Гарри что-то говорил. Джо внезапно услышал его голос: «Как видишь, Джо, мы тут творим чудеса, в этом чудесном мире. Он просто переполнен высокосортной рудой, лесом, натуральными продуктами, трудовыми ресурсами. Я живо представляю себе, Джо, что здесь можно создать Утопию.

Меня поддерживает множество влиятельных людей, мы сотрудничаем. Они, пожалуй, еще неотесанная компания, но видят этот мир таким, каким его вижу я, и готовы сделать ставку на меня. Для начала, конечно, пришлось дать кое-кому по башке, но теперь они знают, кто здесь хозяин, и научились со мной ладить». Гарри обвел любвеобильным взором собравшихся балленкартов – некоторые из них могли бы задушить его одной рукой.

«Через двадцать лет, – продолжал Гарри, – ты не поверишь своим глазам. Чего только мы не добьемся на этой планете! Говорю тебе, Джо – это просто чудесно. Но теперь прошу меня извинить на несколько минут. Государственные дела». Он слегка выпрямился в кресле и взглянул сначала на мангов, потом на друидов.

«Давайте не откладывать этот разговор. Вижу, все вы готовы выступить с предложениями. А вот и мой старый приятель Хаблеят, – Гарри подмигнул в сторону Джо. – Лукавый старичок-толстячок. По какому случаю вы доставили мне удовольствие своим визитом, Хаблеят?»

Хаблеят продвинулся вперед семенящими шажками: «Ваше превосходительство, я оказался в неудобном положении. Я еще не успел связаться с правительством Мангцзе и не уверен, насколько широко распространяются мои полномочия».

Гарри повернулся к охраннику: «Найди магнэрру». Хаблеяту он сказал: «Магнэрру Ипполито только что прибыл с Мангцзе и утверждает, что выражает волю вашего Генералитета Ампиану».

Из бокового арочного прохода приблизился манг – крепко сложенный, скуластый, с ярчайшими черными глазами, лимонно-желтой кожей и оранжевыми губами. На нем были пунцовая мантия с лиловой каймой, расшитая зелеными квадратами, и кубическая черная шапка.

Эрру Каметин и сопровождавшие его манги низко поклонились, разводя руки в стороны. Хаблеят вежливо кивнул – на его устах застыла напряженная улыбочка.

«Магнэрру! – сказал Гарри. – Хаблеят хотел бы знать, насколько он уполномочен принимать политические решения».

«У него нет полномочий, – резко, хрипло ответил магнэрру. – Никаких. Хаблеят и фракция „Голубых Вод“ дискредитированы в Ампиану, Латбон занял сторону „Багровых Потоков“. Хаблеят может говорить только от своего имени – и скоро его голос замолчит».

Гарри кивнул: «Значит перед тем, как он закончит свои дни, тем более было бы полезно узнать, в чем состоит его точка зрения».

«Милорд! – сказал Хаблеят, все еще изображая на лице благожелательную улыбочку. – Мои слова не будут иметь значения. Я предпочел бы выслушать заявления магнэрру и двух прибывших с нами архитеархов. Могу заверить вас, милорд, что перед вами – самые высокопоставленные представители Кирила: архитеархи Опорето Имплан и Гамеанца. Они смогут убедительно изложить свою точку зрения».

«Моя скромная резиденция полна знаменитостей», – заметил Гарри.

Гамеанца выступил вперед, бросив сверкнувший взгляд на магнэрру: «Принц Гарри, я считаю, что окружающая нас атмосфера не способствует обсуждению серьезных политических вопросов. Когда этого пожелает принц – чем скорее, тем лучше – я смогу сообщить, в чем заключается сущность нынешней позиции друидов, и изложить ему свои взгляды, касающиеся как политической, та и этической ситуации».

Магнэрру вмешался: «Поговорите с этим высохшим старым хрычом. Пусть попытается убедить вас в необходимости рабовладения на Балленкархе. А потом отошлите его назад на его унылую вонючую планету – в трюме для перевозки скота».

Гамеанца застыл. Казалось, даже кожа его затвердела. Он обратился к Гарри звонким, резким голосом: «Я в вашем распоряжении».

Гарри поднялся на ноги: «Что ж, сделаем перерыв на полчаса и обсудим ваши предложения». Повернувшись к магнэрру, он прибавил: «Вам предоставят такую же привилегию, потерпите. Посплетничайте со старым Хаблеятом. Насколько я понимаю, он раньше занимал вашу должность».

