О рангах и ранговых потенциалах

Не важно, кто прав. Важно – кто лев…

Народное

Радуясь чужим успехам, старайтесь не скрипеть зубами.

Неизвестный автор

Что есть ранг и что – ранговый потенциал? При всей самоочевидности различий этих терминов их, бывает, путают. Скажем так: ранг в любой иерархии – это реализация рангового потенциала. Ранг имеет смысл лишь в группе – ранг одиночного существа просто не определен; ранговый потенциал же при этом определен вполне. Иерархический ранг, таким образом, – позиция в групповой иерархии; а ранговый потенциал – способность и возможность занять в некоей наперед не заданной иерархии высшую позицию. Количественно ранг легко выразим – это просто так или иначе обозначенный порядковый номер особи в этой иерархии – с оговорками о пирамидальности большинства стайных иерархий. Ранговый потенциал же по своему системному смыслу есть вероятность и, как всякая вероятность, – величина безразмерная.

А что такое ранговый потенциал по смыслу биологическому? Об его очевидной связи с физической силой уже говорилось, однако очень важны и другие составляющие рангового потенциала. Начнем с того, что у многих животных на теле имеются специальные знаки, прямо обозначающие его ранговый потенциал! У ос, например, ранговый потенциал показан врожденным количеством щетинок на определенных частях тела; у петухов ранговый потенциал показан высотой гребня; у самцов оленей – размером и ветвистостью рогов, у дрозда – размером пятна на горле. И даже у человека есть такой знак, правда, как и у оленей, только у мужчин. В силу многих причин этот знак не имеет у людей той непреодолимой власти, какую имеет, например, размер гребня у петухов, однако его влияние нельзя полностью сбрасывать со счетов. Это – размер полового члена, про влияние которого на ранговое восприятие мужчины я писал в [13] и [14].

Количество щетинок (высота гребня и т. п.), скорее, показывают его, чем определяют, но другие особи ориентируются по этим признакам; они кодируются теми же генами, что и прочие факторы рангового потенциала. К примеру, размер полового члена у мужчин зависит от уровня секреции тестостерона (который в основном задан генетически), однако тестостерон влияет не только на размер члена – общеизвестно его стимулирующее влияние на рост мышечной массы и, следовательно, физическую силу; кроме того, он стимулирует физическую активность и иерархические амбиции; все это есть очень важные и очевидные составляющие рангового потенциала.

Конечно же, ранговый потенциал, даже у мужчин, зависит далеко не только от тестостерона, но и от множества других факторов, о чем я чуть подробнее скажу далее.

Сходная картина наблюдается у других живых существ, только не у всех ранговый потенциал обозначается столь же просто. Даже у существ, не слишком высокоорганизованных (например, мышей), хорошая физическая сила лишь позволяет избежать низших мест в иерархии, но еще не гарантирует высших. Причем, чем более высокоразвито существо, тем слабее корреляции с физической силой.

Количество вакансий на иерархическом Олимпе ограничено по определению и не зависит от среднего рангового потенциала. Другими словами, повысив каким-то образом ранговый потенциал всех, мы не увеличим количество высокоранговых. Сложится такая же иерархия, только возможно более жесткая и агрессивная; впрочем, возможно, что уровень открытой агрессивности в такой группе будет и ниже, это зависит от конкретных обстоятельств, в частности конкретной структуры рангового потенциала участников группы и наличия внешних вызовов. Но в почти любом случае такая группа будет более взрывоопасной.

Мозаичность рангового потенциала – следствие того, что этот потенциал определяется различными и в общем случае не связанными друг с другом особенностями особи. Прежде всего нужно указать на две крупные группы таких особенностей – ранговые амбиции и ранговые возможности. Ранговые амбиции – это желание (жажда, если угодно) занять возможно более высокий ранг в доступных и возможных иерархиях. Это не только властолюбие в его политическом смысле или деспотизм в различных вариантах, но также спортивные и тому подобные амбиции. В самом деле, если человек, обладая хорошими возможностями занять высокую должность, вовсе не стремится к этому и даже тяготиться ролью лидера, то вряд ли он продвинется по служебной лестнице очень высоко. И напротив, если жажда власти очень велика, то и вероятность занятия высокого поста тоже будет повышенной. «Мы все глядим в Наполеоны» – говорил Пушкин; это в принципе верно, но неточно. Все-то все, но все в разной степени…

Хорошо показаны такие амбициозные личности в песнях Высоцкого «Про иноходца» (Я придти не первым не могу!) или «Четыре четверти пути» (Он смеялся над славою бренной, но хотел быть только первым!). Обращаю внимание, что описанная здесь ранговая амбициозность является самоцельной, впрямую не связанной с материальными бонусами, вытекающими из положения победителя. Более того, предположение о такого рода амбициях как способе получения материальных благ будет воспринято даже как оскорбление. Разве иноходец стремился к победе ради особо вкусного овса? Обижаете…

Однако иерархические амбиции выражаются далеко не только столь возвышенно, как у воспетого Высоцким иноходца. Ведь иерархический ранг – вещь относительная, можно возвыситься, добившись самому успеха и признания, а можно, наоборот, унизив окружающих. Последний способ реализуем явно легче и, как следствие, встречается чаще. Важность относительного возвышения в иерархической борьбе замечена давно – вспомним хотя бы такую древнюю притчу:

Явился как-то к некоему человеку Господь, и сказал: «Проси что хочешь – все будет. Но имей в виду – твоему соседу будет вдвое больше». Человек подумал, и попросил: «Господи! Выколи мне один глаз…».

