Глава 9. Реальный характер: распознавание и управление

Знакомство с тревожным радикалом завершило теоретическую часть нашего исследования. Пришла пора заняться технологией распознавания реального характера. Для этого потребуется ввести в наш диалог понятие «психологический профиль».

Психологический профиль — это схематическое изображение характера как иерархической последовательности входящих в него радикалов. На первое место в психологическом профиле ставится тот радикал, который играет основную, доминирующую роль, определяя ведущую поведенческую тенденцию в характере. Далее следуют остальные радикалы, которые были выявлены в процессе психодиагностики, по убывающей – вплоть до самого малозначительного.

Психологический профиль можно изображать по-разному. Например, он может представлять собой диаграмму, в которой столбиками различной высоты обозначены радикалы, входящие в реальный характер.

Этот приведённый в качестве примера профиль означает, что в реальном характере наиболее выражен (доминирует) истероидный радикал, на втором месте (субдоминирует) – гипертимный радикал, третьим по степени выраженности является эмотивный, четвёртым – эпилептоидный, пятым – паранойяльный.

Для большей простоты и удобства профиль может быть обозначен не столбиками (хотя тем, кто делает в психодиагностике первые шаги, я рекомендую использовать именно столбики – они заставляют как-то по-особенному задуматься), а последовательностью сокращённых наименований радикалов. В этом случае наш примерный профиль будет выглядеть так: ист. – гип. – эмо. – эпи. – пар.

Мне самому больше по душе цифровой код. Давайте условимся использовать для обозначения радикалов цифры от 1 до 7 (в порядке их изучения: истероидный – 1, эпилептоидный – 2, паранойяльный – 3, эмотивный – 4, шизоидный – 5, гипертимный – 6, тревожный – 7). Тогда, выстраивая наш профиль, мы получим такую последовательность цифр: 1, 6, 4, 2, 3.

Полагаю, уважаемые коллеги, у вас сразу же возникло несколько вопросов. Сколько радикалов целесообразно (достаточно) включать в психологический профиль? Сколько радикалов вообще может входить в реальный характер? Как определить эту самую «иерархию» радикалов? Как в одном характере сосуществуют радикалы, основанные на разных (подчас, противоположных) свойствах нервной системы и вообще возможно ли подобное сочетание?

Отвечу последовательно. Первое. В психологический профиль желательно включать все обнаруженные (определённые в процессе психодиагностики) радикалы. Существует правило: завершать диагностику характера нужно тогда, когда понимаешь, что ничего нового к уже сказанному тобой об этом человеке добавить не сможешь.

Конечно, многое в психодиагностике (как и в любой другой области профессиональной деятельности) зависит от опыта. От начинающего диагноста сложно требовать получения исчерпывающей информации об изучаемом характере. С этой точки зрения психологический профиль, состоящий из трёх достоверно определённых радикалов, – это неплохой результат психодиагностических усилий. С его помощью можно решить основные задачи психологического прогнозирования и управления поведением.

Второе. В реальный характер могут входить, теоретически, все семь радикалов, описанных нами в рамках изучаемой методики. Принцип таков: чем большим числом радикалов наделён человек, тем более широким спектром адаптационных возможностей он обладает. При этом, однако (от диалектики не уйдёшь!), нарушается монолитность, цельность характера, возрастает его внутренняя противоречивость.

Вообще, весь мир живых существ, не исключая и человека, делится в зависимости от стиля адаптации к окружающей среде на две большие группы – на «специалистов» (приспосабливающихся к какой-то одной среде обитания) и «универсалов» (способных выживать в нескольких разных средах).

Упрощая ситуацию (но не теряя смысла), можно сказать, что «специалисты» нацелены эволюцией на совершенствование одного-единственного способа адаптации. Их пищевой рацион, область обитания и т. д. строго определены и неизменны. Преимущество «специалистов» заключается в том, что они лучше всех приспособлены к жизни в данных условиях. Если среда требует быстроты и ловкости, они наиболее быстры и ловки, если выносливости и терпения – выносливы и терпеливы, как никто другой…

«Универсалы» идут другим путём. Они приобретают в процессе развития вида всё новые и новые способности, пополняя и расширяя арсенал адаптационных инструментов. Их преимущество – в умении существовать в различных условиях. Понятно, что в эффективности освоения той или иной – конкретной – среды обитания «универсалы» уступают «специалистам», но зато они смело преодолевают границу между разными средами, перед которой «специалисты» беспомощно останавливаются.

Сравним, к примеру, гепарда и медведя (да простят нас зоологи, если что не так!). Гепард приспособлен питаться мясом копытных животных, населяющих полупустыню (саванну и т. п.). В погоне за добычей он может развивать умопомрачительную скорость, недоступную медведю. Попытайся медведь побегать наперегонки с гепардом, он умер бы от разрыва сердца… Но если в результате каких-либо внешних причин популяция копытных резко уменьшится, гепарды будут обречены на голодную смерть, они не смогут, как медведи (которые, кстати, тоже не прочь полакомиться козочкой или лосёнком), объедать ягодные кустарники, ловить рыбу в реке, находить в земле съедобные коренья, залезать на деревья в поисках дикого мёда.

Приспособление людей к социальной среде происходит аналогично. Чем больше в характере радикалов, тем ближе его обладатель к «универсалам». Эдакий «человек – социальная амфибия». Он вполне успешен и в тиши научного кабинета, в кропотливом труде исследователя, и в переполненном актовом зале университета, где эффектно выступает с публичными лекциями, и на спортивной площадке, в сражении за личное первенство по «городкам», и на дачном участке, где возделывает морковные грядки…

«Специалисты» социальной адаптации с лёгкой руки немецкого профессора психиатрии К. Леонгарда получили наименование акцентуантов. В характере этих людей отчётливо доминирует, заглушая проявления иных тенденции, один радикал. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Леонгард писал об акцентуантах, что они, проигрывая остальным в обыденной жизни (разнообразной, требующей универсальности), опережают в деятельности, для которой присущие им качества характера являются профессионально важными.

