Утром меня разбудил стук в дверь. Мне не понадобилось даже вставать с кровати – я без проблем отодвинул щеколду на двери, просто приподнявшись на постели. Внутрь сразу же решительно вдвинулся незнакомый мне стражник и озадаченно остановился. За ним еще пара стражников попыталась протиснуться в каморку, но была вынуждена остаться на месте – внутри мог стоять только один человек. На кровати между здоровенным мужиком в униформе и стеной сидел озадаченный я. Утренний свет пробивался через крохотное окошко под самым потолком, и то, что вечером при свете лампы выглядело вполне приличной комнатушкой, сейчас более всего напоминало чулан. Мои вещи, сброшенные живописной кучей на табуретке в углу, еще более усиливали это впечатление. Не хватало только ведра и швабры у двери. Вместо них топтался смущенный воин, видимо, перед этим готовившийся к героическому захвату страшного преступника и не рассчитывавший брать штурмом чулан с бродягой.

– Он! – объявил боец в коридор, справившись с неожиданностью и разглядев меня. – Собирайся! Ты арестован. Вещи не трогать.

– Ну и как я это буду делать? – в свою очередь поинтересовался я.

Воин помялся и предложил:

– Одевайся прямо на кровати, – стронуться с места он и не подумал.

Я почувствовал, что начал уставать от всей этой ситуации. Не говоря более ни слова, оделся, стоя в мокасинах прямо на постели, и спросил:

– Что дальше?

Вместо все это время стоявшего напротив меня стража в каморку протиснулся мужчина постарше и велел протянуть руки вперед, после чего быстро и ловко связал их веревкой, оставив рукам тем не менее некоторую свободу. Меня вывели в коридор, где обнаружились еще двое стражников. Ничего себе! Видимо, я рассматривался как весьма опасная особа. Правда, первый раз, когда меня задерживали, со мной не церемонились, сразу же вырубив ударом по голове. Слава богу, на этот раз обошлось без этого. Во дворе обнаружилась стоявшая чуть в стороне большая телега с самой настоящей клеткой на ней. Но меня сначала отвели в уборную, позволив умыться и оправиться, а усадив в клетку, выдали пару лепешек и дали напиться. Больше не задерживаясь, телега вышла на дорогу, боковые стенки клетки задернули занавесками, впереди сел возница со стражем, а сзади – еще пара воинов. Я попробовал разговорить охрану, но те отвечали хотя и охотно, но бесполезно – мол, мы не знаем, велели – взяли, там все скажут.

Там – это маленький городок под названием Донудил. Главной достопримечательностью его была пристань, которая являлась крайней здесь точкой обширной и разветвленной сети водного транспорта в стране. Оттуда теоретически можно было попасть в любую точку страны и, естественно, не побережье, где, насколько я понимал, располагался, по сути, центр местной цивилизации.

Неспешное путешествие на телеге оставляло мне единственное доступное занятие – бесконечные размышления о превратностях моей судьбы. Задернутые занавески лишили меня большей части возможности наблюдения за окружающим миром, а бесплодные старания мозга извлечь информацию из себя самого истощили его. Я лег на дно и впал в состояние прострации. Немного развлекали лишь нечастые остановки по пути.

Теперь я понимал, почему скелле выбрала именно пеший способ путешествия – он был попросту быстрее. До места мы добрались уже в темноте, освещая дорогу светом пары шипящих карбидных ламп. Как результат, я ничего не увидел в новом месте, кроме очередного двора, куда меня в конце концов доставили. Рутинные процедуры, новый охранник, и вот я в новой, но такой знакомой клетке. Видимо, здесь тюрьмы строились по одному проекту, так как на мгновение я даже испугался, что мы вернулись назад в Саэмдил. Когда охранник ушел, забрав с собой лампу, воцарилась тьма, и мне не оставалось ничего иного, как попытаться заснуть.

