Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Er liegt so still im Morgenlicht (он лежит столь тихо/неподвижно в утреннем свете; das Licht – свет),
So friedlich (так мирно/умиротворенно; der Friede – мир, покой), wie ein fromm Gewissen (как чистая совесть; das Gewissen; fromm – благочестивый);
Wenn Weste seinen Spiegel küssen (когда /западные/ ветерки целуют его зеркало = поверхность; der West),
Des Ufers Blume fühlt es nicht (цветок берега = прибрежные цветы этого не чувствуют; das Ufer – берег);
Libellen zittern über ihn (стрекозы дрожат /пролетая/ над ним/проносятся, дрожа, над ним; die Libélle),
Blaugoldne Stäbchen und Karmin (сине-золотые палочки и карминные; der Stab – палка; golden – золотой, золотистый),
Und auf des Sonnenbildes Glanz (а на блеске солнечного отражения; die Sonne – солнце; das Bild – картина, образ; der Glanz – блеск; glänzen – блестеть)
Die Wasserspinne führt den Tanz (водомерка совершает: «ведет» танец; das Wasser – вода; die Spinne – паук);
Schwertlilienkranz am Ufer steht (венок остролистой лилии стоит у берега; das Schwert – меч; die Lilie – лилия; der Kranz – венок, венец; die Schwertlilie – касатик /бот./)
Und horcht des Schilfes Schlummerliede (и прислушивается к колыбельной песне тростника; das Schilf – камыш; schlummern – дремать; das Lied – песня);
Ein lindes Säuseln kommt und geht (нежный/тихий шелест приходит и уходит),
Als flüstre’s (словно шепчет он; flüstern): Friede! Friede! Friede (мир/покой; der Friede)! —
Er liegt so still im Morgenlicht,
So friedlich, wie ein fromm Gewissen;
Wenn Weste seinen Spiegel küssen,
Des Ufers Blume fühlt es nicht;
Libellen zittern über ihn,
Blaugoldne Stäbchen und Karmin,
Und auf des Sonnenbildes Glanz
Die Wasserspinne führt den Tanz;
Schwertlilienkranz am Ufer steht
Und horcht des Schilfes Schlummerliede;
Ein lindes Säuseln kommt und geht,
Als flüstre’s: Friede! Friede! Friede! —
Als jüngst die Nacht (когда недавно ночь) dem sonnenmüden Land (утомленной от солнца земле/местности; das Land; die Sonne – солнце; müde – утомленный)
Der Dämmrung leise Boten hat gesandt (сумерек тихих посланцев/вестников послала; die Dämmerung; dämmern – смеркаться; der Bote; senden),
Da lag ich einsam (тогда я лежала одна/в одиночестве; liegen) noch in Waldes Moose (еще в лесном мху; der Wald – лес).
Die dunklen Zweige nickten so vertraut (темные ветви кивали так по-родственному; vertraut – близкий, родной, хорошо знакомый; dunkel; der Zweig),
An meiner Wange flüsterte das Kraut (возле моей щеки шептала трава; das Kraut – травы, разнотравье),
Unsichtbar (невидимая/незримо; die Sicht – видимость, вид; sehen – видеть) duftete (пахла/испускала аромат; der Duft – аромат) die Heiderose (луговая роза; die Heide – /вересковая/ пустошь).
Und flimmern sah ich (и я /у/видела, как мерцает) durch der Linde Raum (сквозь крону липы/сквозь липу; der Raum – пространство)
Ein mattes Licht (слабый свет; matt – матовый, неяркий), das im Gezweig der Baum (который в своих ветвях дерево; das Gezweig – ветви /собир./)
Gleich einem mächt’gen Glühwurm schien zu tragen (подобно огромному светляку, казалось, несло; mächtig – мощный, огромный; die Macht – мощь, власть, сила; der Glühwurm: glühen – пылать, накаляться; der Wurm – червь; scheinen – казаться),
Es (он /свет/) sah so dämmernd (виделся так сумеречно, неясно) wie ein Traumgesicht (как лицо во сне; der Traum – сновидение; das Gesicht – лицо),
Doch wusste ich (но/все же я знала; wissen), es war der Heimat Licht (/что/ это был свет родины = мой домашний/родной свет; die Heimat – родина),
In meiner eignen Kammer angeschlagen (в моей собственной комнате зажженный; eigen – собственный; anschlagen – ударять /муз./: die Glocke anschlagen – ударить, зазвонить в колокол).
