Топая ногами и нервно бормоча ругательства, Эрвис Карколо ждал у входа в ущелье Клайбурна. Он представлял себе одну возможную неудачу за другой. Протопласты могли решить, что покорение долины Банбеков слишком затруднительно, и улететь восвояси. Джоаз Банбек мог атаковать их в полях, чтобы спасти Вотчину Банбеков от разрушения и погибнуть в бою. Баст Гиввен мог не справиться с упавшими духом бойцами и мятежными драконами Счастливой долины. Все это могло произойти, и любой подобный поворот событий лишил бы Карколо всяких надежд на славу и окончательно сломил бы его. Он расхаживал взад и вперед по изборожденному эрозией граниту, каждые несколько секунд вглядываясь вниз, в долину Банбеков, и тут же поворачиваясь, чтобы посмотреть, не появились ли на фоне неба темные фигуры его драконов, высокие силуэты бойцов-наездников…

Около звездолета протопластов собрались два поредевших отряда бронированной пехоты – те, кто выжили после первоначальной схватки, а также резервисты. Они сидели молчаливыми группами на корточках и наблюдали за методичным разрушением Вотчины Банбеков. Одна за другой пристройки, остроконечные башни и выдолбленные скалы, служившие жилищами обитателей поселка, покрывались трещинами и обваливались в растущую груду обломков. Еще более интенсивная бомбардировка постигла Толчею. Валуны раскалывались, как яичная скорлупа, в долину летели каменные брызги.

Прошло полчаса. Элвис Карколо мрачно уселся на камень.

Послышались позвякивание, отдаленный топот. Карколо вскочил. На фоне небосклона появилась извилистая змейка – жалкие остатки его армии: отчаявшиеся бойцы, угрюмые и капризные Термаганты, ничтожные горстки Дьяволов, Синюшных Ужасов и Убийц.

Плечи Карколо опустились. Что можно было сделать с такими ошметками войск? Карколо глубоко вздохнул. Он должен показать пример храбрости! Никогда не сдаваться! Изобразив на лице маску отваги и решительности, он шагнул навстречу спускавшимся по ущелью и выкрикнул: «Люди, драконы! Сегодня мы потерпели поражение, но день еще не кончился! Появилась возможность искупления, мы можем отомстить за себя и протопластам, и Джоазу Банбеку!»

Он переводил ищущий взгляд с лица на лицо, надеясь заметить признаки энтузиазма. Бойцы посматривали на него без всякого интереса. Драконы, плохо понимавшие происходящее, тихо фыркали, шипели, шептали. «Люди и драконы! – продолжал кричать Карколо. – Вы спросите: как можно теперь прославиться? Я отвечу: следуйте за мной! Я дерусь там, где можно драться! Чтó для нас смерть, когда от нашей долины ничего не осталось?»

И снова он изучил выражения лиц бойцов, и снова встретился с вялым безразличием. Карколо подавил раздраженный рев, готовый вырваться из груди, и отвернулся. «Вперед!» – ворчливо приказал он, обернувшись через плечо. Вскочив в седло понурого Паука, он направился вниз по ущелью Клайбурна.

Звездолет протопластов бомбил Толчею и Вотчину Банбеков с одинаковой мстительностью. Стоя на краю расщелины с западной стороны долины, Джоаз Банбек смотрел на то, как залпы разрушали один знакомый коридор за другим. Жилища и залы, прилежно вырубленные в скале, покрытые резьбой, декорированные, меблированные, отполированные руками поколений – все это вскрывалось, обрушивалось, превращалось в каменную пыль. Теперь мишенью протопластов стал утес, где находились частные апартаменты самого Джоаза, его кабинет, его мастерская, реликварий Банбеков.

Джоаз сжимал и разжимал кулаки, взбешенный своей беспомощностью. Цель протопластов была очевидна. Они намеревались полностью разрушить все в долине Банбеков, истребить людей Аэрлита поелику возможно – и что могло им помешать? Джоаз рассматривал Толчею. Древний завал валунов и скал был расчищен бомбами почти до основания утеса. Где был вход в Большой Зал святош? Далеко идущие планы Джоаза теперь казались тщетными. Еще через час от Вотчины Банбеков уже ничего не осталось бы.

Джоаз старался подавить в себе тошнотворное ощущение провала. Как прекратить разрушение? Он заставил себя трезво размышлять. Конечно, атака по долине была равнозначна самоубийству. Но за черным кораблем протопластов открывалась расщелина, подобная той, в которой он укрывался сейчас – ущелье Клайбурна. Люк звездолета был открыт настежь, пехотинцы в черной броне бездеятельно сидели рядом. Джоаз покачал головой, скорчив нервную гримасу. Трудно было представить себе, что протопласты пренебрегли столь очевидной угрозой.

