Глава 18

Кто-нибудь замечал как неравномерно бежит время. Это только кажется что оно неизменно и постоянно отмеряет секунды минуты и часы. На самом деле время не является константой. Время бывает течет медленно и мы ждем когда придет конец рабочего дня и рабочей недели, а может скакать галопом, когда ты не успеваешь сделать свои дела и начинаешь торопиться. Почему так? Потому что время вдруг ускорилось и понеслось вскачь. Вопрос конечно философический, но именно философия является матерью всех наук. И методология пришла от туда, проделав длинный, извилистый путь.

Матвей еще только говорил, как неожиданно в подземелье появился туман. Он закружился вихрем и из него выскочила огромная собака. Из ее пасти капали пенистые капли, попадая на пол они шипели. Красные глаза этого чудовища были полны неистовой злобы. Она увидела Матвея и радостно взвыла. Ее вой словно парализовал Матвея. Он замер не в силах пошевелиться и только смог произнести, – Барсик… Фас! Питомец с криком рванулся сплеча Матвея вверх и заорал благим матом. – Ты сам фас, хозяин. Секунды и доли секунд убегали с космической скоростью. Но время для Матвея сжалось как плотная материальна субстанция. Он не отрывая глаз от открытой пасти собаки, преодолевая сопротивление, медленно, как ему казалось нескончаемо медленно поднял ногу и стал опускать ее на торец ловушки, что лежала рядом.

Глаза собаки сверкнули и она прыгнула распластавшись в полете, вытянувшись как струна и готовая всем своим телом обрушиться на Матвея. А он видел ее замедленный полет и грациозное, ужасное в своей смертельной красоте тело, все в буграх перевитых узлами мышцах. Слюна стекала с губ и медленно падала отклоняясь ей на грудь. А затем время взорвалось! Собака налетела на острие и истошно завыв покатилась по полу кубарем, сбив при этом Матвея с ног. Сверху над ней пролетел Барсик, крича еще громче чем раненная собака и выпустил свои газы с шумом подобным взрыву маленькой бомбочки. Он подскочил вверх и устремился в угол. Псина с колом в груди лежал неподвижно. Только глаза наполненные злобой и смертной тоской с ненавистью смотрели на поднимающегося Матвея. Тот держал в руках оглоблю без меча. Но не обращал на это внимания. Подошел к лежащей псине и не подходя трех шагов, с размаха опустил древко ей наголову. Деревяшка стукнулась о пол и болью отдалась в руке.

– Не попал! – Разочарованно подумал он и еще раз нанес удар и снова промах. – Да что это такое? прорычал он, отбросил оглоблю и достал хлыст.

– Что бы ты сдохла, тварь! – прорычал он и стегнул хлыстом по шеи чудовища. И на вдохе прохрипел, с трудом так как дыхание неожиданно сперло. – Иди-и… тварь к Брумусу. Он почувствовал как что-то вышло из него. На шеи собаки оказался глубокий порез до кости, а псина дернулась пару раз и застыла. Ее глаза как затухающий огонек стали темнеть и погасли.

Руки у Матвея предательски дрожали. Ладонь, в которой он крепко сжимал хлыст вспотела. Он хотел ее вытереть о рубаху, но не смог разжать руку. Казалось он выложил все свои физические и моральные силы в короткой схватке с псом.

Прилетел питомец, уселся ему на плечо и нахохлившись, спросил. – С тобой все в порядке хозяин?

Матвей, словно одеревенел, все его мышцы были туго напряжены, превратившись в узлы и веревки, даже челюсти он сжал так, что только с усилием смог разомкнуть зубы и тихо почти шепотом, произнес. – Еще не знаю малыш.

– Это и видно, ты свернул фиолетовым пламенем, перед тем убить пса. И сейчас у тебя странная аура… Как у моей госпожи, – добавил он. – Но она бледнеет. Матвей расслабился. Руки бессильно висели вдоль тела, мигала иконка, но Матвей во все глаза смотрел на пса. – Откуда здесь ищейки и что им тут надо? – Почему они за ним охотятся?

