52

Кале стоял на одном колене и держал на плече тяжелый лаунчер, а прицельное устройство совмещало визиры, внося поправки на влажность воздуха и скорость ветра. Вокруг Кале сгрудились начальники, которые, как всегда, пели одну и ту же песню: «Дорогой, не промахнись», «Кале, дружище…»

С такого расстояния Кале не промахивался, но нытье нервничающих офицеров ему мешало. Лишь один Арсен стоял в стороне, и только по безумному блеску глаз можно было догадаться о его состоянии.

На визире появилась оранжевая точка. Это означало, что компьютер лаунчера уже учел в будущей траектории влажность воздуха.

Кале видел, как по палубе мчавшегося по воде катера бегали агенты АПР. Рыбак отчаянно отстреливался из дробовика и создавал «парням из колледжа» дополнительные трудности.

На визире появилась зеленая точка. Скорость ветра была посчитана. В верхнем углу визира пробежали цифры и выдали ноль – дистанциометр рассчитал расстояние.

Кале замер и плавно нажал на спуск. Лаунчер коротко рявкнул, выбросив гранату в направлении цели. Секунда, другая… и катер разлетелся в снопе искр и клубах раскаленного пара.

Стрелок глубоко вздохнул, снял с плеча лаунчер и пошел к машине. Предстояло разобрать оружие и уложить его в чехол, а вечером почистить и обязательно смазать.

Кале сделал свое дело и теперь совершенно равнодушно наблюдал за тем, как суетились на берегу люди из его бюро. Они кричали и размахивали руками, а наполненная водой надувная лодка медленно приближалась к берегу. Когда до нее оставалось несколько метров, лейтенант Эмерсон, не пожалев своих дорогих брюк, вошел в воду по пояс.

Рыбак был весь в крови, и его сразу перенесли к серебристому «Хаванд-панцеру». Сквозь открытую дверку машины было видно озабоченное лицо доктора Бауэра, оказывающего раненому первую помощь.

Оба прибывших на лодке пассажира оказались живы и здоровы. Тому, что постарше, тотчас надели на голову «краб» – наушники с микрофоном, чтобы он начал давать информацию немедленно. До базы бюро было еще далеко, и ценного свидетеля могли уничтожить в любую минуту.

Понимая, что от него зависит многое, человек с «крабом» на голове говорил очень быстро. Он не останавливался, даже когда садился в лимузин.

– Кале, ты готов? – крикнул лейтенант Эмерсон.

Кале кивнул и полез в салон машины. Лейтенант сел рядом с ним, прислонившись к ноге стрелка мокрыми брюками. Автомобили тронулись с места и, выбравшись на дорогу, начали стремительно набирать скорость.

Эмерсон достал рацию и связался с Сорокой. Это был позывной Озоле Бурка. Кале часто играл с ним в карты. Сейчас Озоле и еще несколько ребят из бюро удерживали агентов АПР на каком-то «шестом пункте».

– Да, сэр, – отвечал лейтенанту Озоле, – они не атакуют, но выйти мы пока не можем. У нас двое убитых и еще три человека ранены…

Кале совершенно не понимал людей из АПР. Зачем нападать на наблюдательные посты бюро? Кале слышал что-то о «связывании сил», но то, что устраивали эти «парни из колледжа», было похоже на настоящую войну.

И еще Кале был непонятен тот факт, что АПР тоже работало на Федеральное правительство. Что же тогда делили НСБ и АПР? Это был сложный вопрос, и Кале, сколько ни старался, ответа найти не мог. А спрашивать у начальства он не решался. Да и вообще, это было не его дело. Кале был стрелок и с удовольствием выполнял ту работу, за которую ему платили.

Пассажир закончил говорить и снял с головы «краб». Теперь информация была в компьютере бюро, где ее кодировали, чтобы через спутник передать в региональное управление. Случалось, что после этого наступало перемирие и все отряды возвращались на свои базы.

Кале помнил один случай, когда приказ о прекращении огня поступил к двум противоборствующим группам прямо во время боя. Это была кровавая драка – раненые и убитые валялись во всех углах.

Когда пришел приказ, стрельба тут же прекратилась и обе команды стали выносить своих раненых и опознавать убитых.

Они менялись перевязочным материалом и помогали друг другу таскать носилки. Между ними не было никакой злобы или ненависти. Их разделяли только обязательства перед организациями, на которые они работали.

У въезда в город головной автомобиль обстреляли из армейского гранатомета. От сильного удара лимузин занесло, но он продолжил движение, унося на своем борту глубокую вмятину.

Затем Арсен говорил по спутниковому телефону.

Кале смотрел на его лицо и незаметно для себя пытался копировать мимику своего кумира. Быть похожими на Арсена хотелось всем. Даже лейтенанту Эмерсону, тратившему на костюмы все свои деньги.

– Все, ребята! – улыбнувшись, объявил Арсен. – Они признали нашу победу. На сегодня война закончена…

В этот момент заработала рация лейтенанта. На этот раз говорил незнакомый Кале голос. Когда Эмерсон выключил рацию, Кале спросил:

– Это не Бурк, сэр?

– Нет, Бурк ранен.

– Серьезно? – спросил стрелок.

– А какое тебе дело до Бурка? – удивился лейтенант.

– Он мой партнер в «пас»…

– А, тогда понятно, – кивнул лейтенант. – Не волнуйся, легкая царапина. Через три дня будет играть в «пас».