Глава 15
Мужчина резким движением закрыл социальную сеть. Это не сработало. Полицейский осмотрел потёртую мышь с явным недоумением. И тут в глаза бросилась знакомая подпись Удаленный.
Александр дернул рукой, свалив на пол пенал. Письменные принадлежности градом рассыпались всюду, словно живые насекомые.
- Ах, ты говно! Так и знал! Ты у меня попляшешь! Это тебе не мелких щенков доводить!
Подумав так, лейтенант хотел написать сообщение. Но монстр заговорил первым.
- Считаешь, что ты сильнее остальных? Это смертельный грех.
- Ты попал, чмо! Хоть знаешь, кому пишешь, дичь!? За тобой уже ребята выехали! Ща грабли тебе поломают, животное!
Психологическая атака не принесла успеха. Удаленный продолжил со свойственным спокойствием.
- Ты убил невинного человека, который был болен. Капитан тебя покрывает. Но данные переданы в московскую прокуратуру.
- Чего? Кого на понт брать решил, недоносок!?
На всякий случай, Гаранский оглянулся. Нет ли где камеры? Вдруг ублюдок специально подослал жертву, чтобы состряпать компромат.
- Ты ничтожный. Любишь насилие и чужую боль. Сам можешь заплакать от пореза пальца. Хитрый и скользкий... Гондон. Помнишь свое настоящее имя? Гондон... который ничего не может. Гондон, у которого мать - проститутка.
- Тебе жопа, гнида! Я тебя голыми руками порву! - Воскликнул лейтенант, не набирая сообщение. Но Удаленный все равно услышал.
Теперь он ответил голосом. Ужасным голосом, идущим из монитора, а не из типовых динамиков.
- В школе тебя били. Ты унижался перед сильными, гнобил слабых. Даже погоны не скроют того. Гнилая резина... Латексное изделие с поганым ртом.
- Петух сраный! Упырь, сука!
Лицо Гаранского покрылось красными пятнами. Так дерзко с ним никто не разговаривал класса с седьмого. Ровно с того времени, когда он стал грозой района комнатного розлива. Да и теперь, только руководство могло пожурить лейтенанта. И то, не слишком жестоко.
По крайне мере, за свою давнюю кличку, он бы втащил боковой даже Никитичу. А тут всего лишь мелкий задрот. Примерно такой же тюфяк, который был недавно прикован к стулу и истекал кровью.
Да если б только на пять минут Гаранского оставили с Удаленным! Последний бы с горькими слезами умолял о пощаде. Прокрутив это в голове, полицейский поднялся с места. Потом рывком скинул все, что находилось на рабочем столе, кроме монитора.
- Пытался ее изнасиловать. Несчастную девочку, которая не давала. Она ударила по яйцам. Ты плакал и звал мамочку. Грязная использованная тряпка. Корчишь резиновый рот. Это смешно... Мне смешно...
- Харю строишь? Я спрашиваю, ты, срань, ещё харю мне строишь!? Отвечаю, когда тебя возьмут, мы будем долго играть в «слоника»! Веселая такая игра... Потом сыграем в «электрического слоника», чучело! А потом ты испытаешь такой кайф, который не получал никогда. Знаешь, когда режут живое мясо и туда ещё солью? И кости когда отбивают! Ещё молчу про селезёнку. Я сделаю так, что твоя селезёнка...
- Ты ничего мне не сделаешь! - Перебил Удаленный. - У презервативов не бывает рук. Гондошка... Маленький Гондошка... Спой песенку. Спой свою песенку, весёлый мой, сладкий гондонистый мальчик...
Голос маньяка стал тоньше. Он будто кривлялся перед зеркалом в ванной. Его разбирал дикий смех, давящий на голосовые связки.
Ни слова не говоря, выдохнув горячий воздух, лейтенант засадил тяжёлый кулак в монитор. По экрану разошлись трещины. Его гладь вспыхнула красным и жёлтым. Будто там происходила странная химическая реакция.
