49

Корабль уже начал притормаживать, когда Бен Форенсен и Джо Эббот вышли из своего трюма и направились к транспортным воротам.

Судно бросало из стороны в сторону, приходилось крепко держаться за стены. Однако это мало помогало, так что, пока путешественники добрались до ворот, они успели набить себе по нескольку шишек.

Возле самых створок находилось небольшое помещение, где размещалась смена смотрителей. Они отвечали за надлежащее функционирование ворот и правильную установку трапа.

Капитан Эббот осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Двое рабочих самозабвенно резались в домино. От сильной тряски костяшки на столе высоко подпрыгивали, но это не мешало игрокам колотить по столу что есть силы.

Эббот толкнул дверь и вошел. Следом за ним шагнул Форенсен. Если Эббота рабочие не заметили, то при появлении Бена сразу же прекратили игру и повернули головы.

– Что, ребята, сгоняем партиечку? – улыбнулся капитан.

Рабочие переглянулись, один из них потянулся за коротким ломиком. Эббот вытащил пистолет и направил его на игроков.

– Раздевайтесь, оба… – сказал он, и рабочие стали стаскивать с себя спецовки. От вибрации судна и от страха они путались в штанинах и бились головами о стены, но в конце концов все же остались в одних трусах.

Форенсен разорвал простыню, чтобы соорудить веревки и пару кляпов. Связанную смену он затолкал в стенной шкаф и предупредил, чтобы не шумели.

Капитану Эбботу спецовка пришлась в самый раз, а вот габариты Бена Форенсена никак не вписывались в размер трофейной одежды. Пришлось пошарить под кроватями, где удалось найти несколько засаленных курток – очень грязных, но по размеру вполне подходящих для Бена.

– Ничего не поделаешь, Бен, – сказал Эббот, подавая коллеге такую же грязную футболку и штаны.

Преодолевая отвращение, Форенсен надел грязную одежду и сел на кровать. Эббот сел напротив.

– Играешь? – спросил капитан, пододвигая Форенсену домино.

– Не сейчас, – буркнул тот.

Судно стало притормаживать и переходить на горизонтальный полет. Тряска прекратилась.

Неожиданно дверь дежурки открылась, и в проеме показался совершенно пьяный человек.

– Эй, вахта, не спать! – скомандовал он, держась за стену, чтобы не упасть.

– Все нормально, мы не спим, – невозмутимо ответил капитан Эббот.

– То-то, – погрозил пальцем пьяный. – У боцмана Шредингера не побалуешь… – Держась за стенку, боцман добрался до Эббота и тяжело плюхнулся рядом с ним. Он долго вглядывался в лицо капитана и наконец сказал: – Вот тебя, Койво, я узнаю, а вот Грикеса, – грязный палец ткнулся в Бена, – что-то никак не припомню.

Боцман перегнулся через стол и, дохнув на Бена винными парами, спросил:

– Что у тебя с лицом, Грикес?

– Я сильно загорел, сэр, – ответил Форенсен.

– Пожалуй, что так… – согласился боцман и с трудом поднялся на ноги. – Смотреть в оба, ребята. Скоро посадка… – напомнил он и вышел в коридор.

Гул двигателей становился все громче. Это означало, что судно заходит на посадку. Эббот показал пальцем на маленький иллюминатор, находившийся под самым потолком. Бен тотчас поставил на стол тумбочку и припал к окошку.

– Площадка оцеплена, сэр, – сообщил он.

– Этого я и боялся. Слезай… – Капитан вздохнул и показал на моток черного провода: – Бери эту штуку, Бен. С ее помощью мы отойдем от корабля подальше. Вяжи один конец к ножке стола…

Последовал толчок, потом еще один, и грузовик прочно встал на все опоры.