Утром, как только она позавтракала, Алиса позвонила Уолдо в Поднебесную Гавань. Появившийся на экране Уолдо мало напоминал пригожего, безмятежного и галантного Уолдо, прибывшего в такси вечером предыдущего дня, чтобы показать ей город. Новый Уолдо – бледный, осунувшийся и мрачный – не хотел встречаться глазами с сочувственно наблюдавшей за ним Алисой.

«Кости переломать они не успели, – глуховато произнес он. – В этом мне повезло. Как только джики начинают бить человека, они не останавливаются, пока не убивают жертву – причем наказать их за это невозможно, потому что земные законы на инопланетян не распространяются».

«А эта дрянь, которой тебя облили – она ядовитая?»

Уолдо смущенно крякнул и бросил на экран быстрый, пронзительный и подозрительный взгляд: «Меня скребли и чистили, обрили наголо. Но от меня все еще воняет. Судя по всему, эта смола реагирует с белками кожи и не исчезает, пока загрязненный кожный покров не облезет».

«В высшей степени странная и неприятная история! – задумчиво произнесла Алиса. – Кто мог устроить такую проказу? И зачем?»

«По меньшей мере я знаю, кто. Субъект в зеленых брюках, сидевший в кафе за столиком напротив. Я как раз хотел тебя спросить: ты фотографировала эту парочку?»

«Да, у меня есть их фотография! Мне они показались типичными метрополитами. Но ты, скорее всего, не опознаешь этого типа – он отвернулся и прикрыл лицо рукой. Женщину, однако, хорошо видно».

Уолдо наклонился к объективу; в нем появилось что-то похожее на прежнюю сосредоточенную энергию: «Замечательно! Ты не привезешь мне эту фотографию? Я покажу ее полиции, они живо установят личность мерзавца. Кто-то дорого заплатит за эту проделку!»

«Конечно, я могу прислать фотографию, – сказала Алиса. – Боюсь, однако, что у меня нет времени навестить тебя в Поднебесной Гавани. Сегодня мне обязательно нужно быть в Академии».

Уолдо слегка отпрянул, его глаза блеснули: «За один день многому не научишься. Как правило, даже предварительное ознакомление с распорядком Академии занимает неделю».

«Думаю, что я смогу найти интересующие меня сведения за пару часов – другого времени у меня на это не будет».

«Могу ли я поинтересоваться, какого рода сведения тебя так интересуют? – в голосе Уолдо появилась резковатая нотка. – Или это великая тайна?»

«Никакой тайны тут нет! – подобное подозрение заставило Алису рассмеяться. – Меня в какой-то мере интересуют формальные методы внушения идеологии метрополитов. Академики – разношерстный народ, но в большинстве своем – убежденные метрополиты, городские снобы. На самом деле я осмеливаюсь предположить, что именно благодаря этому качеству им удается занимать свои должности. В конце концов, кролики не нанимают львов воспитателями своих детей».

«Я тебя не понимаю!» – высокомерно отозвался Уолдо.

«Все очень просто. Если воспользоваться той же метафорой, академики внушают юным кроликам повадки, приличествующие кротким и послушным кроликам. Мне было бы любопытно узнать, какие методы применяются с этой целью».

«Ты потеряешь время, – сказал Уолдо. – Я посещал Академию и не замечал там никаких кроличьих повадок».

«Ты скорее заметил бы их отсутствие, – возразила Алиса. – Прощай, Уолдо! Ты показал мне Джилливилл, что очень хорошо с твоей стороны. Мне очень жаль, что вчерашний вечер закончился такой неприятностью».

Уолдо изумленно уставился в свежее юное лицо, такое беззаботное и веселое: «Ты прощаешься?»

«Вполне может быть, что мы больше не увидимся. Но, может быть, в один прекрасный день у тебя появится желание посетить далекие миры».

«Чертовски маловероятно», – пробормотал Уолдо.

«Загадочная история!» – думала Алиса, пока летела к Академии в аэротакси. Скорее всего, человек в зеленых брюках принял Уолдо за кого-то другого. Или просто злобно пошутил, движимый извращенным чувством юмора – такие люди нередко попадались в психологической окрошке огромного мегаполиса.