Таким образом, в реальный характер может входить различное число радикалов, и чем их больше, тем дальше человек, ими наделённый, уходит в стилистике поведения от полюса «специалист» к полюсу «универсал». Что лучше? Невозможно ответить однозначно. Чтобы забить гвоздь, лучше иметь молоток. Чтобы отрезать кусок хлеба – хлебный нож. Чтобы подстричь ногти – маникюрные ножницы… Но зачем-то ведь делают ножи со многими десятками лезвий и иных приспособлений? Значит, они нужны, пользуются спросом в нашей многоплановой динамичной жизни.

Поговорим теперь о том, как определить иерархию радикалов в психологическом профиле.

Построение психологического профиля осуществляется в два этапа. На первом этапе исследователь (диагност) распознаёт вообще все радикалы, которые входят в характер. Пока без установления их иерархии. Называет их, обосновывает фактами, т. е. объясняет себе и другим заинтересованным лицам, что именно в поведении человека дало основание говорить о присутствии того или иного радикала в его характере. На втором этапе, собственно, происходит окончательное формирование последовательности радикалов, отражающей степень их влияния на поведение в целом.

Чтобы справиться с первым – констатирующим – этапом, достаточно хорошо знать внешние признаки радикалов. Надеюсь, при внимательном прочтении предыдущих глав, это знание вполне может быть получено. Пользуясь случаем, повторю одно из важных правил психодиагностики: если вы обнаружили хотя бы один из признаков радикала (но обнаружили уверенно, без тени сомнения) – смело включайте этот радикал в создаваемый вами психологический профиль.

Со вторым этапом дело обстоит сложнее. В ситуациях, когда необходимо быстро сориентироваться в характере индивида (случайного собеседника, например), довольно будет и приблизительной иерархии радикалов. Иными словами, достаточно определить два-три ведущих радикала профиля и не перепутать их с радикалами, замыкающими реальный профиль (не поставить, к примеру, явному гипертиму на первое место в профиль тревожный радикал), чтобы вполне корректно выстраивать с человеком комфортные взаимоотношения. На самом деле, это вполне возможно.

При таком экспресс-подходе на первые места в психологическом профиле следует ставить те радикалы, признаков которых в поведении изучаемого человека больше всего. Смотрите на человека – и сразу понимаете: «Ба! Да это же – истероид! И как ещё много в нём эпилептоидности!» И здесь, разумеется, не обойтись без двух вещей: а) глубокого понимания сущности каждого радикала; б) постоянно тренируемой наблюдательности.

Подумав, добавлю ещё и «в»: коллеги, не мудрите, наступите на горло собственной шизоидности при трактовке наблюдаемых вами проявлений характера. Не наделяйте поведенческий феномен ложной многозначительностью.

В условной середине профиля – на третьем-пятом местах – следует располагать радикалы, признаков которых существенно меньше, по сравнению с ярко выраженными (доминирующим и субдоминирующим) радикалами, но всё же эти признаки вполне очевидны, их выявление не требует особо заострённой наблюдательности и умственных усилий.

Представим, что перед нами человек, одетый в неброскую, грязно-серого цвета одежду, настолько невыразительный внешне и поведенчески пассивный, что мы не сразу замечаем его присутствие. При этом его причёска, ногти и т. д. явно ухожены, на пальце перстенёк (небольшой, не яркий, но тем не менее). Одежда, в крое которой преобладают плавные линии, хорошо на нём сидит, удобна ему, выдержана в едином стиле (без признаков эклектики) и соответствует требованиям обстановки. Как мы расставим радикалы в его психологическом профиле?

На первое место следует, по моему мнению, поставить тревожность, поскольку внешние признаки, описанные выше, более всего соответствуют именно этому радикалу. На втором-третьем местах (пока так) расположатся истероидный и эмотивный радикалы. Для более точного распределения радикалов по местам потребуется дополнительная информация. Скажем, об оформлении индивидуального пространства, успехах и затруднениях в профессиональной самореализации и т. д.

Разумеется, чем больше такого рода информации, тем корректнее психологический диагноз (психологический профиль). Но в любом случае даже после столь беглой психодиагностики становится ясно, что, выстраивая отношения с этим человеком, нужно обязательно учитывать его повышенную тревожность и скрытые под ней – до поры – эмоциональную восприимчивость и желание нравиться.

Рассмотрим ещё один пример. Человек, одетый ярко (даже слишком, на взыскательный взгляд), претенциозно, с множеством украшений, старающийся во что бы то ни стало выдвинуться на первый план, в центр внимания, говорящий только о себе с явным преувеличением собственных возможностей и заслуг. При этом его телосложение ближе всего к астеническому, и он носит длинные волосы. Очевидно, что первые две позиции его психологического профиля могут быть названы вполне уверенно. Конечно, это истероидный и шизоидный радикалы.

Для определения радикала, занимающего третью позицию в профиле, информации как будто недостаточно. Или всё-таки кое-что есть?