Его мысли прервали. Из стены вышел черный рыцарь. Он поглядел сквозь щели забрала на пса. Потом поднял голову и заговорил. – Я принял твой странный дар, человек. Ты меня все больше удивляешь. – Он внимательно как показалось Матвею посмотрел на него, затем равнодушно произнес – Ты стал жрецом. Быстро. – Он нагнулся и поднял собаку, ухватил кол и одной рукой выдернул его. Небрежно отбросил деревянную палку в сторону и обернувшись, сказал вскользь. – Каждый из богов преследует свои цели, ты лишь средство. – Затем отвернулся и шагнул в стену. Он исчез так же как и появился – неожиданно. Как будто его никогда и не было. Только теперь Матвей обратил внимание на мигание иконки оповещения. Раскрыл окно и прочитал.

Матвей огляделся и понял, что меча нет. При неудачной попытки создать предмет, меч исчез, осталась только оглобля. – Ну хоть что-то, – подумал Матвей. С сожалением подержал оглоблю и пошел к арбе положил ее на пол повозки, постоял, в нерешительности не желая в сердце своем проститься с оружием, но понимал – две оглобли ему не нужны.

Он еще раз окинул помещение взглядом. Не пропустил ли чего? В противоположном конце был обвал и он решил исследовать это место получше. Ведь как то повозка попала сюда, – размышлял Матвей, – значит где-то должен быть выход наружу. Он шел вдоль стен, внимательно ощупывал неровности и присматривался к каждому подозрительному камню. Шел не спеша, что-то его удерживало в этой большой комнате, не давало ему пойти дальше. Он не мог дать этому объяснения и просто слушал свою интуицию. Затем остановился, краем глаза заметил, что что-то белесое мелькнуло в стороне. Замер. И не оглядываясь присел. Так он просидел не меньше пяти минут. Он как-то чувствовал, что надо чего-то дождаться. И он ждал. Вскоре его терпение было вознаграждено. Питомец что возился рядом с бочкой, вдруг суматошно забил крыльями и словно мячик лопнул. А на его месте проявилось красноватое облачко. Иконка оповещения замигала.

– Ваш питомец погиб – прочитал он сообщение. Некоторое время облачко повисело на месте, затем медленно поплыло в его сторону. Не долетая метра три до Матвея, оно остановилось и стало дергаться, словно не знало в какую сторону ему двигаться. Матвей не шевелился и силился понять с чем он столкнулся на этот раз.

Облачко постояло и вдруг заговорило. – Я знаю смертный, что ты здесь. Я тебя чую. Отзовись и я вознагражу тебя. – Голос был смутно знакомый хоть и доносился до Матвея словно шел из далека.

– Ага, – мысленно произнес Матвей, – я уже видел как ты наградило Барсика.

– Ха-ха! Твой питомец глуп, – рассмеялось оно, словно подслушало его мысли, ты зря меня боишься человек. – голос стал вкрадчивым. Помоги мне и я помогу тебе. Мы оба заперты в этом мире. Ты помнишь меня?

Матвей молчал.

– Понятно, ты меня не узнаешь. Я Миневра. И говорю с тобой через своего духовного двойника. У меня нет еще сил являться к тебе как этот остолоп Брумус. Но ты мне поможешь. Ведь правда поможешь. – Она не просила, она утверждала, но Матвей хранил молчание.

– Я шла по его следу, ища тебя и нашла. Можешь не отвечать. Я слышу отголоски твоих мыслей мне этого достаточно. Ты думаешь кто эти все боги?

