ХАССАН СТОЯЛ С ОТКРЫТЫМ РТОМ В ТИШИНЕ ХРАМА. Слова лидера паладинов все еще звенели в его голове, прокручивались снова и снова, пока не стали напоминать протяжное нежное бессмысленное жужжание.

Это и была бессмыслица. Абсурд. Хассан был готов рассмеяться.

– Должно быть, это ошибка, – наконец произнес он, переводя взгляд с капитана Везерборна на служителя и снова на капитана, словно один из них мог внезапно одуматься и понять, что сказанное ими невозможно.

– Ошибки нет, – сказал Эмир. – Знаки совпали.

– Знаки? – спросил Хассан. – Вы имеете в виду сказанное в пророчестве? Свет в небе?

Хассан знал историю благодатных огней, осветивших небо в день, когда он родился. Хератцы решили, что это знак: он вырастет и станет мудрым и достойным правителем. Жители королевства праздновали пять дней и пять ночей, и каждый год потом они освещали небо петардами и сигнальными ракетами, чтобы отметить это событие.

Никто и не думал, что это часть тайного пророчества.

Хассан покачал головой.

– Не я один родился в тот день.

– Это бы точно облегчило нам задачу, – сказал Эмир с улыбкой. – Но вы правы. После того дня у меня были одни только подозрения. Достаточно, чтобы присматривать за юным принцем Херата в ожидании следующего знака. И затем, две с половиной недели назад, он проявился.

Две с половиной недели назад. Хассан похолодел.

– Вы имеете в виду свидетелей в Назире.

– Да, – ответил Эмир. – Вот тогда я понял. Свидетели прервали род Сэйфов в Херате. Их переворот противоречил ранним пророчествам Семи пророков – пророчеству Назиры.

«Пока стоит маяк Назиры, род Сэйфов будет править». Хассан легонько коснулся компаса в кармане. Он все время возвращался к этим словам, пророчеству, закреплявшему его положение наследника.

– Пророчества нельзя нарушить, – неуверенно сказал Хассан. – Не так ли?

– Раньше этого никогда не происходило, – ответил капитан Везерборн. – Но пророки раньше этого никогда не предсказывали. Ученые Ордена проверили записи всех когда-либо сделанных пророчеств, и им не удалось найти ни одного, которое бы не произошло так, как предсказали пророки. Пророчество вашей семьи первое и единственное нарушенное. Что делает его вторым знаком, вы последний пророк. «Обещание прошлого будет нарушено».

– Но не я нарушил его. Это сделал Иерофан!

– Но вы, а точнее, ваша семья были предметом пророчества Назиры, – сказал Эмир. – Таким образом, нарушена была ваша судьба.

Хассан сглотнул.

– Итак, это два знака. Но как насчет третьего? «Наследник с благословенным взором»? Пророку полагается иметь Дар взора. У меня вообще нет Дара.

Он позволил этому заявлению повиснуть в воздухе.

– Но вы наследник, – сказал Эмир. – И вам еще нет семнадцати. У вашего Дара все еще есть время, чтобы проявиться.

В горле Хассана пересохло. Он провел многие годы, пытаясь прогнать эти мысли из головы, считая их не более чем глупой фантазией. И то, что теперь этой фантазией махали перед его носом, причиняло боль.

– Когда моему отцу было двенадцать, – сказал Хассан, – он уже создавал замки́, которые можно открыть голосом, и часы, которые предсказывали погоду. Моей маме было девять, когда она узнала, что может поднять в воздух мужчину втрое больше ее. Для меня слишком поздно.

– Не думаю, что это так, – сказала девушка с медными волосами. – Дар взора обычно проявляется позже, чем другие дары.

Это правда. Хассан часто над этим размышлял. Однако он всегда полагал, что Дар взора просто сложнее заметить, и потому его дольше не замечали. Но возможно, тут было нечто большее.

– Некоторые ученые говорят, что пророчица Назира, основательница вашей родины, только в шестнадцать получила свое первое видение, – продолжила медноволосая девушка.

– Ваша светлость, – резко сказал капитан Везерборн, – служители Ордена сотни лет искали последнего пророка. Мы никогда не встречали кого-то, настолько соответствующего знамениям, как вы. Мы бы сюда не приехали, если бы не верили, что это вы.

Другие паладины смотрели на Хассана, и на их лицах были написаны уверенность и непоколебимость. Перед лицом их осязаемой веры его сомнения начали слабеть.

– И что вы собираетесь делать здесь? – спросил он.

– Мы собираемся охранять вас, – сказал капитан Везерборн. – Ждать, пока вы не исполните пророчество и не покажете нам, как остановить век тьмы.

– Век тьмы? – произнес Хассан. – Что это?

Капитан Везерборн колебался, посмотрев на других членов стражи, прежде чем продолжить:

– Падение одаренных.

– И вместе с ним разрушение нашей цивилизации, – сказала медноволосая девушка. – Когда исчезли пророки, за этим последовали десятилетия волнений. Между городами-союзниками начинались войны. Бушевали болезни и природные катастрофы. В прошлом люди шести пророческих городов могли вынести эти трудности, потому что предсказания позволяли им предвидеть грядущее. Но без пророков мир охватила паника.

Хассан кивнул. Он все это помнил, много узнав об истории прошлого столетия. Даже Херат, один из самых стабильных регионов, пережил эти волнения. Правление его бабушки началось в королевстве, которое находилось на грани бунта.

– И все же ничто из этого не сравнится с тем, что произойдет, если и одаренных не станет, – продолжила девушка. – Никого с Даром крови, чтобы лечить больных и раненых. Никого с Даром разума, чтобы поддерживать огни, поезда и сообщения от одного города к другому. Никого с Даром сердца, чтобы защищать слабых. Грядет хаос в тысячу раз опаснее, чем то, что произошло, когда ушли пророки. И посреди этого хаоса настанет идеальное время для захвата власти жестокими деспотами. Особенно такими харизматичными и проницательными, как Иерофан.