Мы упоминали о том, что сочетание истероидного и шизоидного радикалов (в цифровом коде – 1, 5), за счёт одновременной яркости и эклектичности, приближает внешность их обладателя к т. н. клоунской. В вышеприведённом примере ни о чём подобном сказано не было (а упустить из виду этот характерный образ, как вы понимаете, невозможно), говорилось лишь о чрезмерной яркости оформления внешности. Это наталкивает на мысль о присутствии в данном характере тенденции, которая гармонизирует шизоидную, противодействует сопряжённой с ней эклектике, т. е. об эмотивности.

Где же располагается эмотивный радикал в обсуждаемом психологическом профиле – до или после шизоидного?

По-видимому, всё-таки после, поскольку истеро-эмотивное сочетание (1, 4) является наиболее выигрышным внешне, привлекательным для подавляющего большинства наблюдателей. При взгляде на человека, им наделённого, не возникает мыслей о чём-то «слишком» или «чересчур».

Профиль 1, 4, 5 – это броская, художественно оформленная внешность, которую трудно не заметить и не оценить по достоинству, это представительная, учтивая манера держать себя в обществе, сочетающая желание нравится с искренним вниманием к окружающим. На наличие шизоидности будут указывать лишь удлинённые холёные волосы, ногти. Возможно, какие-то экзотические безделушки в руках (чётки, веер и т. п.), украшения, имеющие некую символику (масонский перстень, например). И, безусловно, признаки астенического телосложения.

Сравните это описание с обсуждаемым примером, и вы поймёте, что между ними существует разница. В примере обнаруживается отчётливый эгоцентризм, назойливость в стремлении обратить на себя внимание. Следовательно, гармонизирующего влияния эмотивности недостаточно, чтобы нивелировать грубовато-инфантильное желание шизо-истероида завладеть аудиторией, понравиться всем без разбора (на самом деле добиваясь обратного эффекта – вызывая раздражение у многих). Так что психологический профиль данного персонажа, вероятнее всего, таков: 1, 5, 4.

Существует эмпирически установленное правило: чем больше умственных усилий, напряжения требует поиск поведенческих признаков радикала, тем ближе к концу профиля его следует располагать.

В нашем примере истероидность мы увидели сразу. Тут же, практически без размышлений, – шизоидность. Определение эмотивности потребовало рассуждений (что более затратно, не правда ли?). Если ещё поднатужиться, то можно задаться вопросом: чем обусловлено настойчивое желание изучаемого нами персонажа так много говорить о себе, о своих возможностях и заслугах? Не кроется ли за этим намерение обратить присутствующих «в свою веру», а стало быть, паранойяльность? Во всяком случае, исключить этого нельзя. Как гипотеза принимается.

Таким вот образом, уважаемые коллеги, и выстраивается цепочка рассуждений при разработке психологического профиля. Ничего особенного, как видите.

Не нужно пасовать перед ситуациями, когда проявления нескольких радикалов присутствуют, кажется, в равных пропорциях. Это, всего-навсего, означает, что поведенческие тенденции, обусловленные этими радикалами, почти равно представлены в реальном характере.

Как правило, в таких случаях их ситуативная иерархия (а при выстраивании краткосрочных отношений, в оперативном режиме, дело приходится иметь именно с ней) динамично меняется, подчиняясь «принципу камертона»: наибольшую выраженность в поведении получает тот радикал, который обеспечивает наилучшую адаптацию к конкретной обстановке (и в этом тоже преимущество «универсалов»!). Этот радикал отчётливо виден, его трудно не распознать. И апеллировать при начале отношений следует именно к нему. Если всё же будет допущена ошибка при определении этого (условно, ситуационно) ведущего радикала – беда не большая. По отношению к универсальному характеру с равно выраженными радикалами коммуникативную ошибку совершить трудно – куда-нибудь, да попадёшь. Важно, правда, не записывать в такие «универсалы» всех подряд, что может стать следствием некачественной, неумелой психодиагностики.

Чтобы этого не произошло, я рекомендую никуда не спешить, не торопиться с выводами в отношении изучаемого характера, а подходить к делу дотошно, во всеоружии наблюдательности и профессионализма. Не всегда же разработка психологического профиля выполняется на скорую руку! Правильнее будет взять карандаш и лист бумаги, устроиться спокойно за столом и воспользоваться для выстраивания искомой иерархии методикой попарного сравнения радикалов.

Что это за методика? Давайте познакомимся с ней на каком-то конкретном примере. К сожалению (с позиций освоения технологии) и к счастью (с точки зрения психодиагностической этики) у нас с вами, коллеги, нет возможности проанализировать поведение какого-либо реально существующего человека с целью построения его психологического профиля. Поэтому тренироваться придётся, что называется, «на кошках», т. е. главным образом на литературных персонажах (не возбраняется также исследовать профили популярных исторических и политических деятелей – прошлого, разумеется!).

Предлагаю проанализировать характер Дарьи Дмитриевны Булавиной (главной героини романа А. Н. Толстого «Хождение по мукам»). При этом начать, согласитесь, логично будет не сразу со второго этапа построения психологического профиля, а с начала – с первого этапа, с распознавания радикалов. Итак, приступим.

С Дарьей Дмитриевной Булавиной – Дашей – читатель знакомится с первых же страниц романа, однако яркого впечатления эта героиня не производит. Понять и определить её характер сложно. В ней чувствуется какая-то недоговорённость, сдержанность, самоконтроль, обуздывающий душевные проявления.