Тем не менее – не могли ли они, движимые непоколебимым высокомерием, даже не подумать о возможности такого дерзкого нападения?

Нерешительность заставляла Джоаза то делать шаг вперед, то отступать. Тем временем залп взрывчатых гранул расколол фасад утеса, защищавший его апартаменты. Реликварий – древнюю сокровищницу Банбеков – вот-вот должны были уничтожить. Джоаз безумно махнул рукой, развернулся и подозвал ближайшего повелителя драконов: «Соберите Убийц, три бригады Термагантов, две дюжины Синюшных Ужасов, десяток Дьяволов и всех наездников. Поднимемся на Предел Банбеков, спустимся по ущелью Клайбурна и нападем на звездолет!»

Повелитель драконов удалился, а Джоаз предался мрачным размышлениям. Если протопласты думали заманить его в ловушку, можно было считать, что они в этом преуспели.

Повелитель драконов вернулся: «Войска собрались».

«Поехали!»

Вверх по расщелине, к хребту Предела Банбеков двинулась колонна людей и драконов. Повернув по Пределу на юг, они приблизились к началу ущелья Клайбурна.

Рыцарь, ехавший впереди, внезапно подал предупреждающий знак; колонна остановилась. Когда Джоаз подъехал к нему, рыцарь указал на следы, оставшиеся в расщелине: «Здесь недавно прошли драконы и люди».

Джоаз рассмотрел следы: «Они спускались по ущелью».

«Да».

Джоаз отправил вниз группу разведчиков – те скоро вернулись галопом: «Эрвис Карколо, со своими бойцами и драконами, атакует звездолет!»

Джоаз развернул Паука и поскакал сломя голову вниз по узкому, темному ущелью. Его войска последовали за ним.

Как только они приблизились к устью ущелья, до ушей Джоаза донеслись возгласы и вопли дерущихся. Паук вырвался из ущелья в долину; перед глазами Джоаза открылась картина отчаянной кровавой схватки: драконы и бронированные пехотинцы рубили, кололи, жгли, взрывали друг друга. Где был Эрвис Карколо? Джоаз опрометчиво подъехал к кораблю, чтобы заглянуть в широко раскрытый входной люк. Карколо удалось пробиться в корабль! Западня? Или Карколо осуществил замысел Джоаза и захватил звездолет? Как насчет пехотинцев? Пожертвуют ли протопласты четырьмя десятками бойцов, чтобы захватить кучку людей? Вряд ли. Но теперь грузные пехотинцы успешно оборонялись. Они выстроились в фалангу и сосредоточили энергетические разряды оружия на наступавших драконах. Западня? Если так, ловушка сработала – если Эрвис Карколо не захватил уже космический корабль. Джоаз поднялся в стременах, подал знак своей армии: «В атаку!»

Пехотинцы протопластов были обречены. Длинноногие Убийцы рубили их сверху, Длиннорогие Убийцы поддевали их снизу, Синюшные Ужасы отщипывали, откусывали, расчленяли. Битва закончилась, но Джоаз, вместе с бойцами и Термагантами, уже бросился вверх по рампе. Изнутри корабля доносился пульсирующий гул энергии, а на его фоне – звуки, испускаемые людьми, вопли боли и ярости.

Черная громада звездолета потрясла Джоаза; он резко остановился, нерешительно заглядывая внутрь корабля. За ним ждали бойцы, бормотавшие себе под нос. Джоаз спрашивал себя: «Неужели Эрвис Карколо храбрее меня? Что такое храбрость, в таком случае? Я дрожу от страха с головы до ног, не смею заехать в корабль, не смею оставаться снаружи!» Отбросив всякую осторожность, он пришпорил Паука и поскакал вперед; за ним последовали всадники и суетливая орда Термагантов.

Заезжая в звездолет, Джоаз понял, что Карколо не добился успеха; над головой все еще грохотали и шипели разряды орудий, выпускавших взрывчатые гранулы. Апартаменты Джоаза раскололись. Еще один чудовищный залп поразил Толчею, обнажив подножие утеса и то, что до сих пор за ним скрывалось: темный разлом, край высокой пещеры.

Поднявшись по рампе, Джоаз оказался в просторном шлюзе. Внутренняя перегородка шлюза была закрыта. Джоаз приблизился к прозрачной прямоугольной панели этой перегородки; за ней находилось нечто вроде вестибюля или разгрузочной площадки. Эрвис Карколо и его рыцари сидели, сгорбившись, у противоположной стены. Их безразлично охраняли примерно двадцать артиллеристов. В боковом алькове отдыхала группа протопластов – расслабленных, молчаливых, в задумчивых позах.

Карколо и его бойцы еще не вполне подчинились судьбе: Джоаз видел, как Карколо бросился вперед. Но лиловый разряд энергии наказал его, отбросив обратно к стене.

