Система вознаграждения

В 1954 году ученые Джеймс Олдс и Питер Милнер, занимались экспериментами по поиску мозговых центров. При помощи электрической стимуляции лимбической системы животного они пытались найти зоны, которые отвечают за отрицательные эмоции. Крысам вживляли в мозг электроды и давали слабые электрические разряды. Не переживайте, грызунам не было больно, в головном мозге нет болевых рецепторов.

Эксперимент был построен следующим образом: электрический ток включался, когда крысы заходили в определенный угол клетки. Согласно теории, они должны были бы сторониться угла, если бы эффектом был дискомфорт. Придя как-то на работу и начав очередной опыт, ученые были озадачены странным поведением животного: вместо того, чтобы убежать от того угла, где был произведен электрический разряд, крыса, наоборот, стремилась туда вернуться. Оказалось, что в тот день ученые случайно попали в особую область мозга – прилежащее ядро, которое отвечает за выработку дофамина.

В более поздних экспериментах ученые позволили крысам нажимать на рычаг стимуляции самостоятельно, в результате чего они начали стимулировать себя до семисот раз в час, забывая о еде и воде, падая и теряя сознание от физического истощения.

Этот участок мозга вскоре стал известен как «центр удовольствия». На самом деле участок, который доставляет нам удовольствия не один, их несколько, а объединяет их лимбическая система.

Этот эксперимент является хорошей иллюстрацией того, что будет, если наш мозг взломать и начать делать то, что природой не предусмотрено.

Давайте поближе познакомимся с системой, которая может мотивировать нас делать такие безрассудства. На самом деле цели у нее совершенно противоположные. Как вы уже знаете, она поощряет нас за выполнение какой-то работы, которая помогает выжить и передавать гены. Когда крыса нажимала на педаль, это никак не помогало ей выжить, но лимбическая система об этом не знала. Она «думает», что вы постоянно делаете что-то полезное, и награждает вас все новой порцией дофамина. Зачем останавливаться?

К счастью, подобный эксперимент невозможно повторить, если физически не имплантировать электрод в мозг, поэтому можете не переживать, что в погоне за приятными эмоциями вы забудете про сон и отдых.

Как вы уже поняли из предыдущей главы, мотивация что-то делать возникает у нас тогда, когда лимбическая система продуцирует определенные нейромедиаторы. Причем каждый из нейромедиаторов отвечает за свои определенные задачи.

Основные нейромедиаторы лимбической системы:

Дофамин, нейромедиатор счастья. Вернее, правильнее будет сказать – «ожидания счастья». Потому что он образуется и выбрасывается в синапс не только когда вы получаете что-то ценное (пища, первое сведение или результат от проделанной работы), но даже когда просто ожидаете момент получения. Т. е. если вам скажут, что завтра вас будет ожидать подарок, то в вашем мозге еще до его получения начнет вырабатываться дофамин, и вы будете испытывать приятные ощущения.

Когда первобытные люди бродили по саванне в поисках воды, их мозг сканировал окружающую местность, и если на горизонте появлялось что-то похожее на оазис, сразу выбрасывал мощную дозу дофамина, и человек радостно бежал утолять жажду.

Также нейромедиатор вырабатывается при получении новой информации, тем самым поощряя наше любопытство.

Достаточно активно дофамин используется в особом центре, который называется черной субстанцией. От того, насколько хорошо черная субстанция взаимодействует с дофамином, зависит физическая активность человека и получает ли он от нее удовольствие. Если активно – такой индивид, скорее всего, будет любить заниматься спортом. Если нет – скорее всего будет ленивым. Но даже если вы не сильно любите спорт, начав выполнять физические упражнения, можно заставить мозг вырабатывать дофамин.

В случае отказа черной субстанции, у людей развивается такое заболевание, как болезнь Паркинсона – человек испытывает трудности при управлении конечностями: движения замедленные, скованны, руки трясутся, а пациент испытывает тревожность.

Но есть и обратная сторона. Если дофамина синтезируется слишком много, это приводит к дерганности в движениях, в мышлении, человеку трудно сосредоточиться. В конечном итоге это может привести к шизофрении. (Для коррекции назначают препараты (нейролептики), которые ослабляют действие дофамина: блокаторы дофаминовых рецепторов, например аминазин).

