Глава 20

Вечер накрывал серым одеялом дорогу. Слева и с права проносились плотные ряды деревьев. Встречные автомобили светили блеклым светом фар. В машине тихо играла музыка. Павел Николаевич дремал сидя на заднем сидении и вспоминал произошедший разговор состоявшийся в загородном особняке Амбросина.

Он приехал на доклад поздно днем и неожиданно получил взбучку.

– Палыч, как обстоят дела с девочкой? – после разговора о служебных делах спросил хозяин, разливая коньяк по стаканам.

– Как обстоят? Нормально обстоят. Девочка в сизо и скоро поедет изучать географию пермского края лет на восемь не меньше. – совершенно спокойно ответил Павел Николаевич. Из колонии много не попишешь. Так что можно сказать все нормуль.

Александр Владимирович удивлено посмотрел на гостя. – Где она? – переспросил он.

– Я же говорю в следственном изоляторе. Арестована за хранение наркотиков и попытку сбыта фальшивой валюты.

– Палыч! Ты в своем уме? – Амбросинов поставил бутылку на стол. Нахмурил брови. – Ты понимаешь что она начнет трепать мою фамилию. Мол знала такого. Обещал помочь. Сообщите ему. И найдутся доброжелатели скинут информацию репортерам. Свяжут меня, Георгия и эту девочку. И выйдет прелестная картина – Амбросновы, наркотики и фальшивые деньги. Что будет с моей репутацией? Что скажут иностранные инвесторы? Ты меру то знай. Немедленно вытаскивай эту потаскуху из следственного, делай что хочешь, но дело нужно закрыть срочно. И заплатишь из своих, дубина.

Побледневший Павел Николаевич утвердительно кивнул и опрометью, неся свое дородное тело, бросился на выход.

– Как же я так оплошал? – который раз спрашивал он себя. Перестарался угодить хозяину, ох перестарался. Уже из машины он позвонил.

– Миша. Привет. Разговор есть. Срочный. О чем? Не по телефону. Кратко? О той девочке из Латвии. Да я знаю что сидит, – раздраженно проговорил он.

– Паша, ты понимаешь чего хочешь? Дело набрало обороты, подключены с твоей подачи и отдел по борьбе с экономическими преступлениями, и нарко-контроль. Дело сто процентное и ты у ребят хочешь забрать такой куш? Да они зубами вцепились в в это дело не оторвать. Там погоны светят. Они проведут ее по цепочке и выявят сеть фальшивомонетчиков и наркоманов.

– Чего их выявлять? – невесело усмехнулся Павел Николаевич. Он сидел в кафе за столиком рядом с давним товарищем из прокуратуры. – Их и так все знают.

– Знать то знают, но с них кормятся десятки людей. Параллельную сеть конкурентов из ближнего зарубежья раскроют с ее помощью.

– Да я все понимаю, Степан. Только девочку надо вытаскивать. Она с сыном моего хозяина спит. Не надо чтобы это просочилось в прессу. А оно обязательно случиться.

Собеседник задумался. – То посади то отпусти. – проворчал он. – А если самоубийство? Скажем девочка повесилась?

– Не пойдет, она должна выйти, а дальше уже мои проблемы. Я тут набросал одну схемку, думаю ребят это устроит. Он положил лист на стол. Визави потянул его на себя. Несколько минут изучал.

– Ну это может выгореть. Думаю ребята согласятся. А не жалко?

– А что делать, Степа, лес рубят щепки летят.

Синтию прописывать не стали, сразу видно девочка припевочка. Несмышленая, заграничная, короче полная «лохушка», как констатировала Верка. Такую даже жалко прессовать. Она сама себя съедает. Долго ты не проживешь голуба, – поучала ее Верка, став ее наставницей. Будь скрытнее, проще. Хватит брезгливо морщится, чем скорее ты обживешься тем лучше тебе будет. Там на зоне чей-то женой станешь или убьют.

– А меня что посадят? – изумилась и впервые задала вопрос Синтия. И камера взорвалась громким смехом.

– Так ты уже сидишь, – делано изумилась Верка.

– Ты ее, Верка, не пугай. Не советские времена сейчас, – улыбнулась Настя, старшая по камере. Та самая дородная женщина с короткой стрижкой, что осадила Верку в первый раз, когда Синтия появилась в камере.

– Но и ты деваха бросай свои барские замашки. От них у тебя будут одни неприятности. Веди себя правильно, выбери сторону, кем будешь и держись ее. Тут мам и пап что будут вытирать за тобой сопли нет.

