В начале 1980-х мне дали на рецензию «под заруб» киноповесть начинающего автора. Но прочитанное так мне понравилось, что я предложил студии купить этот сценарий. Впрочем, меня не послушали, попросили прозаика Курчавкина написать резко отрицательную рецензию – и закрыли тему. Больше имя неведомого сценариста мне нигде не встречалось. Но сюжет я запомнил. Вот он.

«Сибирь. Могучая река несёт свои тесные воды сквозь тайгу. Над нею виден гигантский силуэт недостроенной плотины. Тысячи людей копошатся у её подножия. И у каждого своя судьба…За одинокой красавицей-крановщицей Дарьей, матерью молодого монтажника-высотника Ярослава, ухаживает снабженец Шматков, которого строгий директор-ретроград Бережной хочет за вороватость выгнать с работы. У самого же Ярослава разворачивается яркий производственный роман с юной табельщицей Изольдой: она ждёт ребёнка, прислушиваясь к своему приподнявшемуся чреву. По вечерам все четверо собираются за общим столом.

Во время долгих чаепитий (на стройке сухой закон) Шматков, томясь нездоровым влечением к манкой крупнотелой Дарье, ведёт с её сыном-монтажником подстрекательные разговоры о непорядках на стройке, произволе Бережного и явных преимуществах рыночной экономики. Ярослав ему верит и загорается протестом. Использовав социальный гнев работяг, возмущённых сухим законом, он поднимает восстание. Мятежники запирают директора в несгораемом шкафу, выбросив оттуда всю строительную документацию. Новым начальником на собрании трудового коллектива выбирают буйного Ярослава, а Шматкова делают его заместителем.

Мстительный снабженец сразу требует выдать Бережного на скорую расправу пролетариату, разъярённому трезвостью, и новый директор с юным легкомыслием готов согласиться, но Дарья открывает сыну свою девичью тайну: Ярослав – внебрачный сын директора-ретрограда, которого она страстно любила в молодости и даже была его невестой. Но тот предпочёл ради карьеры дочь секретаря обкома Алису – нахальную журналистку. Та приехала на стройку делать фоторепортаж и втюрилась в статного инженера-гидростроителя Бережного. Потрясённый Ярослав сохраняет низложенному директору жизнь, но, мстя за мать, из шкафа не выпускает.

Отец и сын бурно выясняют отношения через стальную дверь: оказывается, в жизни всё было сложнее: Бережной бросил невесту, увидев снимок, сделанный Алисой: Дарья в кабине крана чалится с бригадиром Рустамом. Ярослав прощает отца и, охладев к матери, рассказывает об этом позорном факте Изольде. Но умная табельщица не спешит верить в непостоянство будущей свекрови. Она, превозмогая беременность, едет в областной центр и находит Алису – несчастную, пьющую, рано состарившуюся женщину. После того как её бросил муж, а папашу сняли с высокого поста, журналистка совсем опустилась. Изольда ставит ей бутылку и вопрос ребром: «Как было на самом деле?» Похмелившись и усовестившись, та сознаётся, что подсунула ревнивому Бережному фотомонтаж, подло скомпрометировав непорочную Дарью. С радостной вестью Изольда едет к Ярославу.

Тем временем на стройке, охваченной мятежом, дела идут всё хуже: рабочие бездельничают, Ярослав со своим неоконченным высшим ещё не способен руководить возведением крупного гидросооружения, а Шматков умеет только воровать и прятать концы в двойную бухгалтерию. Именно за это, а не за новое мышление хотел его выгнать директор. Он узнал, что снабженец вместо дорогого высококачественного цемента закупил дешёвый раствор, разницу положив себе в карман.

В отчаянии Ярослав идёт за советом к отцу и обретает поддержку. По ночам он тайком выпускает его из шкафа, и они до рассвета сидят над «синьками», спорят, пьют чай и за неспешной беседой Бережной делится с сыном тайнами управления производством. Молодой задор и руководящий опыт, соединясь, творят чудеса: работа налаживается, огромные самосвалы скидывают глыбы, перекрывая русло могучей реки. Укрощённая вода, упав с высокой плотины, покорно устремляется к лопастям турбин, – и вот уже свежее электричество из генераторов весело бежит по гудящим проводам, чтобы напитать энергией ускорения советскую экономику. Тем временем Дарья, узнав от Изольды правду, прощает Бережного – их ждёт долгожданная ночь любви на ворохе строительной документации. Сколько невысказанных нежных слов и невыказанной ласки накопили они за эти потерянные годы!

Но и Шматков не дремлет. Боясь разоблачения, он решает захватить власть и поквитаться с врагами, включая Дарью, не оправдавшую его вожделений. С этой целью мерзавец выпускает «талоны счастья», якобы дающие каждому право получить в частную собственность кусочек плотины. Работяги, но особенно инженеры и конторские, в восторге, они выбирают новым директором Шматкова. Он приказывает запереть Бережного, Ярослава, Дарью и Изольду, у которой уже отходят воды, в несгораемый шкаф. А вечером на стройку въезжают грузовики с ящиками водки и рефрижераторы с закуской. Победивший пролетариат охотно меняет свои «талоны счастья» на дармовую выпивку с жратвой. Начинается циклопическая оргия, мало чем отличающаяся от нравов Содома и Гоморры…

Из тех, кто понимал что к чему и не хотел расставаться со своей частной собственностью, «талоны счастья» выбивали нанятые уголовники и купленная на корню милиция, которую Шматков сразу переименовал в полицию. Сам он расположился в директорском кабинете за широким столом и алчно следил за тем, как растёт перед ним гора мешков, набитых «талонами счастья». В несгораемом шкафу подлец приказал просверлить несколько отверстий, чтобы узники могли дышать и наблюдать его жизненный триумф. Ещё немного, и он, Шматков, мелкий расхититель социалистической собственности, станет первым олигархом, владельцем крупнейшей гидроэлектростанции.

Но тут случилось страшное: плохонький жульнический бетон не выдержал напора талых сибирских вод, плотина дала трещину, раскололась, страшные апокалиптические воды обрушились на землю, смывая всё на своём пути: и полицию, и уголовников, и погрязших в пьяном разврате пролетариев вкупе с инженерно-техническими кадрами. Новый хозяин жизни Шматков, отвратительно булькая, утонул в трясине размокших «талонов счастья».

А несгораемый шкаф, оказавшийся к тому же ещё и непотопляемым, плыл себе, подобно библейскому ковчегу, рассекая мутные мусорные волны. Наконец, достигнув чистой заводи, он прибился к отлогому сосновому берегу, изрытому оживлёнными ласточкиными норками. Откинулась железная створка – и наружу вышли живые и невредимые Бережной, Дарья, Ярослав и Изольда с кричащим младенцем на руках. Им предстояло жить, любить и обустраивать новый, очищенный потопом мир…»

Но самое удивительное, что сценарий этот был написан года за два до начала перестройки.