Можно ли как-то усилить работу дофаминовой системы? Один из основных способов лечения болезни Паркинсона – это назначение препарата леводопа или Л-Допа. Это вещество является предшественником дофамина, которое помогает повысить концентрацию нейромедиатора в синапсах. Были попытки создать препарат, который бы напрямую увеличил концентрацию дофамина. Результатом стали такие вещества, как амфетамин и кокаин. Поэтому «легальных» способов искусственно впрыснуть дофамин в синапс, к сожалению, нет, так что лучше стараться делать это естественным путем, например заняться спортом.

Эндорфин, или эндогенный морфин, – гормон обезболивания, который дополнительно дает чувство эйфории. Выделяется тогда, когда вы ожидаете получить физический урон (или уже получили). Он притупляет боль и вызывает чувство эйфории. Например, именно его действие вы можете почувствовать, если упали, ударились, но тут же вскочили и как будто все нормально, ничего не болит. А через 1–2 минуты вы понимаете, что уже вроде как и болит. Также он выделяется, когда организм еще только готовится получить урон. Например, если человек прыгает с парашютом, мозг анализирует быстрое приближение земли. Готовясь к удару, лимбическая система начинает высвобождать эндорфин в кровь. Это одна из причин, почему люди «подсаживаются» на экстремальные виды спорта. Также он вырабатывается при физической активности, особенно кардиотренировках. У бегунов после марафона в мозге отмечалось увеличение содержания эндорфина по сравнению с исходным уровнем. А еще этот гормон выделяется при растяжке, когда вы разминаетесь, делаете зарядку. Поэтому, если вам грустно, попробуйте несколько раз присесть, прямо сейчас. Возможно, вы ощутите действие эндорфина.

Именно рецепторы для этого гормона возбуждаются при употреблении тяжелых наркотиков типа морфия или героина. Этим обусловлено очень быстрое привыкание к ним, так как при отказе от них происходит развитие синдрома отмены. Когда мозг привык получать морфин извне, он перестает вырабатывать свой, плюс снижается чувствительность рецепторов, как мы уже знаем.

Фокус в том, что когда морфин или героин попадает в организм, то концентрация активного вещества в эндорфиновых синапсах становится гораздо выше, чем от естественного эндорфина. Сам по себе он в таких количествах никогда не выделяется. Из-за этого чувствительность рецепторов не просто снижается, а становится практически нулевой. Более того, героин может просто сломать рецептурный аппарат, и у человека зависимость перейдет в хроническую форму. При отсутствии чувствительности к собственному эндорфину мы перестаем быть невосприимчивыми к определенным видам боли. Возникает обратный эффект. Любое движение, температура собственного тела, осязание становятся для человека невыносимо болезненными. Люди с наркотической зависимостью говорят, что это сродни чувству, будто с человека живьем сдирают кожу. Восприимчивость к боли повышается в десятки раз. Плюс чувство гнетущей депрессии, ведь эндорфин отвечает еще за эйфорию. Именно поэтому у героина настолько тяжелая ломка и такая сильная зависимость, которая может развиться уже после первой инъекции, поэтому пробовать подобные вещи крайне опасно.

Серотонин – это нейромедиатор признания. Когда вы добиваетесь успеха в социальной группе, по сравнению с другими особями, то получаете дозу серотонина. Это должно вас мотивировать становиться лучше других, тем самым увеличивая шансы на спаривание с самыми лучшими представителями противоположного пола.

Есть не очень приятная теория, что внешняя красота говорит о том, что у людей более правильные и здоровые гены, чем у некрасивых. Следовательно, более успешным особям представляется широкий выбор половых партнеров, среди которых они могут выбирать наиболее привлекательных. Что, в свою очередь, должно культивировать появление большого количества красивых людей.

Также серотонин отвечает за затормаживающее, успокаивающее действие и контроль отрицательных эмоций. Люди с плохо работающей серотониновой системой более предрасположены к депрессиям.

В синаптической щели, где трудится серотонин, есть специальные белки, насосы, которые захватывают серотонин. Дальше они действуют в зависимости от ситуации: если серотонина много, то они отдают его на съедение ферменту МАО (моноаминоксидаза), который разрушает серотонин на составные части для последующего использования и прекращения действия. Либо не отдают. На этих действиях основаны 2 главные группы антидепрессантов. Первая группа ингибирует белки – насосы, ее называют ингибиторы обратного захвата серотонина. Вторая группа – ингибиторы белка Мао.

