Часть 2

Туннели

Мы не можем обменять пустоту на пустоту.

Мы должны идти к водопаду,

Ведь в его чаше появилась трещина,

которая наполняется любовью

Внутри всех нас.

– Дэвид Уилкокс —

Туннели

Я всегда была страшно активной – мой разум постоянно бежал впереди меня, помнил все мелкие детали и работал, даже когда я спала. Он быстро обрабатывал новую информацию, что очень помогло мне в школьные годы. Да и теперь я обожаю отвечать на различные каверзные вопросы. Но проблема в том, что часто разум слишком опережает меня, путается в бесконечном анализе и застревает сам в себе. Как говорит одна моя знакомая, писательница Энн Ламотт, мой разум – это плохой сосед. К сожалению, я не обладаю никакими другими полезными навыками – у меня есть только мой разум. Это мое самое большое сокровище, но в то же время и мой необъезженный мустанг, и моя белка в колесе.

Последние несколько лет на меня часто находили приступы самобичевания. Иногда я чувствовала довольно сильную ненависть к самой себе, и моя отрицательная энергия начинала заражать всех вокруг, подобно тому, как наступающие сумерки постепенно превращают день в ночь.

И тогда, в определенный момент, масштабы самобичевания стали пугать меня. Я не понимала, как относиться к нему – ведь это чувство было совсем не характерно для меня, и я воспринимала его как не принадлежащее мне и не основанное на реальных обстоятельствах моей жизни. Оно было больше похоже на какую-то темную силу, поглотившую меня, или страшный вирус, заразивший все вокруг. Мне становилось все сложнее поддерживать себя в норме, хоть я и знала, что все это лишь плод моего воображения.

Я чувствовала, что уже сумела добиться достаточного прогресса во многих областях жизни, пользуясь своим личным обаянием и духовной связью с людьми вместо утомительного сидения на работе и соревнования с коллегами. Но некий источник внутренней темноты все равно оставался со мной. Я обнаружила его присутствие, приостановив свою безумную гонку, но полностью остановиться у меня не получалось.

Весной мы отправились на Гавайи – нам с Аароном нужно было на пару дней заехать по делам в Гонолулу, пока наши бабушки сидели с детьми – а затем мы все вчетвером провели неделю на острове Кауаи. Эти дни стали по-настоящему волшебными для нас. Мы взяли напрокат джип и ездили по побережью и вдоль каньонов, останавливаясь, чтобы поесть мороженого или заехать на кофейную плантацию. Иногда мы наблюдали за дельфинами и черепахами, которые плавали и резвились среди скал. Это было время спокойствия и сладкой неги. Мы купались, играли в мяч, покупали продукты на фермерских рынках, а вечером возвращались домой, усталые, но счастливые.

Мы слышали о том, что пляж Таннелс Бич является одним из интереснейших мест для подводного плавания во всем мире. И вот однажды мы сначала заехали в поселок Ханалеи за лепешками такос, немного полюбовались на местных серферов, а затем поехали на Таннелс Бич, который находится на краю побережья Напали.

Этот пляж называется так, потому что с воздуха рифы выглядят как туннели, ведущие из моря к берегу. Мы припарковали машину у подножия высокой горы, густо заросшей деревьями, а затем нам пришлось немного пройти пешком, пока наконец мы не достигли этого удивительного подводного кораллового массива – тех самых «туннелей». Генри и Аарон надели маски и трубки и первыми отправились на их исследование, а мы с Маком стояли у берега, радостно визжа от набегавших волн, бьющих нас по ногам.

Генри вскоре прибежал обратно. «Мам, это очень здорово! Ты должна пойти со мной!» – сказал он. Аарон остался играть с Маком, а восьмилетний старший мальчуган взял меня за руку, и мы пошли плавать сквозь туннели. Наши ласты тихо и плавно толкали нас вперед. Это было совершенно удивительно, как мы себе и представляли. Мы плыли в прозрачной воде среди живописных кораллов и косяков рыб, метавшихся вокруг нас. Всю дорогу Генри держал меня за руку и показывал разные интересные вещи, проводя через неглубокие рифы и не давая пропускать разноцветных рыб и удивительные подводные растения.