«В третьем ряду кресел, у среднего прохода, подперев кулачком подбородок, сидела молодая девушка в суконном чёрном платье, закрытом до шеи (не будем приписывать особенности Дашиного наряда тогдашней моде, другой персонаж романа – почти ровесница Даши, Елизавета Киевна – одета совершенно иначе – В.П.). Её пепельные тонкие волосы были подняты над ушами, завёрнуты в большой узел и сколоты гребнем. Не шевелясь и не улыбаясь, она разглядывала сидящих за … столом, иногда глаза её подолгу останавливались на огоньках свечей… Во время перерыва девушка пошла в буфетную и стояла у дверей, нахмуренная и независимая…»

Отсутствие определённости в поведении, неяркость, какая-то «размытость» образа наводят на мысль о наличии в психологическом профиле изучаемого лица тревожного радикала. Именно тревожность сдерживает, «гасит» другие радикалы, позволяя им проявиться только в привычной обстановке. Эта диагностическая гипотеза подтверждается следующей сценой:

«Даша… Стала протискиваться к вешалке. Сердитый швейцар… Таская вороха шуб и калош, не обращал внимания на Дашин протянутый номерок. Ждать пришлось долго…»

Для того чтобы на внешне привлекательную молодую девушку, к тому же, самолюбивую, эгоцентричную (как выясняется в дальнейшем), не обратили внимания (и она не создала для этого адекватного повода) – нужна, согласитесь, веская причина. И причина эта – тревожность в её характере. Среди незнакомых людей Даше неуютно, она робеет в их присутствии.

Помимо тревожности, представляется важной склонность Даши усложнять собственное отношение к окружающим, к себе самой, к своим душевным состояниям и настроениям, к явлениям и процессам, привычным и естественным для подавляющего большинства людей. Она многое понимает по-своему, во многом видит неоднозначность, неопределённость, иносказание.

«Девушка в чёрном суконном платье не была расположена вдумываться в то, что говорилось с дубовой кафедры. Ей казалось, что все эти слова и споры, конечно, очень важны и многозначительны, но самое важное было иное, о чём эти люди не говорили…

…нарушилось тонкое равновесие, точно во всём Дашином теле… зачался какой-то второй человек, душный, мечтательный, бесформенный и противный. Даша чувствовала его всей своей кожей и мучилась…»

То есть мы обнаружили у нашей героини шизоидность. Эту гипотезу подтверждает целый ряд содержательных деталей.

Во-первых, несмотря на уже вполне зрелый по тем временам девятнадцатилетний возраст, Дашины вкусы не определены. В частности, одежду (а для женщины при традиционном укладе общества одежда – это реализация целого комплекса важных коммуникационных технологий) ей выбирает старшая сестра – Катя. А это значит, что Даша себя не знает и плохо понимает, что ей нужно в жизни, как её воспринимают окружающие.

Во-вторых, Даша, как мы уже отмечали, склонна к усложнённым размышлениям, она пытается каждый эпизод своей жизни непременно осмыслить, для того, чтобы затем включить его в создаваемую в собственном внутреннем пространстве – несколько своеобразную – систему мировоззрения, миропонимания. Даша не может жить и действовать интуитивно. У неё существенно снижена способность к эмоциональной рефлексии, в результате чего она часто допускает невольную и неосознаваемую ею самой бестактность во взаимоотношениях с людьми.

Желая получить ясное представление о той или иной щекотливой ситуации, существующей за рамками её индивидуального опыта, она буквально выпытывает «правду» о происходящем у окружающих, прежде всего – у близких, не понимая, что тем самым наносит непоправимый вред их взаимоотношениям. А когда это понимание приходит – во всей своей очевидности – это всегда неожиданно для Даши:

«Семейное несчастье (по требованию Даши её сестра – Екатерина Дмитриевна призналась мужу в своей неверности – В.П.) произошло так внезапно, и домашний мир развалился до того легко и окончательно, что Даша была оглушена…»

В-третьих (и это тоже нельзя сбрасывать со счёта, учитывая генетическое, во многом, происхождение радикалов), отец сестёр Булавиных – доктор Дмитрий Степанович Булавин – в поведении обнаруживает отчётливые черты шизоидности:

«Доктор… Кашлял… И почёсывал под раскрытой рубашкой волосатую грудь. Читая, он прихлёбывал с блюдца жидкий чай, сыпал пепел на газету, на рубаху, на скатерть… Дмитрий Степанович посмотрел на дочь поверх треснувшего пенсне… и сломанным гребешком начал начёсывать на лоб седые кудрявые волосы…»

Очевидная неряшливость и пренебрежение культурой поведения. К тому же – сломанный гребешок, треснувшее пенсне… Эти предметы в обиходе далеко не бедного, известного в большом губернском городе врача (впоследствии – влиятельного политического деятеля) могли появиться лишь при наличии в его характере шизоидности.

Итак, в психологический профиль характера Даши мы готовы включить тревожный (7) и шизоидный (5) радикалы. Но этим профиль явно не исчерпывается. Дарья Дмитриевна любит музицировать, интересуется живописью, влюбляется, искренне радуется, испытывает угрызения совести (эмотивность – 4); у неё стройное, атлетически сложённое тело, она довольно сильна физически, неплохо, с азартом играет в теннис, поддерживает, наперекор шизоидности, порядок в своей комнате, соблюдает, хотя и не всегда, режим дня (эпилептоидность – 2); хотя у неё и нет какой-либо определённой жизненной стратегии, но настойчивости она не лишена, что обнаруживается при решении бытовых, житейских задач, а также при выполнении данных ей поручений (паранойяльность – 3):

«Даша вставала рано, садилась за книги и сдавала экзамены, почти все – «отлично»… Целые вечера Даша играла на рояле… Часов в одиннадцать Даша закрывала рояль, задувала свечи и шла спать, – всё это делалось без колебаний, деловито…»

Она неплохо справляется с необходимостью вживаться в разные роли, из психологически сложных ситуаций она перемещается душой в мир оптимистических, позитивных иллюзий (истероидность – 1):