Архитеарх Гамеанца последовал за принцем, спрыгнувшим с возвышения и удалившимся из зала. Туда же направился архитеарх Опорето Имплан. Маргарет небрежно попрощалась с Джо взмахом руки: «До скорого!» Она тоже выскользнула из зала, но через другую дверь.

Джо нашел скамью у стены и устало опустился на нее. Перед ним, как на торжественной картине, выстроились три неподвижных манга, изысканная, словно невесомая фигура Эльфаны, внезапно растерянный и беспомощный Хаблеят – и балленкарты в колоритных костюмах, встревоженные, недоумевающие, непривыкшие к быстрому обмену остротами; они неуживчиво переглядывались и бормотали.

Эльфана посмотрела вокруг, заметила Джо – поколебавшись, подошла к нему и присела рядом. Помолчав немного, она задумчиво сказала: «Ты надо мной смеешься. Издеваешься».

«Ничего подобного».

«Ты нашел человека, которого искал, – она высокомерно подняла брови. – Почему ты ничего не сделал?»

Джо пожал плечами: «Я передумал».

«Потому что желтоволосая женщина – Маргарет – оказалась здесь?»

«Отчасти поэтому».

«Ты никогда не упоминал о ней в моем присутствии».

«Не подозревал, что ты могла бы этим интересоваться».

Эльфана напряженно смотрела на собравшихся в зале. Джо спросил: «Знаешь, почему я передумал?»

Эльфана покачала головой: «Нет, не знаю».

«Из-за тебя».

Эльфана повернулась к нему, глаза ее вспыхнули: «Значит, ты действительно прилетел сюда из-за этой светловолосой женщины!»

Джо вздохнул: «Каждый из нас умудряется свалять дурака хоть раз в жизни…»

Такое замечание ее не удовлетворило: «Но если бы я послала тебя кого-нибудь искать, ты не согласился бы? Она для тебя важнее меня?»

Джо застонал: «О боже! Прежде всего, ты никогда не давала мне никакого повода думать, что… А, к черту!»

«Я предложила тебе стать моим любовником».

Джо взглянул на нее с отчаянием: «Я хотел бы…» Он вспомнил, что Кирил – не Земля, и что Эльфана – жрица, а не какая-нибудь студентка из колледжа.

Эльфана рассмеялась: «Хорошо тебя понимаю, Джо. На Земле мужчины привыкли добиваться своего, а женщины – нечто вроде удобных сожительниц. И не забывай, Джо, ты никогда ничего мне на самом деле не говорил. Даже не сказал, что любишь меня».

«Я боялся», – прорычал Джо.

«А ты попробуй».

Джо попробовал – и, к своему приятному удивлению, обнаружил, что, несмотря на расстояние в тысячу световых лет, несмотря на крайности несовместимых культур, девушки везде оставались девушками, кем бы они ни были – жрицами или студентками.

Гарри и архитеарх Гамеанца вернулись в зал; бледное лицо друида застыло, как вставленный в раму портрет. Гарри обратился к магнэрру: «Может быть, вы не откажетесь обменяться со мной парой слов?»

Магнэрру хлопнул ладонями по мантии, сдерживая накопившееся раздражение, и последовал за Гарри во внутренние покои. По-видимому, такое неформальное ведение переговоров его не устраивало.

Хаблеят тоже присел рядом с Джо. Эльфана отвернулась с каменным лицом. Хаблеят явно беспокоился. Его желтые щеки безвольно обвисли, он полуприкрыл глаза.

Джо сказал: «Не отчаивайтесь, Хаблеят, вы еще живы».

Толстяк покачал головой: «Все мои планы, планы всей моей жизни разваливаются на глазах».

Джо проницательно покосился на него. Преувеличивал ли он свое уныние, не слишком ли откровенны были его печальные вздохи? Джо осторожно заметил: «Мне до сих пор неизвестно, в чем заключается ваша положительная программа».

Хаблеят пожал плечами: «Я – патриот. Хотел бы, чтобы моя планета процветала, купалась в роскоши. Я насквозь пропитан культурой Мангцзе, не могу представить себе лучшего образа жизни. И хотел бы, чтобы эта культура распространилась на другие миры, впитывая полезное, отвергая вредное».

«Другими словами, – сказал Джо, – вы – такой же неизлечимый империалист, как ваши воинствующие друзья. Различны только применяемые вами методы».

«Боюсь, что вы дали правильное определение, – Хаблеят снова вздохнул. – Кроме того, боюсь, что в эпоху военного империализма практически невозможно… что культурный империализм – единственная практически целесообразная форма империализма. Одна планета не может успешно ассимилировать другую посредством оккупации. Она может опустошить другую планету, превратить ее города в руины, но материальное обеспечение захвата другого мира становится практически непреодолимым препятствием. Боюсь, что рискованные предприятия, предлагаемые „багровой“ фракцией, истощат ресурсы мангов, опустошат Балленкарх и откроют дорогу для неудержимого религиозного империализма друидов».

Джо почувствовал, как напряглась при этих словах Эльфана.

«Чем империализм друидов хуже империализма мангов?» – спросила она.

«Дорогая моя жрица! – ответил Хаблеят. – Никакие мои аргументы не смогли бы вас убедить. Скажу только одно: друиды производят очень мало, располагая огромными ресурсами. Они взвалили бремя своего существования на плечи стонущей массы народа. Надеюсь, ваша система никогда не распространится настолько, что такому, как я, придется стать одним из ваших мирян».

«Согласен с последним заявлением, целиком и полностью», – откликнулся Джо.

Эльфана вскочила: «Вы оба… отвратительны!»

Джо, неожиданно для самого себя, протянул руку и насильно усадил ее рядом с собой. Некоторое время она сопротивлялась, но в конце концов подчинилась.

«Первый урок земной культуры! – весело заявил Джо. – Спорить о религии неприлично».

В зал ворвался запыхавшийся солдат с искаженным от страха лицом: «Ужас! Там, у дороги… Где принц? Позовите принца! Ужасное растение!»

Хаблеят вскочил на ноги – его лицо сразу стало бдительным и проницательным. Проворно подбежав к выходу, он исчез снаружи. Поразмышляв пару секунд, Джо решил: «Я тоже пойду».

Эльфана молча последовала за ним.

Перед глазами Джо сразу возникла картина всеобщего замешательства. Суматошная толпа мужчин окружала объект, который Джо не сразу смог определить – нечто приземистое, зелено-коричневое, будто извивавшееся и пыжившееся.

Хаблеят прорвался сквозь круг балленкартов, Джо за ним; Эльфана следовала по пятам. Джо смотрел и не верил своим глазам: Отпрыск Древа?

Отпрыск вырос, приобрел сложную структуру. Он не походил на Древо Жизни с Кирила. Отпрыск Древа адаптировался с новой целью – самозащиты, роста, приспособляемости.

Он напоминал гигантский одуванчик. Белый пушистый шар покачивался метрах в семи над землей на гибком стебле, окруженном юбкой плоских, длинных зеленых листьев. Из корешка каждого листа торчал похожий на щупальце вырост, покрытый черными прожилками и пятнышками. Этими щупальцами Отпрыск схватил тела трех человек.

Хаблеят вскрикнул: «Дьявольское отродье!» Он хлопнул ладонью по поясной сумке, но охрана Резиденции конфисковала его оружие.

Один из племенных вождей балленкартов напал на Отпрыска Древа, нанося удары саблей. Пушистый шар слегка наклонился к нему, щупальца отдернулись, как ноги насекомого, но тут же обхватили нападающего со всех сторон, прижали к конусу листьев, пронзили его. Вождь взревел, замолчал, оцепенел. Щупальца наливались красной кровью, пульсировали – Отпрыск Древа становился выше.

Спокойный голос принца Гарри произнес: «Расступитесь… ну-ка, расступитесь!»

Гарри стоял и смотрел на растение: семь с лишним метров длинных зеленых листьев, а над ними – трехметровый пушистый шар.

Отпрыск Дерева бросался по сторонам, проявляя нечто вроде интуиции или даже мыслительных способностей. Щупальца разворачивались, хватали людей, тащили к стеблю. Толпа бесилась, то отшатываясь, то подбегая ближе, охваченная чередующимися приступами страха и ярости. Наконец балленкарты набросились на чудище всей вопящей гурьбой.

Блестели, поднимались, опускались, рубили сабли. Белый пушистый шар над головами нападающих неспешно покачивался. Он чувствовал, он видел, он планировал действия растительным сознанием – спокойный, бесстрашный, движимый одной целью. Щупальца расползались, извивались, обхватывали, сжимали, возвращались к стеблю и высасывали кровь. И Отпрыск Древа рос, разбухал, тянулся в небо.