Такси высадило ее на площадке в центре студенческого городка. Несколько секунд она стояла, восхищаясь открывшейся перспективой дорожек и ползущих тротуаров, разбегавшихся туда-сюда среди газонов и аллей к белым корпусам под гигантскими вязами, к мемориальной часовой башне Энойе, высеченной из цельного кристалла кварца высотой пятьдесят метров. Мимо проходили студенты в колоритных одеждах – каждый представлял собой миниатюрный одинокий космос, исключительно чувствительный к психическим стимулам окружающей среды. Алиса задумчиво покачала головой и подошла к информационному табло, позволявшему найти на карте-схеме элементы академической инфраструктуры – корпуса институтов физики, биологии, математики, истории человечества, антропологии и сравнительной культурологии, ксенологии, космологии, изящных искусств и человеческой идеологии, десятки других. Под схемой находилось объявление для посетителей:

«Каждый корпус состоит из ряда променадов или тематических пассажей, оборудованных эффективными педагогическими экспонатами. Променады пересекаются и соединяются, благодаря чему обеспечивается беспрепятственный доступ к разделу, посвященному той или иной дисциплине, согласно потребностям посетителя. Студент сам определяет интересующую его область знаний и получает распечатанную схему маршрута передвижения по пассажам корпуса. Он движется со скоростью, зависящей от его способности усваивать материал – понимание им этого материала постоянно проверяется; закончив маршрут, он овладевает предметом обучения».

Алиса прошла к корпусу Института истории. Внутри она сразу остановилась, с почтением обозревая роскошный вестибюль, внушавший почти головокружительное ощущение масштаба и разнообразия человеческих деяний. На полу, под толстым слоем прозрачного хрусталя простиралась светящаяся карта земной поверхности, спроецированная почти без искажений посредством изобретательной коррекции координатной сетки в зависимости от точки зрения наблюдателя. Темно-синий купол вестибюля мерцал созвездиями. Вдоль стен, чуть выше уровня глаз, тянулась непрерывная череда концепций: здесь медленно двигалась процессия мужчин, женщин и детей – устало бредущие крестьяне, варвары в нарядах из перьев и кожи, воинственные горцы, марширующие под звуки труб и барабанов, герои, гордо вышагивающие поодиночке, прелаты и патриархи, гетеры, украшенные гирляндами цветов весталки и грациозные танцовщицы, люди с непроницаемыми лицами – всевозможных возрастов, в грязноватой поношенной одежде, – этруски, кельты, скифы, зумбелиты, драгониты и менониты, кичливые вавилонские жрецы, кавказские рыцари… Они появлялись из тумана в конце вестибюля; проходя мимо, они время от времени поворачивали головы, чтобы бросить взгляд на посетителя Института; в другом конце огромного помещения они постепенно исчезали в тумане.

Алиса подошла к стойке справочного бюро и купила каталог. В первую очередь в справочнике были перечислены основные маршруты передвижения по пассажам, затем – более сложные маршруты ознакомления с различными аспектами специализированных дисциплин. Алиса выбрала общий обзорный курс «История человечества от его зарождения до современности». Уплатив трехдолларовый сбор за прохождение курса без получения зачетов, она открыла схему с указанием последовательности пассажей. При этом она не преминула заметить, что стоявший за ней молодой человек в темно-синей рубашке выбрал тот же курс – по-видимому, этот предмет был популярен среди студентов.

Маршрут оказался достаточно простым: ей предстояло пройти по променаду №1, поворачивая в любые обходные и боковые коридоры, соединявшие первый променад с другими интересовавшими ее пассажами.

Молодой человек в темно-синей блузе поспешил вперед. Когда Алиса зашла в пассаж, он стоял перед голографической диорамой, изображавшей предков человека. Заметив Алису, он вежливо отошел в сторону, чтобы она тоже могла полюбоваться трехмерным видео. «Неприглядные разбойники! – шутливо заметил незнакомец. – Грязные и волосатые».

«Да-да, совершенно верно», – Алиса прошла дальше.

Молодой человек не отставал: «Простите – вы, кажется, космополитка? С Энгстена… нет, скорее всего, с Рампольда?»

«Надо же! Да, я с Рампольда. Как вы узнали?»

«Случайно догадался, не более того. Как вам нравится Хэнт?»

«Весьма любопытный город, несомненно», – чопорно выпрямившись, Алиса направилась дальше по променаду.

«Какая гадость! – Бо отступил от витрины. – Что они едят?»

«Надо полагать, какой-то естественный органический продукт», – предположила Алиса.

«Пожалуй, вы правы, – согласился Бо. – Тогда ничем не брезговали. Вы – студентка Академии?»

«Нет».

«Ага! Понятно. Просто пришли полюбоваться».

«Не совсем так. Меня интересует местная версия человеческой истории».

