87

Шесть огромных кораблей миротворческого корпуса медленно плыли по орбите Рабана. Суда двигались в строгом порядке построения, согласно уставу Федерального флота.

Время от времени корабли выпускали несколько фронтовых бомбардировщиков, чтобы наказать очередного нарушителя.

Бомбардировщики спускались в атмосферу и начинали погоню за отрядами неугомонных воителей, которые тут же прятались, используя любое естественное укрытие.

В этот раз разбежавшиеся по укрытиям люди принадлежали к отряду Инессы Брун.

Кассетные бомбы легли на землю частой сетью, их осколки наполнили воздух, подобно голодной лесной мошкаре. Бомбардировщики сделали еще один заход и положили бомбы чуть в стороне – и это было настоящим везением.

Когда гул реактивных двигателей растаял вдали, бойцы отряда начали подниматься на ноги, оглядывая перепаханную взрывами землю с удивленной улыбкой, словно в первый раз видели солнце и зеленую траву.

– Ланш, Пак, собирайте людей! – скомандовала Инесса, поправляя обмундирование и снимая с рукавов прицепившиеся колючки.

Командиры взводов, Бертольд Ланш и Освальдо Пак, быстро построили уцелевших бойцов и сделали перекличку.

– Какие потери? – спросила Инесса.

– Взвод потерял троих, два человека легко ранены, – доложил Ланш.

– А у нас один убитый, но ранено пять человек. Никто из них идти не сможет, – сообщил Пак.

– Раненых нужно перевязать и спрятать под навесом. Оставьте им воду и еду – больше мы ничем помочь не можем. Подберем на обратном пути. Все, теперь поторопитесь – бомбардировщики могут вернуться.

Сержанты побежали выполнять приказ командира, а Инесса прикинула цифры потерь и осталась довольна.

Из девяноста одного человека уцелели семьдесят девять. Потери составили чуть больше десяти процентов, и это был хороший показатель. До города оставалось около семи километров, вполне возможно, что показатель потерь не изменится.

«Я утру нос этому поганцу Тони Пинчеру», – подумала Инесса.

Пинчер, один из командиров армии генерала Фринслоу, не выделялся особыми талантами, но был женоненавистником и не упускал случая сказать Инессе Брун какую-нибудь гадость: «Брун, ты взяла с собой сменные трусики?», «Брун, как дела с помадой и лаком для ногтей? Хватает?»

И так далее. Именно Пинчер до последнего момента отговаривал генерала Фринслоу посылать Инессу через зону безопасности:

– Эта красотка оставит всех своих людей в земле, мой генерал.

– Ты слишком предвзято относишься к командиру Брун, Тони, – отвечал генерал, поглядывая на присутствующую Инессу.

– Вспомните бой у Шлау-Мосс, переправу через реку Ваоми. Разве не отряд Брун нес самые большие потери, мой генерал? – упорствовал Пинчер, однако генерал не изменил своего решения.

«Вот сволочь, – вспоминала Пинчера Инесса. – Ведь знает, что у Шлау-Мосс мой отряд прикрывал отход основных сил, а на переправе через Ваоми в понтонный мост угодил снаряд».

Инесса подошла к бойцам, занимавшимся устройством раненых. Навес из веток и травы поднимался прямо на глазах. Работы оставалось минут на пятнадцать. А потом опять скорый марш. Цель – город Рурчин.

Пока люди Пака занимались установкой навеса, бойцы взвода Ланша собирали разбросанные боеприпасы и складировали их под одиноким деревом. Лишнего вооружения оказалось слишком много, и командир Брун решила оставить его здесь. В данном случае маневренность отряда была важнее.

– Ланш, – позвала Инесса.

– Да, командир.

– Лишнего не берите. Тридцать килограммов на человека – не больше. Люди и так устали.

– Понял, командир.

Навес для раненых закончили и хорошо замаскировали. Инесса зашла в укрытие и, чтобы подбодрить раненых, сказала:

– Не волнуйтесь, ребята, через пару дней мы вернемся и заберем вас. Вода у вас есть, еда тоже. Маклайн остается за старшего.

– Есть, командир! – отозвался Редрик Маклайн, у которого было сквозное ранение в ногу. И хотя осколок не задел кость, идти Редрик не мог.

Кроме Маклайна, еще двое могли выжить, остальные шестеро выглядели совсем плохо. В одном из лежавших на травяной подстилке бойцов Инесса узнала шестнадцатилетнего Патрика, которого шутя называла своим мужчиной. Теперь парнишку было не узнать. Мертвенная бледность исказила черты его лица, а хриплое дыхание отмеряло последние часы его жизни. Патрика было жаль, но командир Брун взяла себя в руки и вышла из-под навеса.

Оба взвода уже стояли собранными и готовыми к маршу.

– Вперед… – махнула рукой Инесса и быстро зашагала впереди отряда.