Альфредов ковчег
Бен Хикси, редактор газеты «Еженедельный курьер» в городке Маркетвиль, штат Айова, откинулся на спинку стула, зажег окурок сигары и взглянул на посетителя сквозь клубы дыма: «Альфред, ты выглядишь, как олицетворение безнадежного отчаяния. Что с тобой стряслось?»
Альфред Джонсон, местный торговец фуражом и зерном, ответил не сразу. Он посмотрел в окно, потом на свои сапоги, потом на Бена и, наконец, на свои мозолистые руки. Пригладив жесткие каштановые волосы, он тем самым высвободил в воздух облачко пыли и мякины. В конце концов Альфред произнес: «Не знаю, как тебе об этом сказать, Бен, не вызывая никакого особенного волнения».
«Начни с начала, – предложил Бен. – Я редко волнуюсь. Ты, случайно, не решил снова жениться?»
Альфред покачал головой, болезненно усмехнувшись, как человек, научившийся на горьком опыте: «Двух раз с меня хватило».
«Ну что же – рассказывай! В чем состоят волнующие новости?»
«Бен, ты читал Библию?»
«Библию? – Бен хлопнул ладонями обеих рук по последнему выпуску „Еженедельного курьера“. – Вот моя Библия!»
«Я серьезно говорю».
«Нет, – признался Бен, выпустив в потолок струю дыма. – Не могу сказать, что подкован в таких вещах».
«Но тебе не нужна Библия, чтобы понимать греховность мира, – сказал Альфред. – Мир погряз во грехе».
Бен согласился: «Никогда не поддерживал грех на выборах, но кто стал бы покупать газету, если бы люди были святыми?»
«Шесть тысяч лет тому назад мир был таким же, каким стал сегодня – погрязшим во грехе. И ты помнишь, что случилось?»
«Не припомню, нет».
«Господь наказал мир великим потопом. Он смыл греховность с лица Земли. Бен, скоро опять начнется потоп».
«Не болтай чепуху, Альфред! – деловито отозвался Бен. – Или у тебя откуда-то взялось чувство юмора?»
«Я не шучу. Если ты внимательно почитаешь Библию, сам в этом убедишься. День потопа настанет, и настанет скоро!»
Бен передвинул несколько бумаг, лежавших на столе: «Надо полагать, ты хочешь, чтобы я напечатал под большим заголовком предупреждение о потопе?»
Альфред наклонился вперед и мягко, но настойчиво поставил кулак на стол: «Вот что я задумал, Бен. Я хочу, чтобы добропорядочные граждане Маркетвиля собрались, все вместе. Чтобы мы построили ковчег, завели в него животных и птиц, каждой твари по паре, загрузили в него большой запас еды и питья, ну и подборку добропорядочных книг – и приготовились. Не смейся, Бен! Грядет потоп»
«И когда же настанет великий день?»
«Двадцатого июня. Осталось меньше года. Не так уж много времени, но достаточно».
«Альфред – ты не шутишь?»
«Я серьезно говорю».
«Ты всегда казался мне разумным человеком, Альфред. Ты не можешь верить в такие сказки».
Альфред улыбнулся: «А я и не ожидал, что ты мне поверишь на слово. Я могу доказать, что все будет так, как я говорю». Он вынул из кармана Библию, обошел вокруг стола и раскрыл книгу перед пытавшимся отвести глаза Беном Хикси: «Взгляни, что тут написано…»
Полчаса Альфред обосновывал свое предсказание, цитируя важнейшие тексты и разъясняя последствия, которые могли ускользнуть от внимания редактора газеты.
«Теперь ты мне веришь?» – спросил он наконец.
Бен снова откинулся на спинку кресла: «Альфред! Хочешь, я тебе что-то посоветую?»
«Мне нужна твоя помощь, Бен. Я хотел бы, чтобы ты, вместе со своей семьей, был на борту ковчега, когда я его построю».
«И все равно я тебе кое-что посоветую. Женись снова, Альфред. Это меньшее из зол, и ты забудешь обо всей этой истории с потопом».
Альфред повернулся, чтобы уйти: «Так ты, значит, не напечатаешь объявление в газете?»
«Нет. И знаешь, почему? Потому, что я не хочу, чтобы над тобой ржали по всей округе. Иди домой, вымойся и причешись, после чего съезди в Дэйвенпорт и хорошенько напейся, чтобы выбросить из головы всю эту ерунду».
Альфред разочарованно махнул рукой и ушел.
Бен Хикси вздохнул, покачал головой и вернулся к работе.
Альфред вернулся через несколько секунд: «Ты все-таки мог бы кое-что для меня сделать. Я хочу продать свой бизнес. Помести большое объявление на первой странице. С подзаголовком „Требуются помощь и финансовые средства для постройки ковчега“. Это ты сделаешь?»
«Твое объявление – пиши, что хочешь», – пожал плечами Бен.