«Я думал, что представление об истории везде примерно одинаково», – заметил Бо.

Алиса мельком покосилась на него: «Историку трудно сохранять объективность, особенно если историк – городской сноб».

«Не представлял себе, что все это так сложно, – признался Бо. – Мне казалось, что историки просто демонстрируют студентам одни и те же перцепты, схемы известных событий и дат. Разве на Рампольде это делается по-другому?»

«У нас нет таких подробных и роскошных экспонатов».

«В конечном счете все сводится к одному и тому же, – великодушно предположил Бо. – Что было, то прошло. Но они называют это „историей“ и притворяются учеными».

Алиса вежливо пожала плечами и пошла дальше. Бо понял, что выбрал неправильный подход – это вызвало у него приступ раздражения. К чему бродить вокруг да около? Почему он обязан ублажать ее? Бо сказал: «Конечно, я не разбираюсь в истории. Именно поэтому я сюда пришел – хочу все знать!»

Последнюю фразу Бо произнес почти жеманным, наигранно-деликатным тоном, что показалось Алисе забавным и, следовательно, заслуживающим некоторого внимания: «Все это прекрасно и замечательно – если вы сможете научиться чему-то полезному. В вашем случае я сомневаюсь, что…» – Алиса не договорила – зачем разочаровывать простака? Она спросила: «Насколько я понимаю, вы тоже не студент?»

«Нет, на сказал бы. Не совсем».

«А чем вы занимаетесь?»

«Я? Ну, скажем… работаю в космических доках».

«Полезная работа! – с энтузиазмом заверила его Алиса. – Работа, которой можно гордиться. Надеюсь, ознакомление с историей вам чем-то поможет». Она изящно кивнула и прошла дальше по пассажу к перцепту, подробно демонстрировавшему повседневные заботы семьи в мезолитическую эпоху. Бо нахмурился, глядя ей вслед. Он представлял себе их беседу по-другому: Алиса должна была застенчиво стоять перед ним, широко раскрыв глаза, завороженная волшебным очарованием его неотразимой личности. Беспокоила его только возможность того, что она его узнáет – ведь она видела его раньше, два раза. Но эти опасения не оправдались. Судя по всему, она просто не обращала на него внимания. Что ж, эту ошибку ей придется исправить. Причем она говорила с ним пренебрежительно, как с несмышленым ребенком. Этот просчет тоже придется устранить.

Бо медленно следовал за Алисой по променаду. Рассматривая один из перцептов, он как бы невзначай приблизился к ней и ворчливо заметил: «Иногда люди не сознают, насколько им повезло, не правда ли?»

«Повезло? – рассеянно переспросила Алиса. – Кому? Метрополитам Хэнта? Или кроманьонцам?»

«Нам, кому еще?»

«О!»

«Вы так не думаете?» – снисходительно поинтересовался Бо.

«Я придерживаюсь несколько иного мнения».

«Но взгляните на них! Они жили в пещерах. Танцевали вокруг костра. Жевали куски убитого зверя, медвежатины. Это не выглядит привлекательно».

«Да, они обходились без особых удобств, у них были простые потребности», – Алиса слегка нахмурилась и поспешно прошла дальше по пассажу, мельком поглядывая на перцепты, изображавшие различные аспекты быта дикарей, еще не вкусивших плоды цивилизации. Она остановилась у перцепта, демонстрировавшего ускоренную последовательность развития Хиалха, древнейшего из городов, известных археологам. Голос диктора комментировал: «Именно в этот момент эпохального развития человечества было положено начало цивилизации. Позади – тысячелетия сумрачного рассвета. Впереди – славная эпоха развития, кульминацией которой стал мегаполис Хэнт! Тогда, как и сегодня, достижения становились возможными благодаря концентрации энергии в городской среде. Но не теряйте бдительности! Взгляните на то, что делается по другую сторону Понта! Жестокие варвары степей, прежде всего и лучше всех владеющие искусством меча и топора, вновь и вновь грабили и разрушали города!»

Уже знакомый голос Бо Хислдайна произнес: «Нынче города разоряют толпы туристов».

