Среда, 25 мая 2011

Заказываю бокал вина «сансер» и встаю у барной стойки. Весь день я ждал этой минуты, то и дело поглядывая на часы. Похоже на первое свидание; собственно, в некотором роде так оно и есть. Раньше я никогда не приглашал потенциальных нижних на ужин. Сегодня я выдержал несколько бесконечно долгих совещаний, приобрел бизнес и уволил трех сотрудников. Впрочем, ни одно из занятий, включая две пробежки и короткую тренировку в спортзале, не развеяло тревогу, с которой я безуспешно боролся. Вот такая власть у Анастейши Стил. Хочу ее полного подчинения. Нет. Я хочу слушать ее хихиканье. Хочу видеть ее, распростертую, потерявшуюся в наслаждении, умоляющую меня никогда ее не оставлять. Я сам не знаю, чего хочу.

Надеюсь, она не опоздает. Бросаю взгляд на дверь бара… и у меня пересыхает во рту. Ана стоит на пороге, и на долю секунды я ее не узнаю. Она выглядит изумительно: волосы мягкими волнами спадают на грудь с одной стороны, а с другой – заколоты назад, открывая изящный овал лица и нежный изгиб тонкой шеи. Ана надела туфли на высоких каблуках и облегающее платье сливового цвета, которое подчеркивает стройную, соблазнительную фигуру.

Ого! Иду ей навстречу.

– Ты потрясающе выглядишь, – шепчу я и целую ее в щеку. Закрыв глаза, наслаждаюсь ее ароматом. Ана божественно пахнет. – Платье, мисс Стил. Одобряю.

Бриллианты в ушах довершили бы образ. Надо купить ей бриллиантовые серьги.

Беру Ану под руку и веду к отдельной кабинке.

– Что будешь пить?

Она садится, одарив меня понимающей улыбкой.

– То же, что и вы.

Умница, схватывает на лету!

– Еще бокал, – говорю я, проскальзываю в кабинку и сажусь напротив Аны. – У них здесь отличный винный погреб.

Улучив момент, окидываю её оценивающим взглядом. Ана накрашена, но макияж почти незаметен. Невольно вспоминаю, что, когда она впервые ввалилась в мой кабинет, я счел ее весьма заурядной. Ошибся, ее можно назвать какой угодно, только не заурядной. С легким макияжем и в правильно подобранной одежде она богиня.

Ана ерзает на стуле, подрагивая ресницами.

– Волнуешься? – спрашиваю я.

– Да.

Вот оно, Грей!

Наклоняюсь к ней и тихо шепчу, что и я волнуюсь. Она смотрит так, словно у меня три головы.

Да, детка, я тоже человек… всего лишь.

Официант ставит на стол ее вино и две тарелочки с разными орешками и оливками. Ана расправляет плечи – верный признак, что у нее деловой настрой, совсем как тот раз, когда она брала у меня интервью.

– Ну, и как мы будем обсуждать? Рассмотрим по порядку все мои возражения?

– Как всегда, нетерпеливы, мисс Стил.

– Хотите, поинтересуюсь вашим мнением о сегодняшней погоде? – язвит она.

Ох уж этот дерзкий ротик!.. Ладно, Грей, пусть она немного понервничает.

Не сводя с нее глаз, кладу в рот оливку и облизываю указательный палец. Глаза Аны округляются и темнеют.

– Мне казалось, что погода вполне обычная, – говорю я с нарочито невозмутимым видом.

– Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?

– Да, мисс Стил.

Она поджимает губы, сдерживая улыбку:

– Вы знаете, что этот контракт не имеет юридической силы?

– Конечно, мисс Стил.

– А вы собирались мне об этом сказать?

Что? Я думал, это не обязательно… да ты и сама во всем разобралась.

– По-твоему, я бы заставил тебя делать то, что тебе не нравится, а потом бы притворился, что имею на тебя законные права?

– Вообще-то, да.

Ого!

– Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Анастейша, совершенно неважно, легален этот контракт или нет. Он представляет собой соглашение, которое я хотел бы с тобой заключить – что бы я хотел от тебя, и чего тебе ждать от меня. Если тебе не нравится, не подписывай. Если подпишешь, а потом решишь, что он тебя не устраивает, там достаточно отговорок, и ты можешь уйти, когда захочешь. Даже если бы он был законным, неужели ты думаешь, что я затаскал бы тебя по судам?