- Да твою мать, что за черт!? Я с говном компьютерным, что ли не правлюсь!? - Взревел мужчина.
Он обошел стол и рванул пучок проводов, наугад выдергивая из розеток все, что только возможно. Был обесточен принтер, монитор, настольная лампа и вентилятор. Системный блок затих, стало спокойно. Монотонный звон в ушах рождал непонятное эхо.
- Вот так... Так получше. Переработал сегодня. Ладно... Куплю я им комп. Все равно он старый. Подешевле экран возьму. Тут думать надо... Думать, короче надо. Я подумаю. Дома все подумаю.
Лейтенант убрал пот с лица. Потом потер глаза. Подошёл к другому столу и взял пистолет. Стараясь сдержать дрожь во всем теле, направился к двери.
Но та почему-то не открылась. Ручка не шла вниз, а при сильном давлении ее можно было сломать. Решив, что на сегодня разрушений достаточно, Гаранский оставил дверь в покое.
- Хорошо... Хорошо, сука... Позвоню дежурному. Закрыли кабинет, может? Хотя, как? Не важно. Уже ничего не важно.
Тяжело дыша, мужчина пошел к телефону внутренней связи. Тут завибрировал его собственный смартфон.
Лейтенант достал гаджет из форменных штанов. Послышался смех. Противный и ядовитый. Будто тот, кто сидел в компьютере, теперь перебрался в мобильный. Он смеялся тихо, думая, что его не услышат. Готовил какую-то подлянку, только был раскрыт.
- Ты чего там задумал, пидор!!? - Взревел лейтенант.
Смех... Просто смех. В телефоне на режиме «сон». Долгий и протяжный смех с перерывами, вдохами. Такое бывает, когда слышишь отличную шутку. Или насмехаешься над тем, кто жалок и глуп, кто ничего не значит по жизни.
Не желая терпеть издевательств, Александр саданул телефон о дощатый пол. Смартфон потерял крышку, экран разбился. Проклятый гогот наконец-то утих.
Реальность, кажется, исказилась, как это бывает во сне. Странное чувство заполнило душу. Лейтенант провел по волосам, не понимая, где он находится. Будто вместо родного кабинета появилось другое измерение.
Тут полицейский заметил, что отброшенный в сторону монитор развернут экраном ко входу. Он находится ближе к Гаранскому, чем до этого. Но ведь никто его точно не трогал. А мощного сквозняка и подавно не было.
Мужчина не хотел признаваться, но ему стало страшно. Холодное нечто текло по венам, непроизвольно вызывая трепет.
- Так, хватит! - Чтобы взбодрить себя, выпалил лейтенант.
Разбитый экран потек черным маслом. Оно напоминало отработку, слитую из картера машины. Из каждой трещинки сочились капли. Стекали по монитору, попадали на стол, а потом на пол. Из них образовывались струйки. Из струек лужицы.
Процесс шел достаточно медленно. Хотя меньше чем через минуту жидкости стало прилично. Интересно, ее можно отмыть? К черту! Откуда вообще она берется в компьютере!?
- Да кто это издевается!? Кому жить неохота? Утырки, я вам шею отверну, к чертовой бабушки! Это не смешно ни хера, паскуды. Отвечаю, я вас найду, - протараторил Гаранский, старясь заместить страх слепой яростью.
Хотелось немедленно броситься к телефону. Но там была лужа. Такая большая и неприятная. Так ещё в центре появилась выпуклость, будто кто утопил пакет. Никакого пакета там не было. Тогда откуда все это?
Не желая думать ни о чем больше, мужчина снова направился к двери. Инстинкт самосохранения шептал нечто страшное. Хотелось бежать. Не было сил оставаться тут больше. Комната стала камерой пыток. Но палачом теперь выступил некто другой.
Забыв о всякой осторожности, Гаранский надавил ручку. Она с треском отвалилась. Тогда мужчина несколько раз пнул неподатливую дверь, ударил ее кулаком.