Чиновник – то ли следователь, то ли полицейский – был усталым и безразличным. Когда меня завели к нему в комнату, он только махнул рукой на табурет, стоявший напротив его стола, и откинулся на стену, около которой сидел сам. Я сел. Какое-то время тот продолжал рассматривать меня, впрочем, без видимого интереса. На всякий случай я поздоровался:

– Здравствуйте!

Он ничего не ответил, наклонился и достал из-под стола знакомый мне пенал, открыл его и протянул руку. Я уже догадался, что он хотел, и снял свой крестик. Когда я протянул ему руку с крестом, охранники за спиной шевельнулись, скрипнув половицами, но и все. Чиновник так же медлительно и равнодушно вставил крестик в пенал, некоторое время переставлял кубики в нем, затем достал местный аналог бумаги и перо.

– Илия из Садух, мун, – проговорил он, записывая что-то на бумагу. Поскольку его слова не звучали вопросом, я промолчал.

– Знаешь, почему тебя задержали?

– Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы просветили.

Он немного удивленно посмотрел на меня.

– Ну что же. Вы задержаны за побег из заключения и убийство охранника при побеге.

Тут уже я удивился.

– Какого охранника?! Я никого не убивал! – слегка покривил я душой, понимая, что излишняя откровенность неуместна.

– Какого – лучше тебе знать. У меня сообщение, переданное от нашей скелле. Задержать тебя за побег с убийством. Подробности ты мне сам расскажешь?

Я зацепился за слова о «нашей» скелле.

– Извините, но из заключения я не бежал, это другая скелле, она же…

– Запомни, мун! – вдруг резко сказал чиновник. – Меня не интересует ничего о том, что, и где, и как делают любые скелле! – слово «ничего» он произнес по слогам.

Я озадаченно замолчал. Мой визави задумчиво постучал пальцем по столу.

– А как ты вообще в тюрьму скелле попал? – видимо, чиновник проходил по другому ведомству, и здесь был мой шанс.

– Арестовали за занятия магией.

– В смысле?! Ты же не маг.

– Скелле посчитала, что знаю какого-то мага.

– И? – он уже с интересом уставился на меня.

– Что и?! – взорвался я. – Описать подробности допроса скелле?!

За спиной скрипнуло. Чиновник опять откинулся на стену, глаза его сузились, и все лицо закаменело.

– Тебя допрашивала скелле?!

– Ну, если это можно назвать допросом, – устало ответил я. Меня неожиданно передернуло.

– Да-а! – протянул тот. – Если ты говоришь правду, то у скелле к тебе не может быть претензий, или ты бы не сидел напротив меня. Но почему же тогда они отправили сообщение о побеге?

– Потому что бежал кое-кто другой, о котором вы знать не хотите. Он же… ну, вы поняли. А я был при этом. Мне велели идти, я и шел.

– Так, ясно, – пробубнил чиновник. – Опять они чужими руками свои проблемы решают. Слушай сюда, парень! Что там было, я знать не хочу. У меня к тебе претензий нет. Но и отпустить тебя я не могу. Будешь сидеть и ждать, пока скелле не заберет тебя.

– Какая скелле?

– Ты что, порядков не знаешь? Та, которая отправила сообщение о твоем задержании. Сразу видно, что мун! У нашей к тебе претензий быть не может – ты стерилен. Забрать тебя – значит отвечать за тебя. Зачем ей это? Значит, забирать тебя будет тот, кто объявил розыск, а это скелле из Саэмдила.

– И долго все это? – спросил я, внутренне сжавшись от воспоминаний о той.

Чиновник вздохнул.

– У нас связи, как у скелле, нет. Платить за использование связи через сестер – дорогое удовольствие. Мы им сообщим, что взяли тебя. А там уж все зависит от того, насколько ты им нужен. Но, думаю, по-любому дня три, не меньше. И вот еще. Ты уж извини, но сидеть будешь там же, в одиночке. Мне тут еще проблем со скелле не хватало! А так хоть болтать будет не с кем!

Он вернул мне крестик и махнул рукой охранникам.