Хроники Хлои

У меня заболел живот. Мама сходила за хлебом и фруктами, приготовила нам хороший завтрак, но я не могла проглотить ни кусочка. Тогда она положила мне в сумку банан.

Мы с Лили сели в автобус. Я устроилась рядом с Каримом и Инес, а она с Клелией. Коллеж раньше лицея, и Лили, выходя из автобуса, послала мне воздушный поцелуй.

Как странно я себя чувствовала, словно голова моя продолжала находиться в другом месте. Я наблюдала за ребятами, с которыми ездила на учебу в течение многих лет и которых я абсолютно не знала. Например, вот этого верзилу в футболке «Звездные войны» и в наушниках или застенчивую девушку в очках, беспрестанно поправлявшую волосы. Интересно, могла бы я с ними поладить, если бы нам пришлось вместе путешествовать? Вдруг у меня с ними полно точек соприкосновения? Не бывает ли так, что часто ты сам проходишь мимо возможных дружеских отношений?

Папа прислал эсэмэску, чтобы сообщить, что он думает обо мне и держит за меня кулачки. Я его поблагодарила и приписала в конце «целую».

– О, вот и наша великая путешественница!

Весь класс находился во дворе. Вокруг меня сразу образовался кружок.

– Ну, как все прошло?

– Правда, что ты побывала на Северном полюсе?

– Белых медведей видела?

– Почему вы так поспешно уехали?

Я кратко ответила на все вопросы, показала несколько фотографий, хотя ребята вряд ли могли получить какое-нибудь представление о том, что я повидала. Как ни странно, я с интересом слушала, как они говорили о своих планах, дальнейшей учебе, своих мечтах, и в первый раз у меня не возникло впечатления, что это дети, вырядившиеся в одежду взрослых. Это были взрослые люди. Наступил момент, когда бывшие птенцы впервые расправили крылья.

«Можно ли мыслить, не опираясь на мнения других?»

Такова была тема экзаменационной работы. Мама утверждала, что это невозможно, Лили уверяла, что можно, так что, к счастью, я обосновала собственное мнение, опираясь на множество самых разных аргументов.

На обратном пути я сделала крюк, чтобы заскочить в пекарню. Кевин как раз ставил в печь булочки, и мы друг другу улыбнулись. Он сменил прическу, и ему очень шло. Мы договорились скоро увидеться.

Дома меня ждала мама с информацией об Австралии. Она отыскала организацию, которая брала на себя все заботы: запрашивала визу, находила приемную семью на время, пока не обзаведешься жильем, занималась курсами английского и даже обеспечивала временной работой. Достаточно было лишь дождаться моего совершеннолетия в следующем месяце.

– Это та самая Working holiday visa, о которой ты мне раньше говорила, – уточнила она. – Ты учишься, работаешь, чтобы обеспечить себя всем необходимым, а оставшееся время знакомишься со страной. Можно даже менять города сколько захочешь.

– И я могу остаться там на год?

Она подтвердила.

Рядом с нами Лили делала домашнее задание. Когда она увидела, что я съела оба конца батона, она пришла в ярость:

– Ты заграбастала мою горбушку!

Я не ответила, но она не успокоилась:

– Всегда думаешь только о себе, чертова эгоистка!

– Слушай, не беси меня из-за жалкого кусочка хлеба!

– Девочки, немедленно успокойтесь! – приказала мама.

– Это не я, – сказала я, – это Лили возбухает на пустом месте.

– Ничего я не возбухаю! Сказала, что ты эгоистка, значит, так оно и есть!

Она ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью, на тот случай, если до нас не дойдет, что она обижена. Мама пожала плечами:

– Надеюсь, у нее в коллеже ничего не произошло?

Я нашла Лили в ее комнате, причем не сразу, потому что она сидела в шкафу между пальто и платьем.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Ничего.

– Может, поговорим?

– Не хочу.

– Хочешь, чтобы я оставила тебя в покое?

– Нет.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты не уезжала.

Лили

17 июня

Дорогой Марсель!

Надеюсь, у тебя все хорошо, со мной же не все так просто: вроде бы я в порядке, а вроде бы и не совсем.

Мама до сих пор не распаковала чемоданы, они стоят повсюду в квартире, она говорит, что ей некогда, но на самом деле я думаю, она просто не хочет, потому что это означает, что мы вернулись окончательно и бесповоротно.

Мы съездили к дедушке возвратить трейлер, он был очень рад увидеть нас, а главное – тому, что на машине не оказалось ни одной царапины.

Они хотели знать буквально все, и мы рассказали им про путешествие очень подробно, но, по общей договоренности, сохранили в тайне историю с Матиасом, и я ни за что не выдам эту тайну, даже под пытками. Подаренными троллями они остались довольны, а вот маринованная селедка им не понравилась. Мы показали им массу фотографий на мамином телефоне, даже снятые на видео водопады, но, честно говоря, это не дает никакого представления о них, когда их не видишь. Ведь что толку смотреть на того, кто ест, сам сытее не станешь.

Кстати, если уж говорить о еде: бабушка Жанетта испекла для нас вафли, я съела четыре – одну с сахаром, одну с вареньем, одну с шоколадом, а последнюю со всем этим одновременно, после чего мой желудок решил дать сдачи с крупной купюры. К счастью, вафли оказались невкусными, а то сам понимаешь, что было бы.

Хлоя без конца говорила об Австралии, я уже начинаю привыкать, хотя все равно надеюсь, что на нее нападет крокодил, и она быстро вернется. Даже если у нее будет на одну ногу меньше, она все равно останется моей сестрой.

Мне нравится ходить к дедушке, но нравится и уходить оттуда, так как часто я чувствую там себя не в своей тарелке. Мне кажется, это из-за их громоздкой темно-коричневой мебели и вышитых картин Жанетты. На той, что в гостиной, она изобразила собаку, видел бы ты эту рожу! Как будто ее долго били мордой о стекло. Я уж не говорю об огромных ходиках, которые выстукивают «тик-так», и всех этих скатерочках, короче, мне кажется, что я нахожусь в Средневековье, а не в третьем тысячелетии. Надеюсь, когда я состарюсь, я не стану такой старой.

Ты заметил, как мне приходится писать – мелко-премелко, мне так не хочется, чтобы ты кончался, но ведь остается всего несколько страниц. Может, мне стоит писать в словах только согласные?

Целую тебя, Марсель, держи нос морковкой!

Лили

P.S.: Больше никаких «P.S.», буду экономить место.