Ана изучающе смотрит на меня своими бездонными голубыми глазами. Нужно втолковать ей, что контракт не имеет отношения к юриспруденции, тут главное – доверие. Но, говоря по правде, мне совсем не нравится такой ее подход. Теперь она знает, что никакие контракты на свете не помешают ей меня покинуть, если она этого пожелает. Именно с этим ее правом покинуть меня я и не готов смириться. Она – моя. Каким бы чудовищем я ни был, она должна оставаться со мной. Черт побери, понятия не имею, как этого добиться.

Она делает глоток вина, а я торопливо пускаюсь в объяснения.

– Подобные отношения строятся на честности и доверии. Если ты мне не доверяешь – тому, что я с тобой делаю, насколько далеко могу зайти, – если не можешь быть со мной откровенной, то нам лучше и не начинать.

Ана потирает подбородок, размышляя над моими словами.

– Так что все просто, Анастейша. Ты доверяешь мне или нет?

Если она такого невысокого обо мне мнения, то не стоит и начинать. Внутри меня все сжимается.

– А с теми… хм… пятнадцатью ты тоже это обсуждал?

– Нет.

Зачем она меняет тему?

– Почему?

– Потому, что все они уже состоялись как нижние. Они знали, что им нужно от наших отношений и примерно чего жду я. Все обсуждение сводилось к установлению пределов допустимого и прочим мелочам.

– Где ты их находишь? В специальном магазине, где продаются сабы?

Ана вопросительно поднимает бровь, и я хохочу в голос. Напряженность исчезает, как по мановению волшебной палочки.

– Не совсем, – иронично отвечаю я.

– Тогда где?

Ее переполняет любопытство, но я не хочу снова говорить о Елене. Когда я упомянул о ней в прошлый раз, Ана обиделась.

– Может, все-таки вернемся к сути нашего разговора? Вернее, как ты говоришь, к спорным вопросам.

Она хмурится.

– Ты голодна?

Ана смотрит подозрительным взглядом на оливки.

– Нет.

– Ты ела сегодня?

Она медлит с ответом. Хреново.

– Нет.

Пытаюсь сдержать злость.

– Ты должна поесть, Анастейша. Мы можем поужинать здесь или у меня в номере. Что предпочитаешь?

В номер она точно не пойдет.

– Предпочитаю остаться там, где людно, на нейтральной территории.

Разумно, мисс Стил, как и ожидалось.

– Думаешь, это меня остановит? – хрипло произношу я.

Она сглатывает.

– Надеюсь.

Ладно, Грей, не мучай девочку.

– Идем, я заказал отдельный кабинет, так что никакой публики.

Встаю, протягиваю руку.

Примет ли ее Ана? Она переводит взгляд с моего лица на мою руку.

– Возьми свое вино, – командую я, и она послушно берет бокал, а потом кладет свою ладонь в мою. Я уже начинаю подозревать, что ее послушание – всегда мнимое, иллюзия, затишье перед бурей.

Мы идем через бар, и я замечаю, что другие посетители бросают восхищенные взгляды на мою спутницу, а один смазливый, атлетически сложенный тип пялится на нее с нескрываемым одобрением. Раньше мне не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, я не уверен, что мне это по душе.

На мансардном этаже нас, по распоряжению метрдотеля, встречает молодой человек в ливрее и ведет в забронированный кабинет. Юноша не сводит глаз с мисс Стил, и я окидываю его уничтожающим взглядом, от которого он теряется и торопливо покидает роскошную комнату. Официант постарше усаживает Ану и кладет ей на колени салфетку.

– Я уже заказал еду. Надеюсь, ты не против.

– Нет, все в порядке, – грациозно кивнув, отвечает она.

– Отлично, тебя еще можно исправить, – ухмыляюсь я. – Итак, на чем мы остановились?

– На сути нашего разговора, – деловито говорит Ана, потом делает большой глоток вина, и ее лицо розовеет.

