XV. Огненный потоп

Дик уставился на лунный ландшафт невидящими глазами. В его уме пронеслась сцена гибели Чокнутого Сэма: огромный валун, размахивающий руками Сэм, падающий в пропасть с искаженным от страха лицом. Дик снова слышал вопли Сэма, раздававшиеся в наушниках шлема. Дик сжал зубы. Он должен был спуститься в Бездонную Яму, снова оказаться в этой кошмарной пропасти. Это было опасно, но это нужно было сделать, причем тайком и в одиночку. Даже сказать об этом отцу значило рисковать распространением новостей о его предприятии – а эти новости могли привлечь нечеловеческое внимание Василиска. Кроме того, отец скорее всего запретил бы Дику такой полет.

Дик лихорадочно торопился, стараясь вытеснить из головы сомнения и опасения. Он сбежал вниз по лестнице и тихонько прошел в прихожую, где надел скафандр и вставил в гнездо полный кислородный баллон.

Уже через три минуты он оказался на внутреннем дворе обсерватории. Край восходящего Солнца отбрасывал длинные черные тени; перебегая от одной тени к другой, Дик приблизился к тому месту, где в последний раз опустилась реактивная баржа Сэма.

Прежде всего нужно было заправить топливные баки, опустевшие после легендарного полета Дика на орбиту. Он оценил на глаз расстояние до насосов: примерно тридцать метров. Необходимо было либо перетащить баржу к насосам, либо принести топливо к барже. Дик решил, что первый вариант был проще, так как для того, чтобы добыть емкости для жидкого топлива и воронку для заправки баков, пришлось бы обратиться к Лобскомбу, а он не хотел этого делать.

Дик осмотрел баржу. На Земле она весила бы полтораста-двести килограммов; здесь, на Луне – чуть больше двадцати. Дик нагнулся и, подхватив укосины рамы с обеих сторон, поднял край баржи до уровня груди. Тащить баржу было очень неудобно; Дик с облегчением вздохнул, когда опустил ее рядом с насосами.

Теперь он снова торопился. Лобскомб мог возразить или не возразить против самостоятельного использования топлива Диком – лучше всего было вообще не привлекать внимание Лобскомба к этой проблеме.

Дику снова повезло; через три минуты оба бака наполнились жидкими газами. Возвращая гибкий шланг насоса на крюк, Дик взглянул в сторону административного корпуса. При этом фигура, стоявшая у окна напротив, мгновенно скрылась.

Дик напряженно смотрел на это окно, его сердце стало часто биться. Кто-то следил за ним – кто-то, кого чувство собственной вины заставляло не попадаться на глаза. Если бы не случайный взгляд в сторону, Дик никогда не догадался бы о присутствии наблюдателя. Но кто-то следил за ним, и этот кто-то поспешно скрылся – а в обсерватории таким человеком мог быть только убийца, предатель, шпион Василиска.

Дик колебался – ему почти расхотелось отправляться в одиночный полет. Тем не менее, если бы он сейчас же вскочил на баржу и взлетел, он был бы уже далеко и потерялся среди сумасшедших теней лунного рассвета перед тем, как враг мог за ним последовать. Дик больше не задерживался. Он уселся на скамью и открыл главный клапан. Реактивная баржа вздрогнула и стала подниматься над двором уже знакомыми Дику рывками, то подскакивая, то ныряя.

Дик отрегулировал выхлоп четырех дюз; полет стал устойчивым. Он широко открыл главный клапан и потянул на себя ручку управления – баржа устремилась вверх и в сторону, оставив обсерваторию позади. Оглядываясь через плечо, Дик заметил какое-то движение на внутреннем дворе, но резкие черные тени и слепящие полосы света приводили глаза в замешательство – он не был уверен в том, чтó именно увидел.

Теперь он летел в ярких солнечных лучах. Под ним каждый кратер, каждый выступ и утес, каждое ребро лунной поверхности отбрасывали тень в пятьдесят раз длиннее их высоты. Справа простиралось хаотическое нагромождение озера Бакстера, слева на три километра над заваленной вулканической пемзой равниной возвышался гигантский черный эскарп.