Через две недели Альфред приступил к постройке ковчега на пустующем участке рядом со своим домом. Он продал бизнес по цене, которую его приятели считали возмутительной. «Он у тебя все украл!» – говорили они. Альфред возражал, качая головой: «Я все украл у него. Через год его предприятие смоет с лица Земли. Я взял у него деньги только потому, что год спустя деньги ему тоже не пригодятся».
«Альфред! – с отвращением говорили ему друзья. – Ты валяешь дурака!»
«Может быть, – отвечал Альфред. – А может быть, я буду стоять на борту ковчега, когда вы будете плавать вокруг. Об этом вы подумали?»
«Ты всерьез ожидаешь потопа, Альфред?»
«Конечно, всерьез. Вы когда-нибудь слышали о божественном откровении? Ко мне снизошло откровение. А теперь, если вы пришли просто потрепать языком, прошу меня извинить – мне пора работать».
Ковчег принимал форму: баржа длиной метров пятнадцать, шириной метров девять и три метра высотой. Альфред стал чем-то вроде местной знаменитости – у горожан вошло в привычку проходить мимо и проверять его успехи. При этом Альфреду давали множество шутливых советов.
«Твоей баржи на всех не хватит, Альфред! – говорил Билл Олафсон. – Подумай своей башкой! Тебе же придется загрузить слонов, носорогов, жирафов, львов и тигров, бегемотов и медведей гризли».
«Я не возьму с собой диких животных, – возражал Альфред. – Только скотину – коров, лошадей и овец – самых лучших пород. Если бы Господь хотел, чтобы я спас других тварей, он послал бы мне больше денег. А того, что у меня есть, едва хватило на то, что ты видишь».
«А как насчет женщины, Альфред? Ты же нынче не женат. Как ты собираешься снова заселить этот мир людьми? Посредством непорочного зачатия?»
«Если подходящая женщина не захочет меня сопровождать, – говорил Альфред, – я найму какую-нибудь. А когда она увидит, что других мужчин не осталось, ей придется выйти за меня замуж, больше ничего не останется».
Кончилась осень, настала зима, а за ней пришла весна – строительство ковчега закончилось. Альфред приступил к загрузке всевозможных запасов.
Однажды Бен Хикси навестил его. «Что ж, Альфред, – сказал Бен. – По меньшей мере ты храбро взялся за дело и не отступился от своих убеждений».
«Храбрость тут ни при чем, Бен. Это скорее трусость. Я не хочу утонуть. Сожалею о том, что многие другие – не такие трусы, как я».
«Меня больше беспокоит водородная бомба, Альфред. На твоем месте я лучше построил бы бомбоубежище».
«Примерно через месяц не останется никаких водородных бомб, Бен. Не останется вообще никаких бомб. И никогда их больше не будет, если мне позволено судить о таких вещах – а судя по всему, я не ошибаюсь».
Бен с удивлением взирал на ковчег: «Ты на самом деле веришь, что настанет потоп?»
«Конечно, Бен. Очень сожалею, что стольким порядочным людям придется погибнуть – но я их всех предупреждал. Я написал президенту и губернатору, и даже издателю „Литературного обозрения“».
«Неужели? И что они ответили?»
«Они поблагодарили меня за рекомендации. Но можно было понять, что они мне не поверили».
Бен Хикси улыбнулся: «Я тоже тебе не верю, Альфред».
«Поживем – увидим, Бен».
В начале июня наступила чудесная летняя погода. Никогда еще сельская местность вокруг Маркетвиля не выглядела так свежо и красиво. Альфред закупил скотину и пятнадцатого июня повел животных на борт своего ковчега. Друзья и соседи фотографировали этот процесс; кроме того, они торжественно вручили Альфреду стеклянную коробку, содержавшую двух блох. Задача выбора женщины, которой суждено было стать прародительницей будущего человечества, решилась сама собой: представитель рекламного агентства объявил, что его клиентка, снимавшаяся в кино красавица Мэйда Брент, вызвалась добровольно предоставлять свои услуги и собиралась взойти на борт ковчега утром двадцатого июня».
«Нет! – заявил Альфред Джонсон. – Двадцатое июня начнется в полночь. Ей придется поселиться у меня вечером девятнадцатого числа».
Посоветовавшись с мисс Брент, агент согласился.
На рассвете восемнадцатого июня Солнце всходило в безоблачном небе, хотя по радио и по телевидению синоптики предупреждали о необычных воздушных потоках в окрестностях Маркетвиля.
Утром девятнадцатого июня Альфред Джонсон, в новых ботинках и новом костюме, посетил редакцию Бена Хикси: «Пришел попрощаться, Бен».
Бен, читавший сообщения агентства новостей, поднял глаза и невесело усмехнулся: «Я тут как раз просматривал прогноз погоды».
Альфред кивнул: «Я знаю. Обещают дожди». Он протянул руку: «Так что прощай, Бен!»
«До свидания, Альфред. Желаю удачи!»