- Откройте! Я здесь! Я сказал, откройте на хрен!
Вопли также не подействовали. Лейтенант отвернулся, глядя в окно. Вроде не высоко. Шансы выбраться есть.
Но внимание привлекло оно. Огромное, черное, напоминающее гигантский гриб. Это был сгусток вещества, выросший до человеческого роста. На нем медленно проступали неровности. Они образовывали подобие конечностей.
Вот основание живого пузыря раздвоилось. Показались длинные ноги. Черная, вязкая масса вытянулась вверх. Голова почти готова. Два оранжевых огонька появились на ней. Рта и носа не было. А вот руки выросли полноразмерные.
Александр открыл рот, прислонившись к двери. В горле моментально пересохло. В комнате стало как-то темно. Длинный человек, состоящий из полужидкого вещества угольного цвета. При этом оно неплохо держало форму.
Пришелец ещё не освоился. Попытался сделать шаг, только это не вышло. Потом, посмотрев вниз, существо оторвало ногу от грязной лужи. Затем и вторую, ступив на чистый пол.
- Ты что этот? Удаленный? - Прокричал Александр.
- Человек-Смола, - сказало существо. Ему было трудно произносить звуки. Тяжело разговаривать, не имея рта. Хотя, он вряд ли явился для беседы.
- Аааа ха... Я понял, - оскалился Гаранский. - Это фокус такой. Херня для лохов. Развести меня хочешь? Да за одно проникновение сюда несанкционированное тебя привлекут.
- Я там, где грязь переходит грань. Насилие... Оно мне надо. Боль, - приглушённо выдавил Человек-Смола.
- Ага, гнида. Сейчас тебе будет боль. Я вам там всем устрою. Всем... суки... - странно улыбаясь, Гаранский достал пистолет.
Громыхнул выстрел. Из груди жидкого монстра вылетела грязь. Она попала на стопку бумаг. Но само существо осталось невредимым.
- Ты чё, падла!? - Заорал лейтенант.
Как солдат в последнем бою, мужчина принялся палить во врага. Плечо, голова, живот, нога, сердце: целая куча разных ранений. Замызганный кабинет и чернота всюду. Монстр покосился на бок. Его шея склонилась в сторону. Но падать окончательно не хотел. Патроны закончились. И Гаранский отбросил ненужный «Макаров».
- Сдохни, сука! Я сказал, сдохни!
- Человек-Смола. Там где много боли. Ты сильно попытался.
- Что ты несёшь, сволочь!? Башку проломлю!
- Да.
С огромной осторожностью Гаранский сделал шаг в сторону. Он взял дубинку с небольшой тумбочки. Впервые за многие годы парень тщательно думал, прежде чем ударить.
Если это не галлюцинация, то противник намного сильнее. Страшно предполагать, но возможно, это даже не человек.
В такой ситуации гнев не желал показаться наружу, уступив место опасению. Похоже, что смоляной монстр читал мысли. Потому он знал, как растормошить полицейского.
- Я приду за твоей семьей, - произнесла неживая плоть.
Желая, наконец, поставить точку, лейтенант кинулся в решительную атаку.
Мерзкое, перекошенное существо казалось хорошей целью. Ещё немного, и оно свалится на пол. Можно будет пересчитать ему ребра, расплющить недоноска. За такое явно орден дадут. Ведь, скорее всего, смоляной монстр был маньяком. Тот мерзкий толстяк, убитый сегодня, на эту роль не тянул.
Теряя человеческий облик, Александр пронесся по кабинету. Со всего маха он саданул дубинкой противника. Пнул его ногой, врезал по передней плоскости, где у человека должно быть лицо.
Довольно мягкий, но слегка упругий гад. Напоминает подтаявшего снеговика. Правда, не спешит разрушаться. Хрипит, дёргается, но стоит неподвижно.
Выкрикивая маты, лейтенант продолжил. Он лупил незнакомца дубинкой, пытался разбить ему коленные чашечки форменными туфлями, ударял в шею, в пах. Повторял одни и те же действия по нескольку раз, тщательно прорабатывая каждый участок.