Похоже, она пьет для храбрости. Нужно проследить, чтобы не пила слишком много, ей еще машину вести. «Впрочем, она могла бы остаться ночевать в отеле… и я бы вытащил ее из этого соблазнительного платья», – думаю я. Собравшись с мыслями, возвращаюсь к теме нашего разговора – спорным вопросам. Достаю из внутреннего кармана пиджака е-мейл Аны. Она вновь расправляет плечи и выжидательно смотрит на меня, а я пытаюсь сохранить серьезный вид.

– Пункт два. Согласен. Это в наших общих интересах. Я изменю формулировку.

Она делает еще один глоток вина.

– Мое сексуальное здоровье. Ну, все мои предыдущие партнерши делали анализ крови, а я каждые полгода проверяюсь на инфекции, о которых ты упоминаешь. Результаты последних тестов отрицательные. Я никогда не принимал наркотики. Вообще-то, я категорический противник наркотиков. В своей компании я провожу политику нетерпимости к любым наркотикам и требую, чтобы сотрудники выборочно проверялись на их употребление.

Собственно, один из тех, кого я сегодня уволил, не прошел тест.

Ана явно ошеломлена, но я продолжаю:

– Мне никогда не делали переливания крови. Исчерпывающий ответ?

Она кивает.

– Следующий пункт мы уже обсуждали. Ты можешь прекратить отношения, когда захочешь, Анастейша. Я не буду тебя удерживать. Но если ты уйдешь, то навсегда. Просто чтобы ты знала.

Никаких. Вторых. Шансов.

– Хорошо, – отвечает она. Похоже, не очень уверенно. Мне обязательно нужно, чтобы хоть что-то ее держало сильнее, чем подписанный нами контракт. Если она его подпишет, конечно же.

Официант приносит первое блюдо, и мы оба замолкаем. Мелькает мысль: а не лучше было бы встретиться у меня в офисе, однако я тут же ее отбрасываю. Смешно. Только дураки смешивают бизнес и удовольствие. Я всегда разделял работу и личную жизнь, это одно из главных моих правил, и единственным исключением стали отношения с Еленой… но ведь она помогла мне основать собственное дело.

– Надеюсь, ты любишь устриц, – обращаюсь я к Ане, когда официант уходит.

– Ни разу их не пробовала.

– Неужели? Это легко, просто высасываешь содержимое раковины и глотаешь. Думаю, у тебя получится.

Я смотрю на губы Аны, вспомнив, как хорошо она умеет глотать. Ана, будто по команде, вспыхивает, а я выжимаю на устрицу лимонный сок и отправляю ее в рот.

– М-м-м, изумительно. Вкус моря. – Я улыбаюсь под завороженным взглядом Аны. – Давай же, попробуй.

– Значит, жевать не нужно?

– Нет, Анастейша, не нужно.

Я стараюсь не думать о том, как ее зубки играют с самой любимой частью моего тела.

Ана кусает нижнюю губу, оставляя на ней маленькие вмятины.

Черт! Это зрелище меня заводит, и я ерзаю на стуле. Ана берет раковину, выжимает лимон, закидывает голову назад и открывает рот. Мое тело напрягается, когда она высасывает устрицу.

– Ну как? – спрашиваю я слегка охрипшим голосом.

– Возьму еще одну, – с мрачным юмором отвечает она.

– Хорошая девочка.

Ана спрашивает, не заказал ли я устриц специально, из-за их возбуждающих свойств, и удивляется, когда я говорю, что и в мыслях такого не было, просто в меню устрицы идут первыми.

– Мне не нужны афродизиаки, когда ты рядом.

Да я бы прямо сейчас тебя трахнул!

Веди себя прилично, Грей. Давай-ка лучше вернемся к переговорам.

– Так на чем мы остановились?

Гляжу на ее письмо и пытаюсь сосредоточиться на спорных вопросах. Пункт девять.

– Во всем мне подчиняться. Да, я требую полного повиновения.

Это очень важно. Я должен знать, что она в безопасности и готова ради меня на все.

– Отнесись к этому как к ролевой игре, Анастейша.

– Но я боюсь, что ты причинишь мне боль.

– Какую?

– Физическую.

– Ты и вправду так думаешь? Что я перейду установленные тобой границы?