– Я тебе отвечу. Пойми, дурачок, никто тебе этого не скажет, все они преследуют свои цели и только. А без этого знания ты можешь совершить кучу непоправимых ошибок. Они все это управляющие программы-закладки в системы корабля Ра Нгира. И я тоже. Это он ловкий проходимец умудрился сотворить этот мир и вывести всех нас сюда, лишив связи с внешним миром. Он стравил нас с вновь созданными им бездушными программами. А они нашли нас, лишили силы и отправили в забвение. А ты нас пробудил. Поэтому ты нужен всем. Зачем, я скажу тебе позже. Еще не время. Скажи мне кто проснулся кроме моего брата? Скажи и получишь награду. Хорошую награду. Я дам тебе часть своих знаний, которые ты сможешь вместить. Ты думаешь какие знания я могу тебе дать? Ну например как незаметно подкрадываться, как пользоваться любым предметом как смертельным оружием. Ты станешь непревзойденным вором и убийцей. В этом мире ты станешь никем и в тоже время всем. Я видела твою суть – слабый, неуклюжий раб со слабой волей. Неспособный держать оружие в руках. Но что бы убить не надо иметь меч или копье достаточно веревки и шпильки. Тебе откроются тайные знания уязвимых мест, куда можно легко попасть и обездвижить или сразу умертвить, охотник. Ты хочешь этого?

– Кто бы отказался в моем положении, – помимо своей воли подумал Матвей.

– Я слышу, что хочешь. – довольно произнесло облачко. – Я не тороплюсь. Принеси мне жертву и я дам тебе способность видеть уязвимые места врага. А сейчас я просто скажу тебе как нужно бесшумно двигаться. В качестве доброй воли. Сними всю обувь. Слегка присядь и двигайся на носочках. Не спеши, внимательно смотри под ноги и ты будешь двигаться абсолютно бесшумно. А теперь прощай я и так потратила слишком много сил разговаривая с тобой.

Облачко сжалось и пропало. Но Матвей еще пару минут сидел неподвижно. За это время он прочитал сообщение.

Это не игра, это принудиловка, – зло подумал Матвей. – Как можно испортить отношения с богами, отказавшись выполнять задание одного из них? Жулики! Везде одни жулики. Как простому парню жить на белом свете?… или, кхм – Матвей откашлялся, вспомнив где он находится. Или в подземелье темном. Везде правит жулье.

Матвей с трудом выпрямился и только сейчас почувствовал как затекли ноги. Он оперся рукой о стену и вдруг заметил как на камне рядом с его рукой сверкнула искорка. Недоумевая чтобы это значило он посмотрел на камень. Потом осторожно потрогал его рукой. Камень шатался. Он потянул его на себя и вытащил За камнем лежал свернутый листок пергаментной бумаги. Матвей все также осторожно протянул руку, засунул в образовавшееся отверстие и взял лист. Внутри было что-то твердое. Развернув его он увидел серебряное кольцо с малахитом.

Матвей надел кольцо на палец, рядом с первым. Полюбовался и вставил камень обратно. На листке была короткая запись.

– Ха, ха – повторил Матвей и вытащив камень, положил записку обратно Камень вставил на место. Мелькнуло оповещение и Матвей прочитал.

– Не плохо, – прокомментировал Матвей и пошел дальше с надеждой найти что-нибудь еще. Но он прошел до обвала где из груды камней торчали обглоданные крысами сапоги.

– Ага вот и сам возчик, – догадался Матвей. – Он заехал сюда, а потом случился обвал, который засыпал выход на поверхность и погреб под собой беднягу.

Матвей оглядел гору камней. Выкопать мертвеца не представлялось возможным, огромные камни свалились и погребли парня, оставив снаружи только сапоги. Матвей пригляделся к сапогам.

– Сапоги Лендала. Свойства – сила +1. состояние 2 из 40. Сапоги действительно были очень потрепанными и Матвей махнул на них рукой. Он обошел завал и пошел дальше В противоположной стороне от завала, справа от входа, в который он сюда вошел, Матвей обнаружил низенькую неприметную дверь, которая практически сливалась со стеной, с круглым верхом закрытую на засов. В нее можно было зайти только согнувшись.

– Значит это единственный выход отсюда, – недовольно подумал Матвей. А ему казалось что свобода была так близка.

