Пять стрел выпустил Иво в скорей угадываемые, чем видимые за листвой цели. Как и тогда, на состязаниях в Ире, или на охоте, мир вокруг исчез, оставив перед глазами узкий луч с темным кружком воображаемой мишени. Она могла перемещаться, могла исчезать за плотной листвой и на кратчайший миг появляться вновь – все это не имело ни малейшего значения. Освобожденная от тетивы стрела едва начинала движение, а рука уже выхватывала из колчана следующую. Дважды после его выстрелов на землю, ломая сучья, падало что-то тяжелое. Он уже натягивал тетиву с очередной стрелой, когда вдруг понял, что стрелять больше не во что. И только тогда его мозг начал вновь воспринимать окружающее таким, каким оно было всего несколько мгновений назад. Все так же мирно неколебимая ни единым порывом ветра застыла плотно окружающая пруд зелень. О чем-то своем квакнула и замолкла в ожидании лягушка. Где-то рядом, невидимый за густой листвой, запел соловей. А за спиной мирно плеснула вода.

Иво повернулся к пруду. Девушки выходили из воды. К их запутанным волосам приплелась зелень. У Ванги прямо на грудь, касаясь бутоном сосков, свисала белая кувшинка. Теперь они еще больше походили на дочерей Матери моря из легенды о Гуно. Но он был уже не тот, прежний, готовый повиноваться любому движению девичьего пальца. Теперь повелителем был он сам. И ему, и его вновь набравшему полную силу зверю доказать это надо было сейчас и немедленно.

– Ты первая, – он требовательно протянул руку к Ванге, и она послушно подошла к нему вплотную. Он неспешно убрал с ее груди кувшинку, провел пальцем по мягкому животу, развернул девушку спиной и приказал стать на колени. Деревенский бык всегда подходил к коровам сзади. Так же делали гоняющиеся за течными суками кобели. Он тоже стал на колени за спиной Ванги, и его зверь нетерпеливо ворвался в ожидающую его пещеру. Лея и Вита опустились рядом на покрытый мхом берег. Иво встретил взгляд Леи и, не отводя глаз от ее широко расширенных зрачков, плотно сжал соски Ванги, вновь и вновь кидаясь вперед в ритмичном порыве, пока женское тело не затряслось в сладострастной судороге.

– Теперь ты, – Иво поманил Виту. Невеста рыбака покорно заняла освободившееся место, и его зверь с натугой вошел в не сразу раздавшуюся щель. Девушка вскрикнула. Его зверь замер, словно пойманный в слишком тесной для него пещере, но напрягся от этого еще больше. Вита удивленно охнула, подалась, чуть покачивая бедрами из стороны в сторону, назад, и плотно вжалась в юношу, не давая ему двигаться. Только стены ее пещеры сжимались и раздвигались, сжимались и раздвигались. Лея придвинулась ближе. Глядя Иво в глаза, она медленно облизала два своих пальца, опустила их между широко разведенных ног и так же медленно ввела пальцы внутрь. Больше сдерживаться Иво не мог. В его звере что-то вновь взорвалось, как перед тем в водоеме, Вита еще раз охнула и, подобно Ванге, отвалилась в сторону. Но и зверь Иво, только что торчащий и крепкий, как готовое к удару копье, вдруг ослаб, извергая из себя пахучую белую жидкость. Иво разочарованно перекатился на спину, устало раскинув руки.

