Книга: Лето бабочек
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

В понедельник ее не было в Лондонской библиотеке, и ни в один из следующих дней после того, как мы встретились с Фейрли, хотя я ходила туда на обед каждый день и каждый вечер после работы, когда они были открыты допоздна. Я просто стояла на первом или втором этаже, высматривая ее повсюду, ждала, что, может быть, она сама ко мне подойдет. Но ее нигде не было. В телефонной книге не было ее номера, хотя я прочитала все о ее блестящей карьере (две премии BAFTA, одна номинация на «Оскар», много других наград). Я взяла напрокат «Ветры власти», «Мейбел и благоразумие» и «Всеми правдами и неправдами» – три ее самых известных фильма – и посмотрела их в своей комнате на ноутбуке. Я искала ее сообщений, подсказок, знаков, которых там не оказалось.

Когда май сменился июнем и настал день рождения Малка, я начала думать, что, наверное, они все были правы, все. Но бросить поиски значило отказаться от мечты о другой жизни, от новой версии себя, от кого-то другого, у кого нет двенадцати экземпляров одной и той же книги, разбросанных повсюду друзей, бывшего мужа, застывшей карьеры. И поэтому я не слушала голоса, твердившие мне, что я ошиблась, смеющиеся надо мной во сне, сидящие по темным углам, готовые наброситься на меня, передразнивая мое собственное воображение, выращенное на детской книге. Я продолжала ждать в библиотеке.

Несколько раз я возвращалась в Хэмпстед и гуляла мимо домиков-замков, размышляя, который из замков ее, молясь, чтобы она вдруг появилась, как Спящая Красавица. Я стояла там ранним вечером, у высокой травы, которая раскачивалась и щекотала мои лодыжки, наблюдала, как лондонцы целенаправленно шагают домой с работы: рюкзаки, кроссовки, солнечные очки, все куда-то спешат, туда, где им надо быть. И я ждала, пока стемнеет, прислонившись к дереву с книгой Агаты Кристи и каждые полминуты поднимая глаза, просто чтобы убедиться, что она не проходит мимо меня. Ничего.

Я знала, что это странно. Но никто не спрашивал меня, где я была. И мало-помалу настал момент, когда все стало казаться бессмысленным, и понемногу я перестала ходить и в Хит, и в Лондонскую библиотеку. Один день, потом два, потом три, и я удивлялась сама себе, но не шла туда. Я читала за своим столом, или болтала со Сью, или бродила по магазинам с Бекки. Каждый вечер я шла домой, притворяясь, что это нормально, что она меня больше не волнует. Я положила фотографии, аккуратно вложив их в конверт, в книгу «Нина и бабочки», потом положила под кровать, где книга примостилась посреди плотных комков пыли. Я сказала себе, что это разумно, что так я буду лучше себя чувствовать.

В первую пятницу июня был день рождения Малка и, так совпало, у Брайана Робсона тоже. Эти два славных парня делили один день рождения, и мне это нравилось; это опровергало теорию Малка и напоминало мне, что совпадения, большие и маленькие, случаются повсюду. Во время обеда я пошла в Теско, выбрать капкейки для Брайана, в честь которого мы устраивали небольшое чаепитие после обеда, и что-нибудь для Малка, чтобы скрыть тот факт, что я так и не успела купить ему подарок.

Примерно без десяти два я шла через площадь Святого Джеймса с вызывающе большой кипой пирожных. Я посмотрела на окна библиотеки, но не остановилась.

Звук автомобильного гудка из-за угла заставил меня снова обернуться. К библиотеке подъехало черное такси, и из него вышла молодая женщина. Ее густые, медово-светлые волосы были убраны в хвост, и она была одета в хороший спортивный костюм – кроссовки, шикарный белый топ, облегающие лосины. Ее манера, когда она открывала дверь такси, показывала живую деловитость. Я попялилась на нее – няня или секретарша какого-нибудь миллионера возвращается с вечеринки на Нью-Бонд-стрит, – когда она пренебрежительно махнула на грубого белого водителя такси, сигналившего им за то, что они задерживают движение, а потом я смотрела с восхищением, как она помогла кому-то выйти из машины, оставаясь совершенно спокойной.

Когда такси отъехало, она и Лиз Трэверс остались на тротуаре, и молодая женщина сказала что-то пожилой, та кивнула в ответ, потом повернулась и пошла по лестнице, спеша, хотя двигалась она медленно. Молодая женщина какое-то время понаблюдала за ней и потом ушла.

Я стояла как прибитая. Я думала подойти к ней, но после того, как она прошла мимо меня, я со всех ног побежала к дверям библиотеки.



Чуть позже в тот же день, когда я вернулась в офис, Сью спросила меня: «А где же пирожные для Брайана, Нина?» И я покачала головой в ужасе, извиняясь. До сегодняшнего дня я не помню, что я с ними сделала и с пиратским тортом для Малка. Наверное, я уронила их в парке, где их сожрали голодные офисные клерки или голуби. Не знаю: я не помню.