– Ты сказал, что одна девушка пострадала.

– Да, очень давно.

– Как это произошло?

– Я подвешивал ее к потолку игровой комнаты. Вообще-то, это один из твоих вопросов. Карабины на потолке именно для подвешивания – игры со связыванием. Одна веревка затянулась слишком туго.

Ана в ужасе поднимает руку, умоляя меня замолчать. Явно перебор информации.

– Пожалуйста, без подробностей. Значит, ты не будешь меня подвешивать?

– Нет, если ты сама не захочешь. Можешь внести подвешивание в список недопустимых действий.

– Ладно. – Ана облегченно выдыхает.

Давай дальше, Грей.

– Как насчет повиновения? Думаешь, у тебя получится?

Ана пристально смотрит на меня, словно видит мою темную душу насквозь, и я не знаю, что она скажет.

Хреново. Может, сейчас все и закончится.

– Постараюсь, – шепчет она.

Моя очередь выдыхать. Я по-прежнему в игре!

– Хорошо.

– Теперь о сроках. Один месяц вместо трех – это слишком мало, особенно если ты хочешь проводить один уик-энд в месяц без меня.

За это время мы ничего не успеем. Ее нужно обучать, а я не смогу обходиться без нее, пусть и ненадолго. Так ей и говорю. Может, сойдемся, как она предлагает, на компромиссе?

– Давай ты будешь проводить без меня один выходной день в месяц? Но тогда я требую одну ночь среди недели.

Я вижу, как Ана задумывается.

– Ладно, – наконец говорит она с серьезным видом.

Хорошо.

– Пожалуйста, давай договоримся на три месяца. Если решишь, что такие отношения тебя не устраивают, можешь уйти, когда пожелаешь.

– Три месяца, – повторяет Ана.

Так она согласна или нет? Будем считать, что да. Отлично. Ну, приступим.

– Что касается полного владения… Это просто термин, который берет начало в принципе повиновения. Он нужен, чтобы привести тебя к определенному образу мыслей, дать понять, что я за человек. И запомни – как только ты станешь моей сабой, я буду делать с тобой все, что захочу. Тебе придется это принять, и без возражений. Поэтому необходимо доверие. Я буду трахать тебя, когда захочу, где захочу и как захочу. Я буду тебя наказывать, потому что ты будешь ошибаться и нарушать правила. Я буду учить тебя доставлять мне удовольствие. Знаю, ты раньше с этим не сталкивалась, поэтому начнем постепенно, и я тебе помогу. Мы создадим разные сценарии. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, однако понимаю, что вначале должен доверие заслужить, и я его заслужу. Теперь о «других действиях по моему усмотрению» – опять же, эта формулировка используется для того, чтобы настроить тебя соответствующим образом, подготовить к любым неожиданностям.

Вот это речь, Грей!

Ана откидывается назад; похоже, она ошарашена.

– Ты меня слушаешь? – осторожно спрашиваю я.

В кабинет тенью проскальзывает официант; кивком даю понять, что можно убирать со стола.

– Еще вина? – предлагаю я Ане.

– Я за рулем.

Хороший ответ.

– Может, воды?

Она кивает.

– С газом или без?

– С газом, пожалуйста.

Официант уходит с нашими тарелками.

– Ты сегодня очень молчалива, – шепчу я.

За все время она почти ничего не сказала.

– А ты сегодня слишком многословен, – парирует она.

Точно подмечено, мисс Стил.

Что там дальше в ее списке спорных вопросов? Пункт пятнадцать. Делаю глубокий вдох.

– А теперь о наказании. Между удовольствием и болью очень тонкая грань, Анастейша. Две стороны одной монеты, они не существуют друг без друга. Я покажу тебе, какой приятной может быть боль. Сейчас ты мне не веришь, но когда я говорю о доверии, то подразумеваю именно это. Будет больно, но эту боль ты вполне сможешь вынести. И опять же, все дело в доверии. Ты доверяешь мне, Ана?

– Да, – отвечает она, не задумываясь.

Ее ответ застает меня врасплох: такого я не ожидал. В очередной раз. Неужели я заслужил ее доверие? Чувствую себя окрыленным.

– Ну что ж, остальное уже детали.