«Что ни говори о Дашиных сложных переживаниях, – прежде всего она была женщиной… Неделю тому назад, когда она увядала, как ландыш, у окна, и казалось, что жизнь кончена, и ждать нечего, – её не прельстили бы, пожалуй, никакие сокровища. Теперь всё вокруг раздвинулось, – то, что она считала в себе оконченным и неподвижным, пришло в движение. Наступило то удивительное состояние, когда желания, проснувшиеся надежды устремляются в тревожный туман завтрашнего дня… Среди паутины трещин в туманном стекле Даша увидела какую-то другую женщину, медленно натягивающую шёлковые чулки. Вот она опустила на себя тончайшую рубашку, надела бельё в кружевах. Переступая туфельками, отбросила в сторону штопаное. Накинула на голые худые плечи мех… Ты кто же, душа моя? Кокоточка? Налётчица? Воровка?.. Но до чего хороша… Так, значит, всё впереди? Ну, что ж, – потом как-нибудь разберёмся…»

Кроме того, Даша наделена гипертимностью: она не стремится к увеселениям, приключениям, но и не чурается их. Таким образом, поведение Дарьи Дмитриевны Булавиной, каким его описал прекрасный психолог и мастер слова А. Н. Толстой, обусловлено «универсальным» характером, в который входят тревожный, шизоидный, эпилептоидный, эмотивный, истероидный, гипертимный и паранойяльный радикалы.

Какова же их иерархия? Приступим к попарному сравнению радикалов. После первого этапа работы над психологическим профилем он выглядит так: 7, 5, 2, 4, 1, 6, 3.

Сущность «попарного сравнения» заключается в сопоставлении ближайших друг к другу радикалов в профиле, с целью определить, какой из двух сравниваемых радикалов оказывает наибольшее влияние на поведение изучаемого индивида. При этом каждый из двух радикалов ставится то на первое, то на второе место в паре. Впрочем, сказанное станет гораздо понятнее, если мы опробуем эту методику на практике.

Начнём слева направо, как при письме. На мой взгляд, так будет удобнее. Сопоставим первые два радикала: 7 и 5. Какой из них наиболее выражен в этом характере? Как выглядит их реальное сочетание в профиле: 7, 5 или 5, 7?

Чтобы правильно ответить на эти (и аналогичные) вопросы, нужно понимать, что первый из сопоставляемых радикалов в паре задаёт цель поведения (т. е. тот результат, к которому человек стремится в первую очередь), а второй – отражает инструмент (способ) достижения этой цели.

Какова же цель поведения, определяемая тревожным радикалом? Давайте вспоминать соответствующий раздел. Цель, задаваемая тревожным радикалом, это консервация жизненных обстоятельств, стремление избавить себя от любой новизны, от всего, что чревато ответственностью и непредвиденными энергозатратами. Так или нет? Ну, конечно же, так.

А что мы скажем о цели, к которой стремится обладатель доминирующего шизоидного радикала? Да, верно: цели как таковой у шизоида нет. Он существует в постоянном процессе творчества, поиска чего-то оригинального, экспериментирования над собой, людьми и природой. Поддержание этого процесса – и есть цель, сопряжённая с шизоидностью.

Теперь обратимся к личности Даши. Какая же поведенческая цель ей ближе – тревожная или шизоидная? Думаю, ни у кого из нас нет сомнения в том, что, при всей Дашиной тревожности, она отнюдь не убеждённая домоседка, не «улитка» в привычной и милой сердцу, обжитой «раковине». Перемены в её жизни весьма значительны и динамичны, и для многих из них она сама становится катализатором. Порой действительно складывается впечатление, что Дарья Дмитриевна с любопытством экспериментирует над собой и другими (это видно, в том числе, и из приведённых выше отрывков из романа: что будет, если сестра Катя признается мужу, что она ему изменила с другим мужчиной – разве это не эксперимент над близкими людьми?).

Следовательно, при сравнении степени влияния на поведение героини тревожного и шизоидного радикала, победу одерживает шизоидный. Причём со значительным перевесом (хорош бы был роман о девушке, всю жизнь просидевшей дома! Хотя, такие произведения в литературе тоже, по-моему, есть). В итоге: 5, 7. Продолжаем наше сравнение.

Следующая пара должна быть составлена из радикала, «проигравшего» при предыдущем сравнении, и из его соседа справа. То есть: 7 и 2. Нужно будет, как и в первом случае, ответить на вопрос: «Каково реальное расположение этих радикалов в профиле Даши: 7, 2 или 2, 7?»

Цель тревожного радикала нами уже определена. Давайте сформулируем цель эпилептоидного радикала. Эпилептоид стремится упорядочить информационные потоки вокруг себя, т. е. распределить, расклассифицировать предметы и людей в своём обитаемом пространстве, выделить каждому его место. Эпилептоиду важно хорошо понимать, что происходит вокруг, что его ждёт завтра и в более отдалённой перспективе, какими ресурсами он располагает, какие у него имеются рычаги влияния на ситуацию.

Так 7, 2 или 2, 7? Вспомним, Даша активно влияет на процессы, участницей которых она становится. Во имя торжества своих жизненных правил, она готова пойти на разрыв отношений даже с близкими ей людьми. В опасной ситуации возрастает её агрессивность – она убила мужчину, попытавшегося её изнасиловать. При этом нигде в романе нет упоминания о том, что когда-либо Дарья Дмитриевна испугалась настолько, что страх парализовал бы её волю. Следовательно, 2, 7 – эпилептоидная тенденция выражена в характере Даши сильнее, чем тревожная.