Их разговор прервал металлический стук ключами по двери. Камеру открыли и раздался окрик, – Петерсоне на вход.

– Ну вот, – почти заплакала Верка. – Уже на расстрел повели.

– Как на расстрел? – Синтия побледнела и готова была упасть в обморок.

В камере снова раздался смех.

– Да шутит она, – успокоила Синтию Настя.

Синтия вышла и оглянулась назад, как бы прощаясь с другими женщинами, в глазах ее стояли слезы. От этого вызова она не ждала ничего хорошего. – Прощайте девочки, – тихо произнесла она.

– И ты прощай, – скорчила лицо в плаксивую гримасу Верка. – Передавай апостолу Петру от нас привет. Замолви за нас словечко…

Слова конвоиров, – лицом к стене, – потонули в громком хохоте.

Ее вновь вели по коридорам, перед дверями заставляли смотреть в стену. В помещении куда ее привели сидел тот самый мужчина, что дал ей фальшивые доллары. То же добродушное выражение лица и спокойный уверенный взгляд. Синтия словно напоролась на стену. Она остановилась, впадая в беспросветную панику. Но сильный тычок в спину заставал сделать два быстрых шага. Дверь закрылась. Мужчина улыбнулся. Добрый вечер Синтия, присаживайтесь, я Ваш адвокат. – От этих слов ноги девушки подкосились и она упала без чувств.

– Ну что ты с ней будешь делать? – вздохнул мужчина, – а говорили что она девка крепкая, авантюристка. Способная к оперативной работе.

Он поднял девушку и взмахом руки выпроводил заглянувшую сотрудницу СИЗО.

Синтия пришла в себя. – Вы? – только и смогла она спросить.

– Я, – улыбаясь ответил Павел Николаевич. Я ваш адвокат. Прошу любить и жаловать.

– Вы…Вы мерзавец! Как вы могли? Я не виновата…

– Не виноватых людей вообще в природе нет, – ответил Павел Николаевич. – Все в чем то виноваты. Вот Вы например писали ложное заявление, что молодой парень Матвей Вас изнасиловал, даже в фотосесии участвовали. А он в чем виноват? В том что заступился за Вас?

– Меня заставили…

– Угрожали?

– Нет, но… Вы сами знаете что там такие люди… должны знать.

– Знаю, – спокойно ответил Павел Николаевич, поэтому и Вы должны меня понять. Вы повели себя неразумно. Если вы знали с кем связываетесь, зачем нужно было поднимать шум?

– Я не поднимала…

– Понимаю. Вы не поднимали шума, вы просто позвонили и намекнули, что можете доставить неприятности. Но не ожидали, что они коснуться и вас в первую очередь? Так?

Синтия пробуравила его глазами, но промолчала.

– Хорошо что мы понимаем друг друга. Я здесь чтобы Вам помочь. Вы хотите выйти из тюрьмы?

– Хочу.

– Тогда вам нужно подписать несколько документов. Вот ознакомьтесь. – Он положил перед девушкой пачку листов. Синтия бросила быстрый взгляд не собеседника и цепко вцепилась в бумаги. Она читала их около часа. Морщила лоб несколько раз посмотрела на собеседника, тот просто курил сигареты не торопя ее.

Когда она все прочитала, то спросила. – И что мне это даст?

– Вы Синтия перейдете из разряда обвиняемой в разряд свидетелей. Вас выпустят и вы сразу уедете к себе в Латвию и будете там тихо жить, не вспоминая, что знали кого-то в Москве. На суд и к следователям Вы не пойдете. В деле останутся ваши пояснения. Этого достаточно. Девушка не колебалась, она подписала бумаги. – Что дальше? – она посмотрела в глаза Павла Николаевича, взгляд был прямой и в нем читалось ожидание чуда.

– Будет тебе чудо, – мысленно усмехнулся тот.

– Посидите здесь, я схожу за постановлением о вашем освобождении под залог. Большую сумму буду платить, намекнул он ей. Она все правильно поняла. – И этот козел ее хочет. Да плевать! Лишь бы выйти отсюда. С Грегом у нее все закончилось, дома ее ждет работа официанткой. – Я отблагодарю, глядя прямо ему в глаза, – ответила девушка.

Мужчина удовлетворенно кивнул. Встал и вышел. Вернулся он через пол часа. Вещи какие-то забирать из камеры будете – спросил он.

