Лодка, на которой они должны были пересечь Вену, пахла рыбой. Серебряные чешуйки на бортах и днище отблескивали в свете луны. Несколько чешуек прилипли к остроге, привязанной к борту тонкой бечевой. Река была полна жизни, и Иво с трудом сдерживал себя, чтобы не испробовать острогу на плещущейся вдоль бортов рыбе. В небе с криками метались чайки. Где-то на берегу ухала сова. Поверх туник гребцы накинули на себя темные накидки из тех, которыми мергеровцы пользовались при ночных нападениях на корабли, хотя на реке они вряд ли могли обмануть внимательного наблюдателя, если бы такой оказался. Но рижскую крепость в этом месте скрывала излучина реки, а немногочисленные обитатели берегов Вены использовали короткую летнюю ночь не для наблюдений, а для мирного сна.

И еще лодка пахла свежей кровью. Дозорный лив убил гребца метко брошенным дротиком, едва та пристала к берегу, и когда Иво и Вальтер садились в нее, скопившаяся на дне лодки кровь еще не успела высохнуть. «Значит, – с невольным восхищением подумал Иво, вновь и вновь прокручивая в голове недавний разговор, – план Уго родился, едва он узнал о появлении лодки. Если кто-то из ливов и думал быстрей, чем полет стрелы, то это был сам воевода».

На противоположном берегу возле крепости горело несколько костров, поэтому Иво направил лодку ниже по течению, где, сколько он ни всматривался, ему не удавалось уловить ни малейших признаков чьего-то присутствия. Радость от того, что ему удалось покинуть лагерь ливов по указанию самого воеводы, понемногу утихала, и на смену ей приходила тревога. Что, если их сразу разоблачат в стане врага? Что, если им не удастся войти в город, а если удастся, смогут ли они выполнить задуманное? И Вальтер. С момента негаданного знакомства Иво искренне привязался к нему. С Вальтером было интересно, как ни с одним другим односельчанином. Ему были рады в каждом доме, и он мог стать отличным пополнением мужской части населения Мергеры. И еще Вальтер пожал руку Уго, подкрепляя готовность отправиться на опасное задание. Но он не был ливом. Его не ждала жена или дети. Сам Вальтер при первой встрече назвал себя листком, которого носит по свету порывом ветра. Как он поведет себя, когда окажется в Риге?

– А нас не смогут узнать по одежде? – шепотом, зная, как далеко разносятся по воде голоса, спросил он, и в очередной раз без всплеска опустил весло в воду.

– Не думаю, – так же шепотом ответил Вальтер. Несмотря на ночное время, миннезингер не проявлял и следа усталости. Судьба уготовила очередной поворот в его жизни, и он принимал его с нескрываемым энтузиазмом. – На рынке крутится множество людей со всех концов света. Каждый одет по-своему. И Уго дал нам с тобой достаточно звонких монет. Мы сможем принять любой облик.

– Чтобы попасть в Ригу?

– Мы войдем в Ригу, если ты будешь молчать, когда мы будем проходить через ворота. Со стражей надо говорить только на германском. Я должен буду выдать тебя за своего слугу, иначе тебе не пройти. Мы купим корзину припасов, и ты будешь ее нести. Если не удастся найти убежища в крепости, мы выйдем обратно, переночуем снаружи, а на следующий день придем в Ригу вновь. И так до тех пор, пока не появятся курши. Может быть, это случится уже завтра. Люди Велло видели их флот. Не понимаю, почему их до сих пор нет.

– Наверное, они остановились на ночлег и ждут знака.

– Знака от нас?

– От богов.

– Ах от богов… Значит, знак должен будет дать ваш жрец?

– Не обязательно жрец. Это может быть воевода куршей. Ты же знаешь, в Мергере нет жреца, но у старейшины в мешочке есть костяные воины, которые подсказывают ему, что надо делать.

– Знаю, конечно, – пряча улыбку, подтвердил Вальтер и указал на приближающийся берег. – Смотри! Кажется, там хорошая заводь и кустарник, в котором можно спрятать лодку.