Возникает любопытная ситуация: эпилептоидный радикал в профиле «обгоняет» тревожный и встраивается вслед за шизоидным. Но вслед ли? А что, если эпилептоидный радикал у Даши Булавиной мощнее шизоидного? Это необходимо выяснить. Итак, теперь сравниваемые радикалы – это 5 и 2.

Сочетание 5, 2 обозначает шизоидную цель (постоянный творческий поиск, нестандартное, всё время меняющееся, отношение к внешнему и собственному внутреннему миру), достигаемую эпилептоидными средствами (профессиональный детализированный подход к делу, использование ремесленных навыков, попытка классификации и систематизации своих и чужих рассуждений, проявления агрессивности по отношению к оппонентам и к самому себе, в случае затруднений).

Таков, например, Константин Лёвин – персонаж романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина». Он постоянно «ищет себя», пытается как будто обрести «символ веры», смысл существования, но всякий раз уходит в своих бесконечных размышлениях далеко в сторону от этой цели. Создаётся впечатление, что если бы нашёлся некто, кто объяснил бы Лёвину – чётко и убедительно, – куда ему следует направить свои недюжинные силы, Константин был бы разочарован: не ответ ему нужен, а непрекращающийся поиск ответа как образ жизни. Так проявляет себя шизоидная доминанта.

Вместе с тем в поисках жизненной сути Лёвин то и дело прибегает к, своего рода, проверкам на прочность сделанных им «промежуточных» выводов (окончательных у шизоидов не бывает). Он охотно занимается крестьянским трудом, ведёт самостоятельно обширное хозяйство в родовой усадьбе, экспериментирует с новыми техническими средствами и агрономическими новинками. Он пишет книгу, стараясь наполнить её страницы полезными, рациональными выводами из собственных наблюдений за крестьянами, за их отношением к труду. В общем, активно овеществляет свои шизоидные интеллектуальные искания. И в этом – эпилептоидное подспорье шизоидным идеям. В результате дело (необычное, мало кому интересное и т. п.), подсказанное шизоидной доминантой, воплощается с эпилептоидной дотошностью, технологичностью, аккуратностью и последовательностью. Это и есть сочетание 5, 2. Сочетание, характерное для учёных-экспериментаторов, не знающих, что собственно им предстоит обнаружить в ходе опыта, но тщательно подготавливающих к нему всё необходимое оборудование, материалы и скрупулёзно фиксирующих в журнале свои наблюдения. Или для художников, профессионально владеющих техникой рисунка, но формирующих в своей голове некий замысел, когда их карандаш уже скользит по бумаге, нанося на неё какие-то линии, штрихи, из которых вдруг проявляется неожиданный образ…

Сочетание 2, 5 обозначает психологический феномен совсем иного рода. Его обладатель – прежде всего эпилептоид, а уже потом – шизоид. Другими словами, цель поведения такого человека – сделать свою жизнь упорядоченной, устоявшейся и понятной, добиться подконтрольности «обитаемой территории» и «своей стаи». Шизоидность подсказывает ему при этом нестандартные пути достижения цели: иногда – нерациональные, глупые, ведущие в тупик или отдаляющие от вожделенной упорядоченности жизни, а порой – свежие, небанальные, позволяющие легко выигрывать у конкурентов.

Какой образ более подходит Даше? На мой взгляд, второй. Всё-таки она не отвлечённый философ, ломающий себе голову вечным «миронепониманием». Она – вполне земная женщина. Она хочет любви, семьи, спокойствия. Корит себя за глупые мысли, за опрометчивые поступки, создавшие препятствия на пути к этим простым жизненным ценностям. Шизоидных решений и действий в Дашиной биографии немало, но не они определяют цели её поведения. Шизоидность действительно где-то ей мешала, где-то помогала (так, её будущий муж – Телегин – впервые обратил на неё внимание именно из-за её необычной личностной структуры: обаятельная простота на поверхности и угадывающаяся неразгаданная глубина внутри). Но истинное счастье она обрела не от какого-то очередного «прозрения» (как Лёвин), а оттого, что её муж наконец-то вернулся с войны, под привычный кров их старинного дома. Так что, 2, 5.

Психологический профиль Даши Булавиной пока выглядит так: 2, 5, 7. Двойка выиграла при сравнении с пятёркой. А пятёрка – ещё в самом начале, если помните – победила семёрку. Но это ещё не конец. Неизвестно пока, как поведут себя при сравнении оставшиеся четыре радикала.

Тревожность на этом этапе замыкает профиль. Поэтому следующей сравниваемой парой должны стать радикалы 7 и (что там у нас по порядку?) 4. Тревожный радикал мы будем сравнивать с эмотивным.

Целью, к которой направляет человека эмотивный радикал, является приведение обитаемого пространства, людей и предметов в нём, к состоянию гармонии. Гармонизация отношений между людьми, гармонизация условий жизни – вот цель эмотивов. Они добры, бережны ко всему, с чем соприкасаются. Они любят и умеют наслаждаться бесконечными нюансами окружающего их мира. Можем ли мы утверждать, что эмотивная тенденция преобладает в характере Даши над тревожной? Часто ли мы видим Дашу на страницах романа тонкой, чуткой, сопереживающей? На самом деле – довольно часто. По крайней мере, чаще, чем испуганной, подавленной страхом, не способной совладать с всепобеждающей тревогой и потому бегущей от ответственности и перемен. Поэтому, 4, 7, а не 7, 4.