Тяжело дыша, выжившие балленкарты отступили, беспомощно глядя на усеянную трупами почву. Гарри подал знак одному из телохранителей: «Притащите тепловую пушку».

Архитеархи выступили вперед и стали протестовать: «Нет-нет! Это Священный Отпрыск Древа Жизни!»

Гарри не обращал на них внимания. Гамеанца с панической настойчивостью схватил его за руку: «Отзовите солдат! Скармливайте Отпрыску Древа только преступников и рабов. Через несколько лет он станет огромным, величественным деревом».

Гарри вырвал руку из хватки архитеарха и кивком подозвал солдата: «Уведите этого маньяка!»

Тем временем из-за угла Резиденции прикатили тяжеловесный проектор на колесах; его установили метрах в двадцати от Отпрыска. Гарри кивнул. Прожектор выплюнул в шевелящееся растение плотный белый луч энергии. «Ааах!» – толпа вдохнула и выдохнула в едином порыве облегчения, почти наслаждения. Но восхищенные вздохи прервались. Отпрыск Древа впитывал тепловую энергию так же, как впитывал солнечный свет – он расширялся, рос, роскошествовал. Пушистый белый шар покачивался уже в тридцати метрах над головами окружающих.

«Направьте пушку на его навершие!» – нетерпеливо распорядился Гарри.

Струя энергии переместилась вверх по стеблю и сосредоточилась на верхнем шаре растения. Шар отшатнулся, стал искриться и трещать.

«Ему не нравится! – воскликнул Гарри. – Давайте еще, еще!»

Архитеархи, пытались вырваться из рук стоявших позади телохранителей и выли так, словно пушка причиняла боль им самим: «Нет, нет, нет!»

Белый шар перестал качаться и выплюнул чудовищный разряд энергии. Проектор взорвался – головы, руки и ноги разлетелись во все стороны.

Внезапно наступила мертвая тишина. Потом изувеченные начали стонать. Потом раздались громкие вопли – щупальца снова набросились на людей и стали кормиться.

Джо оттащил Эльфану подальше – щупальце едва не схватило ее. «Но я – жрица друидов! – потрясенно заявила она. – Древо охраняет друидов. Древо поглощает только паломников-мирян».

«Паломников!» Джо вспомнил паломников Кирила – усталых, грязных, еле волочащих стертые ноги, больных – заходящих в огромную темную расщелину между корнями Древа. Он вспомнил, как они задерживались у входа, чтобы последний раз взглянуть на унылую равнину, а затем поднимали глаза к листве Древа, поворачивались и пропадали внутри ствола. Стар и млад, все подряд, тысячи каждый день…

Теперь, чтобы увидеть верх растительного монстра, Джо приходилось выгибать шею. Гибкий центральный стебель становился все жестче, небольшой пушистый шар качался, поворачивался из стороны в сторону, обозревая свои новые владения.

Прихрамывая, к Джо подошел Гарри Крит – его лицо побелело: «Джо! Это самая омерзительная тварь из всех, какие я видел на тридцати двух планетах».

«Я видел такую же, только гораздо больше – на Кириле. Она ежедневно пожирает тысячи людей».

Гарри сказал: «Эти люди мне доверяют. Они думают, что я сам – нечто вроде божества – только потому, что мне кое-что известно о земной технологии. Я должен уничтожить это исчадие ада».

«Значит, ты не снюхаешься с друидами?»

Гарри презрительно фыркнул: «За кого ты меня принимаешь? Я не снюхаюсь ни с кем из них. Чума на оба их дóма! Я только держал их на безопасном расстоянии и дразнил, пока не мог еще устроить все по уму. Я все еще не закончил подготовку – и, конечно же, не ожидал ничего подобного этой дряни. Кто ее сюда привез?»

Джо молчал. Эльфана сказала: «Отпрыска Древа привезли с Кирила по приказу Древа Жизни».

Гарри уставился на нее: «Бог ты мой! Ваше чудище еще и разговаривать умеет?»

Эльфана уклончиво ответила: «Коллегия Теархов толкует волю Древа по различным знамениям».

Джо почесал подбородок.

«Хммф! – Гарри нахмурился. – Роскошное украшение маленькой удобной тирании! Но проблема не в этом. Я обязан убить эту дрянь!» И он пробормотал напоследок: «От породившей ее дряни я тоже не прочь избавиться».

