Глава 33

– Хочешь прогуляться?

Леннокс как-то непонятно уставился на нее:

– Что?..

Часы показывали половину шестого ясного воскресного утра. Леннокс уже одевался. Нина лежала в постели, утомленная, счастливая.

– Погулять. Ну, ты знаешь… полюбоваться природой, окрестностями.

Леннокс моргнул:

– То есть просто ходить туда-сюда?

– Э-э-э… да!

– Но я только это и делаю целый день.

– Вот и возьми меня с собой. – Нина села. – Получится что-то вроде прогулки.

Леннокс нахмурился. Нина остро осознавала, что они нигде еще не бывали вместе. Не ходили ни в паб, ни в булочную за аппетитными сосисками в тесте, не сидели где-нибудь во дворе, болтая ногами, как подростки, бросая Парсли кусочки слоеного печенья… Они не садились в «лендровер» и не отправлялись на романтический пикник, не бродили вдоль берега рука об руку…

Нина смотрела на Леннокса, натягивавшего на себя свежую саржевую рубашку. У двери он наклонился, чтобы надеть и зашнуровать тяжелые рабочие ботинки. Налил себе кофе, что стоял на плите, – в свою личную кружку, завтракал он намного позже. Нина наблюдала за тем, как он молча собирается уходить.

– Так ты идешь или нет? – в конце концов ворчливо спросил он.

– Да! – подскочила Нина.

Она с энтузиазмом натянула на себя одежду. Схватила куртку с вешалки у двери и выбежала наружу вслед за Ленноксом.

Рассвет едва занимался, на улице было жутко холодно. Парсли бодро выскочил из своей будки, и Нина приласкала его. Леннокс снова исчез в доме и тут же вышел со второй кружкой горячего сладкого кофе – и без слов протянул ее Нине.

В живой изгороди только начинали щебетать просыпавшиеся птицы, когда Леннокс и Нина проходили мимо. Над полями висел утренний туман. Закутавшись в куртку, держа горячий кофе, согревавший ей руки, Нина едва поспевала за Ленноксом, длинными шагами мчавшимся вперед. Попутно он заглянул в коровник, проверяя, доят ли уже коров, – Рорих быстро кивнул, увидев его, – потом помчался на верхние луга, навестить пасшихся там овец. Сквозь туман над дальними холмами зарозовело солнце, и Нина задохнулась от восторга, увидев его. Но Леннокс просто шел все дальше и дальше, проверил, не обрушились ли где-то слишком сильно каменные стенки, не пора ли их укрепить. Пока он занимался всем этим, Нина вдруг увидела в нескольких метрах от себя пятнистого оленя: он поднял голову и шевелил носом. Секунду-другую олень смотрел на Нину огромными карими глазами, потом повернулся и умчался.

– Ух ты! – воскликнула Нина. – Ты это видел?

– Оленя? – скептическим тоном отозвался Леннокс. – Никак не могу избавиться от этих шельмецов.

– Но ты ведь видел? Какой он красивый!

– Черт бы их побрал, они под охраной!

– Нет в тебе никакой романтики, – безнадежно заявила Нина.

Она видела, что Леннокс тщательно заделывает небольшую дыру в изгороди с помощью запасного куска проволоки и чего-то вроде клещей, входивших в комплект его швейцарского армейского ножа, что всегда лежал у него в кармане.

Леннокс посмотрел на Нину, и та поняла, что совершила ошибку, что она, наверное, не первая, кто сказал ему такое.

– Мм… – промычал он.

– Я не то хотела сказать, – поспешила исправиться Нина. – Просто олень очень красив…

Леннокс сердито взмахнул рукой:

– Знаешь, вон те леса тянутся отсюда до Сатерлендшира… им уже много веков. Со времен королевы Марии Шотландской, и даже больше. Там всегда жили шотландские тетерева, ежи, беркуты и миллионы всяких мошек и жуков. Но да, олени были самыми красивыми. И все, кто смотрел всякое кино, думал, что олени очень умные и что они должны жить здесь и дальше. Так что теперь их развелось несчитано. Они подгрызают корни деревьев, съедают семена, вообще все подряд, скоро от этих древних лесов ничего не останется. А еще олени уничтожают их прежних обитателей. Здесь уже нет малиновок и кукушек, нет гадюк, нет лесных мокриц. Выходит, они совсем не такие симпатичные, как Бэмби?