Алиса ничего не ответила на это замечание и продолжала экскурсию по променаду. Она заглянула в лица Ксеркса, Суботая, Наполеона, Шгульварско, Йенсена, Эль-Джарма. Она стала свидетельницей битв, осад, массовых кровопролитий и набегов. Деревни вырастали в города, становились великими столицами, превращались в руины и гибли в пламени пожаров. Бо не забывал сообщать о своих впечатлениях и мнениях, на что Алиса машинально отвечала небрежными жестами или ничего не значащими фразами. Молодой человек начинал ей изрядно надоедать, но Алиса была слишком вежлива для того, чтобы пренебрежительно одернуть его и тем самым оскорбить его в лучших чувствах. В общем и в целом он внушал ей некоторое отвращение необычным сочетанием невежества и цинизма, неуклюжего дружелюбия и внезапных зловещих приступов молчания. У нее возникло подозрение – не имеет ли она дело с одним из слегка помешанных метрополитов? Для человека с его характером странно было интересоваться историей человечества! Несмотря на визуальное великолепие и фактическую подробность, перцепты и голографические диорамы уже порядком ей наскучили – беглый осмотр не позволял охватить все разнообразие и глубину экспонатов – при том, что она уже давно узнала все, что хотела знать о древней истории. Обратившись к Бо, она сказала: «Думаю, мне пора уходить. Надеюсь, этот визит окажется для вас полезным. Уверена, что вы заинтересуетесь настолько, что начнете прилежно изучать историю. До свидания!»

«Подождите! – остановил ее Бо. – Я тоже достаточно на все это насмотрелся». Он не отставал: «Что вы намерены делать дальше?»

Покосившись на непрошеного спутника, Алиса ответила: «Мне хотелось бы чем-нибудь закусить. Я проголодалась. Почему вы спрашиваете?»

«Я тоже проголодался. Мы не так уж отличаемся друг от друга, вы и я».

«Только потому, что оба испытываем голод? Не вижу здесь никакой логики. Вороны, ястребы, крысы, акулы и собаки – все испытывают голод. Но я не отождествляю себя ни с одним из этих животных».

Бо нахмурился, раздумывая над возможными следствиями ее замечания. Покинув Институт истории, они вышли под открытое небо. Бо ворчливо спросил: «Значит, по-вашему, я – что-то вроде вороны, крысы или собаки?»

«Нет – конечно, нет! – Алиса рассмеялась, ее забавляло бесхитростное притворство собеседника. – Я всего лишь имела в виду, что мы – представители различных общественных сред. Я – космополитка; вы – метрополит. Вы ведете очень странный, с моей точки зрения, образ жизни – в какой-то степени… скажем так, пассивный, сосредоточенный в себе».

Бо хмыкнул: «Как вам угодно. Я никогда не представлял это с вашей точки зрения. Так или иначе, мы могли бы закусить и в Академии, в ближайшем „Синтетике“. Как вы думаете? Платить буду я».

«Нет уж, увольте! – сказала Алиса. – Я видела ваши разноцветные пасты и питательные пюре из коры – мне они не по душе. Я лучше вернусь домой и пообедаю у себя. Так что позвольте снова с вами попрощаться. Приятного аппетита!»

«Подождите! – воскликнул Бо. – У меня возникла великолепная идея! Я знаю одно место, старый трактир, куда заходят космонавты и самая разношерстная публика. Древний, знаменитый трактир Хонго, „Голубой фонарь“. Вы пожалеете, если там не побываете! – он говорил грубовато-вкрадчивым тоном, неизменно заставлявшим женские сердца таять, как сахар-рафинад в теплой воде. – Пойдемте, мы знатно пообедаем и сможем познакомиться получше – причем я за все заплачý».

Алиса вежливо улыбнулась и покачала головой: «Мне пора идти. В любом случае – благодарю вас за предложение».

Поджав губы, Бо отошел в сторону и угрюмо отвернулся, прикрыв ладонью лицо. Этот жест сразу напомнил Алисе о чем-то. Да-да! Именно этот человек сыграл злую шутку с Уолдо! Как странно! По какому невероятному совпадению они встретились здесь, в Академии? Совпадение ли это? Вряд ли. Алиса спросила: «Как вас зовут?»

«Бодред, – грубовато и неохотно ответил непрошеный спутник. – Сокращенно, для друзей и знакомых – Бо. Бо Хислдайн».

«Бодред Хислдайн. И вы работаете в космических доках?»

Бо кивнул: «А вас как зовут?»

Алиса будто его не расслышала: «Возможно, я все-таки пообедаю в упомянутом вами трактире – если вы будете так любезны и покажете мне дорогу».

«Но мы же не отправляемся в экспедицию, я не побегу вперед, как экскурсовод, – прорычал Бо. – Я вас пригласил, вы – моя гостья».

«Нет, я не нуждаюсь в приглашениях, – отказалась Алиса. – Но в трактир я зайду. Нам с вами нужно поговорить».