Сердце Хассана замерло.

– Конец одаренным, – сказал он. – Разве не этого хотят свидетели? То есть вы говорите, что план Иерофана, то, что они называют Часом расплаты, – настоящий?

Капитан Везерборн склонил голову.

– Мы так думаем. Что бы Иерофан ни планировал – это то, что пророки сообщили в последнем предсказании.

– Но откуда вы это знаете?

– Потому что это все уже начинает сбываться, – сказал капитан Везерборн. – В пророчестве говорится о трех вещах, которые предвещают наступление века тьмы. Обманщик, бледная рука смерти и тот, что поднимется из пыли.

– Мы считаем, что обманщик – это сам Иерофан, – сказала медноволосая девушка. – Он убедил своих последователей, что пророки были плохими и что одаренных нужно уничтожить. Его последователи совершали сотни ужасных деяний от его имени – сжигали святилища, оскверняли храмы, даже убивали одаренных детей. И все из-за лжи, которую он им скармливает.

– А Бледная Рука, – произнес Хассан, вспоминая о недавно упомянутом Летией убийстве. Том, что так напугало священников и Архона. – Я слышал об этом. Находят тела, помеченные бледным отпечатком руки. Это тоже часть пророчества?

Капитан Везерборн кивнул.

– Все эти вещи связаны. Все они означают, что последнее пророчество сбывается. Одно происшествие или, возможно, все вместе приведут век тьмы.

– А что насчет свидетелей? – спросил Хассан. – Они знают, что Час расплаты был предсказан пророками? Знает ли Иерофан?

– Нет, – ответил капитан Везерборн. – Орден хранил это в секрете ото всех, кроме своих членов. Никто в мире не знает, что пророки видели перед исчезновением.

Внутри Хассана вспыхнула ярость.

– Но если вы знали, что это произойдет, если знали, что приближается век тьмы, почему вы хранили это в тайне?

– Это решение приняла Хранительница Слова после исчезновения пророков, – ответил капитан Везерборн. – Она знала, что, если пророчество станет известно всем, последний пророк не будет в безопасности. Его будут искать другие. Так что она решила оставить содержание пророчества в тайне, пока Орден последнего света не найдет пророка. Найдет вас.

– А что теперь, когда вы нашли меня?

– Пророчество нужно исполнить.

Хассан покачал головой.

– Что это означает?

– Существует причина, по которой это пророчество финальное. Это последнее, что смогли увидеть пророки, – ответил капитан Везерборн. – Их силы взора смогли дотянуться только до наших дней. Дальше они были так же слепы, как и все мы. Они видели Эру Тьмы, но не то, как ее остановить. Только вы сможете увидеть это.

Хассан вспомнил, что Кхепри сказала ему в первую ночь в лагере беженцев. Принц Хассан отвоюет свою страну у свидетелей. Он тогда сомневался в себе, и сейчас сомневается. Ему полагалось быть принцем, а не пророком. Как может он исправить мир, когда не смог защитить даже собственную страну?

– Но как мне это увидеть? – спросил он.

– Пророки получали видения каждый по-своему, – сказала медноволосая девушка. – Некоторые во сне. Некоторые в состоянии транса. Видения пророков редко предсказуемы. Они приходят в нужное время – не раньше и не позже. Судьба не открывает свои планы быстро.

– Так теперь мы просто ждем, – сказал Хассан тусклым голосом. Он устал от ожидания. – А что, если это время никогда не наступит?

– Наступит, – твердо сказал капитан Везерборн. – Я знаю, что сейчас для вас это слишком тяжело, нужно все обдумать. Особенно когда вам совсем недавно пришлось бежать из собственной страны. Но знайте, что мы покинули форт Керамейкос, чтобы прибыть сюда. Чтобы защищать вас. Все мы дали клятву, что будем вам служить. Вот ради чего мы сюда приехали.

Слова мечника задели его. Орден заявлял, что служит ему, но ничего не сказал о его народе.

– А если бы я не был пророком? – медленно сказал он. – Вы бы все еще прятались в крепости? Или вы прибыли бы сюда, чтобы сражаться со свидетелями?

– Мы служим пророку, – повторил капитан Везерборн.

Хассан отвернулся.

– Думаю, мне лучше сейчас вернуться на виллу тети. Как вы сказали… о многом нужно подумать.

Капитан Везерборн кивнул.

– Конечно. – Он повернулся к служителю Эмиру. – Спасибо за все, что ты сделал. Твоя служба Ордену не будет забыта. Мы поговорим вскоре снова.

Эмир кивнул, и стража выстроилась в ряд, направляясь к дверям храма.

– Стойте, – сказал Хассан. – Что вы делаете?

– Вы сказали, что хотите вернуться на виллу тети, – терпеливо ответил капитан Везерборн.

– Да, но со мной пришли караульные, они меня проводят, – ответил Хассан. – Мне не нужно ваше сопровождение.

Теперь пришел черед смущаться капитану Везерборну.

– Ваша светлость, возможно, я неясно выразился. Я Хранитель Слова. Это стража паладинов. Мы здесь, чтобы защитить вас. Куда вы, туда и мы.

Хассан уставился на него. Наконец до него стало доходить. Час назад его призвала в храм Палласа группа людей, которых не видели уже столетие, и он понятия не имел зачем. Теперь он больше не был Хассаном Сэйфом, кронпринцем Херата. Он стал Хассаном Сэйфом, объектом тайного пророчества.

Последней и единственной надеждой остановить век тьмы.