Синтия вспомнила камеру и отрицательно покачала головой, – нет, не буду.

– Тогда пойдемте со мной. Сегодня переночуете у меня, а завтра я помогу Вам собраться и посажу на поезд. Спокойно поедете домой.

Синтия потупила глаза и промолчала.

Ночь прошла как дурной сон. Павел Николаевич оказался ненасытным кобелем и не смотря на возраст терзал ее до полуночи. Усталая и измотанная она мгновенно уснула.

Днем он отвез ее к ней на квартиру. Помог собрать вещи и затем спокойно приказал, как будто только это и делал. – Иди помойся и снимай трусы. Синтия терпела, понимая что сейчас ее судьба в руках этого ужасного человека с лицом добряка.

Вечером он посадил ее на поезд и небрежно на глазах проводницы засунул за декольте Синтии сто долларов. Не глядя на нее развернулся и зашагал прочь. Красная как рак Синтия не смотрела в глаза проводницы, но и деньги вынимать не стала. Хорошо что ей купили билет в СВ на двоих. Попутчиком оказался молодой веселый парень. Он представился Олегом угостил шоколадкой и голодная Синтия которая не ела двое суток, слопала ее за один пресест. Олег улыбнулся. – Вижу Вы голодны, давайте чуть позже, когда поезд тронется и мы покинем Москву сходим в вагон ресторан. я Вас угощу. Синтия благодарно улыбнулась. Он понравился ей свободой общения. Он не оглядывал ее словно породистую кобылу оценивая ее стать. Он был простым и общительным.

Ночь накрывала своим звездным покрывалом землю, мелькали за окном редкие огоньки домов. Колеса барабанили свой мерный стук на стыках рельс, Работал подавая свежую прохладу кондиционер. Было хорошо и уютно. Синтия в пол уха слушала болтовню Олега. Потом они пошли в ресторан и засиделись там до глубокой ночи. Синтия поела и выпила немного вина. От съеденного и выпитого ее стало пьянить.

– Мне лучше вернуться в вагон. Вы проводите меня? – попросила он и они пошли. В одном из тамбуров Олег быстро отвернулся и открыл дверь вагона. Ворвался громкий стук колес и шум бегущего поезда. Повернулся к Синтии стоявшей с полуприкрытыми глазами и неожиданно крепко схватил ее за руку. Синтия охнула и стала оседать. Олег нагнулся чтобы поднять ее. Его лицо было злым.

– Олег, не надо… миленький. – понимая что он хочет сделать, взмолилась Синтия. Но Олег настойчиво тянул ее на себя. Она хотела закричать, но он прижал ее рот рукой. – Молчи сука, прошипел он и Синтия сама не ожидавшая от себя такого, укусила его ладонь. Олег вскрикнул и отпустил ее, она тут же ударила его ногой в живот. Олег охнул и стал пятиться. Затем сделал шаг вперед и замахнулся рукой. Но он не рассчитал и подошел слишком близко. Синтия вновь не вставая ударила его ногой, но теперь в пах. Ее острый длинный каблук туфлей впился ему вплоть. Олег еще раз охнул и согнулся ниже, ухватившись за низ живота, – Но все тварь… – просипел он, но второй удар по голове, прямо в лицо отбросил его к двери Он стал падать назад, замахал руками И успел ухватиться одной рукой за ручку. Он висел спиной назад, раскачивался, и махал второй рукой, пытаясь удержаться и ухватиться за что-нибудь. Но в это время воздушный удар встречного поезда с громким тревожным гудком отшвырнул его прочь от двери. Он не удержался и с громким воплем полетел вниз, стараясь перекричать шум движущихся встречных поездов. Синтия встала и пошатываясь, держась за стену качающегося вагона пошла прочь. Она зашла к себе в купе и села. Голова ее была опустошена. Она тупо смотрела на свои ладони рук, безвольно сложенные на коленях. И так просидела почти пол часа. Затем к ней вернулась способность думать. – Я не виновата в его смерти, – сказала она сама себе. Сейчас я лягу спать, а утром если меня спросят, где попутчик, я скажу что мы расстались до того как пришли в купе. Проводница видела, что я возвратилась одна. Он остался покурить в соседнем вагоне. Больше я его не видела. Синтия поглядела на куртку Олега висевшую на вешалке, она вытащила из сумочки и целлофановый пакет с со всякой мелочевкой, вытряхнула его и надела на руку. Этой рукой она обшарила куртку и нашла свернутые пополам доллары. Билет до Себежа. Сняла резинку с денег и обтерла каждую купюру влажным полотенцем, пересчитала и усмехнулась. Там было три тысячи долларов. – Вот сколько стоит моя жизнь.