Матвей открыл защелку и толкнул дверь, та со скрипом давно несмазанных петель медленно открылась. Перед ним была лестница из, как ему показалось прогнившего, трухлявого дерева ведущая вниз. На ступенях в серой мгле можно было различить зеленоватую, мшистую плесень. Пахло затхлой сыростью. Матвей обречено положил ловушку на плечо и стал спускаться. Шел он босиком, сняв пред этим свои сандали, стараясь идти бесшумно и это ему удавалось, но как только он внимание рассеивалось и он начинал о чем-нибудь думать, кроме осторожности, половицы ступеней начинали скрипеть и в полной тишине подземелья это казалось Матвею оглушительным звуком. Ему казалось что этот скрип слышат все обитатели подземелья. Он останавливался, ругая себя за неосмотрительность и ожидал что из глубины темноты появиться на шум крыса и нападет. Но шло время, а на него никто не нападал и он удвоив осторожность, спускался дальше. Матвей прошел одну секцию и остановился на площадке. Внизу виднелся коридор и он уходил прямо. Но остановил его не сам коридор, а то что из его глубины пробивался колеблющийся отсвет далекой лампы или факела.

Матвей долго вглядывался в тусклое мерцание света, который отгонял вытянутые тени полутьмы. Они двигались словно живые, то укорачиваясь, то удлиняясь.

– Неужели там кто-то есть? – Подумал Матвей. Первым его желанием было бросить оглоблю и побежать к свету. Свет ассоциировался у него в сознании со свободой и человеческим обществом. Одиночество, темнота, постоянные страхи и угрозы со стороны тварей, живущих в подземелье, сильно давили на психику Матвея и ему хотелось вырваться из теснин темноты, иметь нормальное общение с ему подобными. Он дернулся было вперед, но затем благоразумие взяло верх. Матвей сделав два быстрых шага остановился.

– Стой! – скомандовал он сам себе. – Ты куда? А если там твари? – И они поджидают его? Матвей в нерешительности потоптался на месте, затем стал спускаться. Вступив на маленькую площадку перед коридором он больше по привитой в армии обстоятельности при зачистках зданий, когда проверялись все углы, где мог бы спрятаться противник, чем по необходимости, заглянул под лестницу. И отшатнулся! Там обхватив колени сидел человек. Голова его поникла и он или спал, или пребывал в забытье.

Матвей два раза глубоко вздохнул стараясь успокоиться и всмотрелся в человека Такая же рубаха на нем как и у Матвея, порванные штаны и тряпками обмотанные ноги.

– Объект «Х-2» – разглядел Матвей надпись оповещения. – состояние – мертв.

Матвей мученически колебался. С одной стороны он хотел осмотреть тело. С другой стороны ему почему то было страшно. Этот безотчетный страх мешал ему очень. Он не мог дать объяснение своему состоянию, но то что он нашел уже второе тело бета тестера и оно находилось в игре, вместо того чтобы растаять, наполняло его душу суеверным ужасом. – А что ждет его? А что если в очередной раз, когда он умрет, он тоже останется здесь навсегда. Пусть это только образ его живого, цифровая копия, но кто ему скажет, где будет настоящее тело? Сидящий под лестницей его пугал своим присутствием.

Мигнуло оповещение и Матвей догадался что оно значило.

– Что-то мне не хочется, – прошептал взволнованный находкой Матвей.

Матвей разглядывал сидящее тело своего предшественника и думал. – Парень смог пройти паука, крыс и спуститься сюда. Затем забился под лестницу. Почему? Что его напугало? И как он почти голый, без оружия смог так далеко пройти? Может у него есть секрет? – Матвей присел и осторожно на корточках пополз к телу. Остановился рядом и стал внимательно осматривать тело, не прикасаясь к нему.

– Вроде ничего необычного, подумал Матвей, но подумал несколько разочаровано. Он надеялся найти у предшественника секрет его успеха в войнах с тварями, но ничего что бы походило на оружие не видел. Не было у него и сумки, куда можно было бы спрятать его. Рубаха штаны и обмотки, руки… Руки были спрятаны между поджатых ног. Матвей потянул за рукав, чтобы посмотреть есть ли у мертвеца что-нибудь в ладонях и сидевший бета тестер стал заваливаться на Матвея. Не успевая, отползти, Матвей придержал тело и осторожно опустил его на бок. Рука мертвеца при этом вылезла и ударилась с глухим стуком деревяшки рядом с Матвеевыми ногами. В ладони была зажата длинная сантиметров тридцать – тридцать пять, кость.