Один из протопластов, сидевших в алькове и обозревавших вестибюль, заметил в шлюзе Джоаза Банбека. Быстрым движением браха он прикоснулся к какому-то стержню. Раздался резкий свист сигнала тревоги, наружный люк захлопнулся. Ловушка? Или аварийная процедура? Так или иначе, их заперли. Джоаз подал знак четырем бойцам, тащившим тяжелую ношу. Они прошли вперед, опустились на колени и установили на палубе переносную пушку, конфискованную у гигантов, погибших в Толчее.

Джоаз махнул рукой. Пушка изрыгнула огонь; метал затрещал, расплавился; шлюз наполнился едким дымом. Образовалось отверстие, но слишком узкое. «Еще раз!» – приказал Джоаз. Из пушки вырвалась струя пламени – внутренняя перегородка шлюза исчезла. В проход ворвались артиллеристы, стрелявшие из энергетических орудий. Лиловый огонь подкосил нескольких бойцов Банбека. Люди сгибались пополам, корчились и падали с искаженными от боли лицами, царапая палубу скрюченными пальцами. Перед тем, как переносные пушки успели ответить на вражеский залп, вперед бросилось темно-красное чешуйчатое полчище: Термаганты. С воем и шипением они подмяли под себя артиллеристов и забежали в вестибюль корабля. Перед альковом, где сидели протопласты, Термаганты остановились, как если бы изумившись тому, что увидели. Люди, толпившиеся за ними, молчали; даже Карколо молчал, с удивлением глядя на происходящее. Родоначальники оказались лицом к лицу с потомками: и тем, и другим казалось, что они видят карикатуры на самих себя. Термаганты подкрадывались к протопластам со зловещей целеустремленностью; протопласты размахивали брахами, свистели, методично завывали. Термаганты подобрались еще ближе и кинулись в альков. Раздались глухие удары тел, хрипение, кряхтение. Охваченный инстинктивным отвращением, Джоаз отвернулся. Свалка скоро закончилась; в алькове наступила тишина. Джоаз повернулся к Эрвису Карколо; тот вызывающе смотрел на него, потеряв дар речи от гнева, унижения, боли и страха.

Наконец Карколо собрался с духом и поднял руку неуклюжим, угрожающим, яростным жестом. «Убирайся! – прохрипел он. – Это мой корабль! Если не хочешь растянуться в луже крови, оставь мне то, что я завоевал!»

Джоаз презрительно фыркнул и повернулся спиной к Карколо – тот резко вздохнул и, прошептав ругательство, рванулся вперед. Баст Гиввен схватил его и оттащил назад. Карколо вырывался; Гиввен серьезно сказал ему что-то на ухо, и Карколо наконец уступил, чуть не разрыдавшись.

Тем временем Джоаз изучал вестибюль звездолета. Здесь были голые серые стены, палубу покрывал упругий черный пеноматериал. Очевидных источников освещения не было, свет разливался повсюду, исходя из стен. Воздух остужал кожу, в нем было что-то неприятно едкое – раньше Джоаз не замечал этого запаха. Он кашлянул – у него зашумело в ушах. Пугающее подозрение превратилось в уверенность. С трудом передвигая ноги, он бросился к выходному люку, одновременно подзывая бойцов: «Наружу! Выходите! Нас травят!» Спотыкаясь, он спустился по рампе и жадно глотнул свежий воздух. За ним последовали бойцы и Термаганты, а заем, пошатываясь, и Эрвис Карколо со своими людьми. Все остановились, тяжело дыша и едва держась на ногах, под громадой звездолета – у всех помутнело в глазах, кружилась голова.

Наверху, не заметив или просто игнорируя их, орудия корабля продолжали обстрел. Утес, содержавший апартаменты Джоаза, содрогнулся и обрушился; Толчея стала не более чем грудой щебня, начинавшей осыпáться в высокий арочный пролом. В глубине пролома Джоаз заметил темный силуэт – там блеснула какая-то конструкция; но его внимание отвлек зловещий звук за спиной. Из люка на конце звездолета выступило новое подразделение бронированной пехоты – еще три отряда по двадцать человек в каждом, в сопровождении дюжины артиллеристов, кативших четыре трехколесных проектора.

Джоаз отшатнулся. Взглянув на своих бойцов и драконов, он убедился в том, что они уже не могли ни нападать, ни успешно обороняться. Оставалось только одно: бежать. «В ущелье Клайбурна, быстрее!» – приказал он срывающимся голосом.

Спотыкаясь, передвигаясь отчаянными рывками, остатки двух армий пустились наутек под носом огромного черного корабля. Пехотинцы протопластов маршировали вслед – в ногу, неторопливо.

