Струны под пальцами Вальтера завибрировали в такт невесть откуда, может быть, с тех самых звезд, слетающим к нему словам новой песни:

Куда приведет его этот путь? Сколько ему еще мыкаться по свету бродячим миннезингером? Не то чтобы такая жизнь была ему не по душе, да другой он просто и не знал, но удача – птица коварная. Пока она с ним, но стоит шагнуть не в ту сторону, слово сказать неверное – и улетит, умчится, только ее и видели, к другим, более удачливым и хватким. Задумавшись, он отложил гитерн в сторону и провел ладонью по смятой постели, все еще хранящей тепло Зары. Тепло его птицы удачи.

Воспоминание о прошедшей ночи наполняло его душу никогда еще не испытываемой нежностью, тело охватывала томительная нега. Даже слова песни не скатывались привычно, подобно звонким монетам, а перетекали медленной и ленивой массой, как мед из бочонка. В Риге такая благодарная публика! Никто больше не выманит его отсюда в новую неизвестность. Сам магистр в порыве чувств вручил ему золотой солид. Следуя его примеру, богатые бюргеры щедро кидали монеты в своевременно подставленную Зарой миску. И разве не сама Зара предложила ему остаться, чтобы сделать келлер самым знаменитым местом города? Их келлер… Он будет устраивать городские праздники, станет желанным гостем в знатных семьях Риги, сам епископ Альберт благоволит ему и, быть может, наградит титулом благородного сословия. А по ночам…

В комнату проник запах с кухни. У Вальтера остро засосало под ложечкой. В тот же миг дверь осторожно приотворилась, и в проеме появилась Зара с глиняным горшком, из-под крышки которого струился запах аппетитной похлебки.

– Я принесла тебе еду, мой сладкий, – прошептала она и поставила горшок на маленький столик. Ее щеки горели румянцем, волосы привычно выбивались из-под крохотного чепца, тело полыхало жаром. Вальтер обхватил ее за талию, потянул к себе, и она податливо прижалась к нему всем телом, но тут же вывернулась и шагнула к выходу. – Не сейчас, сладкий, не сейчас. У меня столько дел. И у тебя, кажется, тоже. Не спеши, у нас еще все впереди, верно?

Не дожидаясь ответа, она выскользнула наружу и прикрыла за собой дверь. Его губы не покидала улыбка. Он подошел к столику и взялся за ложку. Дел действительно было невпроворот, и подкрепиться стоило основательно. Тем более что похлебка была просто сказочная. Куда лучше той, что досталась им с Иво в первый день прибытия в город. Интересно, чем сейчас занят его сотоварищ?

Внезапно Вальтера передернуло, словно ушат холодной воды обрушился на его голову. «Все впереди», – сказала Зара. Знать бы, сколько осталось этого «впереди». Еще одна ночь? Или две? Курши могут объявиться в любой момент, и никто, в том числе он сам, не в силах изменить неизбежное. Даже если он сейчас все расскажет епископу Альберту, Ригу уже не спасти. Но хотя бы одного человека он спасти должен…

Отодвинув недоеденную похлебку, Вальтер подхватил гитерн и вышел на улицу.

День был в полном разгаре. Жара схлынула, люди на улицах плотнее затягивали ворот туник, на некоторых были теплые накидки. У церкви Вальтера поджидали уличные музыканты, о которых он напрочь забыл, и ему пришлось долго объяснять, чего он ожидает от каждого из них, и даже провести на потеху прохожим импровизированную репетицию. Барабанщик, вооруженный тамбуром и цимбалом, оказался хорош – точные и ритмичные звуки тотчас отвлекли окружающих от текущих дел, и вокруг музыкантов быстро образовалась толпа. Игроки на флейтах и дудках Вальтера разочаровали, но невзыскательная публика и их неровное звучание воспринимала благосклонно, что миннезингера вполне устраивало – на предстоящем празднике их задачей будет не услаждать слух публики, а отвлекать в нужный момент внимание. Если вообще до этого дойдет. Разве он мог предвидеть, что, сочиняя музыку для Рейнгольда, мигом позже обнаружит его с отрубленной головой, а сам перейдет из одного плена в другой и даже превратится в лазутчика чуждого ему племени язычников? Или что окажется соучастником убийства невинного мясника и окажется доверенным лицом самого правителя Ливонии? Или что встретит здесь женщину, способную навеки изменить его непредсказуемую судьбу?

Он выдал каждому из музыкантов по серебряной монетке, выбрался из толпы и двинулся в сторону городских ворот. На улице его узнавали, и он рассеянно, чтобы никого не обидеть, кивал каждому встречному. За воротами у Рижского озера портовые грузчики катили по берегу бочки с прибывшего корабля, таскали тюки с товаром, а перекупщики, азартно размахивая руками, уже вели с купцами ожесточенный торг. Отсюда можно было разглядеть верхнюю часть шалаша. Он прошел мимо площадки, на которой возводился новый корабль, обогнул склады, выбрался на берег Рижского озера и спустился к шалашу. Луговая трава, заменяющая в шалаше пол, за время строительства вытопталась и пожелтела, у стенки ворох сена прикрывала накидка Иво, но самого лива не было. Вальтер обошел шалаш со всех сторон, потрогал основательно стянутую веревками деревянную конструкцию. Строение выглядело завершенным, разве что прислоненные к поперечинам щиты оставалось скрепить между собой. Еще один щит лежал на траве, как будто оказался лишним. Не удержавшись, Вальтер взялся за его край и приподнял, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь под ним. Войти в город в одиночку Иво не мог. Уже поворачиваясь, чтобы отправиться на новые поиски пропавшего товарища к рынку, Вальтер вспомнил о лодке. Вчера она стояла привязанной возле этого самого места, а сегодня от нее не осталось и следа. Неужели Иво воспользовался ею для того, чтобы вернуться в лагерь ливов? Что, если он что-то знает, и курши могут нагрянуть в любой момент, прямо сейчас? Но зачем он тогда с таким рвением строил этот шалаш?