При всей своей гиперболизированности эта притча верно отражает указанную особенность иерархической борьбы. Действительно, человек часто предпочитает относительное возвышение над окружающими материальному благополучию; и более того – ради такого самоцельного возвышения способен идти и на материальные жертвы.

Очень важным показателем рангового потенциала являются особенности поведения в конфликтной (хотя бы потенциально конфликтной) обстановке, и которые подразделяются на конфликтную инициативность (задиристость, то, что в быту называется агрессивностью) и конфликтную устойчивость. Конфликтная инициативность – это одно из проявлений ранговых амбиций; а вот конфликтная устойчивость – это качество уже из другой группы, группы ранговых возможностей. Ранговые возможности – обширная группа качеств, ключевым компонентом в которой является вышеназванная уверенность в себе (тесно связанная с уровнем тревожности, порогом осознания вины и скоростью принятия решений, существенное влияние на которые оказывают гормоны адреналин и серотонин, которые таким образом влияют на конфликтную устойчивость). Остальные качества в большинстве случаев менее важны. Конфликтная устойчивость – это способность легко выдерживать конфликты, навязанные извне, не испытывать дискомфорта от конфликтной обстановки и вести в конфликте свою линию. Конфликтная инициативность может не сочетаться с конфликтной устойчивостью, например, человек может быть задиристым, но при этом быть совершенно не в состоянии «держать удар». Однако, получив в очередной раз «по мордасам», опять лезть в драку – не могу, дескать, сдержаться. «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой». И наоборот, человек может не стремиться к конфликту, но если уж довелось – ведет себя собранно и уверенно. Наиболее симпатичный тип, не правда ли? Но так бывает, к сожалению, не всегда. Низкая конфликтная инициативность, особенно сочетающаяся с невысокой конфликтной устойчивостью, в быту называется уступчивостью – на, возьми, только не трепли мне нервы. Несгибаемый борец – это не про таких; но нужно заметить, что образ несгибаемого борца позитивен лишь при условии какой-то альтруистичности этой борьбы, что наблюдается весьма нечасто – гораздо чаще он просто отвратителен.

Различная уступчивость различных особей имеет очень важное биологическое значение – она позволяет снизить накал внутригрупповой борьбы, а тем самым избежать излишней гибели особей. В таком сообществе конфликты если и возникают, то ограничиваются соседями по иерархии, вместо конфликтов каждого с каждым. Кроме того, альтруизм «омег» открывает возможность консолидировать усилия всех особей группы в борьбе за существование, что особенно важно для видов, не слишком сильных физически. Именно это обстоятельство вместе с повышенной смертностью «альф» (например, в конфликтах между собой) и препятствует неограниченному росту среднего рангового потенциала вида. Выживали не только сильнейшие особи, но и сильнейшие, самые слаженные группы. Эволюционистам времен и всех направлений (начиная с самого Дарвина) и этологам в том числе вопрос об ограничителях, препятствующих безудержному росту рангового потенциала задается очень часто, и уже Дарвин на него вполне ответил – это вышеупомянутый групповой отбор. Но судя по тому, что этот вопрос задается с неизбывным постоянством, этот ответ не всех убеждает. И раз это так, то есть смысл рассмотреть его глубже, что я и сделаю в разделе «Вечный вопрос».

Распределение рангов в группе, как и почти всякое сложное инстинктивно-обусловленное действо, так или иначе ритуализировано. У человека, как и у большинства позвоночных, этот ритуал начинается с дуэли взглядами, но далее, если взглядов оказалось недостаточно, подключается Дар Речи, и ритуал переходит в словесную дуэль, известную как обмен шуточками, розыгрышами и подколками, в ходе которой собеседники в квазиигровой форме высказывают мнение или о собственном превосходстве над соперником, или о его (соперника) никчемности, то есть иерархически позиционируют себя более высоко, чем оппонента.

Поскольку это ритуал, то есть формализованная процедура, то участники этой дуэли могут вовсе не испытывать злобы или иных враждебных чувств к оппоненту, разве что легкую досаду. Однако если результат такой дуэли нарушит сложившийся иерархический статус-кво слишком сильно, то легкая напряженность этого как бы шутейного ритуала может возрасти до явной враждебности и даже перейти в физическое противоборство.

Еще важный штрих, о котором мы упоминали выше, – ранговый потенциал обладает свойством аддитивности, за счет которого несколько слаженно действующих низкоранговых особей будут иметь бо́льший суммарный ранговый потенциал, чем одна высокоранговая. В самом деле – образование всевозможных альянсов и союзов с целью борьбы за власть широко практикуется не только у людей, но и у стайных животных. Главная проблема в такой аддикции – преданность данным союзным обязательствам; развал конкурирующих коалиций – важная для действующих доминантов задача в деле сохранения своей власти, и эта задача довольно часто решается успешно. Но аддикция эта значима не только в деле борьбы за власть. К примеру, если один низкоранговый человек высказывает высокоранговому свое мнение по какому-то вопросу, в котором он более компетентен, то ВР может не принять это мнение к действию, ощущая себя «самым здесь умным». Однако если несколько НР личностей будут высказываться одинаково, то ВР может и усомниться в своей правоте, если суммарный РП этих низкоранговых личностей превзошел его собственный РП.