Я отправился в Америку покорять местный рынок потому, что в Японии было совсем неинтересно. Я чувствовал, что просто тяну и теряю время. Вторая половина восьмидесятых годов в Японии ознаменовалась «экономикой пузыря». В этих условиях зарабатывать на жизнь «писательством» было несложно. Население перевалило за сто миллионов, из которых подавляющее большинство (почти все) умели читать по-японски. А это огромная читательская аудитория. Экономика была на пике, причем настолько, что это даже привлекло к Японии внимание всего мира, и издательский бизнес тоже процветал. Акции выросли, цены на недвижимость взлетели, денег было в переизбытке, новые журналы появлялись один за другим, потому что в них можно было публиковать сколько хочешь рекламы. Работы было вдоволь. Причем некоторые заказы выходили ну очень уж «аппетитные». Например, один заказчик предлагал мне поехать куда угодно, в любую точку на глобусе, имея неограниченный бюджет, и написать книгу о моем путешествии. Другой совершенно незнакомый человек обратился ко мне с предложением пожить год во Франции в его новоприобретенном шато, чтобы за это время написать там новый роман (я вежливо отклонил оба этих щедрых предложения). Вспоминаю это сегодня, и даже не верится, что такое было на самом деле. Даже если романы – главное авторское блюдо – продавались не очень, то вполне можно было достойно прожить на таких вот «закусках» и «перекусах».

Мне вот-вот должно было стукнуть сорок (а для писателей это очень важный период), но я совсем не мог радоваться окружающей меня действительности. Есть выражение «в растрепанных чувствах», так вот такими эмоционально растрепанными были все вокруг. Везде была какая-то возня, копошение. Разговоры были только о деньгах. Сидеть и размеренно писать в таких условиях роман было невозможно. Я постепенно все явственней ощущал, что еще немного – и, сам того не заметив, заражусь этим странным настроением. Я желал оказаться где-нибудь в другом месте – там, где смогу почувствовать живительное напряжение и покорить новые рубежи. Хотел, чтобы у меня были новые возможности. Я все чаще думал об этом и в итоге в конце восьмидесятых уехал из Японии и начал жить за границей.