– Важные детали.

Она права. Соберись, Грей!

– Хорошо, давай их обсудим.

Официант приносит основное блюдо.

– Надеюсь, ты любишь рыбу, – произношу я, пока он расставляет тарелки.

Черная треска выглядит отменно. Ана пробует кусочек. Наконец-то она ест!

– Давай обсудим правила. Значит, ты категорически против пункта о еде?

– Да.

– А если в нем будет говориться только то, что ты должна принимать пищу по крайней мере три раза в день?

– Все равно.

– Я должен знать, что ты не голодна, – подавив недовольный вздох, настаиваю я.

Она хмурится:

– А как насчет доверия?

– Ваша правда, мисс Стил, – бормочу я вполголоса. Этот бой мне не выиграть. – Я соглашаюсь насчет еды и сна.

Ана с облегчением улыбается.

– Почему нельзя смотреть тебе в глаза? – спрашивает она.

– Так принято между доминантами и сабмиссивами. Ты привыкнешь.

Она снова хмурится, и вид у нее страдальческий.

– Почему мне запрещено к тебе прикасаться?

– Потому.

Заставь ее замолчать, Грей.

– Это из-за миссис Робинсон?

Что?

– С чего ты взяла? Думаешь, она меня травмировала?

Ана кивает.

– Нет, Анастейша, не в ней дело. Кроме того, миссис Робинсон не потерпела бы капризов.

– Значит, она здесь ни при чем? – растерянно переспрашивает Ана.

– Да.

Не выношу, когда ко мне прикасаются. Поверь, детка, тебе лучше не знать причину.

– И я не хочу, чтобы ты трогала себя, – добавляю я.

– Из чистого любопытства – почему?

– Хочу, чтобы ты испытывала наслаждение только от меня.

Вообще-то, я уже сейчас этого хочу. Хорошо бы трахнуть ее прямо здесь и заодно проверить, умеет ли она вести себя тихо. По-настоящему тихо, зная, что нас в любую минуту могут услышать другие посетители или обслуживающий персонал. Собственно, поэтому я и заказал отдельный кабинет.

Ана открывает рот, словно хочет что-то сказать, потом снова закрывает и подхватывает еще кусочек рыбы со своей почти нетронутой тарелки.

– Много информации для размышлений, да? – интересуюсь я, складывая листок с вопросами и засовывая во внутренний карман.

– Да.

– Хочешь, поговорим и о пределах допустимого?

– Только не за ужином.

– Брезгуешь?

– Вроде того.

– Ты почти не ела.

– Мне хватит.

Опять старая песня.

– Три устрицы, четыре кусочка рыбы и один стебель спаржи. Ни картофеля, ни орехов, ни оливок, и без еды целый день. А ты утверждаешь, что тебе можно доверять.

У нее округляются глаза. Да, Ана, я считаю, что ты ешь.

– Кристиан, пожалуйста, я не привыкла обсуждать подобные темы.

– Анастейша, ты нужна мне здоровой и крепкой, – заявляю я категоричным тоном.

– Знаю.

– И я хочу прямо сейчас сорвать с тебя платье.

– Не самая удачная мысль, – шепчет Ана. – А как же десерт?

– Ты хочешь десерт?

Какой десерт, когда ты не съела горячее?

– Да.

– Ты сама можешь стать десертом.

– Боюсь, я недостаточно сладкая.

– Анастейша, ты восхитительно сладкая, уж я-то знаю.

– Кристиан, ты используешь секс как оружие. Так нечестно.

Она опускает взгляд на колени, и в ее тихом голосе слышится грусть, затем поднимает глаза и пристально смотрит на меня. Взгляд бирюзовых глаз тревожит… и возбуждает.

– А ведь правда, использую. В жизни пользуешься тем, что умеешь. Но я все равно тебя хочу. Здесь и сейчас.

Я же знаю, Ана, ты не против. У тебя изменилось дыхание. Для мужчины вполне естественно применять оружие, а я – мужчина, да к тому же мужчина опасный. Мне от тебя нужно все, абсолютно все, кроме того, что ты так мечтаешь мне отдать: твоего сердца. Я не собираюсь завладевать им. Я только хочу владеть тобой.