Также серотонин играет важную роль в жизни больших полушариев и помогает нам сконцентрироваться (подавлять лишние сенсорные сигналы). Если ему мешать выполнять эту задачу, то кора больших полушарий начинает путать реальные сигналы от рецепторов с мыслями. В итоге это приводит к возникновению галлюцинаций. Подобным действием обладает препарат ЛСД.

Триптофан – предшественник серотонина. Большое его количество находится в молочных продуктах. Некоторые люди говорят, что им очень хорошо помогает уснуть стакан теплого молока на ночь. Кто знает, возможно, эффект обусловлен повышением уровня серотонина. Или просто он напоминает им о детстве, когда мама или бабушка давали кружку молока перед сном и ребенок успокаивался.

Окситоцин – нейромедиатор привязанности, также известный как нейромедиатор любви (но это не точно). Шоколадно-букетный период, первая любовь, страсть – все эти прекрасные чувства его рук дело. Именно он вырабатывается, когда нас окружают любимые люди, когда нам хорошо в компании единомышленников, когда мы обнимаем наших детей. Он также отвечает за симпатию, которую вы испытываете по отношению к другим людям.

Доверяя кому-то или понимая, что кто-то доверяет вам, также получаем прилив окситоцина. Удовлетворение от принадлежности к группе и ощущение безопасности внутри группы – это тоже результат действия окситоцина.

Эволюционно, по всей видимости, этот нейромедиатор настраивал нас (не только нас, многие млекопитающие ведут стадный образ жизни) на то, чтобы мы стремились создавать группы и строили доверительные отношения внутри них. Потому что шансы на выживание у группы выше, чем у одиночки. Когда мы покидаем группу либо нас насильно выдергивают из нее, когда мы ссоримся с близким человеком, то концентрация окситоцина снижается и мы ощущаем чувство тревоги.

Важная особенность всех нейромедиаторов удовольствия: они быстро разрушаются.

Это еще один механизм, наравне с нейропластичностью и адаптацией рецепторов, который запрограммирован в нас, чтобы не испытывать удовольствие слишком долго. Во-первых, если бы люди лежали «обдолбанными», то в условиях дикой природы их очень быстро съели хищники. Во-вторых, проходящее чувство счастья сподвигает нас на поиски новых импульсов, способных выработать нейромедиаторы удовольствия. Снова и снова.

Именно поэтому никогда не надейтесь на то, что если получите желанное, то навсегда останетесь счастливы. Через некоторое время после того, как вы добьетесь своего, гормоны счастья разрушатся и перестанут действовать. Тогда вы будете испытывать их нехватку и некую пустоту, которую захочется чем-то заполнить. Хорошо, если это будет поход в зоопарк или чтение книги, а не другие, более легкие, но вредные для здоровья способы. Мы еще будем не раз говорить об этом, но вкратце ответ таков: если хотите быть счастливым, т. е. постоянно иметь свежую порцию гормонов счастья – ни в коем случае нельзя останавливаться на достигнутом, всегда нужно стремиться к чему-то большему… но без фанатизма.

И последнее. Лимбическая система хоть и глупая, но не настолько, чтобы работать просто так. Доказательство тому эксперимент на мышах, которые видели награду, но не шли за ней, если нужно было прилагать слишком большие усилия, а награда была маленькая. И наоборот, если условия достижения результата были по силам грызунам, а награда достойная – их мозг вырабатывал много дофамина, и они бежали за своей добычей.

Это значит, что если условия получения результата будут посильны, а результат, скорее всего, вас порадует, то вы будете получать порцию дофамина, обратный эффект возникнет, если условия будут очень сложными, а награда призрачной, что, скорее всего, создаст мотивацию, чтобы начать действовать.

Вывод

1. Лимбическая система представляет собой скопление большого количества нервных центров. При помощи специальных химических веществ – нейромедиаторов – она способна «окрашивать» действия и делать их приятными.

2. Основные нейромедиаторы лимбической системы:

a) дофамин – ожидание счастья;

b) эндорфин – обезболивание, эйфория;

c) серотонин – признание;

d) окситоцин – привязанность.

3. Нейромедиаторы удовольствия имеют важную особенность – они достаточно быстро разрушаются в синаптической щели. Это ведет к тому, что положительные эмоции, как правило, недолговечны и быстро проходят. Чтобы избежать «пустоты», человек вынужден постоянно искать новые способы повысить уровень гормонов счастья.

4. Лимбическая система выделяет нейромедиаторы удовольствия, когда условия их получения выполнимы, а конечный результат видится достойным.