Уже тогда я чувствовала, что эти моменты останутся одними из тех воспоминаний, которые будут со мной навсегда – отпечаток удивительного момента счастья. Я сказала себе, что должна запомнить каждое мгновение этого приключения, чтобы потом не забыть, и, вспоминая, вновь переживать каждую его секунду.

И в то же время я почувствовала приступ той самой ненависти к самой себе, которую я не могла контролировать. Ведь я делала все неправильно. Я занималась подводным плаванием с самого детства, но продолжала по-дилетантски опускать трубку в воду целиком и из-за этого глотать соленую воду, задыхаться и пускать брызги. Я трясла головой, пытаясь вернуть себя в реальность, в эту красоту и это чудо, но у меня плохо получалось. Темнота внутри меня была слишком сильной, мне трудно было ей противостоять. И, пока я отчаянно боролась с самой собой, чтобы до конца насладиться этим моментом, меня настиг очередной приступ самобичевания, которое продолжало разливаться во мне.

Все, о чем я могла думать, это как сильно я ненавидела саму себя. Я держала руку сына, пока он увлекал меня за собой, и мы с ним плавали под водой в одном из самых прекрасных мест мира. И в то же время я задыхалась от своего бессмысленного самокопания.

И в этот момент во мне как будто что-то разблокировалось. Когда мы с Генри вернулись на берег, я тихонько сказала Аарону: «Нужно что-то менять. Я больше не могу так жить. Мы с тобой не можем, да и дети тоже».

Он сжал мою руку. «Мы будем с тобой, дорогая, чего бы это ни стоило».

Когда мы вернулись домой, я связалась с моей духовной наставницей, а также обсудила эту ситуацию с подругами и близкими знакомыми. Я рассказывала им всем всю правду, максимально честно, и просила дружеского совета у каждой из них. Затем я снова обратилась к наставнице и узнала новые способы залечивания своих душевных ран.

По мере того как я погружалась все глубже в собственную душу, свое прошлое, свои чувства и воспоминания, некоторые вещи начинали приобретать для меня совершенно иной смысл. Начнем с того, что последнее время меня окружали только изнуряющая работа, оглушительный шум и бесконечный хаос. Этого было более чем достаточно, чтобы возненавидеть саму себя. Таким образом, все это самобичевание являлось вполне естественным. Оставалось только преодолеть его – нажать на кнопку плеера и дать музыке заглушить всю эту ерунду.

Что ж, возможно некоторые из нас и не захотели бы прекращать все это сумасшествие. Может быть, кто-то предпочел бы согнуться в три погибели, но продолжать жить, постоянно ускоряясь, разрушая самого себя, и при этом наслаждаясь этим процессом. Такие люди являются настоящими психологическими феноменами. Ну а я выбрала преодоление своей излишне переполненной жизни и отказ от неизбежно наступающей тьмы.

Я настолько привыкла к шуму, и не было ничего удивительного в том, что меня жутко пугала тишина. Я мучительно искала, чем заполнить свою жизнь. В тот день на этом пляже мне было практически некуда деваться: вокруг не было никакого шума, важных дел и оглушительно громкой музыки. Только океан, кораллы и маленькая ладошка моего сына.

И вот я начала всматриваться в темноту, которая обнажала проблему глубокого несоответствия. Оно всегда присутствовало в моей жизни. Честно говоря, я не знаю никого, кто бы не сталкивался с ним. Мне кажется, что внутри каждого из нас сидит такая темная ненависть к себе, поэтому мы и ведем себя подобным образом – кто-то становится трудоголиком, кто-то без конца ест, кто-то слишком много пьет, а кто-то ложится в постель с первым встречным. И все это для того, чтобы избежать темной мрачной ненависти внутри нас.