– Странно, – Матвей смотрел на кость размышляя, для чего она понадобилась мертвецу. – Дудочка что ли для крыс, как в сказке?

Он некоторое время не решался взять ее. Но любопытство взяло верх, над осторожностью. И Матвей потянул кость к себе. Но рука усопшего сжимала костяшку крепко и Матвею пришлось разжимать его закоченевшие пальцы. На конец он освободил кость от захвата и поднял ее.

Он внимательно рассмотрел ее со всех сторон и увидел что она полая как трубка и в ней что-то было. Потянув за краешек Матвей вытащил еще одну тонкую кость с намотанной паутиной на конце Другой конец был хорошо заточен. – Игла? – Удивился он. – Парень что был портным? Но красное сияние у острия насторожило. Он заглянул в кость и увидел что она полая.

– Духовая трубка! – озарило его. – А это стрелка. – Да стрелка не простая, а с сюрпризом.

– А ты не так прост, товарищ, как показался вначале – разглядывая находку, подумал Матвей. – Вон что изобрел и сделал своими руками. А стрелка что одна? Не может быть. Матвей уже смелее стал обыскивать тело и нашел мешочек, висящий на шнурке на груди, в котором было еще пять таких же стрелок обмотанных тряпкой и они остриями были вставлены в небольшой костяной стаканчик. Стаканчик находился на дне самодельного мешочка. Вытащив одну из стрелок, Матвей убедился, что острие стрелки тоже смазано и мерцает опасным красным огоньком. Матвей развернул тряпицу и был удивлен еще больше. На ней убористым почерком были написаны слова. Буквы мерцали так же как и наконечники стрелок.

… – Я постепенно схожу с ума. Мне страшно и одиноко. Вокруг меня летают тени убитых и замученных существ. Они страдают и кричат, и все время молят о пощаде. От них нет спасения ни где. Я не могу спать… Я обессилел…. Дальше уже дрожащей, слабеющей рукой было написано – умираю очередной раз от голода… На этом запись обрывалась. Матвей перевернул тряпочку там тоже были письмена. С другой стороны был написан рецепт яда.

Матвей аккуратно завернул стрелки и спрятал в мешочек, сам мешочек повесил себе на шею.

– Значит ты друг умер от голода. – пришел к выводу Матвей. Не посмел выйти из под лестницы. Умер и остался здесь навсегда. Почему? Потому что твой организм не справился с психологической нагрузкой и ты умер там в капсуле, под присмотром двух садистов-экспериментаторов. Отсюда можно сделать вывод. Значит когда умирает физическое тело, здесь остается тело виртуальное. Так наверное. Но почему? И почему система теряет цифрового персонажа? Елки-палки, сколько вопросов и на них нужно найти ответы.

Матвей оставил тело, посмотрел последний раз на мертвеца и тихо проговорил. Покойся с миром, брат по несчастью и спасибо за помощь. Буду у Брумуса замолвлю за тебя словечко. может отыщем твою могилку, где одиноко тоскует твоя душа.

Матвей попятился на четвереньках, вылез из под пролета лестницы и стряхнул с себя паутину. Он устремил взор в конец коридора, где мерцал тусклый свет. – Чего же ты так испугался, мой друг? – повторил он вопрос, но уже не вслух, а мысленно, боясь потревожить ожившую страхами тишину. Там в глубине затаилась опасность, о которой он знал, но не мог понять. Которую он должен будет преодолеть и победить. Слова мертвеца о голосах можно было бы принять за бред. – Ну устал человек, его нервы были на пределе, – размышлял Матвей, – еще наверное грибов пожевал. В таком положении к нему вполне могли прийти галлюцинации. Вполне может быть. – приободрил себя Матвей. – Но не стоит и отмахиваться от предупреждения про существ, что не дают покоя.

Матвей поднял свою ловушку на крыс и собравшись с духом двинулся в туннель коридора, узкого, метра два шириной и такого низкого, что приходилось пригибать голову, хотя Матвей шел осторожно, согнув ноги. Свет приближался. Все отчетливее были видны стены из камней, между которыми проглядывал зеленый мох. Во швах между полом и стеной попадались кучки грибниц красных грибов. Матвей постарался отвести побыстрее от них взгляд и пристально всматривался в даль уходящего коридора, туда где горел свет. – Может это канализация? – сделал он предположение. А что похоже. Узкий и невысокий проход. И там впереди манящий Матвея свет.

– Как мотылек лечу на костер, – подумал он и поежился. Эта мысль ему была неприятна. От нее пошли мурашки по телу и стало холодно. Словно сама смерть прикоснулась к нему своей ледяной, костлявой рукой. И он так живо представил эту картину, как серая фигура в балахоне с капюшоном стоит за его спиной, протягивает к нему руку с косой и проводит костлявыми пальцами по его спине, что он не выдержал, остановился и резко обернулся. Конец оглобли громко и главное неожиданно стукнул по стене, и разорвал плотную тишину, как взорвавшаяся бомба. Матвей не ожидавший этого вскрикнул и подпрыгнул.

За спиной никого не было и Матвей ухватился за грудь свободной рукой. – Что-то я сам себя накручиваю, – отдышавшись, подумал он, стараясь успокоить свои мысли и сердце. Он еще раз внимательно посмотрел за спину, чтобы убедиться, что там никого нет. Он долго всматривался в темноту и чем дольше он смотрел, тем больше ему казалось, что там кто-то есть и за ним наблюдает. Матвей вытер вспотевший лоб.

– Нет там никого, – мысленно ответил он своим страхам. – Я там был и никого не видел, кроме мертвеца. Он отвернулся и снова мысль, которая посетила его, поразила Матвея. Она его приморозила к полу. – А если это мертвец! Он стоит и смотрит на меня, обиделся за то, что я забрал его оружие и пошел за мной? – Он почувствовал как к нему подступает неуправляемая паника. Вновь обернулся и выставил оглоблю перед собой. – Врешь, меня так просто не возьмешь, – пробормотал он, напряженно всматриваясь в темноту. Так он простоял с минуту. Напряжение охватившее его стало отпускать.

– Что-то я паникую, – подумал Матвей. – С чего бы это? – Он стоял переминаясь с ноги на ногу, не зная как поступить. В его душе сидел, прячась липкий страх, которого он не осознавал и подчиняясь чувствам, поддавался ему. Он сковывал, мешал сосредоточиться и принять решение. Он как острая игла выстреливал при мыслях о мертвеце.

Матвей стал рассуждать, пытаясь, перебороть свое состояние. – Я точно знаю что за спиной никого нет, убеждал он себя, – и надо идти вперед. Да надо идти… но что-то меня держит? Что? Скорее всего мои страхи. Они выросли и стали огромными. Надо успокоиться.

Он прислонил оглоблю к стене, перегородив проход и стал напевать про десять негритят.

Матвей тихо пел и старался обрести внутреннюю уверенность. У него почти получилось. Но тут в середине пения неожиданно он услышал как по туннелю кто-то прошел дробно стуча каблуками. Матвей вздрогнул, замолчал и стал вслушиваться, будучи готовым тут же в случае опасности нырнуть в тень. Но сколько он не прислушивался, как не напрягал слух, стараясь уловить малейший шорох, вокруг него была разлита только беспросветная тишина. Нервы Матвея были натянуты как стрела. Он снова заставил себя петь и вскоре опять услышал шум каблуков. Там в туннеле кто-то ходил, но не приближался, его отдаленный стук шагов легким эхом разносился по коридору. Матвей прекратил петь. То что происходило – странное и непонятное, вызывало внутри него восходящий, необъяснимый ужас и дрожь во всем теле. Рука крепко обхватившая древко оглобли предательски подрагивала. Он боролся, напрягая всю свою волю, убеждал себя что в темноте нет ничего страшного и понимал… Он не верил себе. Объятия страха как тиски все крепче сжимали его душу. Он не мог освободиться от мысли о мертвеце, который его подстерегает и только ждет случая, когда Матвей отвернется, чтобы подобраться незаметно и вцепиться ему в шею своими зубами. Эти страхи лишали его силы.