Я помню, как побежала по лестнице, на ходу нервно вынимая пропуск – пожалуйста, не пропадай, как обычно, – и что бежала на второй этаж через ступеньку, почти сбив с ног пожилого мужчину в льняном костюме, безумная, пока не увидела ее, скорее вспышку красного цвета, как она снова исчезла в дебрях стеллажей и за ней захлопнулась дверь.

Осторожно и на этот раз тихо я открыла дверь. Я хотела убедиться, что это она, и я не была уверена, что она хочет меня видеть.

И потом:

– Тедди? Тедди? – послышался нежный мелодичный шепот. – Тедди! Ты здесь?

Мои ноги медленно ступали по железной решетке на полу, когда я увидела кого-то внизу, смотрящего сквозь перекладины, и она ступала то вверх, то вниз, тихо зовя. Ее? Меня?

– Тедди? Где ты, Тедди?

Я прокашлялась, чтобы дать понять, что я тут, и шаркающие шаги затихли. Я прошла мимо первого стеллажа с книгами – ничего. Я чувствовала ее, ощущала ее. Следующий – ничего.

Я снова покашляла и сказала тихо:

– Мисс Трэверс? Это я. Нина.

И тогда я ее услышала, у следующего стеллажа. Она напевала песенку себе под нос.

 

…маленькая старенькая Тедди,

Последняя, кого ты видела.

Все они бабочки, осталась только я.

Все они бабочки, осталась только я.

 

– Мисс Трэверс… Мисс Трэверс? – Я двинулась к ней, примерно на шаг, и она повернулась ко мне, как угловатое животное. Она была крошечная и намного старше, чем я думала. Ее глаза казались даже еще больше.

– Ты! – показала она на меня. – Ты вернулась. Я искала тебя… – Она замолчала и оглянулась вокруг. – Та мерзкая женщина, она ведь не с тобой?

– Нет, – ответила я, стараясь не улыбаться. Я точно знала, о ком она говорит. – Ее нет.

– Ах. Я ее ненавижу. Ты ее знаешь? – Она вперила в меня взгляд.

– Я была замужем за ее сыном. Извините, что мы вам нагрубили, мисс Трэверс.

Она махнула рукой, все еще упираясь в стеллаж.

– Не важно. Он хвастался. Он славный мальчик. Я помню его. Милый. У него большие уши. – Она хихикнула.

– Можно у вас кое-что спросить? – сказала я после минутной паузы.

Она кивнула:

– Конечно, можно.

– У меня есть ваши фотографии. Зачем вы дали их мне? Вы хотите мне что-то сказать?

– Какие фотографии?

Я прокляла себя за то, что не держала их при себе.

– Молодая девушка, на лодке. И девочка, и ее мать, охотятся на бабочек.

Она вежливо улыбнулась.

– Мне очень жаль. Я не знаю такой фотографии. – Она огляделась. – Эта женщина не с тобой, правда? Ужасная женщина.

Это было похоже на американские горки: у меня закружилась голова.

– Нет, мисс Трэверс. Ее нет. Девушка на фотографиях – вы сказали, ее звали Тедди.

Лиз Трэверс остановилась.

– Тедди. – Она придвинулась ко мне, так что мы оказались в нескольких дюймах друг от друга, и я свернула шею, глядя на нее сверху вниз. – Да, я тебя знаю. Бедная Тедди. Ты скажешь ей, скажешь ей, что все в порядке?

– Я… Я не знаю Тедди.

– Да знаешь. Я видела тебя с ней.

– Нет, – с несчастным видом ответила я. – Вы не могли меня с ней видеть.

– Я видела тебя с ней. В парке.

Я медленно сказала:

– Мисс Трэверс, я не знаю, кто такая Тедди. Понимаете, я как раз пытаюсь это выяснить. Связана ли она как-то с моей семьей… с моим отцом. Вы сказали, что знали моего отца. Сказали, что он не погиб, и потом написали на обратной стороне фотографии «Это твоя семья. Ты не знаешь их и что они сделали». – Я старалась не торопить ее и говорить спокойно. – Разве не вы это написали? Уверена, это вы. Что вы хотите мне этим сказать?

Ее глаза были как расплавленный металл, серые, черные, со стальным оттенком, и она качала головой, все еще глядя на меня, прямо на меня. Над головой послышались шаги.

– Я правда видела тебя в парке с Тедди. Вы играли в прятки.

– Я не знаю Тедди, – зашипела я и подумала, что скоро завою. – Кто она?

Она моргнула, и что-то, казалось, изменилось в ее гневном выражении лица.

– Ох… я не знаю. Ты знаешь Эл? Ты помнишь Эл? Тедди знала Эл… – И она снова покачала головой и с искренней, кривой и трогательной улыбкой пожала плечами. – Тогда прости. Если это была не ты. В парке. Я все стала забывать. Смотри.

Пошарив в кармане своей черной юбки, она протянула мне заламинированную карточку.





Я взяла ее за руку, слегка пожав. Я сказала:

– Не волнуйтесь. Ничего страшного.

– Да, да, – ответила она. – Не стоит. Когда со мной все в порядке, меня это бесит. – Она слегка мне улыбнулась. – Послушай, что ты хотела мне сказать? – И я заметила, что она мягко топает ногой по металлическому полу.

– Пожалуйста, прошу вас, не беспокойтесь, – сказала я снова. – Все в порядке. Ничего страшного. Я постою тут с вами, пока не запищат часы. Я подожду Эбби.

– Нет, – сказала она, вдруг разволновавшись. – Она придет и заберет меня. Я тут смотрю на книги и гуляю по библиотеке и считаю до тридцати. У меня тут свои маршруты. Ты не должна прерывать мои маршруты. Ты должна оставить меня одну. Эбби придет и заберет меня.

Я ответила:

– Конечно. Извините…

– Так что, ты не знаешь Тедди? Не знаешь, что она сделала? Жаль, что не знаешь. Жаль, что ты не можешь мне рассказать. Она сделала что-то ужасное. Ужасное. – Она посмотрела вниз на свои руки и потом, почти свирепо, как маленький грызун, стала грызть старый грубый заусенец. – До свидания. До свидания. Пожалуйста, уходи. О, прошу тебя, уходи.

– Нина, – сказала я. – Меня зовут Нина.

Она тихонько запела:

– Нина Парр, сама себя заточила.

Я остановилась.

– Что это за песня?

– Что?

– Что это за песня? Та, что вы пели? И та, что вначале?

Казалось, что я хочу поймать тень; она просто снова мне улыбнулась.

Я написала короткую записку на стикере:

Дорогая Эбби, если у вас есть время, пожалуйста, позвоните мне по телефону, указанному внизу. Я знаю мисс Трэверс из библиотеки и очень хотела бы кое-что с вами обсудить. Благодарю.

Я не подписалась. Не знаю почему. Я засунула стикер за обложку ламинированной карточки и положила ей в карман. Она стояла абсолютно спокойно, как будто давно привыкла, что люди делают с ней, что хотят.

– Спасибо вам, мисс Трэверс.

– Конечно, конечно, да. Спасибо тебе за чай. Вот что сказал Марк после того, как мы поженились. Спасибо за чай. Официантке. Спасибо вам за чай. – Она засмеялась. – И тебе тоже спасибо, мне надо ехать в Индию. Та мерзкая женщина скоро будет здесь.

Я пожала ей руку и ушла, ничего не видя от слез. Проморгавшись, я встала в дверном проеме в тени и смотрела на нее какое-то время, размышляя, не выглядит ли она похожей, не может ли она быть моей родственницей и что она такое знает, что мне не под силу выяснить. Я наблюдала за ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я размышляла, часто ли ее оставляют вот так одну и хороший или плохой сегодня день для нее. Я старалась все это понять, найти какой-то смысл – но ничего не получалось.

Спустя некоторое время я огляделась, осознав, что я снова стою у входа в офис, не помня, как добралась сюда, и еще, поняла я с ужасом, со мной не было пирожных. Была половина третьего. Я пошла наверх к офисам на втором этаже.

– Но где же пирожные для Брайана, Нина? – спросила Сью.

Я тяжело опустилась на стул.

– Прости, Сью. Я их купила, но забыла их… – Я замолчала. – Не знаю. Прости. Сегодня в обед что-то случилось. – Я улыбалась – я не смогла бы ничего объяснить, даже если бы хотела, чтобы мой рассказ не прозвучал как бред сумасшедшего, – и я начала думать, не был ли он таковым на самом деле, не сошла ли и я с ума.

Сью подошла ко мне и обняла за плечи.

– Что такое с тобой приключилось, моя хорошая? – Она потрепала мои волосы. – Что такое? Не переживай. О, только не плачь. Я пойду и куплю другие пирожные. Не надо расстраиваться по пустякам, милая! Это всего лишь пирожные, – сказала она ласково, прижимаясь к моей голове, обнимая меня, и я обняла ее в ответ. – О, дорогая. Не надо так волноваться о таких пустяках. Бекки, посиди немного с Ниной, хорошо?

Бекки стояла в дверях, с испуганным выражением лица. Она подошла ко мне, ее огромный живот уперся мне прямо в лицо, и похлопала меня по плечу, когда я вытирала глаза.

– Конечно, – сказала она, когда Сью надевала пальто. – Послушай Сью, Нина. Это всего лишь пирожные.

– Спасибо, – сказала я, выпрямив спину. – Извините. Случилось что-то странное… Я пойду проверю почту. Все в порядке, правда.

Я почувствовала, но не увидела, как Бекки и Сью переглянулись.

Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11