Обогнув звездолет, Джоаз резко остановился. В устье ущелья Клайбурна их ожидал четвертый отряд бронированной пехоты, а с ними – еще один артиллерист со своим орудием.

Джоаз оглядывался по сторонам – их окружала опустошенная долина. Куда повернуть, куда бежать? В Толчею? Толчеи больше не было. Он обратил внимание на движение, медленное и тяжеловесное, в проломе, открывшемся в основании утеса и раньше почти загороженном грудой щебня. Из пролома выдвигался какой-то темный механизм; отодвинулся затвор, ярко блеснул диск. Почти в тот же момент узкий поток молочно-голубого излучения вонзился в торцевой диск звездолета протопластов.

Внутри корабля взвыло оборудование – звук одновременно понижался и повышался, достигнув неслышимости в обоих направлениях частотного спектра. Торцевые диски корабля перестали переливаться радужными пленками, потускнели, посерели; шепот и дрожь энергии и жизни, раньше пронизывавшие звездолет, сменились мертвым молчанием. Корабль умер; его чудовищная масса, ничем не поддерживаемая, стала со стоном и скрежетом оседать на землю.

Бронированные пехотинцы испуганно смотрели на оплывшую громаду, которая привезла их на Аэрлит. Джоаз воспользовался их замешательством и громко приказал: «Отступайте! На север – вверх по долине!»

Пехотинцы упрямо последовали за беглецами; тем не менее, артиллеристы закричали, приказывая им остановиться. Они развернули орудия, нацелив их на пещеру за бывшей Толчеей. В проломе лихорадочно суетились обнаженные фигуры; они медленно поворачивали массивную конструкцию. Блеснули огни, мелькнули тени – из устройства снова вырвался молочно-голубой поток излучения. Поток резко опустился: артиллеристы, их орудия и две трети бронированных пехотинцев исчезли, как мотыльки в пламени плавильной печи. Выжившие пехотинцы замерли и начали нерешительно отступать к кораблю.

В устье ущелья Клайбурна ждал оставшийся отряд пехоты. Единственный выживший артиллерист пригнулся за трехколесным механизмом. С хладнокровием обреченного на казнь он регулировал прицел. В темном проломе голые святоши яростно толпились, толкая тяжелую конструкцию, подбивая под нее клинья – напряжение их жил, частое биение их сердец, тревожное возбуждение их умов передались каждому человеку в долине. Поток молочно-голубого света вырвался в третий раз, но слишком рано: он оплавил скалу в ста метрах к югу от устья ущелья Клайбурна, и теперь орудие артиллериста выпустило струю оранжевого пламени с зелеными отсветами. Через несколько мгновений вход в пещеру святош взорвался. Камни, тела, осколки металла, стекла и резины разлетелись по воздуху высокими дугами.

Грохот взрыва прокатился многократным эхо по всей долине. Темная конструкция в пещере была уничтожена – от нее остались только обрывки скрученного металла.

Джоаз три раза глубоко вздохнул, усилием воли заставляя себя избавиться от отупляющих последствий отравления газом. Он подал знак Убийцам: «В атаку! Прикончите их!»

Убийцы поскакали вперед; бронированные пехотинцы бросились плашмя на землю и прицелились в драконов, но скоро погибли. Из ущелья Клайбурна беспорядочно выбежали последние выжившие пехотинцы – на них тут же напали Термаганты и Синюшные Ужасы, успевшие подобраться к выходу из ущелья вдоль скального фасада. Убийцы вспороли глотки пехотинцам – в долине больше никто не сопротивлялся, оставался только беззащитный, выведенный из строя звездолет.

Джоаз повел бойцов вверх по рампе и через люк в сумрачный вестибюль – система освещения не работала. Переносная пушка, конфискованная у гигантов, валялась там, где ее бросили бойцы Банбека.

Из вестибюля вели три закрытых перегородками прохода; перегородки быстро расплавили выстрелами пушки. За первым проходом находилась спиральная рампа, за вторым – длинный пустой зал, уставленный многоярусными рядами нар, за третьим – примерно такой же зал, но здесь на нарах лежали люди. Бледные лица выглядывали с полок-коек, мелькали бледные руки. Взад и вперед по центральному коридору между нарами вышагивали приземистые матроны в серых халатах. Эрвис Карколо бросился вперед, опрокидывая матрон на палубу ударами кулаков, вглядываясь между нарами. «Выходите! – ревел он. – Вас спасли, вы свободны! Выходите скорее, пока есть такая возможность!»

Но сопротивления уже практически не было: осталось только добить шестерых артиллеристов и лазутчиков, а двадцать механиков – скуластые темноволосые коротышки – и оставшиеся шестнадцать протопластов сразу сдались. Их взяли в плен и вывели из корабля.