И что же? Четвёрка выигрывает у семёрки, значит, нам предстоит вновь повернуть вектор попарного сравнения в противоположную сторону – справа налево. Что там было впереди семёрки – пятёрка? Вот с ней-то и будем сопоставлять победившую в предыдущем «раунде» эмотивность. Будем выяснять, что более адекватно реальности: сочетание 5, 4 или 4, 5.

Первый из этих вариантов означает шизоидный поиск «новых форм и смыслов», осуществляемый с эмотивной бережностью к людям и всему живому. Исследователь с таким характером не станет экспериментировать на заключённых концлагеря или подопытных животных, врезая им во все места фистулы. Но и от творчества он не откажется (даже во имя торжества добра и всеобщей любви – всё-таки эмотивность здесь в подчинённом положении).

Второй вариант – 4, 5 – это творчество на службе у чувства прекрасного, когда красота и доброта черпают свои возможности, в том числе, и из шизоидного источника. Но цели гармонизации жизни здесь превалируют над любопытством к оригинальным находкам. Например, это сочетание радикалов проявляется в желании выбрать для человека небанальный подарок. В поиске подарка, нетрадиционного повода для него, в сопоставлении качеств личности и свойств даримой вещи и т. п. проявляется шизоидность. Но цель – сделать человеку приятное – определяется эмотивным радикалом.

Выбор варианта, наиболее сопоставимого с характером Дарьи Дмитриевны, осуществить непросто. В тексте романа очень много указаний на её высокую эмоциональную чувствительность. В то же время её шизоидность проявляется, как кажется, ещё чаще и сильнее. На помощь может прийти вот какая дополнительная информация (почерпнутая из существа сравниваемых радикалов, а необходимость глубокого знания этого существа я, коллеги, подчёркивал неоднократно): эмотивный радикал делает своего обладателя альтруистом, человеколюбцем, а шизоидный – эгоистом.

Взгляните-ка на Дашу Булавину под этим углом зрения. Какая же она альтруистка? В чём её альтруизм? Может, в том, что она, из формально, как-то не по-человечески понятых «нравственных соображений», заставила сестру, под угрозой разрыва отношений, признаться в супружеской неверности? Или в том, что, потеряв ребёнка, она свалила всю вину за неудавшуюся, как ей показалось, жизнь на своего мужа, которого – не усомнившись ни на минуту – бросила и уехала к отцу? Или в том, что она затем предала отца – его идеи, взгляды, веру (пусть, с её точки зрения, ущербную, но всё же)? Или, может быть, в том, что она готова была отдаться (то ли из любопытства, то ли за побрякушки) актёру и анархисту Мамонту Дальскому, но тут же охладела к нему и даже явно побрезговала, увидев, как он гибнет? Как-то маловато во всём этом альтруизма, вы не согласны?

По всему выходит, что эмотивность в характере Даши всё же менее выражена, чем шизоидность. И место четвёрки при любом дальнейшем течении событий – после пятёрки. Психологический профиль младшей из сестёр Булавиных теперь выглядит так: 2, 5, 4, 7.

Пришло время сравнить тревожность с истероидностью – тоже в нашем случае, нелёгкое сравнение. В романе мы часто встречаем описание Дашиного желания нравиться, но оно всегда существенно притормаживается тревожной осторожностью, некоторой скованностью. Даша не торопится высказать в чей-то адрес (особенно в адрес малознакомых людей) свои претензии к ним, к их манерам, в том числе, к манерам ухаживать за женщинами. Поэтому многие мужчины в её присутствии заходят слишком далеко, пытаются физически овладеть ею, нередко просто не видя признаков того, что это ей не нравится. Она долго сдерживает себя, терпит и возмущается только тогда, когда не сделать этого уже просто нельзя.

Сочетание 1, 7 нужно трактовать как стремление нравиться людям, привлекать их к себе создаваемой позитивной иллюзией, но с неотступным чувством, что за сделанное и сказанное придётся отвечать. Тревожность в таком сочетании не может совладать с желанием индивида быть центром внимания окружающих, но лишает демонстративность многих инструментов – например, яркости, изменчивости. При таком характере человек ведёт себя как истероид, как правило, только в хорошо знакомом ему окружении. В иных условиях он либо лишает себя удовольствия переодеваться слишком часто и прикипает к одному, неизменному (хотя и довольно яркому) образу, либо сохраняет изменчивость нарядов, но отказывается от их яркости, заметной оригинальности, обнаруживает намерение следовать моде, а не создавать свой запоминающийся индивидуальный стиль.

Комбинация 7, 1 – это прежде всего тревожный характер. С его трусливостью, избеганием мало-мальской ответственности и новых людей, желанием, во что бы то ни стало, законсервировать жизненные условия на годы вперёд. Истероидный радикал привносит в такой характер, с одной стороны – способность время от времени прятаться в иллюзию (дескать, «в Багдаде всё спокойно»), а с другой – робкую, но ощутимую тягу к славе. Да уж, индивид с характером, укладывающимся в профиль 7, 1, «больше всего на свете боится быть замеченным и очень обижается, если его не заметили». Он «премудрый пескарь», который ждёт своего Салтыкова-Щедрина, чтобы в уютной, домашней, безопасной тиши почитать о себе в каком-нибудь журнале («Только без имён, пожалуйста, без имён!»).

Кто же Даша Булавина? «Демонстрантка» она или тревожная натура в первую очередь? Сошлёмся на тот факт, что, несмотря на «чёрное суконное платье, закрытое до шеи», она весьма популярная персона в своей молодёжной среде. А также на то, что она никогда не упускала случая понравиться людям, в том числе – малознакомым, что при доминирующей (в исследуемой паре) тревожности было бы невозможно. Истероидность побеждает при сравнении с тревожностью. И, соответственно, должна попробовать свои силы в сопоставлении с эмотивностью. «Ветер сравнения» снова переменился.