Морально падая духом Матвей запел «Варяга» и вот чудо: героическая песня как метла стала выметать из его души всякий страх. Оковы что казалось сейчас задушат его, спали и он с удивлением увидел, что это его рука сама по себе ухватила оглоблю и стала отбивать ритм. Это ее стук о стену он принимал за стук каблуков. Делал он это неосознанно, весь погруженный в свои мысли, поэтому не обращал внимания. А вот звук слышал.

– Тьфу ты ну ты, – сплюнул в сердцах Матвей и напряжение в котором он пребывал последние пять минут отступило, с ним ушли нелепые страхи. Усмехнувшись, Матвей взял в руки свою оглоблю и уже свободно пошел дальше к свету. – Это ж надо такое напридумывать, – сокрушено покачал он головой. – Темноты испугался.

Шел он недолго. Становилось все светлее, свет исходящий из глубины туннеля двигался словно живой, он оживлял тени и они причудливыми очертаниями плясали по стенам. Наконец он увидел ступени ведущие на верх, на небольшое возвышение. Там на стуле сидел скелет. Матвей остановился, разглядывая его. Скелет был одет в железную ржавую кирасу. На голове сидел, съехав на нос, закрывая провалы глаз кожаный шлем. Из под шлема косматыми пучками на плечи ложились седые припорошенные пылью волосы. К стене была прислонена алебарда и над головой скелета чадил факел. Легкий ветерок непонятно откуда дувший, колебал пламя и это от него разбегались по стенам тени, напуганные огнем.

Матвей не спешил и долго рассматривал сидящую фигуру. Затем негромко окрикнуло его. – Эй! Ты живой? – и сам рассмеялся своему вопросу. – Ну как скелет может быть живым. Его смех дробным звуком рассыпного гороха прокатился по туннелю и достиг скелета. Матвей еще продолжал смеяться над своей нежданной шуткой, а скелет поднял голову и прислушался. Смех мгновенно застрял в горле у Матвея. Он резко замолчал и застыл не шевелясь. Скелет рукой поднял шлем и посмотрел в его сторону пустыми глазницами.

– Что так долго? – неожиданно глухо как в бочку произнес он. – Я уже с голоду помираю. Брюхо к спине прилипло, а смены все нет и нет. Да и слушать вопли подопытных мессира Сунга надоело. Только и знают что кричать – пощадите! Пощадите! Дурачье. Этот сумасшедший старик не знает что такое жалость.

Скелет поднялся и тут же рассыпался костями. Кираса звякнула о пол. Его череп в шлеме покатился по возвышению и добравшись до ступенек, стуча прикатился Матвею под ноги.

– Что-то голова кружиться, и темно вокруг, – произнес череп. – Зажгите факел, бездельники.

Матвей стоял ни жив ни мертв. Он не знал что делать и поэтому молчал. Ситуация была и смешной и страной, а значит опасной. Какую угрозу таил в себе говорящий череп? Трудно было даже предположить.

– Странно – продолжил череп, – не чувствую своих рук… И ног… Да что происходит? Сержант? Вы здесь?… Почему я себя не чувствую?

– Это потому что Вы умерли, – не выдержал и произнес Матвей. Ему почему то стало жалко этого стражника, что умер на посту и никак не может этого понять. Сколько лет он так провел? Сто? Тысячу? И что его заставило ожить?

– Умер? – переспросил Череп и хрипло рассмеялся. – Умершие не говорят мил человек… Стой! А ты кто такой? Я не узнаю твой голос. А ну стоять! – Приказал он. – Лицом к стене! Руки за голову и чтобы я их видел, иначе почувствуешь мою алебарду.

– Вы умерли, – повторил Матвей. Умерли на посту. А я раб что стал браком и был сброшен в заброшенное подземелье на съедение крысам.

– Что ты мелешь раб! На острове нет заброшенных подземелий, я тут родился и вырос. Здесь только одно подземелье, его построил главный маг коллегии Остхола мессир Сунг. И сюда посторонним вход строго запрещен под страхом смертной казни. Понял?