Вальтер прошел вдоль берега к излучине у крепостной стены с все еще теплящейся надеждой, что за поворотом недоразумение разрешится само собой. Впереди было пусто. Он ступил на крутой откос, чтобы вернуться, когда женский голос позвал его по имени.

Он посмотрел на противоположный берег и обомлел. У самой кромки воды стояла Лея и отчаянно махала руками. К ней поспешно спускалась Ванга. Чуть выше ее в нерешительности застыла Вита. И возле них не было Иво. Или Уго. Или любого другого воина, который непременно должен был бы сопровождать невест в дальней вылазке.

– Вы… Вы… Откуда вы здесь взялись? – нашел он наконец нужные слова. – Где остальные?

– Мы одни! – Ванга остановилась рядом с Леей и требовательно протянула вперед руку:

– Забери нас отсюда. Мы хотим есть!

– Хотите есть? – повторил он. – Одни? А где…

– Мы не знаем, где Иво, – крикнула Лея. – Он привел нас сюда и ушел. За лодкой. Но не вернулся. Забери нас.

– Но как… Значит, он должен вернуться? Надо дождаться его.

– Нет. Он ушел ночью. С ним что-то случилось. Мы хотим…

– Я знаю! – прокричал он в ответ. – Вы хотите есть. Я заберу вас. Обещаю. Ждите здесь.

Лея еще что-то крикнула вдогонку, но Вальтер уже карабкался на крутой откос. Лодку можно было нанять в порту, но сделать это надо было, не привлекая лишнего внимания. И что ему делать с девушками? Как вообще невесты оказались здесь?

Путь до рынка он преодолел почти бегом. Людей в торговых рядах было уже полно. Он быстро прошел вдоль продавцов круп и муки, свернул в проход, по обеим сторонам которого за бочками с воском и решетками с медом выстроились женщины в праздничных нарядах земгалов, и увидел зазывалу из келлера. На нем была все та же подвязанная веревкой монашеская ряса, а в руках он держал плетеную корзину, из которой свешивались пучки зелени. Рядом с ним, склонившись над кувшином с медом, стояла темноволосая женщина. Она выпрямилась, и по его телу прокатилась горячая волна. При дневном свете Зара выглядела еще краше. На этот раз на ней было простое синее платье с голубой оторочкой без украшений, с шеи свисало единственное, подаренное им янтарное ожерелье. Ни одна женщина не могла сравниться с ее ослепительной красотой. Он с восхищением разглядывал ее точеный профиль, смешливую, всегда готовую разбежаться в улыбке ямочку на щеке, чуть припухлые губы, высокую шею… Она была королева, нет, больше того, богиня, муза, сошедшая к нему, бедному миннезингеру, прямо с небес. И эта ночь с ней – наверное, ему все только приснилось. Он застыл на месте, забыв, куда направляется. Его пальцы задвигались, словно пощипывая воображаемые струны, и уже лилась через них никогда до сих пор не слышимая музыка, и уже губы его шептали слова будущей песни.

Зара о чем-то поговорила с торговкой, вновь склонилась над прилавком, а когда выпрямилась, в ее руках был маленький горшочек меда. Она аккуратно поставила его в корзину, слизнула капельку золотистой жидкости с верхней губы, тронула за рукав зазывалу и повернулась в сторону Вальтера. Ее губы вздрогнули нескрываемой радостью, ветер приподнял выбивающиеся из-под чепца волосы, и она, словно подхваченная этим порывом, порхнула к нему.

– Вальтер! Что ты здесь делаешь? Ты не сказал мне, что будешь здесь. Мы могли пойти вместе. Ты улыбаешься… Почему ты молчишь?

– Мне надо сказать тебе что-то важное.

– Ты все время говоришь важное! Я слушаю.

– Не здесь. Вокруг слишком много ушей, – прошептал он.

Оглянувшись, она перехватила устремленные на них любопытные взгляды ближайших торговцев, и ее брови озабоченно сбежали к переносице.

– Так и есть. Только мне еще надо кое-что купить. Давай сделаем это вместе, а потом…

– Это срочно.

– Так-так-так… Становится все интересней. – Она тоже понизила голос почти до шепота и кивнула в сторону зазывалы. – Хорошо. Пусть покупками займется он. Конечно, это будет настоящая беда. Но если я не услышу сейчас все, что ты хочешь сказать, то просто лопну от любопытства. Куда мы пойдем? В город? К нам домой?

От слов «к нам домой» Вальтер ощутил, как в его груди что-то защемило и к горлу подступил предательский комок.

– Нет, – хрипло сказал он. – Это недалеко.

Зара передала распоряжения изумленному зазывале и вернулась к Вальтеру. Они быстро покинули территорию рынка и пошли по дороге к Рижскому озеру.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.

– Конечно, скажи только…

– Надо спрятать трех женщин.

– Что?!

– Девушек. Невест. Но сначала их надо перевезти через реку.

– Невест? Ты с ума сошел! Я думала, ты… – в глазах Зары заиграли гневные огоньки, и она остановилась.

– Ты не так поняла, – поспешил успокоить он, увлекая ее за собой. – Я не многоженец, и это не мои невесты. Мой друг… То есть слуга… Это он. Он привел их сюда. И я должен помочь. Это сложно объяснить, и мне надо будет много рассказать тебе. Но я сам…

– Ясно, – остановила его Зара и указала рукой на противоположный берег. – Это они?