Предваряя возможный вопрос – естественно, когда заключались браки между родственниками, все знали об этом родстве. В знатных семьях своих предков и родню знали наизусть. И церковь знала, но либо закрывала глаза, либо, когда родство было уж совсем вопиюще близкое, выдавала разрешение на брак. То есть люди получали официальный документ, что они как бы не родственники, и их брак не кровосмесительный в глазах Бога. Лицемерие, конечно, но политика и деньги значили слишком много. К тому же круг высшей европейской знати был весьма узок, короли и аристократы приходились друг другу какими-нибудь родственниками.

Это было очень удобно – всегда оставлялась лазейка для развода, мало ли – вдруг наследников не будет или политические соображения потребуют расстаться. Но папа тоже мог передумать: сначала дать разрешение на брак, а потом забрать его. Или его преемник мог объявить решение прежнего папы недействительным. Поэтому в тех случаях, когда король хотел обезопасить себя в этом вопросе, жену приходилось искать в дальних странах, как Анну Ярославну. Анна с Генрихом жили вполне неплохо, а вот Филиппу-Августу не повезло, и то, что он привез Ингеборгу из Дании, сыграло против него – ему не удалось доказать родство с ней, и в аннулировании брака ему было отказано.