Глава 22

На следующее утро я устраиваю так, что папа уводит Саймона взглянуть на магазин, а сама отправляюсь на поиски Чарли. Мама сказала, что сейчас он в Сэндибридже, так как видела его в кафе родителей.

Забавно, что для своих родителей мы всегда дети. После смерти отца Чарли выкупил у матери кафе, чтобы она могла уйти на заслуженный покой. Маленькое кафе стало частью сети пекарен «Маяк» и так же популярно, как прежде. Однако для моей мамы Чарли всегда останется подростком, который вместе со мной выгуливал Вильсона, а кафе будет принадлежать его родителям. Вчера вечером мама доказала, что я для нее по-прежнему ребенок. Когда мы собирались перейти через дорогу, она взяла меня за руку. Да, сколько бы мне ни исполнилось лет, я всегда буду ее маленькой девочкой.

Сначала я направляюсь к маяку. Раньше там пекли пироги, а теперь это штаб-квартира компании Чарли. В офисах, расположенных на нескольких этажах, трудится его штат – около двадцати человек.

Когда Чарли в Сэндибридже, он по-прежнему живет в коттедже «Маяк». В эти дни бизнес заставляет его разъезжать по всей стране и даже по миру.

Вместо того чтобы направиться к маяку по тротуарам и мощеным улицам, я иду по песку, как когда-то с Чарли. Мне вспоминаются наши прогулки с Вильсоном. Мы бросали ему мяч и наблюдали, как он мчится за ним по песку.

В это с трудом верится, но я знаю Чарли почти пятнадцать лет. Кажется, только вчера он был худеньким рыжеволосым мальчиком, с которым мы были неразлучны. А теперь это взрослый мужчина, у которого собственная фирма, и рядом с ним Луиза, его хорошенькая жена. Куда же ушли все эти годы?

Пока Чарли строил свою счастливую и успешную жизнь, я с отличием закончила университет, став дипломированным историком. После этого я осуществила мечты своей юности, отправившись путешествовать. Я не только ездила, но и работала в разных странах. Порой моя работа была связана с историей, а иногда нет. Мне требовались деньги, чтобы купить билет на самолет в следующую страну.

Когда я приехала с рабочей визой в Америку, у меня впервые появился шанс получить настоящую работу по специальности в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Я временно работала там в сувенирном магазине, но затем узнала, что Институту костюма требуется замена сотруднице, ушедшей в декрет. Я подала заявление, и, к моему удивлению, мне предложили место. Сначала со мной заключили контракт на полгода, затем продлили его до года. Именно в это время я встретила Саймона, который тоже временно работал в Манхэттене – в престижной галерее в Верхнем Вест-Сайде.

Как же изменилась наша жизнь с тех пор, как мы с Чарли вместе прогуливались по этому песку, волнуясь из-за школьных экзаменов! И как изменились мы сами…

Наконец я добираюсь до маяка. Сначала я иду к маленькому коттеджу, чтобы посмотреть, там ли Чарли. У Луизы весьма ответственная работа в банковской системе. Она работает главным образом в Норидже, а иногда в Лондоне, поэтому вряд ли я застану ее здесь в пятницу утром. Я не совсем понимала, что Чарли нашел в Луизе: он всегда был спокойным и уравновешенным, а она – настоящий трудоголик. Она работает до позднего вечера, да еще мотается взад-вперед из Сэндибриджа и обратно. Хотя я проделываю это путешествие много лет, оно по-прежнему утомляет меня. Может быть, Чарли изменился больше, чем мне кажется? Теперь он вполне успешный бизнесмен, и, возможно, именно это объединяет их с Луизой?

В коттедже никого нет, так что я направляюсь к маяку. Вход теперь выглядит намного элегантнее, а ступени стали гораздо надежнее, чем в тот раз, когда мы с Чарли впервые по ним поднимались. Поднявшись по лестнице, я прохожу на ресепшен через открытую стеклянную дверь.

– Грейс! – За стойкой Фиона, как всегда приветливая. – Давно вы здесь не были. О, мне нравится ваша новая прическа.

– Спасибо, – отвечаю я, приглаживая коротко остриженные волосы.