Джо расслышал его слова – и взглянул на Эльфану, ожидая, что та вспыхнет от гнева. Но девушка молча стояла, глядя на Отпрыска Древа.

Гарри сказал: «Похоже на то, что он впитывает энергию… Тепло не поможет. Бомба? Попробуем его взорвать. Прикажу принести взрывчатку со склада».

Гамеанца вырвался из рук охранников и подбежал, путаясь ногами в длинной серой рясе: «Ваше превосходительство! Мы настойчиво возражаем против нападений на Отпрыска Древа!»

«Сожалею, – язвительно отозвался Гарри. – С моей точки зрения это кровожадное чудовище».

«Это символ божества, связывающий Кирил с Балленкархом!» – умолял архитеарх.

«В гробу я видел ваш символ! Выкиньте из головы метафизическую чушь. Эта дрянь питается человеческой кровью, и я не позволю ей существовать на моей планете. Мне очень жаль, что вы кормите людьми монстра, растущего у вас над головой – хотя, с другой стороны, вас не за что жалеть, – он смерил Гамеанцу взглядом с ног до головы. – Вы здорово распорядились своим Древом Жизни. Оно кормило вас тысячу лет. Что ж, его отпрыску придет конец. Через десять минут его разнесет в щепки».

Гамеанца развернулся на каблуках, решительно отошел метров на семь и стал вполголоса совещаться с Опорето Импланом. Тем временем пятикилограммовый заряд взрывчатки подкатили вплотную к уже становившемуся массивным стволу Отпрыска. Гарри поднял прибор, испускавший излучение детонирующей частоты.

Движимый внезапной мыслью, Джо бросился вперед и удержал руку Гарри Крита: «Одну минуту! Что, если повсюду разлетятся щепки, и каждая щепка начнет расти?»

Гарри опустил излучатель: «Пренеприятнейшая перспектива!»

Джо обвел взмахом руки округу: «Все эти фермы… выглядят современными, ухоженными».

«Мы обрабатываем землю так, как это делается на Земле. Что с того?»

«Ты же не заставляешь увальней-балленкартов полоть сорняки вручную?»

«Нет, конечно. Мы применяем дюжину гербицидов, гормонов…» Гарри прервался и хлопнул Джо по плечу: «Гербициды! Гормоны! Джо, я назначу тебя министром сельского хозяйства!»

«Прежде всего давай посмотрим, как это работает. Если Отпрыск Древа – в самом деле растение, он окочурится».

Отпрыск окочурился.

Щупальца скручивались, сокращались, щелкали, как бичи. Пушистый белый шар выплевывал дуговые разряды энергии во всех направлениях без разбора.

Щупальца судорожно поднялись, вытянулись на невероятную высоту – не меньше шестидесяти метров – и шлепнулись на землю.

Прикатили еще одну тепловую пушку. Теперь Отпрыск Древа сопротивлялся слабо. Ствол обуглился, длинные листья пожухли, почернели.

Через несколько минут от Отпрыска Древа остался только тошнотворно-вонючий пень.

Принц Гарри восседал на троне. Архитеархи Гамеанца и Опорето Имплан стояли, прикрыв бледные лица капюшонами. Поодаль группа мангов фракции «Багровых Потоков» ожидала решения принца, выстроившись в порядке старшинства: их возглавлял магнэрру в чеканной кирасе и пунцовой мантии, за ним пристроился навытяжку эрру Каметин, за Каметином – два проктора.

Гарри произнес – беззаботно, но четко выговаривая слова: «Объявлять тут особенно нечего – если не считать того, что уже несколько месяцев существовала повсеместная неопределенность по поводу того, чью сторону займет Балленкарх – мангов или друидов.

Что ж, – Гарри устроился поудобнее, опустив ладони на ручки массивного деревянного кресла, – сомнения и рассуждения по этому вопросу занимали только умы мангов и друидов, на Балленкархе никакой неопределенности на этот счет никогда не было. Решено раз и на всегда – мы не заключим союз ни с одной из планет.

Мы будем развиваться в другом направлении – и я считаю, что мы можем устроить здесь мир, ни в чем не уступающий любому другому в нашем закоулке Галактики. В том, что касается Отпрыска Древа, я ни на кого не возлагаю личную ответственность. Друиды руководствовались, насколько я понимаю, лучшими намерениями в том смысле, в каком они их понимают. Вы, друиды – сами жертвы своего вероисповедания, такие же, как ваши миряне.