– Понял, – миролюбиво ответил Матвей.

– Ну если понял, то сдавайся. А то хуже будет. Хотя хуже уже не будет. Мессир и тебя преобразовывать возьмется.

Матвей нагнулся и поднял череп. Снял шлем и отбросил его в сторону. – Как там у Гамлета? – Подумал неожиданно для самого себя он и произнес. – Бедный Ёрик?

– Я не Ёрик. Я Гензель. – Прозвучало в ответ. И тут из черепа выплыл дымок. Он оформился в прозрачную фигуру мужчины с длинными волосами. Его можно было даже назвать красивым. Он растерянно огляделся.

– Что это? Почему? Он рассматривал свои бестелесные руки и ноги. Затем его мужественное лицо перекосилось от ярости. Это ты, колдун, убил меня! – заревел он и вытянув руки бросился на стоявшего Матвея.

Матвей ничего сделать не успевал. Он стоял с открытым ртом и с удивлением смотрел на прозрачную фигуру. Призрак ударился об него и исчез. Затем раздался удивленный голос за его спиной.

– О боги! Я проклят! Я не имею тела и не могу обрести покой.

Матвей быстро на звук голоса обернулся. Призрак висел под потолком и пытался пробиться сквозь камни. Но у него ничего не выходило. Он упирался в камни, которые его не пропускали.

– Проклятый горбун! Это его работа! Я помню как меня накрыло черное облако вырвавшееся из под двери темницы… А дальше…А дальше? Не помню…

– О каком горбуне ты говоришь? – спросил Матвей.

Призрак повернул голову к Матвею. – О каком? – переспросил он. – О этом мерзком горбатом палаче Сунге. Видимо когда он родился таким уродцем, его родители, чтоб им на том свете плохо жилось, хотели назвать мальчика Гнусом, да перепутали буквы от страха, когда увидели свое чадо. Ну почему его не задавили в детской кроватке? – Призрак облетел вокруг Матвея и завопил. – О моя милая Хельга. Ты осталась одна! – Призрак заплакал. Плакал он долго. Стонал, метался и наконец обратился к молчаливо стоявшему Матвею. – Человек, помоги мне! Меня тянет в усыпальницу мертвых, но проклятие колдуна не дает мне уйти из мира живых. Найди способ снять проклятие, чтобы я смог обрести вечный покой. Я тебя отблагодарю. Я знаю один секрет. Мне передал его отец, а ему его отец. А его отец отцу моего отца, а тому его отец… призрак застыл, устремив взор к потолку, видимо вспоминая кто кому чего отдал. Но потом ожил. – Мне некому передать этот дар, поэтому я отдам его тебе. Но освободи меня от проклятия. Прошу тебя! – он молитвенно сложил руки у груди, сцепив пальцы.

– Что за секрет? – поинтересовался Матвей.

– О! Это талант карманника и шулера. «Ловкие пальчики» если ты задумаешь сделать какое-нибудь дело, произнеси эту фразу и твои руки сами сделают, то что нужно. Мой отец чтоб он в каменоломне трудился на том свете, удрал с материка, чтобы не попасть на каторгу и в дороге познакомился с купцом. Стащил у него кошель и тут же вернул. Купец принял его за честного человека и сделал приказчиком. Он не пожалел. Пожалели его партнеры. Отец тащил у них все подряд. А однажды он нарвался на сына купца, что стал магом и руки у отца отсохли. Но он успел пристроить меня в стражу к мессиру Сунгу и передать свой дар. Эх какой был человек! Скала, а не человек! Слава богам что он так рано ушел из жизни. Его зарезали моряки в портовой таверне, когда он пытался украсть кошель. Привычка понимаешь. Если бы он остался жив, нас бы с ним продали на галеры. Он все никак не мог успокоиться.

Матвей слушал болтовню духа и размышлял над его словами. – Видимо это квест. Сними проклятие, получишь награду. Интересно мой предшественник сумел это сделать? И что могу сделать я? Замигала иконка оповещения, отвлекая его от размышлений.