– И мне также нравится цвет – вам идет каштановый. Наверно, теперь стало намного легче – не то что раньше, с длинными волосами. Мне бы хотелось сделать такую же прическу. – Фиона тянет себя за «лошадиный хвост».

– Да, определенно легче, – подтверждаю я. – Вам бы нужно попробовать. Когда я училась в университете, то стриглась чуть не наголо, так что это компромиссный вариант. – Я смотрю на винтовую лестницу. – А Чарли сегодня здесь?

– Да, он в своем кабинете. Я скажу ему, что вы здесь. – Фиона снимает телефонную трубку.

– А может быть, сделать ему сюрприз? – вдруг спрашиваю я. Не знаю почему, но это кажется хорошей идеей.

– Э-э… да, – нерешительно отвечает Фиона. – Поскольку это вы, Грейс, думаю, что все будет в порядке.

– Прекрасно!

И я начинаю бодро подниматься по центральной лестнице. Тут несколько этажей, где упорно трудятся подчиненные Чарли. Я замедляю шаг. Черт возьми, я уже не в той форме, как прежде! Время от времени я останавливаясь, чтобы поздороваться с некоторыми сотрудниками. Когда я вернусь в Лондон, нужно регулярно заниматься гимнастикой. Приходится сделать короткую передышку. Мне хочется стать очень стройной ко дню свадьбы, и работу над этим нужно начинать уже сейчас. Мой вес всегда был для меня проблемой. А с тех пор, как в моей жизни появился Саймон, я неуклонно толстею из-за того, что он любит обедать в дорогих ресторанах, где все очень вкусно.

Я уже почти добралась до самого верха. Это очень узкая часть здания, где находится только кабинет Чарли. Я останавливаюсь, чтобы отдышаться, прежде чем показаться на глаза Чарли. Но, как всегда, он опережает меня на шаг, появившись на верхней площадке винтовой лестницы.

– Привет! – кричит он, глядя на меня сверху. – Классная прическа!

– Привет! – отвечаю я, одолевая несколько последних ступенек. – Спасибо! Но как ты узнал?

– Хотел бы я сказать про мое шестое чувство, – говорит Чарли, обнимая меня. – Но мне позвонила Фиона.

– О, я же хотела сделать тебе сюрприз!

– Я знаю. Но Фиона слишком хорошо исполняет свои обязанности! Пошли!

Чарли ведет меня за собой, и мы усаживаемся на коричневый кожаный диван напротив большого эргономичного письменного стола. С дивана открывается превосходный вид на море: огромные стеклянные окна опоясывают весь верх маяка.

– Выпьешь чего-нибудь? – предлагает Чарли. – У меня в холодильнике холодные напитки. Либо я могу позвонить Фионе, и она принесет чай или кофе.

При мысли о том, как несчастная Фиона будет карабкаться по винтовой лестнице, удерживая в руках поднос с фарфоровыми чашками, меня охватывает ужас.

– Нет, лучше что-нибудь холодное. А что у тебя есть?

– Конечно, твое любимое!

Наморщив лоб, я смотрю на него.

– Фанта! – усмехается Чарли. – Мы с тобой всегда пили фанту!

– О… Я отказалась от напитков с высоким содержанием сахара, – извиняющимся тоном отвечаю я. – У тебя есть какой-нибудь диетический напиток?

– Да, – с удрученным видом отвечает Чарли. – Диетическая пепси тебя устроит?

– Вполне. Почему бы тебе не выпить фанты за нас обоих? – предлагаю я, не желая его огорчать.

– Нет, ты права. По правде говоря, я тоже больше ее не пью. – Он хлопает себя по совершенно плоскому животу. – Приходится следить за весом. Ты знаешь, что обмен веществ ухудшается после тридцати?

– А то не знаю! – смеюсь я. – Ты же сам мне это рассказывал!

Чарли подает мне банку диетической пепси и берет одну себе.

– Как приятно снова видеть тебя, Грейси! – говорит он, усаживаясь рядом со мной. – Мы так давно не виделись.

– Да. К сожалению, не получалось. Я совсем зашилась.

– А то я не знаю! – передразнивает меня Чарли.

– Ну, как ты? – осторожно спрашиваю я о том, как он справляется после кончины отца.