Дик посмотрел назад. Обсерватория превратилась в игрушечную модель – каждая миниатюрная деталь четко и ярко блестела в вакууме. У Дика внезапно появилось тошнотворное ощущение холода в животе: ему показалось, или над внутренним двором действительно поднялось темное пятнышко? Он напряженно смотрел в ту сторону, но не мог ничего различить наверняка. Лучше было не рисковать: Дик знал, что его жизнь зависела от его собственной изобретательности.

Он почти выключил реактивные двигатели и стал быстро опускаться. Только в нескольких десятках метров от поверхности он резко повернул ручку управления от себя, включил двигатели на полную мощность и стал скользить над лавовым полем, почти как водомерка по поверхности пруда. В тени огромного эскарпа он приземлился и стал наблюдать за небом.

Десять минут прошло без происшествий. Ободрившись, Дик уже протянул руку к главному клапану, но задержался – ему пришла в голову новая мысль. Если кто-то хотел за ним проследить, преследователь не стал бы, разумеется, полагаться только на зрение, он… Дик соскочил с палубы и тщательно осмотрел баржу.

Под сиденьем он нашел почти незаметный миниатюрный радиопередатчик – не больше карманных часов. Значит, баржа постоянно передавала сигналы; значит, скрытный враг приближался, следуя за этими сигналами.

Дик усмехнулся. Он тоже мог играть в эту игру. Отсоединив передатчик от нижней поверхности скамьи, он сбросил его в провал, черневший в нескольких метрах от баржи. Вскочив на баржу, он быстро поднялся к верхнему краю эскарпа, опустился в тени за этим краем, спрыгнул с палубы и устроился так, чтобы незаметно наблюдать за происходящим внизу.

Время тянулось с гипнотической настороженностью. Солнце невероятно лениво поднималось над горизонтом – в двадцать восемь раз медленнее, чем во время восхода на Земле. Лунный ландшафт простирался вдаль – безвоздушная безжизненная пустыня.

Над самой поверхностью скользил небольшой летательный аппарат. Дик напрягся, прищурился. Несомненно, это была одна из реактивных грузовых платформ, использовавшихся в обсерватории. На месте пилота сидел человек в скафандре с солнцезащитным щитком над шлемом. Он приближался так, чтобы его как можно труднее было заметить – зигзагами, перелетая из тени в тень, ныряя в расщелины и ложбины. Платформа осторожно направилась к подножию эскарпа.

Дик наклонился вперед, вытянув шею. Платформа находилась почти прямо под ним. Она остановилась; человек на платформе, казалось, недоумевал. Он внимательно осмотрел скалы, тянувшиеся вдоль основания утеса, заваленную кусками пемзы равнину. Человек спустился с платформы. Сколько ни старался Дик, он не мог разглядеть лицо за щитком шлема. Человек заметил провал, остановился, потом стал медленно приближаться к яме.

Дик выпрямился и поднял ребристый камень, не меньше метра в поперечнике. Он поднес его к краю эскарпа, задержался, оценил расстояние и сбросил камень.

Валун сначала падал медленно, но постепенно набирал скорость и нанес сокрушительный удар по реактивной платформе. Дик видел, как отломилась задняя дюза, как жидкий кислород и жидкий водород стали растекаться по камням.

Звук не распространяется в вакууме, но человек в скафандре почувствовал сотрясение. Он резко развернулся и с испугом взглянул на сломанную платформу. Взглянув вверх, он встретился взглядом злобных желтых глаз с глазами Дика.

Дик отступил от края и поспешно вскочил на палубу баржи. Уже через несколько секунд баржа летела с максимальной скоростью, то подскакивая, то ныряя, к пику Бакстера.

Дик оглядывался через плечо. Кто был человек в скафандре? Дик знал только одного работника обсерватории, у которого были желтые глаза: А. Б. Сенда. Вернувшись в обсерваторию, можно было легко убедиться в правильности такого удостоверения личности. А после того, как личность врага будет установлена, достаточно было просто выслать поисковую группу, чтобы та подобрала его. Конечно – Дик снова оглянулся в сторону еще блестевшей на горизонте обсерватории – по поверхности Луны, особенно по равнине, усыпанной небольшими кусками пемзы, можно было передвигаться быстрыми прыжками. Этот человек – Сенд или кто-либо другой – мог вернуться в обсерваторию на своих двоих.