На миг он даже закрыл глаза. А когда открыл, увидел над собой улыбающееся лицо Леи. Мгновением позже она переместилась, и ее сосок дразняще коснулся его губ. Он осторожно провел по нему кончиком языка и попытался всосать пересохшими от жажды губами, словно надеясь утолить жажду молоком, но сосок уже скользнул куда-то дальше, а на его месте оказался живот и тонкая полоска убегающих вниз волос, и, наконец, то, что он так отчаянно пытался подсмотреть хотя бы издалека. Вспомнив, как это только что делала Лея, он тоже облизал два пальца и ввел их во влажную, сразу нетерпеливо задергавшуюся щель. А затем, оставив пальцы внутри, лизнул так призывно раскрывающиеся ему навстречу губы. Лея, почти перекрывая ему дыхание, плотнее вжала промежность ему в лицо. В тот же миг он ощутил, как его зверь нарастает с новой, неудержимой силой, уже погружаясь в нечто охватившее его, ладное и мягкое.

И вновь Лея развернулась над его распростертым на спине телом лицом к нему. Приподняв голову, он увидел, как она, стоя на широко раздвинутых коленях, берет его устремленного в вышину зверя и осторожно опускается, впуская его в жадно открытую ему навстречу ловушку. И лишь убедившись, что захваченный зверь никуда не денется, она милостиво склонилась ниже и ритмично задвигала бедрами, как наездница на горячем скакуне, с каждым движением приговаривая «мой, мой, мой!»

– Твой, твой, – соглашался он.

Когда все закончилось, он еще долго обессиленно лежал на спине, пока Лея не плеснула ему в лицо пригоршней воды. Встряхнувшись, он поднялся на ноги и огляделся. Невесты были полностью одеты, и он тоже взялся натягивать на разгоряченное тело холщовые штаны. Что-то было не так. Голова больше не кружилась, хмель прошел, но с каждым мигом его охватывало невнятное беспокойство, переходящее в судорожный озноб.

– Что будем делать с этими? – спросила Ванга. – Это люди из Ваида.

Только теперь он вспомнил все и рванулся к месту недавней схватки. Сразу за скрывавшим его до сих пор кустом на спине лежал юноша. Недавнего соперника по состязаниям в Ире Иво узнал сразу. Его выпуклые, широко раскрытые глаза смотрели с молчаливым укором. Из пробитого насквозь горла торчало оперение стрелы. Рядом с ним на траве валялся кинжал. Видимого урона он не нанес, но внимание лучника на роковое для него мгновение отвлек. Второй воин стоял почти в полный рост. Его ноги упирались в землю, а опрокинувшееся спиной тело зависло в плотном переплетении веток. Он был заметно старше. Темно-русые, начинающие редеть волосы пробивала заметная седина, могучие плечи распирали на груди богато расшитую тунику, по ее центру расползлось обширное кровавое пятно. Одна из стрел вошла ему глубоко в живот, вторая попала во внутреннюю часть бедра. Над телами уже роились первые мухи.

– Две стрелы.

– Что со стрелами? – не поняла Ванга.

– Должны быть еще две стрелы. В том же направлении. Их надо найти. Быстро.

Невесты не должны были заметить его озноб. Он бросал отрывочные фразы и лихорадочно перемещался по поляне, словно пытался найти что-то беспредельно важное, уже отчетливо понимая, что жизнь его с этого момента уже никогда не будет такой, как прежде. Если у него вообще еще останется возможность сравнивать ее с прошлым… Пока невесты занимались поиском, он подтянул тела к краю пруда и вырвал из них древки стрел. Одна из них оказалась без застрявшего где-то внутри дорогого железного наконечника. Он уже потянулся к кинжалу, чтобы расширить рану и поискать наконечник внутри, но сразу отказался от этой мысли. В любой момент здесь мог появиться кто-то еще. От тел следовало избавиться как можно быстрее. Самым простым было скинуть их в воду или замаскировать в густой части кустарника. Во втором случае они наверняка привлекут внимание зверей. Но если над телами поработают волки или медведь, никто уже не определит причину их гибели.

Самой глазастой из невест оказалась Вита. Первой отыскав одну из улетевших в лес стрел, она гордо вручила ее Иво и застыла перед ним, словно в ожидании награды.

– Молодец! – сказал он и указал на труп юноши. – Бери его за руки.

– А он…

– Он легче. Быстрей!

Вместе работа пошла живее. Они выбрали подходящее место под широко раскинувшимся кустом, затолкнули под него тело и вернулись за вторым трупом. Рядом с ним уже были Лея и Ванга со второй найденной стрелой.

– Я знаю его, – уставившись на мертвеца, Лея в ужасе шагнула назад, с трудом подавив готовый вырваться из горла крик. – Он был в нашем доме, и я наливала эль в его кубок.

Губы Иво скривились в усмешку.

– В доме Лембита? Что он там делал? Приходил свататься?

– Он был среди гостей, когда мой брат созвал в нашем доме старейшин.

– Ты хочешь сказать, что… – Иво, уже подхвативший труп за ноги, тоже вспомнил, где он видел это лицо. Ситуация значительно усложнялась. Смерть простого воина могла пройти малозамеченной, но исчезновение старейшины… – Проклятье, он такой тяжелый. Помогите, нам надо быстрей спрятать его вон там, и пойдем отсюда, пока нас не заметили.

– Мы не можем оставить старейшину под кустом, – вдруг подала голос Вита. – Его надо похоронить и оплакать, чтобы он не заблудился в дальней дороге. Если мы не сделаем этого, Мать ночи может прийти за нами.

– Она права. Мы можем оплакать его совсем тихо, чтобы никто, кроме Матери ночи, не слышал этого, – предложила Ванга.

Иво отпустил ноги именитого трупа, и они с глухим стуком ударились о песчаный берег. Ливы никогда не бросали своих соплеменников, девушки знали это, и спорить с ними сейчас было бесполезно.

– Конечно, мы похороним его, – сказал он. – Только позже. Сейчас нам нечем выкопать для них яму. И мы не можем развести погребальный костер, нас моментально обнаружат. Потом, ночью, я приду сюда один и сделаю все, как надо. А сейчас мы вернемся к остальным и будем устанавливать шатер. И никто, кроме нас, не должен знать…

– Стойте!

Ванга отступила на шаг назад, глаза ее испуганно расширились, тело напряглось. Казалось, еще миг и она без оглядки кинется куда-то бежать. Иво проследил за ее взглядом, потом обвел взглядом окружающие поляну кусты и застывшие над недвижной водой пруда камыши, но вокруг них ничего не изменилось.

– Что случилось?

– И ты еще спрашиваешь! Ты сделал это с нами! Ты заставил…

– Угомонись, – остановил ее он. – Я никого не принуждал. Вы сами затащили меня в воду и трогали, и пришли ко мне, когда я защитил вас. Разве не так?

– Это Вальтер, – вступилась Лея. – Это он дал нам одурманивающий напиток.

– Действительно, – благодарно кивнул Иво. – Я тоже выпил его и не осознавал, что делаю.

– Ты сделал то, после чего рождаются дети. Твои дети. По обычаю предков, ты должен жениться на матери твоего ребенка. Но мы уже невесты. И нас трое. Что мы скажем своим женихам? Что нам теперь делать?

– Нас могут изгнать из деревни! Как жену пасечника, – подхватила Вита. Слова Ванги словно сняли пелену с ее глаз, и она в ужасе зажала рот ладонью.

– Что делать? – как можно более небрежно переспросил Иво и не спеша оглядел девушек. Испуганной не выглядела только Лея, но и ее лицо было озабоченно нахмурено. Прошлым летом ирейский пасечник обнаружил, что два улья на дальней пасеке разворошены медведем. Он вернулся домой и зашел к соседу, чтобы посетовать на происшествие и поговорить о новых ульях. Дверь в соседскую баню была приотворена. Он заглянул внутрь и застал свою молодую жену и соседа в самый разгар любовных утех. Пара не заметила его. Не поднимая шума, пасечник вернулся к себе, взял улей с пчелиным роем внутри и принес его к бане. Любовники были все еще там. Он снял крышку улья, вбросил его внутрь и закрыл дверь. Когда любовникам удалось вырваться наружу, тела их распухли от укусов. Мужчина скончался прямо в собственном дворе. Жена пасечника пострадала меньше, но ее, с трудом стоявшую на ногах, изгнали из деревни, а днем позже охотники нашли в лесу ее растерзанное хищниками тело. Историю эту знали все, и никто не осудил пасечника за содеянное. Замужние женщины обходили соседей стороной. Страх невест, холодящий и его собственное сердце, был понятен, нельзя было только дать ему перерасти в ослепляющий разум ужас. Отныне только он, Иво, мужчина и воин, будет определять свою судьбу. Его губы скривила жесткая улыбка.