На теле противника появлялись лишь незначительные вмятины. Он клонился в сторону, затем выпрямлялся, как ни в чем не бывало.
Спустя пару минут интенсивного прессинга, боец в испачканной форме отошёл в сторону.
- Кто ты на хер? Что за гадость... Этого не бывает... Я же тебе башку отбил, - выплюнул, задыхаясь, лейтенант.
- Я Человек-Смола. Много дряни для меня хорошо, - раздался приглушённый ответ.
- И что теперь... Теперь то что, сука!? Ты у нас в отделе. Тебе все равно жопа!
- Теперь ничего. Ты умрёшь медленно.
У Александра побелело лицо. На висках выступил пот. Парень взглянул на закрытую дверь, беспомощно выставляя дубинку.
- Нет... Ннн-ет! Не подходи! Не подходи ко мне, тварь! Я тебя... Тебя, - голос ослаб, будто у связок сели батарейки.
Чудовище сделало шаг. Потом ещё один. Все ближе оно подходило к человеку. Комната стала меньше. Скрываться некуда, прятаться негде.
Схватив палку двумя руками, Александр из последних сил ударил монстра. Тот отвернул голову. Потом довольно резко выхватил оружие у лейтенанта.
Последний что-то пискнул, округлив глаза. Тяжёлый удар грязной штуковиной пришелся по щеке. Гаранский отпрянул, врезавшись головой о дверь.
- Не надо, Господи! Не надо, пожалуйста...
Кричать не было смысла. Смоляная нога заехала под колено. Следом кулак монстра разбил Александру челюсть.
Самое страшное, что Человек-Смола не издавал звуков. Ни гневных вскриков, ни тяжёлого дыхания. Ничего, что могло бы выдать в нем человеческое начало.
Он методично молотил жертву с машинным прагматизмом. Старался сделать так, чтобы человек не терял сознание, испытывая максимальное количество мучений.
Вскоре, Гаранский был отброшен в середину комнаты. Его били головой о стол, стучали по спине увесистым стулом. Лейтенант получил град оплеух всеми конечностями чудовища и половиной подручных предметов.
Мужчина пытался звать на помощь, плакать, вырываться. Даже пару раз решался укусить мучителя. Но тот был адски силен. Словно лёгкую щепку, бросал человека, лупил и душил его.
Тело полицейского покрылось синяками. Лицо напоминало ужасный салат. Руки и ноги были напрочь отбиты, внутренности разрывало. И казалось, даже смерть сейчас будет не страшной. Кстати, ее не пришлось долго ждать. В какой-то момент, после очередной серии ударов, Гаранский осознал - все. Странный датчик в душе показал, что жизненный цикл подошёл к завершению.
Человек валялся на полу. Над ним стояло грязное чудовище. Из глаз и носа избитого лейтенанта обильно текло.Он с трудом выдавил:
- Ты убьешь меня, да?
- Через десять секунд.
- Семью не... тронешь?
- Пока нет.
Не спеша, будто играя в мини гольф с друзьями, Человек-Смола замахнулся дубинкой. В последний удар он вложил всю свою дьявольскую мощь. От чудовищного воздействия череп мужчины треснул. Гаранского не стало. И его мучитель решил не задерживаться.
Выломав часть окна вместе с рамой, Человек-Смола скрылся в неизвестном направлении. Он и сейчас бродит по нашему миру. Ему нет дела до бумеранга судьбы или высшей справедливости.
Просто, где слишком много человеческой грязи, там появляется он. И каждый, кто сеет ту самую грязь, становится добычей для монстра.
Кабинет Гаранского был похож на поле боя. Когда искалеченный труп нашли, не могли понять, что именно тут случилось. Дело попытались замять. Родственники долго судились, но так и не услышали внятного объяснения.
А жизнь суетливого городка продолжала идти своим ходом.
