Мое начало работы в связке с этой замечательной троицей – Бинки, Мета и Фискетджон – стало, как мне кажется, главной причиной моих последующих успехов в Америке. Все трое были очень работоспособными, преданными делу людьми, а кроме того, у них были хорошие связи и определенная степень влияния в книжной индустрии. Еще в «Кнопфе» работал арт-директором Чип Кид (местная достопримечательность), который делал дизайн всех моих книг, начиная с «Исчезновения слона» и до последнего моего романа «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий». Его обложки всегда все хвалили. Уверен, среди моих читателей найдется немало тех, кто ждал (и ждет) новую книгу не только ради нее самой, но и ради обложки, которую сделал Чип. Мне очень повезло встретить в жизни этих людей.

У моего успеха были и другие причины. Например, что я изначально решил для большей конкурентоспособности не подавать себя (в плане технической процедуры) как «японского писателя» – то есть действовать на рынке наравне с американцами. Что это значит? Это значит, что я сам нашел переводчика для своих произведений, сам заказал ему перевод, сам этот перевод проверил и авторизовал и принес агенту уже готовый текст на английском, который можно было при желании тут же продать издательству. То есть с точки зрения агента и издательства я ничем не отличался от обычного англоязычного автора, играл по их правилам, и они меня воспринимали соответствующим образом. Такую систему работы я с самого начала наладил как следует.

Идея устроить все именно таким образом родилась у меня после моей первой встречи с Бинки, когда она однозначно мне сказала, что вещами, написанными не на английском, она сама заниматься не сможет. Ее основная работа обычно начиналась уже после того, как она прочла рукопись и определила ее стоимость. Следовательно, если у нее нет возможности прочесть текст, то до работы дело не дойдет. В общем, это понятно. Поэтому я решил подготовиться и принести убедительный англоязычный перевод.

В Японии и Европе часто можно услышать мнение, что американские издательства крайне меркантильны и единственное, что их интересует, – это прибыль, а воспитывать, растить писателей им неинтересно. Это, конечно, не антиамериканское высказывание, но мне в нем чудится какой-то внутренний протест или, может быть, отвращение людей к американской бизнес-модели. Разумеется, если я скажу, что никакого меркантилизма в работе таких издательств нет, это будет неправдой. «Издательства и агенты буквально на руках тебя носят, пока книга продается, но стоит продажам упасть, и они резко к тебе охладевают» – это я слышал не раз, и не от кого-то, а от самих американских писателей. Да, есть такой неприятный момент. Но это только один момент, кроме которого есть много чего еще. Я не раз сам наблюдал, как агент и редактор, если им понравилась вещь или если они увидели в авторе потенциал, отдавали работе все силы, исходя не только и не столько из меркантильных интересов. В таких случаях вовлеченность редактора и его энтузиазм могут сыграть очень важную роль. Я думаю, что примерно так же обстоят дела и в других странах мира, не только в Америке.

Кроме того, почти во всех странах, насколько я могу судить, в литературную индустрию, на работу в издательства идут люди, которые изначально любят книги. А уж в Америке тем более – кто хочет заработать много денег или жить в роскоши, в издательский бизнес не пойдет. Они скорее предпочтут работать на Уолл-стрит или на Мэдиссон-авеню (то есть в рекламной сфере). За исключением особых случаев, зарплаты в издательствах, как правило, не очень высокие. Так что почти все, кто работает в этой отрасли, оказались здесь именно потому, что любят литературу, обожают книги. Если произведение придется им по душе, они будут работать не корысти ради, а по любви.

Я несколько лет жил на востоке Америки (в Нью-Джерси и Бостоне) и за это время не раз встречался и сблизился со всеми троими: Бинки, Гэри и Сонни. Хоть мы и жили далеко друг от друга, но на протяжении долгого периода работали вместе, поэтому иногда, разумеется, встречались лично, чтобы обсудить какие-то важные моменты и заодно вместе пообедать или поужинать. Такое тоже бывает везде, не только в Америке. Нельзя повесить всю работу на агента и не видеться годами с редактором, мол «делайте что хотите». С таким подходом даже у самых работящих редакторов охота трудиться пропадет. Разумеется, очень многое еще зависит от конкретной вещи – если она сильная, то можно и устраниться, но, честно говоря, я не был настолько уверен в моих произведениях. Да и по своей натуре если уж я за что-то взялся, то по крайней мере зависящее от меня буду делать в полную силу. В общем-то, что я уже один раз проделал в Японии после дебюта, теперь я повторял по второму разу – в США. Как будто в результате перезагрузки все обнулилось, и я снова стал дебютантом.