Ringsum so still (вокруг /все/ так тихо/неподвижно), dass ich vernahm im Laub (что я слышала в листве; vernehmen – слышать /высок./; das Laub)
Der Raupe Nagen (грызенье гусеницы = как грызет лист гусеница; nagen – грызть), und wie grüner Staub (и, словно зеленая пыль)
Mich leise wirbelnd Blätterflöckchen trafen (в меня попадали = на меня падали, тихо кружась, пушинки листьев; treffen – попадать; wirbeln – кружиться вихреобразно, в водовороте; der Wirbel – вихрь; водоворот; клубы /например, пыли/; das Blatt – лист/ок/; die Flocke – снежинка, пушинка).
Ich lag und dachte (я лежала и думала; denken), ach, so manchem nach (ах, столь о многом; nachdenken – размышлять, раздумывать; nach – вслед; manch – некоторый, многий),
Ich hörte meines eignen Herzens Schlag (я слышала биение моего собственного сердца; schlagen – бить/ся/; der Schlag; das Herz),
Fast war es mir (мне почти казалось: «было»), als sei ich schon entschlafen (словно я уже почила /вечным сном/, опочила; entschlafen – засыпать; скончаться /высок./; schlafen – спать).
Gedanken tauchten aus Gedanken auf (мысли возникали: «выныривали» из мыслей = мысли порождали другие мысли; auftauchen – выныривать; появляться; tauchen – нырять),
Das Kinderspiel (детская игра; die Kinder – дети; spielen – играть), der frischen Jahre Lauf (юных: «свежих» лет бег; das Jahr),
Gesichter, die mir lange fremd geworden (лица, которые давно стали для меня, мне чужими; werden – становиться; das Gesicht);
Vergessne Töne (забытые звуки; vergessen – забывать; der Ton – звук) summten um mein Ohr (жужжали у моего уха: «вокруг моего уха»),
Und endlich trat die Gegenwart hervor (и наконец выступила наружу действительность/вышло вперед настоящее время; die Gegenwart – настоящий момент; присутствие; hervortreten),
Da stand die Welle (тут/тогда стояла волна; stehen), wie an Ufers Borden (как у краев берега; das Ufer – берег; der Bord, die Borde – край, борт).
Dann, gleich dem Bronnen (затем, подобно источнику, ключу; der Bronnen), der verrinnt im Schlund (который иссякает в пропасти; verrinnen – вытекать /о воде/; истекать /о времени/; der Schlund – пасть, глотка; пропасть, бездна /высок./)
Und drüben (а вон там /в другом месте/) wieder sprudelt aus dem Grund (снова бьет ключом из почвы; der Grund; sprudeln – бить ключом, клокотать; пениться),
So stand ich plötzlich in der Zukunft Lande (так стояла я вдруг = оказалась стоящей в стране будущего);
Ich sah mich selber (я /у/видела себя саму), gar gebückt (совершенно согнувшуюся; sich bücken – нагибаться) und klein (и маленькую),
Geschwächten Auges (с ослабленным зрением; das Auge – глаз; schwach – слабый; schwächen – ослаблять; schwach – слабый), am ererbten Schrein (у родового: «унаследованного» ларца; der Schrein – ларец; erben – наследовать)
Sorgfältig (аккуратно/заботливо; die Sorge – забота) ordnen (приводить в порядок = приводящую в порядок; die Ordnung – порядок) staub’ge Liebespfande (пыльные залоги любви = памятные вещи; die Liebe; das Pfand; der Staub – пыль).
Die Bilder meiner Lieben sah ich klar (я ясно видела, /как/ изображения моих любимых; das Bild – картина, изображение),
In einer Tracht, die jetzt veraltet war (в одеянии, которое теперь было устаревшим, старомодным; alt – старый),
Mich sorgsam lösen (я заботливо/осторожно вынимаю/освобождаю: «/увидела себя/ осторожно вынимать») aus verblichnen Hüllen (из потускневших/блеклых оболочек; die Hülle; bleich – бледный; verbleichen – потускнеть),
Löckchen (локоны), vermorscht (обветшавшие; morsch – гнилой, трухлявый, ветхий; vermorschen – сгнить, превратиться в труху), zu Staub zerfallen schier (прямо-таки в пыль почти; schier – чистый, без примеси; почти, прямо; fallen – падать; zerfallen – распадаться),
Sah über die gefurchte Wange mir (/у/видела, как по изборожденной /морщинами/ щеке у меня; die Furche – борозда; морщина, складка)
Langsam herab (медленно вниз) die karge Träne quillen (стекает скупая слеза; quillen /поэт./ = quellen – пробиваться, просачиваться).
