Чолвелл опустился в кресло. «Прошу прощения, – бормотал он, – нужно принять таблетку… У меня случаются приступы – последствия хлороза в зарослях терновника на берегах Мендассира». Он снова покосился на Джину, но тут же отвел глаза. Его губы шевелились – так, словно он беззвучно декламировал стихи.

Майкрофт с иронической любезностью представил их друг другу: «Моя подопечная, мадемуазель Парльé – доктор Чолвелл».

Чолвелл успел взять себя в руки: «Рад с вами познакомиться, очаровательная мадемуазель». Повернувшись к адвокату, он прибавил: «Вы никогда не упоминали о том, что на вас возложены столь приятные обязанности, Майкрофт».

«На меня их возложили недавно. Суд назначил меня опекуном Джины и распорядителем ее имущества». Обратившись к Джине, Майкрофт сказал: «Чолвелл родом из того же сектора космоса, что и ты – по меньшей мере, насколько мне известно». Снова повернувшись к Чолвеллу, он спросил: «Вы все еще проживаете в Реабилитационном Пансионате?»

Чолвелл оторвал глаза от Джины: «Не совсем. И да и нет. Я все еще живу там же, но пансионат давно закрылся – он заброшен».

«Во имя всего святого! Что вас там удерживает, в таком случае? Насколько я помню, это богом забытая, унылая дыра!»

Чолвелл благодушно покачал головой: «Мне так не кажется. Там прекрасные виды – даже, можно сказать, монументальные. Кроме того… ну, скажем так, у меня там небольшое предприятие, есть чем заняться».

«Предприятие?»

Чолвелл смотрел в окно: «Я… хм… развожу кур. Да! – он кивнул. – Именно так, кур». Он переводил взгляд с Майкрофта на Джину и обратно: «В самом деле, я мог бы вам предложить прекрасную возможность вложения капитала».

Майкрофт хмыкнул.

Чолвелл безмятежно продолжал: «Вы, конечно, слышали россказни о стопроцентной прибыли и считаете их недостойными доверия. Разумеется, я не могу обещать такую прибыль. Откровенно говоря, я даже не уверен в том, что предприятие принесет какую-нибудь прибыль. Это экспериментальный проект и… короче говоря, мне не хватает средств».

Майкрофт набил трубку: «Вы обратились не по адресу, Чолвелл». Адвокат зажег спичку, раскурил трубку, затянулся: «Но позвольте спросить – исключительно из любопытства: в чем именно заключается ваш проект?»

Чолвелл причмокнул и на мгновение поднял глаза к потолку: «Ну, это достаточно скромное предприятие. Я вывел породу исключительно плодовитых птиц и хотел бы устроить птицефабрику, оборудованную по последнему слову техники. Заручившись надлежащим начальным капиталом, я мог бы продавать кур по всему Округу Ориона по цене, с которой не сможет конкурировать никакой местный поставщик».

«Я бы сказала, что Кодирон не годится для разведения кур – там слишком холодно и ветрено», – с сомнением заметила Джина.

Чолвелл покачал головой: «Я устроился в теплом месте под Балморалскими горами. Там, где было одно из древних поселений ходочков».

«О!»

«Так о чем я говорю, в сущности… Я хотел бы показать вам участок, чтобы вы во всем убедились сами. При этом вы не возьмете на себя никаких обязательств – я не ставлю никаких условий».

Майкрофт откинулся на спинку кресла и холодно смерил Чолвелла взглядом с головы до ног: «Не считаете ли вы свое предложение довольно-таки скоропалительным?»

«Я как раз собиралась навестить Ангельск…» – начала было Джина.

Майкрофт шумно передвинул пачку бумаг на столе: «Все это замечательно, Чолвелл! Надеюсь, у вас все получится. Но я вложил средства Джины в консервативные фонды. Она пользуется вполне удовлетворительным доходом. А в том, что касается лично меня – мне едва хватает денег, чтобы платить за аренду. Так что…»

«Разумеется, разумеется, – отозвался Чолвелл. – Энтузиазм побуждает меня действовать слишком поспешно. Иногда я не умею вовремя сдержаться, – он погладил подбородок. – Вы хорошо знакомы с Кодироном, мадемуазель Парльé?»

«Я родилась в Ангельске».

Доктор Чолвелл кивнул: «Мои владения – недалеко оттуда… Когда вы намерены нанести визит? Возможно, я мог бы…» Он вежливо замолчал, как если бы предоставляя Джине самой представить себе, чтó он мог бы сделать.

«Не знаю, когда именно я туда отправлюсь… В ближайшее время».

Чолвелл снова кивнул: «Что ж, надеюсь увидеться с вами снова – может быть, вы позволите мне устроить для вас небольшую экскурсию и показать, чем я занимаюсь, после чего…»

Джина покачала головой: «На самом деле я не интересуюсь курами – за исключением тех случаев, когда мне приходится их есть. В любом случае, моими деньгами заведует господин Майкрофт. Я – несовершеннолетняя. Считается, что я не могу нести ответственность за вложение своих средств. Так что охмуряйте господина Майкрофта, не теряйте время на меня».

Чолвелл не обиделся. Он серьезно кивнул: «Да, это несомненно не более чем спекуляция, и я понимаю, что Майкрофту приходится соблюдать осторожность». Чолвелл взглянул на часы: «Как насчет обеда, Майкрофт?»

«Я присоединюсь к вам в фойе через десять минут».

Чолвелл поднялся на ноги: «Хорошо!» Он поклонился Джине: «Было очень приятно с вами встретиться».

После того, как он ушел, Майкрофт снова откинулся на спинку кресла и стал задумчиво попыхивать трубкой: «Странный тип, старина Чолвелл. Несмотря на внешние чудачества, у него неплохо работают мозги – хотя с первого взгляда так не скажешь… Похоже на то, что его птицефабрика действительно могла бы приносить доход».

«На Кодироне страшный ветер, и там ужасно холодно, – с сомнением возразила Джина. – Разводить птицу лучше было бы на Изумрудной планете или на Бо-Эре». Она вспомнила далекие миры, и в ее уме всколыхнулись воспоминания о странных ландшафтах, цветах и звуках, о таинственных руинах и шокирующих обычаях.

Охваченная внезапным возбуждением, она вскочила на ноги: «Господин Майкрофт, я вылетаю на следующем пакетботе!»

«Сегодня вечером?»

Лицо Джины вытянулось: «Ладно – значит, завтра».

Майкрофт нарочито бесстрастно выбил из трубки пепел: «Прекрасно понимаю, что мне не следует тебе препятствовать».

Джина похлопала его по плечу: «Вы просто замечательный человек, господин Майкрофт! Хотела бы я быть такой же добропорядочной, как вы!»

Глядя в ее озарившееся воодушевлением лицо, Майкрофт понял, что сегодня он больше не сможет работать.

«А теперь мне пора, – сообщила Джина. – Пойду, сейчас же закажу билет». Она потянулась: «Ох, наконец-то! Я уже чувствую себя гораздо лучше, господин Майкрофт!»

Она выбежала из кабинета, веселая и проворная, как красный глиссер «Лунатик», который она видела из окна.

Майкрофт молча отодвинул пачку бумаг, поднялся на ноги и наклонился над микрофоном: «Руфь, на тот случай, если будет какое-нибудь срочное дело, сегодня я проведу вечер в клубе – скорее всего, мне не помешает попариться в сауне».

Руфь возмущенно кивнула, бормоча себе под нос: «Маленькая вертихвостка! Почему она не может держаться подальше и заниматься своими делами? Бедняга Майкрофт уже места себе не находит…»