Глава 16
Глава 16, в которой чищу перышки, пью полезную гадость и ненавижу падающие швабры
Больше всего порадовала прилетевшая тысяча очков свободного распределения характеристик. Учитывая, что до этого их уже было накоплено около полутора тысяч, я мог поднять любую из завязанных на Дар характеристик до трех тысяч, что открывало для активации вторую ступень Дара — а это новые дополнительные возможности. Меня аж в жар бросило от предвкушения. Осталось определиться, какой из двух Даров начинать прокачивать в первую очередь.
От размышлений отвлек радостный вопль Шпоры:
— Рихтовщик, за этот бой мне дали первый уровень! Теперь я не ноль, а полноценная боевая единица! Ты только глянь!
Рядом с по-прежнему зажатой в руке Шпорой появился информационный столбец зеленых строчек:
Шпора — шестизубый персональный одушевленный рихтовочный аппарат 1-го уровня.
Опыт: 146/1000
Мощность — 25 оборотов в минуту
Качество стали — кованная
Заточка — односторонняя механическая
Прочность — средняя
Показатели:
Атака — 2
Защита — 1
Бонусы — нет
Улучшения — нет
— Круто. Я тоже новый уровень получил.
— А че так кисло-то?
— Ничего не кисло. Просто задумался.
— Ишь ты. Вот сейчас, прямо, заинтриговал.
— Мне ж, кроме уровня, еще штуку свободных очков подкинули…
— И ты весь в сомнениях, какой из Даров следует улучшать? — как всегда с полуслова поняла меня наставница.
— Ну, типа того.
— Давай-ка, Рихтовщик, ты свои думки тяжкие на потом отложишь. Здесь не подходящее для этого место. От сдохшего лотерейщика вонь скоро по всему подъезду разойдется. Не ровен час на запах еще кто-нибудь из зараженных сунется. Убираться надо отсюда подобру-поздорову.
— Согласен.
Следующие пять минут под руководством наставницы я занимался расширением дыры над головой.
Улучшенная Шпора вгрызалась в стальной потолочный лист, как консервный нож в жестяную крышку. Только искры в стороны летели.
Когда дыра наверху расширилась настолько, что через нее смогло провалиться внутрь свешивающееся тело лотерейщика, я прекратил терзать потолок.
Огромная туша зараженного заполнила весь пол узкой кабины. Взобравшись ему на спину, я поднялся на добрый метр над уровнем пола и по плечи высунулся из верхней дыры. Полумрак лифтовой шахты поначалу даже ослепил мои привыкшие к полной темноте глаза.
Проморгавшись, разглядел далеко вверху раскуроченную дверь выхода на этаж, через который, похоже, на свою беду, лотерейщик и запрыгнул на мою кабину.
Самая нижняя двустворчатая лифтовая дверь, вероятно, выводящая на первый этаж, располагалась всего в метре над крышей покореженной кабины. Добраться до нее не составляло труда.
Но пред тем, как выбираться наружу, я еще на пару минут задержался в кабине, чтобы вскрыть споровый мешок лотерейщика.
Ракушко-подобный двойной костяной гребень у двадцатиуровневого зараженного плотно смыкался над затылочным наростом, надежно прикрывая ценный мешок практически со всех сторон. Даже улучшенной Шпоре пришлось поднапрячься вскрывая этот природный сейф. Полторы минуты металлического скрежета, сопровождающегося фонтанами искр и забористой руганью Шпоры, и между гребнями появился пропил достаточной ширины, чтобы добраться пальцами до содержимого споровика.
Поместив Шпору в ячейку инвентаря, приступил к потрошению.
Очень пригодилась обнаруженная в кармане спецовки отвертка, с ее пощью удалось дотянуться и выгрести паутину с ценными споранами из самых дальних уголков.
В полумраке шахты толком разглядеть извлеченные трофеи не получилось, поэтому, не глядя, все сунул в карман и, подтянувшись на руках, перебрался на крышу кабины.
За исполненный трюк тут же увидел перед глазами красную строку уведомления от системы:
!Увеличение навыка Легкая атлетика на 2 очка!
Для вскрытия лифтовой двери использовать Шпору было опасно, производимый ею шум и снопы искр, с большой вероятностью могли привлечь внимание зараженных. Нарываться на встречу с новой высокоуровневой тварью до дрожи не хотелось, поэтому решил попытаться отжать дверные створки отверткой.
В прежней жизни, скорее всего, у меня ничего бы не получилось. Но Игроку восьмого уровня развития, с круто прокаченными показателями атаки и защиты, отжать створки удалось с первой попытки.
Одним ударом я вбил по рукоять отвертку в плотную щель между прорезиненными краями створок и тут же рывком отжал ее в бок. Дрянная сталь инструмента не выдержала столь варварского обращения — отвертка обломилось у рукояти. Но я успел сунуть пальцы левой руки в образовавшуюся между створками сантиметровую щель. Их тут же сдавило тисками схлопнувшихся створок — больно, но терпимо. Отбросив бесполезную рукоять, подцепил ногтями правой руки не до конца сошедшуюся створку, и стал медленно, но верно, растягивать створки в разные стороны, ощущая себя Самсоном, раздирающим пасть льва.
Когда щель расширилась настолько, что удалось просунуть в нее плечо, в помощь рукам подключились спина и ноги. И через несколько секунд створки были распахнуты до границ дверного проема.
Удерживая дверь, вскарабкался на метровый приступок и оказался на площадке первого этажа. Отпущенные створки с легким щелчком сошлись за спиной, закрывая лифтовую шахту.
А перед глазами загорелось уведомление о семи бонусных очках развития навыка Тяжелая атлетика.
Где-то высоко наверху еще слышались приглушенные расстоянием крики, хлопки ударов, шум борьбы… Там еще продолжался штурм. Но здесь, внизу, царила мертвая тишина.
Первой на разгромленной площадке бросилась в глаза толстая стальная дверь, с корнем вырванная из не менее крепкого на вид косяка, и валяющаяся в метре от открытого входа в квартиру. Я заглянул внутрь и сразу же за порогом обнаружил безголовый женский труп, лежащий в луже еще не заставшей крови, на полу прихожей.
— Мля, ну и жесть!
— Привыкай, Рихтовщик, — откликнулась Шпора. — Это твоя новая суровая реальность под названием Стикс.
Я обошел площадку по кругу, проверяя двери других квартир. Все оказались со следами взлома. Лишь наличие более крепких петель уберегло остальные три двери первого этажа от плачевной участи лежащей на полу товарки. Но замки и запоры везде были одинаково выдраны с корнем, и за каждой вскрытой дверью обнаруживались следы проникновения безжалостных людоедов.
— Эта, кажись, подходит, — неожиданно выдала Шпора, когда я заглянул в последнюю дверь, и велела: — Заходи, и дверь чем-нибудь подопри.
— Че я там забыл-то?
— Ты что собираешься так на улицу выходить? Да от тебя ж за версту кровью несет. Только выйди из подъезда в таком виде и все окрестные зараженные на тебя, как мухи на…
— Да понял я. А почему именно в эту квартиру?
— Кровавых следов на полу меньше всего. А ты у меня, Рихтовщик, я заметила — брезгливый очень.
Дверь в закрытом положении зафиксировал просунутой в дверную ручку шваброй. Конечно замок вышел не ахти — пара мощных рывков снаружи, и швабра соскочит. Но произведенный ей при падении шум хотя бы предупредит о визите незваных гостей.
Квартира оказалась огромной просторной студией, с хорошим современным ремонтом. Изолированным здесь был лишь совмещенный санузел, а прихожая, гостиная, кухня и спальня являли собой единое, лишенное перегородок пространство.
Хозяев в момент захвата подъезда тварями в квартире не оказалось, поэтому вскрывшие дверь зараженные пробыли здесь не долго и практически не наследили.
Огромный зеркальный одежный шкаф твари даже пальцем не тронули. Порывшись в нем пару минут, я отыскал более-менее подходящий по росту мужской спортивный костюм. С обувью не повезло, размер ноги хозяина квартиры оказался гораздо меньше моего.
Тут же решив переодеться, я вытряхнул из кармана на стеклянный столик гостиной горсть добытых из лотерейщика трофеев, поставил рядом недопитую бутылку коньяка, полностью разделся, затолкал грязную одежду под кровать, но, когда нацелился сунуть ноги в новые штаны, был остановлен возмущенным воплем наставницы:
— Рихтовщик, ты же грязный, как черт! Ну-ка живо дуй мыться!
— Спятила?! В доме хрень такая творится! Электричества уже несколько часов нет! Думаешь, вода в душе есть?!
— Вот заодно и проверишь! А не будет в душе, мойсяостатками из сливного бачка! Короче, без разницы, где воду добудешь, но кровь с себя, пока есть возможность, будь добр смыть! И ботинки с собой прихвати, раз сменную обувку не нашел, их тоже вычистить надо.
— Мля!
Пришлось топать в ванную.
Вода в душе, к счастью, оказалась. Правда со слабеньким напором и только холодная, но хоть в бачок сливной не пришлось лезть.
В общем худо-бедно отмылся с помощью хозяйских мыла с мочалкой и своего забористого мата. Когда намыливал правую ногу, кстати, обратил внимание, что на ней заметно поубавилось старых шрамов, от мотоциклетной аварии. Как Шпора и обещала, Стикс начал излечивать мой застарелый недуг.
Помывшись, я насухо вытерся найденным здесь же полотенцем. Им же, смоченным в воде, отдраил ботинки.
Вернулся в гостиную и, наконец, переоделся в чистый костюм.
— Теперь выбери на столе споран пожирнее, научу тебя готовить живец, — снова нашла мне занятие неугомонная Шпора, стоило присесть на минуточку отдохнуть.
Из лежащих на столе клоков паутины удалось выпутать аж шесть споранов. Пять из них оказались похожими, как близнецы-братья, серыми виноградинами. Шестой споран оказался каким-то бракованным — вдвое меньше других и гораздо белее.
Озвучив свои опасения про бракованный споран, неожиданно услышал от Шпоры приступ истерического хохота.