Значит, нужно было спешить. Дик до упора открыл главный клапан. Струи голубого пламени удлинились за кормой, баржа неслась, как испуганная птица, над кошмарным хаосом лунного пейзажа.

Впереди показалось плоскогорье Бакстера. Дик опустил баржу к опасному уступу, последний раз обвел взглядом небо и стал спускаться в черную пропасть Бездонной Ямы. Скальные обрывы опять вырастали вокруг, полоска звезд наверху становилась все уже. Вниз, вниз, вниз – Дик весь напрягся; зловещее зарево голубого пламени озаряло стены ущелья.

Еще ниже, еще глубже в тайные недра Луны опускалась старая баржа. Полоса звезд превратилась в далекий узкий ручеек, в нить. Мимо скользили и постепенно сходились стены, вечно скрывавшиеся от человеческих взоров – наконец баржа опустилась на дно.

Дик поспешно соскочил с палубы и включил фонарь на шлеме скафандра. Где упал Сэм? Где-то поблизости. Дик стал продвигаться по узкому дну ущелья, прошел пятнадцать, тридцать метров. Что-то блеснуло впереди. Дик нетерпеливо подбежал к этому предмету, поднял его: поясную сумку Сэма. В сумке лежала записная книжка.

Дик раскрыл книжку и увидел сетку красных и синих линий, пересекавших аккуратный план в форме буквы «Г». Довольный, он засунул блокнот в свою поясную сумку, вернулся к барже, взобрался на палубу и включил двигатели. Скальные стены с обеих сторон стали скользить вниз все быстрее и быстрее по мере того, как нить над головой становилась ручейком звезд, полоской, широкой полосой – и Дик вылетел на открытое пространство.

Он поднялся высоко; Бездонная Яма превратилась в разрез на древней каменной равнине, плоскогорье Бакстера – в не более чем широкий выступ с ровным верхом. Баржа проскользнула над хребтом Бакстера, пересекла море Бакстера. Где-то внизу – Дик усмехнулся – кто-то яростно преодолевал прыжками километры, отделявшие его от обсерватории.

Дик приземлился на внутреннем дворе, соскочил с баржи, подбежал к административному корпусу, прошел через воздушный шлюз в прихожую и выскользнул из скафандра. Несмотря на то, что он привез с собой план Чокнутого Сэма, отец не одобрил бы рискованный проект Дика – особенно после того, как узнал бы о все еще неопознанном преследователе – теперь тот, надо полагать, уже приближался к обсерватории.

В салоне никого не было. Дик взбежал по лестнице на второй этаж и заглянул в бухгалтерию. Хачингс сидел за столом. «Что тебе нужно?» – прорычал он.

«Я ищу отца, – ответил Дик. – Ты его видел?»

«Нет». Хачингс вернулся к работе.

Дик прошел дальше по коридору и постучался в кабинет профессора Декстера. Никто не ответил. В жилых комнатах Декстера тоже не было. Дик дошел до библиотеки, открыл дверь, заглянул внутрь. Никого.

Дик быстро поднялся по лестнице на третий этаж, но в комнатах, которые он делил с отцом, тоже не было ни души.

Слегка недоумевая, Дик спустился в салон, направился по переходной трубе к радиорубке, постучался. Ответа не было. В столовой Дик нашел химика Кертиса, наливавшего себе кофе. Химик только что пришел из лаборатории и по пути никого не встретил. «Скорее всего, они заняты у телескопа», – предположил он.

Дик побежал обратно в прихожую, залез в скафандр и вышел через воздушный шлюз на внутренний двор. Десятиметровыми прыжками он поспешил по черному вулканическому стеклу дна кратера, стал подниматься по склону. Показался телескоп – его труба была направлена почти горизонтально. Дик задержался, напряженно глядя на телескоп: его сердце замерло.

Телескоп был направлен прямо на Солнце, а солнцезащитный экран опущен. Ослепительные солнечные лучи, сфокусированные зеркалом, заполняли кабинку наблюдателя ужасным пламенным потоком.

Кто был внутри? Дик отчаянно вскрикнул. Он знал, что внутри был его отец.