– Помните, Вальтер рассказывал, что в заморских краях мужчина может взять в жены сразу трех женщин? И даже больше. Я бы охотно взял вас. Боюсь только, это понравится не всем нашим сородичам.

– Да мой жених просто убьет тебя! А отец еще и поможет в этом! А нас…

– Не горячись. Лучше вспомним, почему мы оказались в этом месте. Впереди нас ждет великое сражение. Не все вернутся с него домой. Кого-то заберет к себе Мать ночи. Кто-то останется в Риге. Нас ждет другая, не такая, как у наших предков, жизнь. Но только, если мы сами не испортим ее своей глупостью.

– Верно. – Лея подняла руку, останавливая порывающуюся что-то сказать Вангу. – У нас нет выбора. Мы должны молчать о том, что было. И если все пройдет незамеченным и у нас родятся дети, это будут дети тех, за кого мы выйдем замуж. Вы поняли меня?

Зрачки глаз Ванги сузились, и она с облегчением кивнула.

– Не знаю… Но… Я поняла тебя, – едва слышно подтвердила Вита.

– Тогда поклянемся в этом перед лицом Матери ночи.

– И Матери леса, – напомнила об одной самой из почитаемых богинь Вита.

Лея быстро начертила на прибрежном песке круг, совсем как на предсвадебном обряде, заговорщики плотной группой сошлись в его центре и подняли головы к небу. Первой к нему обратилась Ванга.

– Клянусь, что никто, даже мой будущий муж… особенно мой будущий муж, – поправилась она, – не узнает от меня о том, что произошло сегодня. И пусть Мать леса и Мать ночи покарают меня, если это будет не так.

– И я клянусь, никогда и никому не говорить о том, что было, – вторила ей Вита, сжимая руку подруги.

– Не знаю, что случится с нами дальше, но, как и все вы, я хотела этого. Мы обсуждали, как это будет с будущими мужьями. Мы боялись и хотели. – Лея сомкнула ладонь над руками подруг и посмотрела Иво в глаза. – Это было так… Но я тоже клянусь, что никто и никогда не узнает об этом от меня.

Рукопожатие было святым делом для скрепления договора между мужчинами, но Иво никогда не слышал, чтобы это действие распространялось на женщин. Особенно при договорах между мужчиной и женщиной.

– То, что мы делали сегодня… Все, что мы делали. Это… Что бы ни произошло, теперь вы мои женщины! – сказал он. – Такие поступки не в обычаях нашего племени. Ни один из нас не расскажет о сегодняшнем дне, потому что, по обычаю предков, нас изгонят из наших домов и из наших деревень. Ни один из нас не расскажет об этом, потому что ваши женихи могут убить нас, и никто не осудит их за это. Поэтому сегодняшний день должен остаться нашей тайной навечно. Перед лицом всех наших богов клянусь сдержать данное мною сейчас слово. И если кто-то из вас нарушит эту клятву, я сам убью его. Клянусь!

Иво обхватил сплетенные вместе руки невест обеими ладонями и сжал их так, что Вита вскрикнула от боли. Несколько мгновений они простояли в таком положении, потом Лея опустила глаза и тихо сказала:

– У тебя руки в крови.