– Я бы хотел кое-что попробовать.

Меня на самом деле тянет узнать, будет ли она вести себя тихо, и не помешает ли ей страх, что нас застукают в процессе.

Ана хмурится, она явно смущена.

– Если бы ты была моей нижней, тебе бы не пришлось об этом думать. Все было бы проще простого. Тебе не нужно было бы ничего решать, не было бы никаких вопросов: «Правильно ли я поступаю? Произойдет ли это здесь? Случится ли это сейчас?» Ты бы ни о чем не волновалась, все решения принимал бы я, твой верхний. Уверен, Анастейша, ты тоже меня хочешь.

Она откидывает волосы за плечо и, облизнув губы, хмурится еще сильнее. О, да! Она меня хочет.

– Я знаю потому, что тебя выдает твое тело. Ты сжала бедра, покраснела, и у тебя изменилось дыхание.

– Откуда тебе известно про бедра? – спрашивает Ана тонким голосом. Похоже, она шокирована.

– Я почувствовал, как колыхнулась скатерть, в общем, это догадка, основанная на многолетнем опыте. Я ведь прав?

Ана замолкает и отводит взгляд.

– Я не доела рыбу, – уклончиво говорит она, но ее лицо пылает.

– Ты предпочтешь холодную рыбу мне?

Наши взгляды встречаются; глаза у Аны широко распахнуты, зрачки потемнели и расширились.

– Я думала, тебе нравится, когда я съедаю все, что у меня на тарелке.

– Мисс Стил, сейчас меня это не волнует.

– Кристиан, ты играешь не по правилам.

– Да, как обычно.

Мы смотрим друг на друга, никто не хочет уступить, и оба чувствуем возникшее сексуальное напряжение.

«Пожалуйста, просто сделай, что тебе сказали», – заклинаю я Ану взглядом, однако в ее глазах загорается чувственная непокорность, а губы кривит легкая улыбка. По-прежнему глядя мне в лицо, Ана берет стебель спаржи и демонстративно кусает губу.

Что она делает?

Очень медленно она кладет кончик стебля в рот и посасывает. Твою ж мать!

Ана играет со мной – опасная тактика, все кончится тем, что я завалю ее на стол. «Ну давайте, мисс Стил, спровоцируйте меня!» Завороженно слежу за ней и чувствую, как у меня встает.

– Анастейша, что ты делаешь? – предостерегающе говорю я.

– Ем спаржу, – отвечает она с притворно застенчивой улыбкой.

– Думаю, вы играете со мной, мисс Стил.

– Я просто доедаю ужин, мистер Грей.

Ее губы изгибаются еще сильнее – медленно, чувственно, и жар между нами поднимается на несколько градусов. Ана даже не представляет, насколько она сексуальна… Я уже готов наброситься на нее, когда, постучав, входит официант.

Проклятье! Разрешаю ему убрать тарелки, затем обращаю внимание на мисс Стил, но она опять сидит с угрюмым видом и нервно теребит пальцы.

Черт!

– Хочешь десерт? – спрашиваю я.

– Нет, спасибо. Думаю, мне пора, – отвечает она, по-прежнему глядя на свои руки.

– Пора?

Она уже уходит? Официант торопливо уносит наши тарелки.

– Да, – твердым голосом говорит Ана и поднимается на ноги. Я машинально тоже встаю.

– У нас обоих завтра выпускная церемония, – продолжает она.

Все идет совершенно не так, как я планировал.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

И это чистая правда.

– Пожалуйста… Я должна, – настаивает Ана.

– Почему?

– Потому что мне нужно многое обдумать… И лучше это сделать вдали от тебя.

Глаза Аны умоляют, чтобы я ее отпустил.

Но ведь переговоры шли так успешно! Мы договорились о компромиссах. У нас вполне может получиться. Мне нужно, чтобы получилось.

– Я могу тебя удержать, – говорю я, прекрасно понимая, что в моих силах соблазнить ее прямо сейчас, в этой комнате.

– Конечно, но я этого не хочу.

Все хуже и хуже – похоже, я перегнул палку. Не думал, что ночь закончится вот таким образом. В досаде ерошу обеими руками волосы.

– Знаешь, когда ты ввалилась ко мне в кабинет для интервью, вся такая почтительная и послушная, я было подумал, что ты прирожденная нижняя. Но, честно говоря, Анастейша, я не уверен, что в твоем восхитительном теле есть сабская жилка.

Нас разделяет несколько шагов. Я прохожу их и заглядываю в глаза, которые светятся решимостью.

– Возможно, ты прав, – говорит Ана.

Нет-нет, лучше бы я ошибался!

– Дай мне шанс проверить. – Ласково глажу ее лицо, провожу большим пальцем по нижней губе. – Я не могу по-другому, Анастейша. Я такой, какой есть.

– Знаю.

Ничего ты не знаешь. Тебе никогда не понять этой жажды причинять другим боль и наслаждение только по своей воле, не оставляя никакого выбора, никакой свободы. Заполнять тебя целиком, до краев, изменяя, разрушая тебя… и себя. Никому не понять, ни тебе, ни мне, ни Елене, ни даже всемогущему Флинну, уверенному, что на каждую дверь можно подобрать подходящий психологический ключ. Иногда чудовища реальны, они просто есть и живут под кроватями.

Наклоняю голову, почти коснувшись губами ее рта, и жду, когда она потянется ко мне и закроет глаза. Хочу поцеловать ее сдержанно и коротко, но едва наши губы соприкасаются, Ана прижимается ко мне всем телом, вцепляется в мои волосы, приоткрывает рот и настойчиво ласкает своим языком мой. Глажу ее спину и, добравшись до ягодиц, прижимаю к себе, отвечая таким же страстным поцелуем.

Господи, как же я ее хочу!

– Могу ли я убедить тебя остаться? – шепчу я в уголок ее рта, чувствуя, как отвечает мое тело, напрягается от желания.

– Нет.

– А провести со мной ночь?

– И не трогать тебя? Нет.

Проклятье! Темнота захлестывает меня изнутри, но я не обращаю внимания.

– Ты невыносима, – бормочу я, отстраняюсь, вглядываясь в мрачное, встревоженное лицо Аны. – Почему мне кажется, что ты прощаешься?

– Потому что я сейчас ухожу.

– Я не это имел в виду, ты же понимаешь.

– Кристиан, мне нужно подумать. Я не уверена, что меня устроят те отношения, которых ты хочешь.

Закрываю глаза, прижимаюсь лбом к ее лбу.

А чего ты ждал, Грей? Она не создана для подобных вещей.

Я глубоко вздыхаю, целую Ану в лоб, зарываюсь в ее волосы, вдыхаю сладковатый, осенний запах, запоминая его навсегда.

Все, хватит. Отпускаю ее и отхожу назад. Улетаю назад в зияющую пропасть, раскинув руки и закрыв глаза. Так надо. Так будет лучше.

– Как пожелаете, мисс Стил. Я вас провожу.

Протягиваю ей руку, возможно, в последний раз, и удивляюсь, как больно мне от этой мысли. Ана кладет свою ладонь в мою, и мы молча спускаемся вниз.

– У тебя есть парковочный талон? – спрашиваю я, когда мы входим в вестибюль отеля.

Мой голос звучит ровно и сдержанно, хотя в душе все кипит. Ана достает из сумочки талон, который я отдаю швейцару.

– Спасибо за ужин, – говорит она.

– Не стоит благодарности, мисс Стил.

Не может быть, что все кончено. Я должен показать ей – и показать самым наглядным образом! – что к чему и чего мы можем достичь вместе. Показать, что можно делать в игровой комнате. И тогда Ана поймет. Похоже, это единственный способ спасти сделку. Я торопливо поворачиваюсь к Ане.

– В конце недели ты переезжаешь в Сиэтл. Если ты примешь правильное решение, встретимся в воскресенье?

– Посмотрим. Возможно, – отвечает она.

По крайней мере, она не сказала «нет».

Замечаю, что руки у нее покрылись гусиной кожей.

– Похолодало, у тебя жакет с собой?

– Нет.

За этой женщиной нужен глаз да глаз! Снимаю пиджак.

– Возьми. Не хочу, чтобы ты простыла.

Накидываю пиджак Ане на плечи, она заворачивается в него, закрывает глаза и глубоко вдыхает. Неужели ей нравится, как я пахну? Так же, как меня притягивает ее запах? Может, еще не все потеряно?

Парковщик подгоняет древний «Фольксваген Жук».

– И ты на этом ездишь?!

Тачка, похоже, старше дедушки Теодора. Боже правый! Парковщик вручает мне ключи, я даю ему щедрые чаевые. Он явно заслуживает надбавки за риск.

– Она хоть исправна?

Сердито смотрю на Ану. О какой безопасности может идти речь в этом ржавом ведре?

– Да.

– И доедет до Сиэтла?

– Конечно.

– Благополучно?

– Да. Согласна, она уже старая, но это моя машина, и она в исправном состоянии. Мне ее купил отчим.

Говорю, что мы найдем что-нибудь получше, но когда Ана понимает, о чем я, у нее сразу меняется выражение лица. Она в ярости.

– Ты не станешь покупать мне машину! – категорически заявляет она.

– Посмотрим, – еле сдерживаясь, бросаю я.

Открываю водительскую дверь и, пока Ана садится за руль, думаю, а не попросить ли Тейлора, чтобы он отвез ее домой. Черт! Я и забыл, что у него сегодня выходной.

Как только я закрываю дверь, Ана опускает окно… до боли медленно опускает.

Ради всего святого!

– Езжай осторожно, – ворчу я.

– До свидания, Кристиан, – прощается Ана. Голос у нее дрожит, словно она старается не заплакать.

Вот дерьмо! Злость и тревога за Ану тут же исчезают, уступая место беспомощности. Машина с громким тарахтением уезжает вверх по улице.

Возможно, я больше никогда не увижу Ану.

Стою на тротуаре как дурак, пока задние габаритные огни ее автомобиля не исчезают в темноте.

Ну почему все пошло наперекосяк? Нет, Грей, неправильный вопрос. Почему ты решил, что что-то может сложиться? Иди и забудь о ней, ломай чьи-нибудь другие судьбы. Ты был рожден таким, тебя отвергла твоя же собственная мать. Она предпочла смерть, чего еще тебе нужно.

Бреду назад в отель, захожу в бар и заказываю бутылку «сансера». Беру ее с собой в номер. Открытый ноутбук стоит на столе и, прежде чем откупорить вино, я сажусь и набираю е-мейл.

От: Кристиан Грей

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 25.05.2011, 22:01

Кому: Анастейша Стил

Не понимаю, почему ты убежала. Искренне верю, что дал исчерпывающие ответы на твои вопросы. Знаю, что тут есть над чем подумать, но очень хочу, чтобы ты рассмотрела мое предложение со всей серьезностью. Надеюсь, что у нас получится. Мы будем действовать постепенно.

Доверься мне.

Кристиан Грей,

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Гляжу на часы. Ане потребуется по крайней мере двадцать минут, чтобы добраться до дома. Возможно, дольше, в этой-то капсуле смерти. Я пишу сообщение Тейлору.

От: Кристиан Грей

Тема: «Ауди А3»

Дата: 25.05.2011, 22:04

Кому: Д. Б. Тейлор

Мне нужно, чтобы «Ауди» доставили сюда завтра.

Спасибо.

Кристиан Грей,

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Открываю бутылку, наливаю бокал вина, беру книгу и читаю, изо всех сил пытаясь сосредоточиться. Глаза то и дело косятся на экран ноутбука. Когда она ответит?

Проходят минуты, и моя тревога стремительно нарастает. Почему Ана не ответила на е-мейл?

В одиннадцать часов пишу ей эсэмэску:

Ты добралась домой?

Ответа нет. Возможно, Ана сразу легла спать. Почти в полночь отправляю ей еще одно письмо.

От: Кристиан Грей

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 25.05.2011, 23:58

Кому: Анастейша Стил

Надеюсь, ты добралась домой в этой так называемой машине.

Сообщи, что у тебя все в порядке.

Кристиан Грей,

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Мы увидимся завтра, на выпускной церемонии, тогда и узнаю, получил ли я от ворот поворот. С этой печальной мыслью раздеваюсь, залезаю в постель и смотрю в потолок.

Ты профукал эту сделку, Грей.