Чарли пожимает плечами:

– Пожалуй, о’кей.

– Требуется время, чтобы полностью прийти в себя после такого, – замечаю я. – Правда, мне кажется, что дела тут идут хорошо. В офисах у всех безумно деловой вид.

– Да, они действительно очень заняты, – с довольным видом подтверждает Чарли. – Дела идут так хорошо, что я едва справляюсь.

– Я слышала, ты подумываешь о международных контактах.

– Да, подумываю.

Он вдруг мрачнеет.

– Что-нибудь не так?

– Идея о международных контактах принадлежит Луизе, – отвечает Чарли, немного помолчав.

– Вот как? По-моему, это прекрасная идея.

Чарли как-то странно на меня смотрит.

– Значит, ты не слышала? – спрашивает он.

– О чем?

Поднявшись с места, Чарли подходит к окну и смотрит вниз, на коттедж.

– Мы с Луизой расстались.

– Когда? – спрашиваю я, в шоке от новости.

– Примерно месяц назад. Она ушла от меня и вернулась в Норидж. Пока живет с родителями, а потом снимет квартиру.

– Почему же ты мне не сказал? – Я подхожу к Чарли и встаю рядом с ним у окна. И почему мне не сказала мама?

Он пожимает плечами:

– Я не знал, как об этом сказать. Наверно, стеснялся.

– Почему же, дуралей? Я твой самый старый друг, и ты можешь говорить мне все. – Я касаюсь его руки.

– Я плохо переношу поражения, Грейси, – отвечает Чарли, глядя мне прямо в глаза. – И всегда плохо переносил. Помнишь, как я не стал пересдавать экзамены после несчастного случая?

Как же я могу это забыть?

– Это потому, что я не желал быть неудачником, оставшимся на второй год.

– Но ведь сейчас это вовсе не поражение – ваш брак распался не по твоей вине. Такое часто случается.

– Но я воспринимаю это именно так. Мне не следовало жениться на Луизе, так как мы не подходим друг другу. С самого начала мы были слишком разными.

Я это знала! Однако нужно сохранять невозмутимый вид, поскольку эйфория сейчас неуместна.

– Тогда почему же ты женился? – мягко произношу я. – Раз ты знал, что это неправильно?

– Она забеременела, – шепчет Чарли. Отвернувшись от меня, он снова смотрит в окно, но явно ничего не видит.

– Она потеряла ребенка? – ровным голосом спрашиваю я.

Чарли кивает.

– О, Чарли…

Я не знаю, что сказать, – просто обнимаю Чарли за шею и кладу голову ему на плечо. Мы стоим молча, глядя на волны, бьющиеся о скалы. До чего же подлой порой бывает жизнь!

– Пойдем погуляем? – спрашивает Чарли минут через пятнадцать. К этому времени мы уже справились с меланхолией и вернулись к своим напиткам. – Мне бы не помешал свежий воздух.

– Конечно! – бодро соглашаюсь я.

Когда Чарли откровенно рассказывал мне о своем разрыве с Луизой, я чувствовала себя бесполезной. Я пыталась говорить правильные вещи, но ничего не получалось: мне ведь повезло – я не испытала таких потерь, как Чарли. Сначала отец, потом ребенок, а теперь еще и разрыв с Луизой. Меня не было рядом, когда Чарли нуждался во мне.

– У меня для тебя сюрприз! – восклицает Чарли, когда мы спускаемся по винтовой лестнице.

– Что это?

– О, тебе придется немножко подождать! Сейчас увидишь.

– В прошлый раз, когда ты так говорил, ты купил маяк! – говорю я.

– Ну, это совсем другой масштаб! – усмехается Чарли. – Пошли, покажу.

Это уже походило на прежнего Чарли. Сегодня мой друг выглядел таким, каким я не хотела бы увидеть его снова – сломленным и потерянным.

Мы подходим к коттеджу «Маяк», и я жду, пока Чарли откроет дверь. Мне почему-то вдруг становится неловко. Может быть, дело в том, что этот коттедж был домом Луизы и Чарли. Но едва Чарли открывает дверь, как оттуда выкатывается комок шерсти шоколадного цвета.