Нина уставилась на него во все глаза:

– Я не знала…

– Разве ты не читала об этом в одной из своих книг?

Они в молчании повернули назад к ферме. Нина не на шутку встревожилась.

– Мне очень жаль, – сказала она уже у ворот фермы.

– Жаль чего?

– Что я сказала, будто в тебе нет романтики.

– А… Ну да, нет. Пошли в дом.

– Да, – кивнула Нина. – Я хочу… Мы можем поговорить?

Леннокс вздохнул, когда Нина вошла за ним в прелестную гостиную.

– Может, тебе лучше…

– О чем именно тебе не хочется говорить? – спросила Нина. – Это… это твоя бывшая?

Леннокс как будто сразу устал.

– Нина, нужен ли нам этот разговор?

Она долго смотрела на него. Потом качнула головой:

– Безусловно нет. Извини. Я подумала, это может что-то означать. Но, видимо, нет. Ты ведь до сих пор даже не сказал, придется ли мне убираться отсюда. – Она встала, собираясь уйти.

– О боже… Нина! Это же не от меня зависит! Я пока что даже не свободен. Ты должна понимать, это не в моих руках.

– Выходит, для тебя это ничего не значит? Прекрасно.

Леннокс посмотрел на нее, изумляясь тому, что она вообще может говорить такое.

– И для меня тоже, – заявила Нина, но пожалела о своих словах в тот же миг, как они сорвались с ее губ.

Последовала очень долгая пауза. Леннокс медленно поднялся, подошел к двери и снова надел ботинки.

– Не… не уходи! – в ужасе попросила Нина, глядя на его широкую спину.

Если она что-то и поняла в Ленноксе, так это то, насколько он был раним после ухода Кейт. А ее слова ударили прямо вглубь нанесенной ему раны. Нина приняла то, что он ей предложил, и отвергла, потому что ей этого было мало, – точно так же, как Кейт.

– Я… я ничего такого не имела в виду. Я не…

– Знаю, – ворчливо ответил Леннокс. – Дело как бы в том доме. Но на самом деле тебе хочется нежностей и цветов и всякого такого. Потому что тебе это кажется важным.

– Нет! Я ничего такого не думала! – Нина смотрела на него, не отводя взгляда. – Ты… ты позже заглянешь, чтобы поесть?

– Мы с Рорихом, скорее всего, пообедаем у Аласдера.

Леннокс не смотрел ей в глаза.

Нина глядела ему вслед, и в ней вскипало что-то, грозившее захлестнуть целиком, это был огромный поток эмоций и боли. Когда Леннокс наклонился в дверях, Нина окликнула его по имени. Она этого имени даже и не знала, пока он сам не сказал.

– Джон… – тихо произнесла она.

Но хотя он застыл на мгновение, но все же не обернулся.

– Ты просто идиотка!

– Заткнись, сама знаю! Но и он тоже!

– Ты хуже. Какого черта ты начала давить?!

– Может, это и к лучшему, зато я теперь знаю: он просто надутый козел!

– Ох, бога ради, ты как будто раньше этого не знала! Нина, ты не увидишь настоящее, даже если оно появится прямо у тебя перед носом!

– Ну и наплевать!

– Нина, очнись! – заорала Суриндер, которую Нина разбудила. – Это тебе не романтические пикники, прогулки под луной и всякие книжные сказки. Это настоящая жизнь! Да, он трудный человек и ворчливый. Он разводится. А еще он сексуальный, кредитоспособный и милый и еще полчаса назад был явно в тебя влюблен!

– О боже…

– Я приеду.

– Но ты не можешь взять еще один отпуск!

– Мм… – ответила Суриндер.

– Что?

– Ничего. Они мне должны, вот и все.

– Не вздумай! Чем ты здесь можешь заняться?

– Ну… например, бездельничать… Покупать мороженое, чтобы взбодрить тебя. Или дать тебе как следует по башке и приказать не быть такой идиоткой!

– Может, он приедет…

– Не похож он на тех, кто просит прощения, – возразила Суриндер.

И Суриндер оказалась права.