В полдень девятнадцатого июня с севера наползли тяжелые темные тучи. Мисс Мэйда Брент прибыла в семь часов вечера на «Кадиллаке» с откидным верхом и, озаренная вспышками импульсных ламп в сочетании со вспышками молний, взошла на борт ковчега. Представитель рекламного агентства хотел было последовать за ней, но Альфред преградил ему путь: «Прошу прощения! Команда укомплектована».
«Но мисс Брент не сможет оставаться на борту всю ночь, господин Джонсон!»
«Она останется на борту в течение сорока дней и сорока ночей. И ей придется к этому привыкнуть. А теперь – убирайтесь!»
Рекламный агент пожал плечами, вернулся к автомобилю и приготовился ждать: он не сомневался в том, что Мэйда Брент покинет ковчег, как только ей надоест вся эта комедия.
Вечером пошел дождь и к десяти часам превратился в ливень. В одиннадцать часов вечера рекламный агент протопал по грязи к ковчегу: «Мэйда! Эй, Мэйда!»
Мэйда Брент открыла дверь каюты и выглянула наружу: «Что?»
«Поехали! Мы уже засняли все, что требуется».
Мэйда Брент шмыгнула носом и взглянула на затянувшие небо плотные черные тучи: «А что обещают по радио?»
«Дождь».
«Мы с Альфредом играем в шашки. Здесь довольно уютно. Ты поезжай, увидимся потом».
Рекламный агент поднял воротник плаща, вернулся, прыгая через лужи, к своей машине, залез в нее и, раздраженно поеживаясь, попытался вздремнуть. Но шум дождя, стучавшего по брезентовому верху, мешал ему заснуть.
Рассвет не наступил. В девять часов утра в тусклом влажном полумраке стало заметно, что сточные канавы наполнились водой по колено. Ливень пошел еще сильнее. На улицах появились автомобили – их водители с интересом прислушивались к прогнозам погоды по радио. Синоптики с недоумением говорили о стационарном холодном воздушном фронте, об окклюдированном приземном фронте, о циклонах и антициклонах. Все они предсказывали дожди.
На главной улице стала скапливаться толпа. Поступили известия о том, что смыло мост через реку Перри и что разлился Оловянный ручей. Потоп? Да, начинался потоп!
Разбрызгивая грязь сапогами, к ковчегу подошел Билл Олафсон: «Эй, Альфред! Ты где?»
Альфред спокойно выглянул из каюты: «Привет, Билл».
«Моя жена и дети хотели бы взглянуть на твой ковчег. Ничего, если они поднимутся на борт – хотя бы ненадолго?»
«Прошу прощения, Билл. Не получится».
Билл стал неуверенно возвращаться к машине. Небо разразилось чудовищными громовыми раскатами – Билл опасливо взглянул на клубящиеся тучи.
Альфред услышал, что с кормы ковчега раздаются какие-то звуки. Набросив прорезиненный плащ и натянув сапоги, он промаршировал на корму и увидел, как два подростка с подружками забирались по приставной лестнице.
Альфред столкнул лестницу в грязь: «Держитесь подальше, парни! Пошли, пошли прочь! Чтоб я больше вас не видел!»
«Альфред! – голос Мэйды едва пробивался сквозь стену шумящего ливня. – Люди заходят на борт!»
Альфред побежал обратно – его встретили два десятка приятелей и соседей под предводительством Билла Олафсона, уже заносившего чемоданы в каюту.
«Уходите отсюда, друзья мои! – вежливо потребовал Альфред. – На борту для вас нет места».
«Мы пришли посмотреть, как у тебя идут дела», – отозвался Билл.
«Дела идут прекрасно. А теперь давайте, убирайтесь!»
«Нет уж, Альфред, так не пойдет». Билл нагнулся над бортовым поручнем: «Давай сюда Джоанну, мама, и щенка тоже. Скорее! А то сюда набьются кто попало».
«Если ты не уйдешь, – сказал Биллу Альфред, – мне придется тебя выгнать».
«Не делай глупостей, Альфред, тебе не поздоровится!»
Альфред сделал шаг вперед; Билл огрел его кулаком в нос. Прочие приятели и соседи Альфреда подняли его на руки и перевалили его, дрыгающего ногами и ругающегося, через поручень ковчега в грязь.
С улицы уже бежали десятки других людей: мужчины, женщины, дети. Хватаясь за бортовые поручни, они карабкались на палубу ковчега. В каюте уже нельзя было продохнуть, толпа облепила ковчег со всех сторон.
Раздался резкий хлопок грома – дождь стал ослабевать. В тучах появился белесый просвет. Вскоре через разрыв в облаках проглянуло Солнце. Дождь прекратился.
Столпившись вдоль поручней ковчега, друзья и соседи глядели вниз, на Альфреда. Альфред, все еще сидевший в грязи, продолжал гневно смотреть на них. Вокруг в солнечных лучах блестели влажные здания и потоки воды, струившиеся по улицам.