– Познакомься с Уинстоном! – говорит Чарли, поглаживая животик шоколадного лабрадора, который в знак приветствия сразу же опрокидывается на спинку.

– У тебя собака! – кричу я в восторге, опускаясь на колени возле щенка. – Об этом ты мне тоже не сказал!

Я чешу животик Уинстона.

– Он у меня недавно. Я взял его после того, как ушла Луиза. Она никогда не была собачницей, даже немного боялась собак. В ту самую минуту, как она ушла, в доме поселился Уинстон.

– Он чудесный! – говорю я, наблюдая за Уинстоном. Он, как безумный, носится в крошечном садике за домом. Чарли всего двумя словами разделался с Луизой: «Не собачница!» Что же с ней было не так?

– Тебе нравится его имя? – спрашивает Чарли.

– Уинстон? Да, нравится. А что?

– Я назвал его в честь нашего дорогого покойного друга Вильсона. Ведь Уинстон – это имя другого премьер-министра, – напоминает. – «Черчилль» не совсем подходило этому хулигану, так что он стал Уинстоном.

Песик подбегает к нам и трется головой о джинсы Чарли, и тот взъерошивает его шерсть.

– О, конечно! Теперь до меня дошло. Как трогательно с твоей стороны вспомнить о старом Вильсоне! – У меня наворачиваются слезы на глаза.

– Я все еще скучаю по нему, – говорит Чарли. – Это все равно что потерять человека, которого любишь. Боль никогда не проходит, только с каждым днем становится чуть легче.

Я киваю.

– Так где же хочет погулять Уинстон? – спрашиваю я, и щенок немедленно подкатывается к моим ногам.

– А как ты думаешь? – Чарли подмигивает мне.

Мы гуляем с собакой по песку, как когда-то в юности. Хотя Уинстон намного меньше моего Вильсона, он ведет себя на пляже точно так же: бегает за мячиком, а когда что-нибудь привлекает его внимание, останавливается понюхать, поднимает лапу и мчится дальше.

– В котором часу ты идешь сегодня к Дэнни? – спрашивает Чарли, подбирая красный мячик и бросая его Уинстону.

– Мы думали, около восьми? Но мы же идем не в гости к Дэнни. Этот бал – способ собрать деньги на благотворительность.

– Я знаю. Но именно по этой причине ты приехала, не так ли? Чтобы поддержать его?

Я смотрю на Чарли. Сейчас ему тридцать один год, и это привлекательный мужчина, высокий, широкоплечий, мускулистый. Его золотистые волосы с красноватым оттенком, которые всегда были непокорными, коротко острижены. Удивительно красивое лицо немного бледное, но от этого еще ярче сияют ясные голубые глаза.

– Что? – спрашивает Чарли, заметив, что я пристально смотрю на него.

– Неужели ты все еще ревнуешь к Дэнни, после стольких лет?

– Я? Ревную к Дэнни? Ничего подобного!

Я поднимаю брови:

– Но ведь ревновал.

– Нет, не ревновал… Ну, может быть, самую малость – когда ты с ним встречалась.

– Вот видишь!

– Но я не ревную к нему сейчас. С какой стати?

Уинстон приносит мячик и кладет к моим ногам.

– Спасибо, Уинстон! А теперь лови! – кричу я, резко бросая мячик, так что он катится по песку к воде. – Но тогда не говори, что я приехала в Сэндибридж только для того, чтобы поддержать Дэнни. Я вернулась по многим причинам.

– Например?

– Э-э… Да, не стану отрицать, что я приехала, чтобы поддержать Дэнни. Но также чтобы повидаться с родителями и еще кое с кем. И… что же еще? – Я притворяюсь, будто вспоминаю. – Ну конечно, чтобы увидеть тебя, дурачок! – Я обнимаю Чарли. – Я слишком давно не видела своего лучшего друга.

После исповеди Чарли о разрыве с Луизой я не могу сказать ему, что мы с Саймоном собираемся пожениться.

– Рад это слышать, Грейси. Я скучал по тебе. Сэндибридж совсем не тот без тебя.

– О, как трогательно! Но тебя же здесь не застать: ты колесишь по всей стране.

– Да, это правда, я действительно много разъезжаю. Но я всегда возвращаюсь в коттедж. А теперь у меня еще и Уинстон. Не могу себе представить, что жил бы в другом месте. В Сэндибридже есть что-то особенное, но я не могу определить, что именно. Мне кажется, что я родом отсюда. Это звучит странно?

– Вовсе нет. Ты всегда был счастлив здесь. Это ясно любому, кто тебя знает. Ты и Сэндибридж нашли друг друга.

Уинстон бежит по пляжу с мячиком в зубах, и мы следуем за ним.

– Чего нельзя сказать о тебе и Сэндибридже, не так ли? – говорит Чарли. – Ты не могла дождаться, когда уедешь.

– Возможно, так было в юности, но теперь я определенно вижу плюсы жизни здесь.

– В самом деле? Вот уж никогда не думал, что услышу это от тебя.

– И я никогда не думала, что скажу это. Не пойми меня неправильно – я люблю Лондон. Но я думаю, что неплохо бы поселиться в подобном месте, когда стану старше.

Чарли кивает:

– Приятно это слышать. Возможно, мне удастся убедить тебя вернуться в Сэндибридж, когда мы оба постареем и поседеем. Будем вместе гулять по променаду, поддерживая друг друга!

– Это было бы чудесно, Чарли Паркер, – говорю я, беря его под руку. – Может, мы будем сидеть на скамейке на приморском бульваре, греясь на солнышке и наблюдая, как идет жизнь?

– Заметано! – улыбается Чарли. – Я буду ждать тебя здесь. – С минуту он колеблется. – Единственная проблема заключается в том, как к этому отнесется несносный Саймон?

– Что ты имеешь в виду?

– Послушай, Грейси, когда же ты скажешь мне истинную причину твоего приезда?

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – отвечаю я с невинным видом. – Какая еще истинная причина?

– Вот эта причина! – Чарли хватает меня за руку, демонстрируя мое обручальное кольцо. – Думала, не замечу?

Взглянув на Чарли, я испытываю облегчение оттого, что он улыбается.

– Прости, я собиралась тебе сказать.

– И не сказала, потому что…?

– Я не хотела сообщать свою хорошую новость, когда ты так расстроен из-за Луизы…

– Грейси, не говори глупости! Ты думала, что я не порадуюсь за тебя только потому, что расстроился мой брак?

Я собираюсь снова извиниться, но Чарли продолжает:

– Я рад за тебя, конечно, рад… – Он умолкает, словно не зная, следует ли продолжать.

– Но…? – спрашиваю я. – Есть какое-то «но», не так ли? – Я слишком хорошо знаю Чарли и поэтому понимаю, что он сказал не все.

– Ты действительно хорошенько подумала? – осведомляется он. – Ты уверена, что Саймон сделает тебя счастливой?

Я пристально смотрю на Чарли, озадаченная его словами:

– Конечно, уверена. Иначе я бы не выходила за него замуж, не правда ли?

Чарли кивает в ответ и направляется по пляжу к Уинстону, который убежал слишком далеко.

Я наблюдаю за удаляющейся фигурой Чарли, затем иду за ним по песку.

– Ну-ка договаривай, – прошу я, догнав его. – Ты явно хотел сказать что-то еще.

– Вовсе нет, – возражает Чарли. – Если Саймон – именно тот, кто тебе нужен, тогда все прекрасно. Я пока что даже не познакомился с ним, так что же я могу сказать?

– Но ты уже сказал. Что тебя беспокоит, Чарли? Давай выкладывай!

Чарли останавливается и поворачивается ко мне:

– Прежде чем вступать в брак, убедись, что Саймон именно тот, кто тебе нужен, – серьезным тоном произносит он. – Ведь я испытал это на своей шкуре, Грейс. Я поспешно заключил брак, не подумав как следует. Мы с Луизой совсем не подходили друг другу. А теперь я живу один в ожидании документов о разводе. Непременно выходи за него замуж, если думаешь, что будешь счастлива с ним. Но если у тебя нет стопроцентной уверенности… – Светло-голубые глаза Чарли смотрят прямо в мои глаза. – …Тогда, пожалуйста, не делай этого. Иначе тебе придется пожалеть об этом, как жалею я.