Деньги она положила к той сотне что была у нее за пазухой и спокойно улеглась спать.

Ночью прошел пограничный и таможенный контроль со стороны России. Ее никто ни о чем не спрашивал. Поезд тронулся и Синтия вздохнула с облегчением. А вскоре она подъехала к границе Латвии.

Павел Николаевич сам в это раз вел машину. Он вышел с территории Рижского вокзала, сел за руль своего автомобиля и довольно улыбнулся. Все таки он сделал по своему. Подумаешь несчастный случай. Напилась девка и вывалилась из вагона на ходу. Он завел автомобиль и поехал домой.

Матвей проснулся. Внутри было состояния покоя. Он потянулся и чуть не упал со стула. Удержался, ухватившись за стену и с непониманием оглядел обстановку, что окружала его. Раньше он просыпался в темноте в первом помещении подземелья, куда его скинула пара крепких мужиков. А теперь вокруг было светло и он сидел на стуле. Только увидев кирасу и кости разбросанные по полу, Матвей вспомнил, что было перед тем как он уснул.

Он освободил призрака стража от проклятия колдуна. И путь его лежит дальше в непроглядную тьму, что напирала на освещенный кусочек площадки, где он сидел и свет факела разгонял ее своими всполохами колеблющегося под действием сквозняка пламени. Казалось идет нескончаемая война света и тьмы. Острые зубья темноты то нападали, то под действием света факела трусливо убегали.

Матвей всмотрелся в эту темень и понял что он идти туда не хочет. Не хочет, но надо. Другого выхода не было. Обратно возвращаться к крысам и к пауку он не горел желанием. Он встал и решил разведать что там в темноте? Прошел несколько шагов и уткнулся в дверь исписанную иероглифами, напоминающими замысловатый орнамент. Сама дверь была бронзовой, а символа выбитые на бронзе черными. Он сначала осторожно подергал дверь и потолкал дверь, но она не поддавалась. Тогда он ударил ее ногой. Результат был тот же, дверь не открывалась.

– Мда! – Огорченно проговорил Матвей. – Опять загадка.

Матвей постоял в раздумьях и ничего не придумав, вернулся обратно к стулу. Под ногами звякнула алебарда. Матвей с раздражением подкатившим от того что он уперся в тупик посмотрел ее свойства.

С сожалением отодвинул ее ногой со своего пути. – Жаль мне не пригодится. – Но потом к нему пришла другая мысль. – А почему не пригодится? Ее можно укоротить и сделать топором. Например топор мясника или топор лесоруба. Матвей примерился к длине рукояти. Если оставить где-то с метр длиной, ручку, то вполне себе сойдет, – подумал он и тут вспомнил что он сегодня не читал новости. Делать было нечего и он решил как всегда по утрам подурачиться.

– Дорогие радио слушатели! – начал он. – Спешу Вас обрадовать, что сегодня у нас в гостях великий первооткрыватель и путешественник мессир Ду Рик. Да, да вы не ослышались, он стал еще и лицом духовного звания. Давайте вместе послушаем его содержательный рассказ.

– Итак уважаемый мессир Ду Рик, вы, открыли новые горизонты подземелья. Поделитесь впечатлениями.

– Ну что? – изменив голос, проговорил Матвей. – Одно могу сказать, это жопа.

– Как интересно! Спасибо за Ваш обстоятельный рассказ и на этом я прощаюсь с вами дорогие радиослушатели. Что бы вы здесь все передохли.

– Кратко и емко. Вот это я понимаю слог. Лучше не расскажешь. – Этот голос радостный и бодрый Матвей услышал за своей спиной. Он испуганно оглянулся и увидел еще одного призрака в халате до пят, в остроносом колпаке, который свисал набок. Призрак был невысок и сгорблен. Длинная бородка клинышком и колпак, делала его похожим на сказочного гнома.

– Еще один неупокоенный дух, – подумал Матвей.

– Здрасте, – произнес он.

– И ты будь здоров, юноша. – Призрак облетел Матвея и сел на стул.

– Смотрю я на тебя смертный и диву даюсь, ты смог снять мое проклятие с этого глупца Гензеля. Теперь мне нескем даже пообщаться. Ты так же смог пройти сквозь ментальные барьеры, которые я выстраивал, чтобы живые и слабые не прошли сквозь них. Да. Я понимаю, что со временем заклятия барьеров ослабли, но твой предшественник не смог пройти и умер под лестницей. А ты вот смог. Как? Дайка я посмотрю на тебя повнимательней. Старик вперил взгляд своих блеклых выпуклых глаз на Матвея.

– Интересно. Ты не маг и не волшебник. Магической силы у тебя меньше чем в моем плевке. Воля у тебя как у блохи. Но вот аура… Да аура у тебя с фиолетовым оттенком. И не злодей, и не праведник. Хе, хе. Хороший материал, с печатью одного из богов. Ты выбрал в покровители одного из этих ничтожеств, что используют человеческие предрассудки и суеверия? Глупец как и все. Во взгляде старика проскользнуло презрение. – Ты знаешь что они питаются словно падальщики, словно паразиты… А почему собственно словно паразиты, они и есть самые настоящие паразиты. А кому они что дают? Вот скажи мне, что дают молящимся идиотам боги? – Старик завелся и даже распрямил спину, его борода задорно вздыбилась. Видимо эта тема была для него злободневна. И задевала его какие-то скрытые чувства. Может ревность, может еще что? Это Матвей отметил мимоходом, на краю сознания и эта мысль легла на свою полочку, давая пищу для будущих размышлений. Раньше он такой способности за собой не замечал. Но что он мог ответить призраку старика? Что он черпает силы у того кому служит? Нет, он промолчит. Молчание как говорят золото. Но он в тоже время был рад тому, что рядом есть хоть и не совсем живая душа, но зато видимая и способная общаться.

– Молчишь? Правильно делаешь. Боги. – Это слово старик произнес с глубоким презрением. Дадут морковку, а захотят получить тебя всего. Понимаешь? Всего тебя. За пару золотых, за удачную поездку. Это как дать тебе медяк и запросить за это мешок золота. Тьфу. И есть дурни, которые на это ведутся. Ты случаем не из таких? – Старик изогнул одну бровь, вопросительно поглядев на Матвея. Но тут же нелогично добавил к свои словам. – Но впрочем это не важно. Ты хоть знаешь что это не настоящие боги? Богов в принципе в природе не существует. Есть разные существа на разных уровнях бытия. Мы люди питаемся пищей. Хлеб. Мясо. И если не будем есть, то умрем. А эти существа иного порядка они питаются человеческими верованиями и если в них не будут верить, не кормить их своими молитвами, они умрут так же как и люди. Но мы люди! Запомни! Выше богов, потому что можем позаботиться о себе. Мы можем достать себе пищу сами. А они – пройдохи, нет. Не могут. Им подавай все на ручке. И старик протянул раскрытую ладонь, показывая как он кормит. И с руки людей они едят. Как собаки. А собаки кто? Существа которые служат человеку. Вот так то. Ну ладно речь не об этом. Ты собирался зайти в мою лабораторию? Я так понимаю? Сразу скажу, что без меня у тебя ничего не получиться. Сделаем так, я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Что скажешь?

– Скажу что не знаю, что Вы попросите взамен. И нужно ли мне это?

– А что тебе нужно?

– А вам?

– Ты не из халдеев будешь случаем? Те тоже отвечают вопросом на вопрос. Но ты прав. – Старик задумался. Мне нужно закончить один эксперимент. Я понимаешь искал способ обрести бессмертие.

– О! Я вижу у вас получилось. Вы не умерли.

Старик поднял на Матвея насмешливый взгляд. – Не говори глупостей, мальчишка. – Я только смог не уйти за грань, как это сделал глупец Гензель. Мне нужен помощник, что бы расставил в нужном порядке камни душ и проговорил нужное заклинание. Вот ты мне в этом и поможешь. Работа не сложная и ребенок справиться. А что нужно тебе?

Мне нужно выйти из подземелья.

– Не вопрос. Дам тебе карту подземелья и несколько склянок зелья лечения и манны. Пойдет?

– Думаю да, – неуверенно ответил Матвей. – Если Вы пообещаете, что в результате вашего эксперимента со мной ничего плохого не случиться.

– А что с тобой может случиться? Ты не умрешь, больно тебе не будет и ты не будешь проклят. Этого достаточно?