— Ну ты придурок! — отсмеявшись, выдала свою коронку наставница. — Никакой это не споран. А горошина! Причем белая! Что у лотерейщиков встречается крайне редко. Между прочим, у менял одна белая горошина стоил от тридцати до сорока споранов.
— Че, в натуре?
— А то! Фартовый ты парень, Рихтовщик. Но мы, естественно, меняле горошину не понесем, а используем сами, для твоей прокачки. Она характеристики Духа Стикса тебе подбросит. Ну че, готов прокачать Дух Стикса?
— Всегда!
Цапнув белую горошину, направил ее в рот, но был тут же остановлен отчаянным воплем наставницы:
— А ну стоять!
Я послушно замер с горошиной возле рта.
— Блин, Рихтовщик, тебе ж не три года. Че ты всякую гадость сразу в рот тянешь.
— Так сама же сказала…
— Чего я тебе сказала?
— Что горошина Дух Стикса мне прокачает.
— А зачем ты ее в рот потащил?
— Ну дык… А как же по-другому? Жемчужины же…
— Это не жемчужина, а горошина… Короче, ступай, поройся в кухонных шкафах. Нам нужен уксус, марля, сода, две столовых ложки и какая-нибудь полулитровая банка.
В течение следующих десяти минут я собрал на стеклянном столике все заказанные вещи.
— Ну-с, приступим. Оторви кусок марли и обмотай им ложку. Возьми ложку. Да, другую, без марли, — снова закомандовала Шпора. — Аккуратно заливай туда уксус… Блин, Рихтовщик, ты че краев не видишь!
— Я не специально! Пролил-то всего пару капель. Было бы из-за чего шум поднимать.
— Так, теперь опускай в уксус горошину. Вот так, молодец… Растворилась?
— Вроде бы. Шипеть точно перестала.
— Отлично. Теперь аккуратно переливай раствор в обмотанную марлей ложку. Убирай на стол пустую ложку. Сними марлю и брось на пол. А этот очищенный раствор можешь смело глотать.
Я сунул в рот ложку. И аж скривился от омерзения, когда отдающая плесенью кислятина из нее перетекла на язык.
— Че ты его во рту полощешь! Глотай скорей! И коньком, вон, запей.
Коньяк, к счастью, смыл мерзкий привкус с языка. Настроение мое резко улучшилось. И перед глазами расцвели красные строчки уведомления:
!!!Внимание! Вы употребили белую горошину!
!Увеличение характеристики Сила Стикса на 12 очков!
!Увеличение характеристики Броня Стикса на 13 очков!
!Увеличение характеристики Медитация на 10 очков!
!Увеличение характеристики Познание скрытого на 15 очков!
— Судя по довольной роже, бонусы уже получил, — констатировала Шпора. — Теперь знаешь, как следует употреблять горох. Кроме белого, он еще бывает желтый и золотой. Желтый — самый простой и дешевый, он у менял стоит около десяти споранов. Золотой — самый редкий и дорогой, у менял стоит от ста двадцати до ста тридцати споранов… Так что еще тебе следует про горох знать? Ага… Запомни, это важно. Принимать горох следует не чаще одного раза в двенадцать часов. Уяснил?
— Угу. Вот только, нафига, спрашивается, я еще банку полулитровую приносил?
— Она нам потребуется для производства живца, — важно объявила наставница. — У тебя там сколько конька-то в бутылке осталось?
— Да где-то с полбутылки.
— Отлично. Выливай все в банку.
— Мля! Можно хоть чуток оставлю, на запить?
— Лей все, тебе говорят!
Скрепя сердце, подчинился. Но следующий приказ меня просто вогнал в ступор.
— Чего сидим? Кого ждем? Иди, говорю, долей банку доверху водой из-под крана!
— Блин! Да как можно то! — я аж взвыл от возмущения, выйдя из столбняка.
— Делай, что говорят!
Чуть не плача долил воды, превратив шикарный сорокаградусный напиток в отстойную бурду.
— Теперь бросай туда споран. И жди когда растворится… О, видишь как запенилось! Процесс пошел.
— Долго ждать-то? — проворчал я, чувствуя, как исходящий от банки приятный запах коньяка сменяется на зловонье кошачьей мочи.
— Да все уже, похоже растворился… Теперь обмотай чистым куском марли горлышко пустой бутылки. И тоненькой струйкой переливай туда содержимое банки.
Переливать пришлось стоя над раковиной, потому как, несмотря на все мои старания, подлая струя раствора коньячной бурды со спораном постоянно норовила скакнуть мимо узкого горлышка.
Когда банка опустела, Шпора велела выбросить замаранную зеленым налетом марлю с горлышка и хорошенько, с мылом, помыть руки.
Для дегустации получившегося живца, я разжился хрустальной рюмкой из сервиза хозяев. Для заедки настрогал бутербродов, с обнаруженными в холодильнике хлебом, сыром и колбасой.
С молчаливого одобрения наставницы принял пару рюмок на грудь и уполовинил количество приготовленных бутеров.
Соблюдая традиции, потянулся налить третью. И был прервал шумом соскакивающей с дверной ручки швабры.
Мля! А так хорошо, ведь, сидел…
