу. Как думаете, почему еще я притворялся, что не вижу вас раньше?

– Я пыталась, – сообщила я. – Правда пыталась, но не смогла соединиться с телом. А теперь я даже пойти домой не могу!

– Говорите, демон охраняет двери?

– Ты его заметил?

– Нет, но я что-то чувствовал. Демоны моему зрению недоступны. И слава небесам за это.

– Но тогда отчего ты видишь меня?

– Долгая это история. Правда хотите ее узнать? Айя, вечно вы обожали сказки, даже малышкой.

Он со вздохом разгрыз семечки и вынул сладкие зерна. Сколько себя помню, повар всегда таскал с собой разные лакомства – от арахиса в скорлупе до поджаренного нута. И несмотря на это, оставался тощим и жилистым, как бродячий пес, с шишковатыми от раскатывания теста, потрошения цыплят и чистки сковородок руками.

Старый Вонг выгнул бровь.

– Я вижу духов. С тех пор, как был мальчиком. Некоторые люди с этим рождаются, другие приобретают дар с помощью особых ритуалов. Сам я долго не осознавал, что многие из людей вокруг – умерли. Родился я в маленькой деревне на севере, в Пераке. Телук-Ансон – там у англичан концессия на эксплуатацию шахт. Отец работал сапожником, мама – швеей. Я ведь никогда этого не рассказывал? Не хотел, чтобы здешние люди слишком много знали обо мне.

Когда я был совсем маленьким, то играл с одним мальчиком у реки. Каждый день он ждал меня, и мы развлекались с палочками и листьями. Он никогда ничего не трогал, только указывал мне, что строить. Наконец я спросил у мамы разрешения привести его к нам на обед – уж очень тощим и голодным он выглядел. Когда я его описал, она мне не поверила и сказала, что в деревне нет такого мальчика. Но я привел ее к реке и указал на приятеля. Мама его не видела. Именно тогда я понял, что он – призрак. Говоря без утайки, это страшно напугало матушку, и она задала мне хорошую взбучку. Мне приказали никогда больше с ним не играть. Позже, из обрывков сплетен взрослых, я понял, что много лет назад пропал мальчик. Однажды он убежал, а его родители, рабочие-мигранты, понятия не имели, где его искать. О семье больше никто не слышал, и о ребенке забыли.

Я настаивал, что мальчик до сих пор сидит у реки, и мои родители решили, что он утонул. Как-то раз отец пошел на берег без меня и сделал поминальную табличку для утопленника, раз имя было известно, а потом сжег в его честь подношения. Я больше никогда не видел того призрака. А родители запретили мне разговаривать с духами в будущем.

– Но ты сделал доброе дело, – сказала я.

Старый Вонг выплюнул шелуху от семечек.

– Да, но то был необычный случай. Они знали его имя и семью. Большинство мертвых – безымянные. И никто из них с тех пор со мной не заговаривал.

– Сейчас я общаюсь с тобой.

Старый Вонг нахмурился.

– Вы пока не умерли. И потом, нельзя болтать с каждым, кто вас увидит. Вокруг множество злобных тварей, призраков, которые замышляют козни и попытаются вас одурачить.

Я вздрогнула, думая о Фэн и ее заверениях в любви к старику.

– Кто тебя научил этому?

– Айя, после того случая мать не могла спать – так волновалась обо мне. И в каком-то смысле ее страхи были оправданны. Глаза мои открылись, и я понял, что многие из принятых мной за живых были, скорее всего, духами. Я видел их каждый день: женщина в заброшенной фруктовой палатке, у которой не было товара, или одноногий мужчина на заднем дворе кофейни. Он частенько хохотал без причины, а я никогда не понимал, почему никто не обращает на него внимания. Но теперь-то я осознал – они его не видели.

Однажды в нашу деревню прибыл странствующий предсказатель. Он показывал фокусы будто бы с присутствием духов, но мне было очень легко разглядеть его иллюзии насквозь. Когда он обнаружил мой дар видеть призраков, то захотел купить меня у родителей. Мама отказалась, но после отъезда предсказателя испугалась, что он вернется и украдет меня. Вот и отправила меня в храм, чтобы я стал послушником.

– И ты остался там?

Старый Вонг фыркнул.

– А как вы думаете? Я ж рядом с вами сижу, верно? Убегал я оттуда столько раз, что настоятель в конце концов прогнал меня сам. Но пока я там жил, он давал мне частные уроки. Может, думал обучить меня на экзорциста. Он единственный показал мне, как обращаться с духами. Хотя ни к чему все это не привело. После опыта с тем мальчишкой у реки я больше не хотел иметь с ними ничего общего.

– Страшно было?

– Нет, слишком печально. Большинству из них я помочь не мог, а зарабатывать на их горе деньги не хотелось. Вы можете сказать, что я увильнул от своего долга. Но я все равно крутился в храмовых кухнях, так что в итоге сбежал и стал поваром.

– А твоя семья?

– Мне лучше было уйти. Вечно находился кто-то, кто просил меня поговорить с духом, оказать им милость или напакостить. Я же просто хотел, чтобы меня оставили в покое.

Я подумала о том, насколько пренебрежительно Старый Вонг всегда относился к истерикам горничной, и расхохоталась.

– Что смешного? – спросил он.

– Неудивительно, что ты никогда не верил в истории А Чун.

Повар позволил себе скупо улыбнуться.

– Эта девица! Да я мог бы порассказать ей кое-что куда хуже того, что она воображала.

– Ты когда-нибудь видел в нашем доме призрака?

– Однажды на главной лестнице… – Он скорчил гримасу и отрезал: – Да неважно. Старый хозяин приводил экзорциста.

Лишь гораздо позднее я поняла значимость его слов, но в ту минуту куда сильнее желала спросить:

– Ты когда-нибудь видел дух Лим Тиан Чина?

Повар нахмурился.

– Нет. Но по вашим словам, он сначала пришел во сны. Должно быть, нашлась другая лазейка. Все, что могу сказать, – он никогда не утруждал себя походом на кухню. Да и я не искал призраков. Я старался не обращать на них внимания. Это единственный способ жить нормально. Общаться с мертвыми – проклятие, а не дар.

Он умолк, а я подумала о том, как давно Старый Вонг работает в нашем доме. И все это время его необыкновенная способность скрывалась под покровом повседневного бытия!

– Старый Вонг, можешь кое-что сделать для меня? – обратилась я с просьбой.

– Что? Я-то надеялся, вы сейчас пойдете со мной домой.

– Не могу. Но ты можешь сжечь для меня подношение – призрачные деньги или еду?

Он вздохнул.

– Не хочется мне так поступать. Это усилит способность вашего духа обитать в ином мире. Думаю, вам нужно теперь вернуться к телу.

– Что же хорошего, если я стану узницей Лим Тиан Чина? Прошу тебя, дай мне немного времени, чтобы найти выход из положения.

– Но у меня нет поминальной таблички, чтобы сделать вам подношение.

– Просто напиши на листке бумаги.

– Маленькая мисс, я же не умею писать и читать.

Я пала духом, и Старый Вонг увидел мое разочарование.

– Я куплю вам немножко еды, и вы сможете вкусить от нее здесь, раз уж стоите рядом. А попозже я, наверное, попрошу вашего отца написать вашу поминальную табличку, хоть ему это и не понравится. Если он будет трезв.

Меня пронзило чувство вины.

– Как отец?

– Не очень-то. Жаль, не могу сказать вам чего получше.

– А Ама?

– Занята уходом за вашим телом. Она в эти дни ни о чем больше не думает. Хотела привести какого-то медиума из храма По Сан Тэн, но ваш отец наотрез отказался. Они из-за этого насмерть схватились. Ох, говорю вам – лучше возвращайтесь побыстрее.

Несмотря на тревожные новости, ситуация сейчас была изумительно приятной, напоминая детство, когда могла уходить и приходить гораздо более свободно. Я следовала за Старым Вонгом, пока мы не приблизились к разносчику лапши с горшком кипящего супа на одном конце коромысла и корзинкой с маленькой жаровней и разными продуктами – на другом. Присев посреди улицы, он установил свою переносную печку и готовил лапшу на заказ. Я всегда мечтала попробовать такую, но Ама вечно запрещала.

– Можно мне лапши?

Повар выглядел возмущенным.

– Разве вам не известно, что они никогда не моют миску и палочки, а попросту передают их следующему покупателю? Я могу приготовить вам суп повкуснее этого.

– Но я не могу сейчас пойти домой.

– Хотите заболеть? – Я не удержалась от улыбки, поняв абсурдность вопроса. – Вы не понимаете, – мрачно продолжал он. – Нет уж, никакой лапши. – Потом он сменил гнев на милость. – Дальше есть лоток с лакса. Пойдем туда, а не к этому грязному торговцу.

Мы вошли в узкую аллею, где были натянуты тенты от солнца и лоточники склонялись над угольными жаровнями. Через нее тянулась небольшая сточная канава, наполненная зловонной водой. Ама сказала бы, что это место – не для девушки из приличной семьи, ведь посетителями были в основном мужчины, как кули, так и другие горожане. Старый Вонг пробрался через гущу шумных едоков, расположившихся вплотную друг к другу за общими столами. Узкие прилавки были завалены блестящими креветками, кольцами лапши и грудами красного чили и свежего кориандра. Жареная рыба, желтая от куркумы, и хрустящие перкедель – котлетки из мяса и картофеля – были разложены на зеленых банановых листьях, а палочки шашлыка-сатай и куски ската, натертые пастой чили, подрумянивались на жаровнях. Я так хотела есть, что почувствовала дурноту. Старый Вонг устремился прямо к лотку с очередью ожидавших покупателей.

Получив приправленную карри лапшу, повар посвятил ее мне при помощи произнесенной вполголоса молитвы. Потом он взял свои палочки и начал есть. К моему облегчению, с того мига, как осуществилось посвящение, я смогла попробовать острую лапшу, плававшую в пряном бульоне. Пласты обжаренного тофу, бобовых ростков и пухлых моллюсков скрывались внутри, как сокровище. Насытившись, я весело защебетала, ненадолго забыв о своих бедах и следуя за поваром, который также купил бананы и булочки с соевой пастой доу ша бао, припомнив, что я их люблю. Я сказала ему, что не голодна, но он ответил – неважно.

– Знаете, вы сможете съесть их позже.

Я кивнула, вспомнив похоронные деньги, которые появились в моих карманах.

– У меня больше нет денег, – сказал он. – Уверены, что не сможете вернуться?

– Пока демоны там дежурят – нет.

– Но что вы будете есть в это время?

Тронутая его сочувствием, я молча отвернулась. Мы почти дошли до дома, когда Старый Вонг спросил у меня, стоят ли еще демоны на посту. Я огляделась, злясь на себя за то, что бездумно потащилась за ним обратно, но привратников и след простыл.

– Пойду я, – был мой ответ.

Повар открыл рот, словно желая что-то добавить, но я поспешно ушла, не желая привлекать к нему внимание.