Und wieder an des Friedhofs Monument (и снова возле кладбищенского надгробия; der Friedhof – кладбище: der Friede – мир, покой; der Hof – двор),
Dran Namen standen (на котором стояли = были написаны имена; der Name; dran = daran – на этом; на нем), die mein Lieben kennt (которые знает моя любовь),
Da lag ich betend (там я лежала, молясь; beten), mit gebrochnen Knieen (с подкосившимся коленями; brechen – ломать; das Knie, die Kniee),
Und – horch (и – послушай/чу!), die Wachtel schlug (перепел запел; schlagen – бить; петь /о птицах/)! Kühl strich der Hauch (прохладное пронеслось дуновение; streichen – задевать, касаться) —
Und noch zuletzt sah ich (и еще под конец увидала я), gleich einem Rauch (/как/, подобно дыму; der Rauch),
Mich leise in der Erde Poren ziehen (/как/ я тихо исчезла в порах земли; ziehen – тянуть/ся/; перемещаться).
Ich fuhr empor (я вскочила; emporfahren; empór – вверх) und schüttelte mich dann (и встряхнулась затем; schütteln – трясти),
Wie einer (как один = кто-либо/тот, кто), der dem Scheintod erst entrann (кто только что избежал/убежал «кажущейся смерти/мнимой смерти» = летаргии; scheinen – казаться; der Tod – смерть; entrinnen – вытекать, утекать; ускользать, убегать),
Und taumelte (и пошла шатаясь; taumeln – едва держаться на ногах; идти шатаясь) entlang die dunklen Hage (вдоль темных живых изгородей/кустарников; der Hag – живая изгородь, кустарник /поэт./),
Noch immer zweifelnd (все еще сомневаясь = не зная точно), ob der Stern am Rain (/есть, является ли/ эта звезда у опушки; der Rain – межа; опушка леса)
Sei wirklich meiner Schlummerlampe Schein (есть ли это действительно свет моей ночной лампы; schlummern – дремать),
Oder das Ew’ge Licht am Sarkophage (или Вечный свет у гробницы; ewig; der Sarkophág – саркофаг, гробница).
Als jüngst die Nacht dem sonnenmüden Land
Der Dämmrung leise Boten hat gesandt,
Da lag ich einsam noch in Waldes Moose.
Die dunklen Zweige nickten so vertraut,
An meiner Wange flüsterte das Kraut,
Unsichtbar duftete die Heiderose.
Und flimmern sah ich durch der Linde Raum
Ein mattes Licht, das im Gezweig der Baum
Gleich einem mächt’gen Glühwurm schien zu tragen,
Es sah so dämmernd wie ein Traumgesicht,
Doch wusste ich, es war der Heimat Licht,
In meiner eignen Kammer angeschlagen.
Ringsum so still, dass ich vernahm im Laub
Der Raupe Nagen, und wie grüner Staub
Mich leise wirbelnd Blätterflöckchen trafen.
Ich lag und dachte, ach, so manchem nach,
Ich hörte meines eignen Herzens Schlag,
Fast war es mir, als sei ich schon entschlafen.
Gedanken tauchten aus Gedanken auf,
Das Kinderspiel, der frischen Jahre Lauf,
Gesichter, die mir lange fremd geworden;
Vergessne Töne summten um mein Ohr,
Und endlich trat die Gegenwart hervor,
Da stand die Welle, wie an Ufers Borden.
Dann, gleich dem Bronnen, der verrinnt im Schlund
Und drüben wieder sprudelt aus dem Grund,
So stand ich plötzlich in der Zukunft Lande;
Ich sah mich selber, gar gebückt und klein,
Geschwächten Auges, am ererbten Schrein
Sorgfältig ordnen staub’ge Liebespfande.
Die Bilder meiner Lieben sah ich klar,
In einer Tracht, die jetzt veraltet war,
Mich sorgsam lösen aus verblichnen Hüllen,
Löckchen, vermorscht, zu Staub zerfallen schier,
Sah über die gefurchte Wange mir
Langsam herab die karge Träne quillen.
Und wieder an des Friedhofs Monument,
Dran Namen standen, die mein Lieben kennt,
Da lag ich betend, mit gebrochnen Knieen,
Und – horch, die Wachtel schlug! Kühl strich der Hauch —
Und noch zuletzt sah ich, gleich einem Rauch,
Mich leise in der Erde Poren ziehen.
Ich fuhr empor und schüttelte mich dann,
Wie einer, der dem Scheintod erst entrann,
Und taumelte entlang die dunklen Hage,
Noch immer zweifelnd, ob der Stern am Rain
Sei wirklich meiner Schlummerlampe Schein,
Oder das Ew’ge Licht am Sarkophage.
Войти с помощью соц. сетей: