Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Не могу уснуть. Начало третьего, а я уже час таращусь в потолок. Сегодня не сплю не из-за ночных кошмаров. Кошмар наяву.
Лейла Вилльямс.
С потолка подмигивает детектор дыма, насмехается зеленым огоньком.
Дьявол!
Закрываю глаза и пытаюсь ни о чем не думать.
Почему Лейла пыталась убить себя? Что на нее нашло? Невольно вспоминаю себя самого – юного, несчастного. Хочу отвлечься – однако гнев и одиночество юных лет возвращаются и не отступают. Напоминают мне о собственной боли, о том, как я кидался на каждого, когда был подростком. Мысли о самоубийстве часто приходили мне в голову, но я всегда сдерживался. Ради Грейс. Понимал, что ее это раздавит. Знал, что она будет винить себя, если я лишу себя жизни, а ведь она столько для меня сделала… не мог я с ней так поступить. А после знакомства с Еленой… все изменилось.
Поднимаюсь с постели, отбросив подальше беспокойные мысли. Мне нужно пианино.
Мне нужна Ана.
Если бы она подписала соглашение и все пошло по плану, она была бы здесь, сейчас, спала наверху. Я мог бы ее разбудить и потеряться в ней… или, по нашему новому соглашению, она бы спала рядом со мной, и я бы мог ее трахнуть, а потом смотреть, как она спит.
Что бы она сказала о Лейле?
Сажусь за пианино… а сам думаю: хорошо, что Ана никогда не познакомится с Лейлой. Я знаю, что она чувствует из-за Елены. А что бы она вообразила насчет моей бывшей… своенравной бывшей.
Вот что никак в голове не укладывается: Лейла, когда мы общались, была счастливой, довольной, озорной девушкой. Из нее получилась прекрасная нижняя; мне казалось, что она остепенилась, счастливо вышла замуж. В ее электронных письмах не было и намека на то, что что-то не в порядке. Что же произошло?
Начинаю играть… и тоскливые мысли уходят, оставляя меня наедине с музыкой.
Лейла лижет мне член.
Умело работая губами.
Руки связаны за спиной.
Волосы заплетены в косу.
Стоит на коленях.
Глаза в пол. Скромна. Обольстительна.
Не видит меня.
И вдруг на ее месте Ана. Я растерян, не понимаю, как она тут появилась и почему она так чудовищно похожа на моих девушек – бессловесных, с завязанными за спиной руками. Их почти не различить. Мне никогда не хотелось запоминать их лица. Но Ана не должна быть здесь, она совсем другая, вовсе не одна из них.
Ана на коленях передо мной. Обнажена. Прекрасна.
Мой член у нее во рту.
Но Ана смотрит прямо на меня.
Ее сверкающие голубые глаза все видят.
Видят меня. Мою душу.
Она видит тьму и мое внутреннее чудовище.
Глаза ее распахиваются от ужаса, и вдруг она исчезает.
Черт! Я резко просыпаюсь от болезненной эрекции, которая спадает, стоит вспомнить приснившийся мне испуг Аны.
Какого дьявола?
У меня редко бывают эротические сновидения. Почему теперь? Смотрю на часы: проснулся за пару минут до будильника. Поднимаюсь; над крышами просачивается утреннее солнце. Я с самого пробуждения чувствую усталость – конечно, из-за неприятных сновидений; надо бы на пробежку, сбросить напряжение. В почте нет ни новых писем, ни отчетов, ни новостей о Лейле. В квартире тихо. Гейл еще не видно. Надеюсь, она оправилась от вчерашних переживаний.
Распахиваю стеклянные двери вестибюля и выхожу на улицу, навстречу свежему и солнечному утру; настороженно оглядываюсь. На бегу заглядываю в боковые улочки, в дверные проемы, за припаркованные машины – нет ли там Лейлы?
Где ты, Лейла Вилльямс?
Делаю погромче композицию в исполнении «Foo Fighters» и бегу в такт музыке.
Оливия сегодня на редкость противная. Пролила мой кофе, не сумела переключить на меня важный звонок и постоянно таращится на меня огромными карими глазищами.
– Перезвони Рос! – рявкаю я. – А лучше вызови ее сюда.
Захлопываю дверь в свой кабинет и возвращаюсь за стол; нельзя срываться на сотрудников.
От Уэлча никаких новостей; родители Лейлы думают, что дочь по-прежнему в Портленде, с мужем.
В дверь стучат.
– Входите. – Боже, только бы не Оливия.
Появляется Рос.
– Хотел меня видеть?
– Да. Входи, конечно. Что у нас насчет Вудса?
Рос сидит у меня почти до десяти. Все по плану: Вудс решил принять предложение, а гуманитарная помощь по проекту Дарфур вскоре отправится в Мюнхен и дальше, самолетом. Из Саванны пока ничего не слышно.
Проверяю входящие сообщения: наконец-то письмо от Аны!
От: Анастейша Стил
Тема: Домой
Дата: 3 июня 2011, 12:53 ПО СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОМУ ВОСТОЧНОМУ ВРЕМЕНИ
Кому: Кристиан Грей
Дорогой мистер Грей!
Я снова оказалась в первом классе, за что вам спасибо. Считаю минуты до вечера и нашей встречи, надеюсь пытками добиться от вас правды о моих ночных признаниях.
Ваша Ана x
Пытками? Ох, мисс Стил, скорее, это я вас стану пытать. У меня полно дел, так что отвечаю коротко.
От: Кристиан Грей
Тема: Домой
Дата: 3 июня 2011, 09:58
Кому: Анастейша Стил
Анастейша, жду тебя.
Кристиан Грей,
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Но Ане этого мало.
От: Анастейша Стил
Тема: Домой
Дата: 3 июня 2011, 13:01 ПО СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОМУ ВОСТОЧНОМУ ВРЕМЕНИ
Кому: Кристиан Грей
Дражайший мистер Грей!
Надеюсь, ваши «неприятности» улажены. Беспокоюсь из-за тона вашего письма.
Ана x
Ну, хотя бы «поцелуй» приписала. И вообще, почему она еще не в воздухе?
От: Кристиан Грей
Тема: Домой
Дата: 3 июня 2011, 10:04
Кому: Анастейша Стил
Анастейша!
Дела могли бы быть и лучше. Ты еще не взлетела? В воздухе не пиши. Это опасно и напрямую противоречит правилам безопасности. Я не шутил про наказания.
Кристиан Грей,
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Хочу позвонить Уэлчу, узнать, нет ли новостей, но снова пикает входящее – от Аны.
От: Анастейша Стил
Тема: Чрезмерная реакция
Дата: 3 июня 2011, 13:06 ПО СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОМУ ВОСТОЧНОМУ ВРЕМЕНИ
Кому: Кристиан Грей
Дорогой мистер Ворчун!
В самолете еще не задраили люк. Рейс задерживают на десять минут. Моей безопасности, равно как и безопасности остальных пассажиров, ничего не угрожает. Можете пока что успокоиться, даже если у вас руки чешутся.
Мисс Стил
Я невольно улыбаюсь. Мистер Ворчун, да? А поцелуй? О господи.
От: Кристиан Грей
Тема: Прошу прощения – руки чешутся, но под присмотром
Дата: 3 июня 2011, 10:08
Кому: Анастейша Стил
Я скучаю без вас и без наших перепалок, мисс Стил.
Хорошо тебе долететь до дома.
Кристиан Грей,
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
От: Анастейша Стил
Тема: Извинения приняты
Дата: 3 июня 2011, 13:10 ПО СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОМУ ВОСТОЧНОМУ ВРЕМЕНИ
Кому: Кристиан Грей
Убирают трап. Я больше даже не пикну. Впрочем, ты все равно не услышишь, ты же глуховат.
Поки.
Ана x
Я снова получаю «поцелуй». Какое облегчение. Неохотно отрываюсь от компьютера и набираю номер Уэлча.
В час дня отказываюсь от предложения Андреа подать ланч за рабочим столом. Мне нужно пройтись. Стены кабинета душат – потому, должно быть, что о Лейле ничего так и не слышно.
Я за нее волнуюсь. Черт, она же ко мне пришла. Решила превратить мое жилище в сцену для своего представления. И как это воспринимать отстраненно? Почему она не написала мне, не позвонила? Если она попала в неприятности, я мог бы помочь. И помог бы – как делал прежде.
Мне нужно на воздух. Торопливо прохожу мимо Оливии и Андреа, к лифту (обе девушки заняты работой, но я ловлю на себе любопытный взгляд Андреа).
На улице светло и оживленно. Я делаю глубокий вдох и чувствую успокаивающий запах соли с залива Пьюджет. Может, уже и не возвращаться в офис с обеда? Увы, днем у меня встреча с мэром. Как некстати – завтра все равно его увижу на торжественном ужине Торговой палаты.
Ужин!
Я кое-что придумал и уже решительно шагаю к небольшому магазинчику.
После совещания у мэра иду пешком домой, тут кварталов десять; Тейлор поехал в аэропорт встречать Ану. Вхожу в гостиную; Гейл занята на кухне.
– Добрый вечер, мистер Грей.
– Привет, Гейл. Как прошел день?
– Спасибо, сэр, хорошо.
– Тебе получше?
– Да, сэр. Привезли одежду для мисс Стил – я распаковала и повесила в гардероб в ее комнате.
– Отлично. Лейла не появлялась? – Дурацкий вопрос, Гейл бы и сама мне позвонила.
– Нет, сэр. Еще вот это доставили. – Она показывает небольшой красный пакет из магазина.
– Отлично. – Беру у нее пакет, не обращая внимания на веселые искорки в глазах Гейл.
– Ужин на сколько человек подавать?
– На двоих, благодарю. И еще, Гейл…
– Сэр?
– Застели кровать в игровой атласным бельем.
Очень надеюсь затащить туда Ану как-нибудь на выходных.
– Да, мистер Грей, – с некоторым удивлением отвечает она и возвращается к своим кухонным занятиям, а я слегка озадачен, чего это она.
Может, Гейл и не одобряет, но Ана мне нужна именно для того.
У себя в кабинете достаю из пакета коробочку от Картье. Это подарок для Аны – завтра вручу, перед торжественным ужином: пара сережек. Простые. Элегантные. Красивые. Совсем как она сама. Улыбаюсь; даже несмотря на футболки и джинсы, есть в ней лукавое очарование.
Надеюсь, она примет мой подарок. Если бы она была моей нижней, приняла бы без разговоров, однако у нас другая договоренность, и я не представляю ее реакции. В любом случае будет интересно. Она всегда меня удивляет. Убираю коробочку в стол, но тут меня отвлекает звуковой сигнал от компьютера. Пришли последние разработки Барни по планшету, и мне не терпится посмотреть дизайн.
Пять минут спустя звонит Уэлч.
– Мистер Грей? – сипит он.
– Да. Что нового?
– Я говорил с Расселом Ридом, мужем миссис Рид.
– И? – Не в силах усидеть на месте от внезапного волнения, выскакиваю из-за стола и отхожу к окнам.
– Говорит, жена поехала навестить родителей, – отвечает Уэлч.
– Что?!
– Именно так. – Судя по голосу, Уэлча это бесит не меньше, чем меня самого.
Я смотрю в окно, на Сиэтл, понимаю, что миссис Рид, также известная как Лейла Вилльямс, бродит где-то там, внизу, и мое раздражение усиливается. Пальцами ерошу волосы.
– Может, это она ему так сказала.
– Может быть, – соглашается он. – Но пока мы ничего не обнаружили.
– Ни следа? – Не испарилась ведь она.
– Ничего. Стоит ей только воспользоваться банкоматом, обналичить чек или войти в социальную сеть, мы ее отыщем.
– Ладно.
– Мы бы хотели просмотреть записи с камер видеонаблюдения из больницы. Понадобятся деньги и чуть больше времени. Это ничего?
– Да.
Меня пробирают мурашки… не от разговора. Мне почему-то кажется, что за мной следят. Оборачиваюсь – на пороге Ана, внимательно разглядывает меня, нахмурившись и прикусив губу; юбка на ней коротенькая-коротенькая. Глазищи и длинные ноги… особенно ноги. Представляю, как эти ноги обвивают мою талию.
Кровь вскипает от желания, насущного и неотложного.
– Тогда приступим, – говорит мне Уэлч.
Я заканчиваю разговор, не сводя глаз с Аны, и медленно двигаюсь к ней, на ходу снимая пиджак и галстук, и бросая одежду на диван.
Ана.
Сгребаю ее в охапку, тяну за хвост, привлекаю к себе, прижимаюсь к жадным губам. Она пахнет раем, домом, осенью и Аной. Этот запах наполняет меня, я жадно впиваюсь в горячие, мягкие губы. Член тут же твердеет от возбуждения, предвкушения… наши языки сплетаются. Я хочу забыть о всех последних неприятностях, обо всем, кроме нее.
Я лихорадочно ищу ее губами, стягиваю резинку с ее локонов, а она запускает пальцы в мои волосы. Меня охватывает горячее, отчаянное желание обладать ею. Я отстраняюсь и смотрю на ее лицо – Ана в полубреду от страсти.
И я чувствую то же самое. Что она со мной делает?
– Что не так? – шепчет она.
А ответ такой простой и ясный.
Я скучал без тебя.
– Я так рад, что ты вернулась. Пойдем вместе в душ? Сейчас?
– Да, – хрипло отзывается она.
Я беру ее за руку и веду в свою ванную. Включаю душ и поворачиваюсь к ней. Какая она красавица! Смотрит на меня, а в глазах сияет предвкушение. Скольжу взглядом по всему ее телу, до кончиков ног. В жизни еще не видел ее в такой короткой юбчонке, столь откровенной, что я даже не уверен, что мне это нравится. Только мне можно на нее смотреть!
– Какая у тебя юбка. Очень короткая. – Слишком короткая. – И ноги роскошные.
Я скидываю туфли, снимаю носки, и она тоже разувается, не сводя с меня взгляда.
К черту душ. Хочу ее, немедленно!
Делаю шаг навстречу, обхватываю ее руками за голову и подталкиваю ее спиной к кафельной стене; она дышит через рот. Глажу ее лицо, ерошу волосы, целую – щеки, шею, губы. Такая сладкая, никак не напьюсь! У нее перехватывает дыхание, она хватает меня за руки, но тьма внутри не противится этим прикосновениям. Чувствую только Ану, прекрасную и невинную, отзывающуюся на мои поцелуи с равной страстью.
Я весь горю от желания, член напрягся так, что аж больно.
– Хочу тебя сейчас. Здесь… быстро и жестко, – шепчу я, оглаживая обнаженное бедро. – Месячные закончились?
– Да.
– Хорошо. – Задираю на ней юбку, запускаю указательные пальцы в трусики и падаю на колени, стягивая ее белье вниз, на пол.
Она вспыхивает, когда я хватаю ее за бедра и целую сладкое место под лобковыми волосами. Обнимаю бедра сзади, раздвигаю ей ноги, обнажаю клитор, чтоб удобней было лизать. Под моей чувственной атакой она запускает мне пальцы в волосы. Я ласкаю ее языком, а она стонет и запрокидывает голову к стене.
Как восхитительно она пахнет! А на вкус еще лучше!
Она мурлычет и подается попкой ко мне, к жадному языку, ноги у нее дрожат.
Хватит. Хочу кончить в нее.
Кожа к коже, снова как в Саванне. Отпускаю ее, поднимаюсь на ноги и беру ее лицо в свои ладони, закрываю удивленный, надувшийся ротик своими губами, целую изо всех сил. Расстегиваю молнию у себя на брюках, хватаю Ану за бедра и приподнимаю вверх.
– Обними меня ногами, детка. – Голос у меня хриплый и нетерпеливый. Она подчиняется, и я тут же с силой вхожу в нее.
Моя. Сладкая.
Она цепляется за меня, а я скольжу внутри, сначала медленно, потом, подчиняясь ритму собственного тела, все глубже, быстрее, быстрее, сильнее, еще… приникаю губами к ее шее. Она стонет и двигается мне навстречу, а я утрачиваю всякое ощущение реальности, я в ней, мы одно, и она кончает, вскрикивая от облегчения. В ответ я вхожу еще глубже и сильнее и хрипло выкрикиваю ее имя.
Целую ее в шею, не хочу останавливаться, не хочу отпускать, жду, когда она успокоится. Вокруг нас облако пара от горячего душа, рубашка и брюки прилипли к телу, но мне все равно. Ана дышит медленнее, успокаивается, держать ее на руках становится тяжелее. Я выхожу из нее и крепко поддерживаю, помогая нащупать опору; взгляд у Аны распутный и несфокусированный. Губы трогает торжествующая улыбка.
– Кажется, ты мне рад, – говорит она.
– Да, мисс Стил, мое удовольствие вполне очевидно. Ну-ка, помогу забраться тебе в душ.
Я быстро раздеваюсь и, голый, начинаю расстегивать Ане блузку. Она переводит взгляд с моих пальцев на лицо.
– Как долетела? – спрашиваю я.
– Хорошо, спасибо, – говорит она, чуть запыхавшись. – Еще раз спасибо за первый класс. Так и впрямь гораздо приятней.
Она делает глубокий вдох, как будто пытается решиться на что-то, и добавляет:
– А у меня новости.
– Вот как? – Что еще? Я снимаю с нее блузку и кладу поверх своей одежды.
– Я нашла работу, – нехотя сообщает она.
Почему? Боялась, что я рассержусь? Конечно, она и должна была найти работу. Меня переполняет гордость.
– Поздравляю, мисс Стил. Расскажешь, что за работа?
– Ты не знаешь?
– Откуда мне знать?
– Я думала, ты, с твоими способностями к выслеживанию… – Она замолкает и разглядывает меня.
– Анастейша, я и не думал вмешиваться в твою карьеру. Конечно, если ты сама меня не попросишь.
– Так ты не знаешь, в какой компании?
– Нет. Я знаю, что в Сиэтле есть четыре издательских дома – надо полагать, в одном из них.
– «Сиэтл индепендент паблишн», – объявляет она.
– А, в маленьком, отлично. Молодец. – Это та самая компания, которую Рос сочла подходящей для поглощения. Тем проще.
Целую Ану в лоб.
– Умничка. Когда приступаешь?
– В понедельник.
– Так скоро? Тогда мне лучше поспешить, пока ты еще тут. Ну-ка, повернись.
Она сразу же подчиняется. Я снимаю с нее бюстгальтер и юбку, обнимаю сзади и целую в плечо. Прижимаюсь к ней, вдыхаю аромат волос. Такой знакомый запах наполняет ноздри – знакомый и только ее, Аны. Чувствовать ее тело – и успокаивает, и возбуждает одновременно. Она – все, что мне нужно.
– Вы меня дурманите, мисс Стил, и дарите спокойствие. Какое пьянящее сочетание… – Я так рад, что она здесь! Целую ее волосы, затем беру за руку и помогаю встать под горячий душ.
– Ох, – вздыхает она и прикрывает глаза, щурясь от потоков воды.
– Просто чуть горячо, – ухмыляюсь я. – Повернись, хочу тебя помыть.
Она подчиняется, а я выдавливаю гель для душа в ладони, взбиваю пену и принимаюсь растирать ей плечи.
– Мне нужно еще кое-что тебе сказать, – говорит Ана, вновь напрягаясь.
– Вот как? – ровным голосом откликаюсь я. Чего она боится? Скольжу рукой по ее животу, выше, к красивой груди.
– У моего друга-фотографа, у Хосе, в четверг открывается выставка в Портленде.
– И что же? – Снова этот фотограф?
– Я обещала пойти. Хочешь со мной? – торопливо говорит она.
Это приглашение? Я ошарашен. Меня приглашают лишь родственники, по работе и Елена.
– Во сколько?
– Открытие в семь тридцать.
Такое, конечно же, зачтется за «большее». Я целую ее в ушко и шепчу:
– Ладно.
Она расслабляет плечи и приникает ко мне. Похоже, уже не боится, а я не знаю, то ли радоваться, то ли сердиться. Неужели я выгляжу настолько неприступным?
– Ты боялась мне сказать?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Анастейша, у тебя все тело вдруг расслабилось. – Я силюсь сдержать раздражение.
– Ну, мне просто казалось, что ты… ну, ревнивый.
Конечно, ревнивый! Мысль о том, что Ана будет с кем-то еще, мне… не нравится. Очень не нравится.
– Так и есть, учти. Но спасибо за приглашение. Полетим на «Чарли Танго».
Она усмехается, а я скольжу руками по ее телу – телу, которое она отдает мне и только мне, больше никому.
– Можно я тебя помою? – Она переводит тему.
– Это вряд ли. – Я целую ее в шею и споласкиваю пену со спины.
– Ты когда-нибудь разрешишь себя трогать? – осторожно спрашивает она, однако внезапная тьма все равно выходит из ниоткуда и застревает комком в горле.
Нет.
Усилием воли отгоняю тьму прочь, смотрю лишь на задницу Аны, на роскошную задницу, которую так и хочется отодрать. Тело отзывается на уровне инстинктов, борется с тьмой. Она нужна мне. Нужна, чтобы прогнать прочь страх.
– Упрись руками в стену, Анастейша. Снова возьму тебя, – шепчу я, и она подчиняется, испуганно оглядываясь на меня. Я хватаю ее за бедра, тяну на себя и предупреждаю:
– Держись крепко, Анастейша.
Вода стекает по ее спине. Ана наклоняет голову и упирается сильнее, а я ласкаю волосы у нее на лобке. Она ерзает, трется об меня попой, что лишь усиливает мое возбуждение.
Да! И тени моих страхов тают, тают…
– Ты этого хочешь? – Я дразню ее пальцами. В ответ она трется задницей о мой вставший член, а я улыбаюсь. И настойчиво прошу, сдавленным от напряжения голосом: – Скажи мне!
– Да. – Она согласна; слово чуть слышно из-за потоков льющейся воды, но оно удерживает тьму.
Ух, детка.
Она еще мокрая с прошлого раза – от спермы, от собственной смазки, не знаю точно. Я мысленно передаю спасибо доктору Грин: больше никаких презервативов. И вхожу в Ану, медленно, уверенно, беру ее еще раз.
Я кутаю ее в банный халат и шумно целую.
– Волосы высуши! – велю я, вручая фен, которым сам никогда не пользуюсь. – Есть хочешь?
– Ужасно, – признается Ана. Непонятно, то ли искренне, то ли просто чтобы угодить мне. Все равно приятно.
– Отлично. Я тоже. Посмотрим, как там у миссис Джонс с ужином. У тебя десять минут. Не одевайся. – Я снова целую ее и шлепаю босиком на кухню.
Гейл что-то моет в раковине. Я заглядываю ей через плечо.
– Моллюски, мистер Грей, – показывает она.
Восхитительно. Паста с вонголе, обожаю.
– Через десять минут? – уточняю я.
– Двенадцать.
– Замечательно.
Я ухожу в кабинет, не обращая внимания на то, каким взглядом она меня провожает. Она и прежде видела меня почти нагишом, без халата, – так в чем дело?
Проверяю почту и телефон – нет ли новостей насчет Лейлы. Ничего. Но с приездом Аны я уже не чувствую прежнюю безнадежность.
Ана входит в кухню одновременно со мной – наверняка на аппетитные запахи готовящегося ужина. При виде миссис Джонс она потуже запахивает халат на груди.
– Как раз вовремя, – говорит Гейл и подает нам две большие тарелки на барную стойку.
– Садись. – Я указываю на высокий барный табурет. Ана встревоженно переводит взгляд с меня на миссис Джонс.
Стесняется.
Детка, у меня есть прислуга. Пора привыкнуть.
– Вина? – Хочу ее отвлечь.
– Да, спасибо, – смущенно говорит она и забирается на табурет.
Я открываю бутылку сансерского и наливаю в два небольших бокала.
– В холодильнике есть сыр, если захотите, сэр, – предлагает Гейл.
Я киваю, и она, к облегчению Аны, уходит. Я тоже усаживаюсь.
– Твое здоровье! – Поднимаю бокал.
– Твое здоровье, – откликается Ана, и хрустальные бокалы звонко сходятся. Она пробует пасту и одобрительно мычит с набитым ртом. Может, и впрямь голодная?
– Так ты мне расскажешь? – спрашивает она.
– О чем расскажу? – Миссис Джонс превзошла сама себя – паста великолепная.
– Что я говорила во сне.
Я качаю головой:
– Ешь давай. Люблю смотреть, как ты ешь.
Она изображает крайнее возмущение и пыхтит:
– Ну, ты и извращенец!
Детка, ты даже не представляешь. И тут мне в голову приходит мысль: может, вечером попробовать кое-что новенькое? Для развлечения?
– Расскажи мне об этом твоем дружке, – говорю я.
– Дружке?
– Фотографе. – Стараюсь, чтобы голос звучал обыденно, но Ана все равно мимолетно хмурится.
– Мы познакомились в колледже, буквально в первый день… Он учится на инженера, хотя по-настоящему увлечен фотографией.
– И?
– И все.
Меня раздражает эта ее односложность.
– И все?
Она откидывает волосы назад.
– Мы подружились. Оказалось, что мой отец служил с отцом Хосе в армии еще до моего рождения. Теперь они снова нашлись и стали лучшими друзьями.
Ого!
– Ваши отцы?
– Ну да. – Она накручивает пасту на вилку.
– Понятно…
– Очень вкусно! – Ана улыбается мне, и халат чуть распахивается, приоткрывая грудь. Мой член тут же реагирует.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.
– Нормально.
– Еще хочешь?
– Еще?
– Еще вина? – Еще секса? В игровой?
– Немного, спасибо.
Я наливаю ей еще вина. Не стоит нам обоим много пить, если предстоят новые развлечения.
– Как там твоя… э… ситуация, из-за которой ты вернулся в Сиэтл?
Лейла. Черт. Это я обсуждать не хочу.
– Пока не выправилась. Но тебе волноваться не о чем, Анастейша. У меня на вечер планы.
Посмотрим, получится ли у нас сыграть и по-моему?
– Да?
– Да. Я хочу, чтобы ты подготовилась и через пятнадцать минут ждала меня в игровой. – Я встаю, внимательно оценивая ее реакцию. Она делает быстрый глоток, зрачки расширяются. – Можешь сначала зайти к себе. Кстати, в гардеробной теперь полно нарядов. И не спорь.
Ана удивленно округляет губы и, как ни странно, молчит. Тогда я ухожу в кабинет – хочу по-быстрому отправить сообщение Рос, что готов начать поглощение «Сиэтл индепендент паблишн» как можно скорее.
Просматриваю еще несколько е-мейлов с работы, однако о миссис Рид новостей так и нет. Выкидываю мысли о Лейле из головы. Сегодня я с Аной – и мы будем развлекаться.
Аны в кухне больше нет; надеюсь, пошла наверх, раздеваться.
У себя в гардеробной скидываю халат и натягиваю любимые джинсы. А сам все представляю Ану в ванной: безупречная спина, руки на кафеле, когда я брал ее сзади.
Черт, эту девчонку ничем не смутишь.
А впрочем, проверим.
Возбужденный, хватаю айпод и торопливо поднимаюсь из гостиной наверх, в игровую.
При виде Аны в должном виде – на коленях у входа в игровую – глаза в пол, ноги расставлены, в одних трусиках – поначалу я испытываю только облегчение.
Она здесь и готова к продолжению.
А потом я чувствую гордость: она выполнила мои указания в точности. Еле сдерживаю улыбку.
Мисс Стил не боится принять вызов.
Я закрываю дверь и замечаю, что халат она повесила на вешалку у входа. Прохожу мимо нее, босиком, и кладу айпод на полку. Мне хочется лишить ее всех ощущений, кроме тактильных, и посмотреть, что получится. Кровать застелена атласной простыней.
Кожаные наручники на месте.
Достаю из сундука резинку для волос, повязку на глаза, меховую перчатку, затычки для ушей и удобный передатчик, разработанный Барни специально для моего айпода. Аккуратно выкладываю все эти предметы в ряд, вставляю передатчик в айпод, заставляя Ану ждать. Предвкушение – важная часть игры. Когда все готово, подхожу и встаю над ней. Ана склонила голову, на кудрях отблески света. Прекрасная скромница, сама покорность.
– Ты замечательно выглядишь. – Я беру ее лицо в ладони и приподнимаю за подбородок: голубые глаза смотрят в серые. – Анастейша, ты очень красивая женщина. И целиком моя, – шепчу я. – Встань.
Она неловко поднимается.
– Взгляни на меня, – велю я и сам, посмотрев ей в глаза, чувствую, что готов утонуть в этом серьезном, восторженном взгляде. Ана – вся внимание. – Мы не подписывали контракт, Анастейша, но границы обсудили. И я хочу повторить наши слова-стопперы, хорошо?
Она моргает.
– Какие слова? – настаиваю я.
Она колеблется.
Ну уж, так не пойдет.
– Какие у нас слова-стопперы, Анастейша?
– Желтый.
– И?
– Красный.
– Не забывай.
Она презрительно изгибает бровь и явно хочет что-то сказать.
Только не у меня в игровой.
– Тут не место умничать, мисс Стил. Или я поставлю вас на колени и заткну рот членом. Ясно?
И какой бы заманчивой ни казалась мне эта идея, сейчас от Аны требуется послушание.
Она сглатывает; уже не насмехается.
– Ну?
– Да, сэр, – торопливо говорит она.
– Хорошая девочка. Я не хочу вынуждать тебя использовать слова-стопперы, однако то, что я собираюсь сделать, будет чувствительно. Очень чувствительно, и ты должна мне помочь. Понимаешь?
Лицо у нее по-прежнему бесстрастно, ничего не выдает.
– Ты не сможешь меня видеть или слышать. Будешь только чувствовать. – Не обращая внимания на ее озадаченный взгляд, я включаю айпод и вывожу звук на вспомогательное устройство.
Нужно выбрать композицию… и тут я вспоминаю диалог в машине, после того как она спала в моей постели в гостинице. Интересно, понравится ли ей хоровая музыка эпохи Тюдоров?
– Я привяжу тебя к кровати, Анастейша. Но сначала завяжу глаза, и, – указываю на айпод, – слышать ты меня тоже не сможешь. В ушах у тебя будет звучать музыка.
На ее лице мелькает удивление.
– Идем. – Я подвожу ее к изножию кровати. – Встань здесь.
Я склоняюсь над Аной и, вдыхая сладкий запах волос, шепчу ей на ухо:
– Жди здесь. Смотри на кровать. Представь, как лежишь тут, связанная, полностью в моем распоряжении.
Она делает резкий вдох.
Да, девочка, подумай об этом. Подавляю порыв нежно поцеловать ей плечико. Сначала нужно заплести ей волосы и достать флогер. Хватаю резинку, выложенную на крышку сундука, потом выбираю любимую плетку из развешанных на крючках вдоль стены и засовываю ее в задний карман джинсов.
Снова возвращаюсь к кровати, подхожу к Ане сзади, осторожно собираю ее волосы в пучок и заплетаю.
– Хоть мне и нравятся твои хвостики, Анастейша, я испытываю желание взять тебя немедленно. Так что ограничимся одной косичкой. – Закрепляю конец резинкой и тяну за косу так, что девушка вынуждена податься на шаг ко мне. Намотав волосы на запястье, тяну вправо, заставляя ее склонить голову, обнажая шею. Провожу носом от мочки уха к плечу, посасываю и нежно покусываю кожу.
Ммм… как вкусно пахнет.
Она вздрагивает и чуть слышно стонет.
– Тише, – предостерегаю я и, достав из заднего кармана флоггер, показываю ей, обняв из-за спины.
Слышно прерывистое дыхание, видно, как сжимаются у нее пальцы.
– Потрогай, – шепчу я, понимая, что ей того и хочется. Она поднимает руку, останавливается, затем проводит пальцами по кончикам из нежной замши. Это возбуждает. – Больно не будет, но кровь прильет к коже и повысит твою чувствительность. Какие у нас слова-стопперы, Анастейша?
– А… «желтый» и «красный», сэр, – шепчет она, зачарованно разглядывая флоггер.
– Умница. Помни, что страх в основном у тебя в голове.
Отбросив флоггер на кровать, глажу Анастейшу по бокам, прохожусь по гладким бедрам, запускаю пальцы в трусики.
– Это лишнее. – Стаскиваю трусики вниз и опускаюсь на колени позади нее. Ана цепляется за кроватный столбик и неловко выпутывается из белья.
– Стой смирно, – велю я и целую ее сзади, обе ягодицы по очереди. – Теперь ложись. Навзничь.
Коротко шлепаю ее по заднице, и она, подпрыгнув от неожиданности, торопится к кровати. Ложится, лицом ко мне, не сводя с меня мерцающих от возбуждения (и, кажется, легкого трепета) глаз.
– Руки за голову.
Она подчиняется. Я беру наушники, повязку на глаза, айпод и пульт дистанционного управления, разложенные на крышке сундука. Усаживаюсь рядом на кровать, показываю айпод и передатчик.
– С помощью этой штуки музыку из айпода можно вывести на внешнюю аудиосистему. Так я буду слышать то же, что и ты, и смогу управлять звуком с пульта.
Дав Ане все рассмотреть, вставляю ей в уши наушники и кладу айпод на подушку.
– Подними голову.
Она подчиняется, и я завязываю ей глаза. Затем встаю, беру ее левую руку и пристегиваю наручниками за запястье к кожаной петле с левой стороны изголовья кровати. Скольжу пальцами по ее вытянутой руке, и она отзывается всем телом. Медленно обхожу вокруг кровати (Ана поворачивает голову вслед за звуком моих шагов) и точно так же пристегиваю ее за правое запястье.
Дыхание Аны меняется, губы чуть приоткрыты, теперь она дышит более шумно и быстро. Грудь заливает легкий румянец, девушка ерзает и с готовностью подается вперед бедрами.
Хорошо.
В изножье кровати хватаю ее за обе ложыжки и приказываю:
– Еще подними голову!
Она немедленно подчиняется, и я подтягиваю ее тело к себе, заставляя полностью выпрямить руки.
Она издает тихий стон и снова подается ко мне бедрами.
Я пристегиваю обе ее лодыжки по соответствующим углам кровати; теперь Ана распята, раскрыта мне навстречу. Отступаю на шаг назад и наслаждаюсь получившимся зрелищем.
Да!
Как она возбуждает…
Полностью в моем распоряжении, по доброй воле. Эта мысль дурманит; я на миг замираю, восхищаясь ее щедростью и храбростью.
Потом заставляю себя отвернуться от пьянящего зрелища и выбираю из сундука перчатку из кроличьего меха. Надеваю, прежде нажав кнопку на пульте дистанционного управления; раздается негромкое шипение, а затем по всей игровой звучит мотет на сорок голосов. Над аппетитным телом мисс Стил звенят ангельские голоса.
Она замирает и вслушивается.
А я обхожу вокруг кровати, упиваясь зрелищем.
Затем ласкаю девичью шею рукой в перчатке. Она резко вздыхает и дергается, звякнув наручниками, но не кричит и не требует прекратить. Медленно веду рукой в перчатке по ее горлу, по груди, наслаждаясь реакцией ее тела. Обвожу груди по кругу, нежно потягиваю за соски и, вдохновленный ее признательным стоном, двигаюсь ниже. Не спеша, но настойчиво исследую ее тело: живот, бедра, изгиб между ног, ниже, ниже… Музыка нарастает, все новые голоса вступают в хор. Смотрю на ее губы, желая понять, что Ана чувствует, – вот она вздрагивает от удовольствия, вот покусывает губы. Когда я провожу рукой по ее лону, она стискивает бедра и подается мне навстречу.
Хотя, вообще-то, я предпочел бы, чтобы она не шевелилась, это движение доставляет мне удовольствие.
Мисс Стил распаляет желание.
Когда я снова глажу ее по грудям, соски под перчаткой затвердевают.
Да…
Теперь, когда ее кожа достигла пика чувствительнрости, я снимаю перчатку и берусь за флоггер. Очень аккуратно провожу по ее телу концами плетки с бусинами, двигаясь в том же самом направлении: по шее, вокруг грудей, к животу, по лобковым волосам и ниже, к ногам. В мотет вступают все новые голоса, а я чуть замахиваюь плеткой и шлепаю косичками по ее животу. Она вскрикивает, кажется, от удивления, однако слова-стоппера не произносит. Я даю ей немного времени прочувствовать новое ощущение и повторяю, на этот раз чуть сильнее.
Она опять приглушенно вскрикивает и дергается в наручниках… но слова-стоппера так и не раздается. Я охаживаю плеткой ее груди, и она разевает губы в беззвучном крике, запрокидывает голову, ерзает на атласных простынях.
По-прежнему не слышно слова-стоппера. Ана раскрывается, показывает свою извращенную сущность.
У меня кружится голова от восторга, я веду плеткой по всему ее телу, и от каждого жялящего прикосновения кожа краснеет. Когда хор замолкает, я тоже останавливаюсь.
Боже, она восхитительна.
Снова берусь за плетку, в такт музыкальному крещендо; теперь все голоса звучат одновременно; я замахиваюсь плеткой, снова и снова, и Ана вздрагивает всем телом от каждого удара.
С последним звуком музыки я роняю флоггер на пол. Нечем дышать, я испытываю всепоглощающее желание.
Да!
Она, беспомощная, распростерта на кровати, прекрасная кожа порозовела, дыхание прерывистое.
Ух, девочка…
Забираюсь на кровать между ее ног и залезаю на нее, стараясь не налегать всем весом. Вновь звучит музыка, на этот раз поет лишь одинокий, сладкий ангельский голос, а я опять ласкаю ее тело в том же порядке, что перчаткой и плетью, но на этот раз губами, целуя и посасывая, и наслаждаясь каждым дюймом кожи. Дразню каждый сосок по очереди, так, что они блестят от моей слюны и твердеют под моими прикосновениями. Ана дергается, насколько позволяют наручники, и стонет подо мной. Я провожу языком по ее животу, ласкаю пупок, облизываю ее. Пробую ее на вкус. Благоговею перед ней… Двигаюсь ниже, к лобку, к сладкому, напрягшемуся клитору, который буквально молит меня о ласке. Оглаживаю его языком, со всех сторон, упиваясь ее запахом, ее возбуждением, чувствуя, наконец, как она дрожит подо мной.
О нет! Не сейчас, Ана, не сейчас!
Останавливаюсь. Она беззвучно всхлипывает от разочарования.
Встаю на колени между ее ног и расстегиваю молнию на джинсах, обнажая возбужденный член. Наклоняюсь к ней и осторожно отстегиваю левую лодыжку. Она обвивает меня ногой, ласкает мою кожу, а я освобождаю правую лодыжку. Затем я массирую ее затекшие ноги, от ступней к бедрам. Ана двигается подо мной, приподнимает бедра мне навстречу, в одном ритме с мотетом Таллиса, а я ласкаю пальцами внутреннюю поверхность ее бедер, влажных от возбуждения.
Подавив невольный стон, хватаю ее за бедра, приподнимаю над кроватью и вхожу в нее быстрым и резким движением.
Да!
Она, скользкая, горячая и мокрая, вся пульсирует от моих прикосновений и вот-вот кончит.
Нет! Слишком скоро. Это слишком скоро!
Я останавливаюсь, неподвижно нависаю над ней, замираю внутри нее, весь покрывшись потом.
– Пожалуйста! – молит она, а я держу ее крепче и сам еле сдерживаю порыв ворваться в нее, потеряться в ее лоне. Зажмурившись, чтобы не видеть восхитительно распростертую подо мной девушку, я силюсь сосредоточиться на пении; снова вернув себе контроль, начинаю медленно двигаться. Музыка нарастает, и я тоже постепенно ускоряюсь в такт ритмичным звукам, наслаждаясь каждым дюймом ее кожи, теснотой ее влагалища.
Стиснув кулаки, Ана со стоном запрокидывает голову.
Да!
– Пожалуйста, – молит она, скрипя зубами.
Я тебя слышу, девочка.
Уложив Ану поудобней на кровать, нависаю над ней, удерживая собственный вес на локтях, и двигаюсь внутри нее в ритме музыки.
Сладкая моя, храбрая Ана.
Пот катит у меня по спине.
Давай же, девочка. Пожалуйста.
И наконец она взрывается, кричит в оргазме, и я кончаю вслед за ней, не в силах больше сдерживаться, утрачивая всякое ощущение себя. Потом падаю на нее всем телом, возвращаясь в реальность окружающего мира, чувствуя, как всего меня затопило, поглотило неизведанное ощущение.
Я мотаю головой, силясь прогнать пугающие и непонятные чувства, и, нащупав рукой пульт дистанционного управления, выключаю музыку.
Хор определенно добавил ощущений к этому почти религиозному переживанию. Я хмурюсь, безуспешно силясь восстановить контроль над собственными эмоциями. Выскользнув из Аны, потягиваюсь и высвобождаю девушку из оков.
Она со вздохом разминает пальцы; а я аккуратно развязываю повязку и вынимаю наушники.
Огромные голубые глаза распахиваются передо мной.
– Привет, – шепчу я.
– И тебе привет, – игриво и смущенно отзывается она. Это восхитительно; я наклоняюсь к ней и нежно целую ее в губы.
– Умничка! – Я горжусь. Она это сделала! Приняла все это. Приняла все целиком! – Перевернись.
Ее глаза широко распахиваются в испуге.
– Я только разотру тебе спину.
– А, ладно…
Она закрывает глаза и переворачивается на живот. Я усаживаюсь рядом с ней и массирую ее плечи.
Она довольно мурлычет; звук идет откуда-то из самой глубины ее существа.
– Что это за музыка? – спрашивает она.
– Таллис, «Мотет для сорока голосов», называется Spem in Alium.
– Это… потрясающе.
– Мне всегда хотелось трахнуться под эту музыку.
– Неужели снова в первый раз, мистер Грей?
Я хмыкаю:
– И правда, мисс Стил.
– Ну… я тоже первый раз под это трахалась, – говорит она с явной усталостью в голосе.
– Мы с тобой так много делаем впервые…
– Что я сказала во сне, Крис… э… сэр?
Только не начинай! Не мучай ее, Грей.
– Много чего, Анастейша. Ты болтала о клетках и о клубнике. Говорила, что хочешь большего и что скучала без меня.
– И все? – с облегчением допытывается она.
Чего она боится?
Я вытягиваюсь рядом с ней на кровати так, чтобы видеть лицо.
– А сама как думаешь, что говорила?
Она на секунду открывает глаза и тут же снова зажмуривается.
– Что ты тщеславный урод и ничего не стоишь в постели. – Один голубой глаз осторожно приоткрывается и хитро косится на меня.
Вот же… врушка.
– Теперь я по-настоящему заинтригован. Что вы скрываете от меня, мисс Стил?
– Ничего.
– Анастейша, врать ты не умеешь.
– Я думала, ты меня после секса рассмешишь; а ты вон что…
Неожиданный ответ; я смущенно улыбаюсь и признаюсь:
– Анекдоты я рассказывать не мастер.
– Неужели вы чего-то не умеете, мистер Грей? – Ана дарит мне широкую заразительную улыбку.
– В смысле анекдотов я безнадежен, – заявляю я, как будто этим нужно гордиться.
Она хихикает:
– Я тоже безнадежна.
– Какой приятный смех, – шепчу я и целую ее. И все равно хочу понять, отчего она испытала облегчение. – А все же ты что-то скрываешь, Анастейша. Придется тебя пытать.
– Ха! – Она хохочет. – Ты уже достаточно меня пытал!
Эти слова стирают улыбку с моих губ, и ее лицо тут же смягчается.
– Может быть, я снова разрешу тебе меня помучить, – лукаво добавляет она.
Какое облегчение!
– С большим удовольствием, мисс Стил.
– Любой каприз, мистер Грей.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – спрашиваю я, вдруг чего-то испугавшись.
– Более чем, – застенчиво улыбается она.
– Ты потрясающая! – Я целую ее в лоб и встаю с кровати, вновь охваченный непонятным тревожным чувством. Отогнав его прочь, застегиваю молнию и, протянув Ане руку, помогаю ей встать с кровати.
Затем хватаю ее в объятия и целую.
– Спать, – шепчу я, подталкивая Ану к двери. Закутываю ее в банное полотенце, которое она оставила на крючке у входа, не дав возразить, подхватываю на руки и несу вниз, в свою спальню.
– Я устала, – бормочет она, оказавшись в моей постели.
– Теперь поспи, – шепчу я, баюкая ее в объятиях.
Я закрываю глаза, силясь побороть беспокойство, вновь закипающее в груди. Я как будто тоскую по дому и одновременно вернулся домой… И мне страшно.
Войти с помощью соц. сетей: