В Англии замужняя женщина согласно закону «передавала свое имущество мужу на период замужества. Или, если в браке рождался ребенок, на период жизни мужа. Если муж переживал свою жену, он имел право затребовать принадлежавшие ей земли по праву, именуемому «the curtesy of England», при условии, что брак был легален и что в браке был рожден ребенок (неважно, выживший или умерший на момент заявления права). В свою очередь, при заключении брака в контракте оговаривалась обязательная «вдовья доля» для новобрачной на случай смерти мужа. Овдовевшая супруга имела права на те земли, которые ее муж приобрел или захватил во время их брака. Муж не мог исключить свою жену из завещания, закон гарантировал ей треть его имущества в любом случае».

В других странах ситуация была схожей, лишь доля жены сильно варьировалась. Во Флоренции, например, вдове гарантированно оставалось ее приданое и так называемый «утренний дар», который она получила от мужа после первой брачной ночи. Но на практике мужья часто оставляли жене посуду, одежду, постельное белье, мебель, а то и все движимое имущество в их совместном доме. Сам дом обычно переходил к детям, но нередко с оговоркой, что вдова имеет право пользоваться им до своей смерти или до повторного замужества.

В английских (и не только) средневековых завещаниях периодически встречается пункт, согласно которому, если вдова повторно выйдет замуж, она теряет большую часть наследства, кроме положенного ей по закону. Этот пункт обычно вызывает негодование современных комментаторов и воспринимается как признак мужского эгоизма.

Но в реалиях XI–XV веков это забота о жене. Богатая вдова – лакомый кусочек. Родственники или сеньор быстренько найдут человека и выдадут за него вдову, не спрашивая. А если она теряет деньги и остается только при своем гарантированном минимуме, ее с большей вероятностью оставят в покое и дадут самой выбрать, выходить ли ей снова замуж и за кого.