Еще одно обстоятельство. Даже если мы не берем на себя никаких политических обязательств, это не мешает нам сохранять деловые отношения. Мы будем торговать. Мы производим инструменты – молотки, пилы, гаечные ключи, сварочные аппараты. В следующем году начнем сами изготовлять электрооборудование. Через пять лет у нас будут космические кораблестроительные доки – здесь, на берегу озера Алан.

Через десять лет наши товары будут поставлять в систему каждой из звезд, мерцающих в ночном небе – а может быть и в другие, невидимые отсюда системы. Таким образом – магнэрру, можете вернуться и передать мое сообщение Латбону и Генералитету Ампиану. Что касается друидов… Сомневаюсь, что они захотят вернуться на Кирил. Потому что, если они вернутся, к тому времени на Кириле уже поднимется порядочная суматоха».

Гамеанца с подозрением взглянул на принца: «Это еще почему?»

Рот Гарри покривился: «Называйте это интуицией».

С частной веранды Резиденции открывался вид на воды озера Алан, переливавшиеся тысячью оттенков в лучах заката. Джо сидел в кресле. Рядом, в простом белом платье, сидела Эльфана.

Гарри расхаживал взад и вперед – болтал, жестикулировал, хвалился: новыми восстановительными печами в Палинте, сотнями новых школ, силовыми установками для нового класса фермеров, орудиями для его собственной армии.

«В них еще наблюдаются варварские черты, – откровенничал Гарри. – Они обожают драться, им нравится жить под открытым небом, весной они устраивают ярмарки и танцуют вокруг костров по ночам. Балленкарты родятся с такими наклонностями, воспитание только развивает их – и я не смог бы их этого лишить, даже если бы захотел».

Тут он подмигнул сидевшему напротив Джо.

«Самых воинственных и неуемных я посылаю воевать с кланами Вейл-Макромби – то есть другого континента. Тем самым я убиваю двух зайцев одним выстрелом. Они растрачивают всю свою убийственную энергию, пока дерутся с каннибалами Макромби, и тем временем постепенно захватывают континент. Да, это кровавая бойня. Но она удовлетворяет их духовные потребности.

Молодежь мы будем воспитывать по-другому. Их героями станут инженеры, а не солдаты, а к тому времени система уже начнет работать. Новое поколение будет расти, пока их отцы приканчивают последних дикарей на мысу Матенда».

«Очень изобретательно! – одобрил Джо. – Кстати об изобретательности… Где Хаблеят? Я не видел его пару дней».

Гарри быстро опустился в кресло: «Хаблеята нет».

«Нет? Что это значит?»

«Официально сие мне неизвестно – особенно учитывая тот факт, что среди нас есть друиды».

Эльфана встрепенулась: «Меня… больше не следует причислять к друидам. Во мне это умерло. Теперь я… – она взглянула на Джо. – Кто я такая теперь?»

«Эмигрантка, – сказал Джо. – Космическая бродяжка. Женщина без роду и без племени». Он перевел глаза на Гарри: «Не скрытничай. Это не может быть так уж важно».

«Но это важно! Может оказаться важным».

Джо пожал плечами: «Как тебе угодно».

«Нет! – передумал Гарри. – Я тебе скажу. Хаблеят, как тебе известно, в опале. Его свергли, его заменил Ипполито. Политика мангов – сложное, во многом таинственное дело, но возникает впечатление, что они придают большое значение престижу, сохранению лица. Магнэрру потерял лицо здесь, на Балленкархе. Если Хаблеяту удастся каким-то чудом вывернуться, он снова займет место на вершине пирамиды шпионов и подстрекателей. А поддерживать власть „Голубых Вод“ на Мангцзе – в наших интересах».

«И поэтому…»

«Поэтому я отдал Хаблеяту все гормональные гербициды, какие у нас нашлись – примерно пять тонн. Предоставил ему звездолет, гербициды погрузили в трюм, корабль улетел, – Гарри капризно махнул рукой. – Куда улетел? Не знаю».

Эльфана тихо прошипела сквозь зубы, содрогнулась и взглянула вдаль, на озеро Алан – розовое, золотое, сиреневое, бирюзовое в закатных лучах: «Древо…»

Гарри поднялся на ноги: «Пора ужинать. Если таков его план – опрыскать Древо гербицидом – он устроит на Кириле великолепное зрелище».