– Думаю да, – пвторил Матвей, сам мысленно размышляя, что особого выбора у него и нет. Идти дальше он не сможет, дверь в лабораторию закрыта и открыть ее может только этот призрак того самого колдуна Сунга. Надо соглашаться, тем более это очередной квест – «Помоги старику и получи награду». Он мысленно согласился со стариком, но вслух сказал. – Только я сначала укорочу ручку этой алебарды. – Матвей поднял оружие.

Старик скривился. – Ох уж эти миряне, ни шагу без костылей. Какой длины ты хочешь иметь ручку?

Матвей развел руки, – примерно такой длины.

Призрак щелкнул пальцами и древко алебарды сверкнув на месте излома огоньком, обломилось. – Бери свой топор и пошли, – покровительственно произнес он.

– Подожди, – отмахнулся Матвей. А сам подумал. – Будет ему еще призрак приказывать, что делать и куда идти. Подождет не развалиться. – но вслух и этого говорить не стал. Ответил поясняя, – такой топор мне не годиться, сейчас я его преобразую в топор мясника и тронемся.

– Да-а? – заинтересованно протянул Старик. Интересно посмотреть как это у тебя получиться.

– А в самом деле? – задумался Матвей. – Как? – Он кинул взгляд на старика. Тот сложив руки на груди висел в воздухе и внимательно за ним наблюдал.

Подумав, Матвей решил действовать просто. Вновь призвал кинжал и стал под любопытным взглядом призрака вырезать на топорище спираль в том месте, где лучше всего держать рукой. И не выскользнет, и свойства поменяет.

Старик уважительно произнес. – Не простой у тебя, юноша, ножик. Опасный можно сказать. И я чувствую в нем присутствие колдовства большого волшебника. Причем волшебника некроманта. И как тебя не сожгли? – удивился он.

– За что? – заканчивая работу спросил Матвей.

– За запрещено колдовство. Некромантия на острове под страхом смерти запрещена. Это я провел этот закон. – похвалился старик. Не люблю понимаешь конкурентов.

– Так я не на поверхности, я под ней. Кто меня тут видит? Некому.

– Как некому? – Возмутился старик. – А я?

– А Вы, милейший, уже не тот кем были когда-то. Так что не обращайте внимания.

– Да я и не обращаю, больно-то надо, на всяких рабов обращать внимание, – обиделся старик и засопел. Матвей усмехнулся, достал пояс стражника и нацепил его на себя. Затем произнес, – я создал топор мясника, – И тут же замигала иконка.

Матвей был доволен. Теперь этим топором он мог «работать» При его бонусе в 25 % + еще 25 % при повторном ударе, то урон будет полуторный. Он сунул топор в петлю на поясе и попробовал вытащить. Висел он удобно, но вот вытаскивать его из петли было долго. То ли дело игровая механика, которая позволяла получить его мгновенно из заплечной сумки. Туда он его и отправил.

Старик хмыкнул, но мнения своего высказывать не стал. Просто спросил. – Готов?

– Готов.

– Тогда бери факел и пошли.

Матвей подошел к стене и попробовал вытащить факел из кольца, куда он был вставлен. С трудом, но факел из проржавевшего железного кольца он вытащил, взял в руки. На другое плечо он положил свою оглоблю.

– А оглобля тебе зачем? – изумленно спросил старик и засмеялся дробным, неприятным смешком. – Надеешься коня найти? – Хе, хе…

– Нет, это мое оружие против крыс. Поэтому и таскаю его с собой.

– Ну, ну – неопределенно пробубнил старик. – Таскай коли хочешь. Иди к двери и поднеси факел к ней, так чтобы огонь опалил ее.

Матвей подошел к закрытой двери прячущейся в густой темноте. Свет факела разогнал ее у поверхности исписанной иероглифами и тьма окружив Матвея со всех сторон, неохотно отступила. Призрак в нетерпении находился за его спиной. – Ну чего медлишь? Давай действуй уже!

Матвей повел факелом и там где негасимое пламя касалось иероглифов они вспыхивали темно – багровым зловещим огнем. Словно керосином облита, – поежившись, подумал Матвей.

– Сейчас кровь выгорит, – раздалось у него за спиной, – и мы войдем.

– Кровь? – Матвей полуобернулся на старика.

– Ну да кровь. А ты что думал? Заклятия крови они самые крепкие и долговечные.

Матвей хотел спросить чья это кровь, но вспомнив слова Гензеля о колдуне, решил не уточнять. Он водил факелом по орнаменту двери и вскоре все иероглифы вспыхнув огнем, погасли.