Когда я начала рассказывать об этом окружающим, я поначалу смутно, а затем все более четко осознала, что не все чувствуют то же, что и я. Некоторые из нас, по-видимому, наоборот, чувствуют себя счастливыми, любимыми и защищенными. КАК ЭТО?

Что ж, если подумать, то в этом нет ничего удивительного.

Хотя я по-прежнему не могла найти решение своей проблемы, но по крайней мере теперь я понимала ее яснее, чем раньше: бесконечная гонка, которая так сильно травмировала меня, была нужна мне для того, чтобы справиться со своей внутренней пустотой и чувством глубокой незащищенности.

Так я подошла к тому, что Энн Ламотт называет «внутренней работой». И вот я начала ежедневную и малоприятную работу по перестройке своего крепкого внутреннего ядра – то есть по превращению своей ненависти в любовь.

Как бы глупо это ни звучало, но каждое утро я начинала с того, что рисовала сердце – обычной классической «мультяшной» формы. Таким образом я перестраивала свой мозг – я старалась поверить в реальность абсолютной любви Господа ко мне, к другим людям и всем живым существам, которых Он создал. И когда я начинала думать о чем-то не очень приятном, я мягко возвращала свои мысли к этой любви, которую для меня олицетворяло это нарисованное сердце – простое и бесхитростное, как будто вырезанное школьницей ко дню св. Валентина.

Со временем это сердце начало прояснять темноту внутри меня. Мое чувство собственного достоинства благодаря Божественной любви начало расти, как пламя только что зажженной свечи – поначалу дрожащее и слабое, а затем постепенно крепнущее. Мало-помалу море моей ничтожности начало высыхать.

Другими словами, долгое время я искренне верила, что со мной что-то не так и что настоящей любви в действительности не существует. Теперь я начала осознавать, что любовь, наоборот, являлась реальностью, а тьма внутри меня – обманом.

Почему-то, когда я оставалась наедине с самой собой, я становилась ужасно беспокойной, нервной и раздражительной… и теперь я понимаю почему – мое ядро оказалось полым изнутри, и эта пустота стала оглушающей в тишине, которая окружала меня.

И вот я все куда-то бежала и с кем-то разговаривала, наматывая круги по своей жизни и пытаясь избежать этой пустоты. Теперь же я обнаружила, что покой на самом деле находится там, где я чувствую себя в своей тарелке, и что безумный образ жизни отдаляет меня от себя самой, от моей индивидуальности и от моего нового знания о том, насколько сильно я любима. Я выбрала покой, а вместе с ним и любовь.

Я не могу расслышать голос любви, когда мчусь на бешеной скорости. Все, что я слышу, – это мои собственные шаги, грохочущие по мостовой, и дыхание моих преследователей, пытающихся обогнать меня. Но в моей жизни больше нет места соревнованиям, ведь я предпочла покой.

Все это было похоже на новый вид молитвы – молитва-благодарность за то, что меня окружает Божественная любовь. И чем больше я чувствовала себя благодарной, тем острее я ощущала любовь вокруг меня, и это помогало мне бороться со своим неуемным разумом. Я чувствовала себя цельной и гармоничной, находящейся на своем месте и ясно понимающей свое предназначение. Все дело было в простом существовании, терпении, а также свободе от лишних привязанностей и ненужных страхов.

Я наконец почувствовала себя именно такой супругой и матерью, какой я хотела быть уже долгое время. Почти все, о чем я жалела, было связано с работой и отрицательными эмоциями, которые она вызывала, – усталостью, переживаниями, чувством стыда, склонностью все драматизировать и, разумеется, постоянным и изматывающим соревнованием с коллегами.

Я до сих пор с благодарностью вспоминаю тот день, когда мы пробирались через гавайские туннели с моим мальчуганом, ведь именно тогда моя ненависть к самой себе окрепла настолько, что привела меня к новому решению моей проблемы. Ведь именно так мы становимся лучше и начинаем замечать прекрасное вокруг нас – плавая сквозь туннели, которые раскрывают нам глаза.