4, 1 – это, выражаясь образно, сказка, рассказываемая горячо любимому ребёнку с целью успокоить его душу, примирить с действительностью, внушить надежду на лучшее. Это ложь врача тяжело и безнадёжно больному, когда на вопрос: «Я ведь поправлюсь, доктор?» врач отвечает: «Ну конечно, мой дорогой». Это все иные случаи, когда иллюзия и имитация служат благой, одухотворённой цели. 1, 4 – это красота (чувство вкуса, гармонии, такта), выступающая в качестве основного инструмента самопрезентации. Никто и ничто не устоит перед сочетанием единицы и четвёрки. Талант подать себя ярко, заметно, выигрышно в полной мере обеспечивается достойными ресурсами и технологиями.

Даша Булавина красива. Она нравится всем, кто её знает. Она нигде не остаётся незамеченной, как бы порой ни старалась (из-за своей тревожности). К тому же эгоистическое (истероидное) начало в ней выражено в гораздо большей степени, чем альтруистическое (эмотивное). Значит, не 4, 1, а 1, 4.

Сравнение продолжается. Что ж, никто ведь и не обещал лёгких путей и крылатых побед. Терпение, господа. «Терпение и труд» – вот девиз успешной психодиагностики. Ну, и наблюдательность, разумеется.

Итак, единица продолжила своё победное шествие к началу профиля. Посмотрим, не остановит ли её пятёрка?

Сочетание 5, 1 – это творчество в жизни, в науке, в искусстве и т. д., уживающееся с истероидным умением выдавать намерение за свершившийся факт, ошибку прибора за открытие нового свойства материи. Это любопытство к тому, что происходит в лаборатории, с одновременным желанием поведать об этом как можно большему числу слушателей и зрителей. 1, 5 – это творческий поиск неизбитых способов самопрезентации. Мы хорошо помним, что зачастую этот поиск приводит к формированию внешности «клоуна», к примерке на себя образов «давно минувших дней» и т. п. Бывают, впрочем, и удачные находки.

Какое из этих двух сочетаний наиболее верно передаёт характер Даши? Помнится, видеть себя в зеркале и любоваться нарядами ей нравилось всё-таки больше, чем участвовать в философских диспутах. Во всяком случае, в первом она видела больше для себя проку. Вновь побеждает истероидность: 1, 5. Последним (во всяком случае, пока) бастионом на пути единицы к доминированию в профиле остаётся двойка – эпилептоидность.

Рассмотрим и эту пару. 2, 1 – означает привлечение благожелательного внимания общества к насаждаемым индивидом нормам и правилам поведения. Так, хлопотливая и умелая хозяйка хвастает перед подругами и соседками идеальным состоянием своей квартиры и безукоризненно приготовленными кушаньями. Так, политик, выстраивающий жёсткую вертикаль власти, машет рукой толпе сограждан, изображая приветливость, и искренне радуется громким похвалам в свой адрес (хотя не всем и не всегда разрешает себя хвалить). Главным в подобном характере является стремление упорядочить жизнь, но при этом обнаруживается ещё и зависимость принимаемых решений от внешней оценки, в каком-то смысле – конъюнктурность форм и методов, используемых при наведении порядка. В свою очередь, 1, 2 – это, с одной стороны, профессиональное, а с другой – навязчивое, агрессивное создание выигрышного имиджа. Это качественно сработанные иллюзии, от которых не так-то просто отмахнуться, отказаться – их автор и по лицу может ударить оппонента, и в тюрьму посадить.

Даша Булавина, судя по всему, всё-таки больше эпилептоидная женщина, чем истероидная. Для неё вызывать восторг у окружающих не так важно (а для истероидов ничего важнее нет), как найти своё место в жизни. Причём, почти в буквальном смысле – «найти место». Где жить, с кем жить, чем жить (чем зарабатывать на жизнь) и т. д. Несмотря на очевидное влияние на её характер дезориентирующей шизоидности, расслабляющей истероидности, умиротворяющей эмотивности, вуалирующей всё на свете тревожности, мы чувствуем силу этой тяги к понятной и управляемой жизни, к своему «месту». Только найдя это «место», Даша успокаивается и радуется.

Щёлкнув по носу единицу, двойка остаётся пока на первом месте в профиле, который, после этой череды попарных сравнений, представляется таким: 2, 1, 5, 4, 7.

В психологическом профиле, составленном по завершении первого этапа его разработки, далее следует гипертимность – шестёрка. Будем для начала сравнивать её с аутсайдером – с тревожностью.

Тревожно-гипертимное сочетание – 7, 6 – это любовь к пикничкам (на знакомой с детства лужайке, в узком кругу друзей) как к повторяющемуся элементу привычного образа жизни. Ничего нового в свой жизненный уклад обладатель этого сочетания не включает, но покалякать о том о сём, обсудить новости, посплетничать и поиграть в фанты с товарищами детства он не прочь. Таковы Ёжик и Медвежонок – персонажи замечательного анимационного фильма Ю. Норштейна «Ёжик в тумане». Таков Женя Лукашин из «Иронии судьбы»: «Каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню».

Сочетание 6, 7 обозначает гипертимность, скованную тревожностью. Кстати, индивидов подобного характерологического склада немало. Они довольно общительны, без труда контактируют с незнакомыми прежде людьми, относительно легки на подъём, вовлекаются в разного рода приключения, похождения – и в этом проявляется их ведущий гипертимный радикал. Но они никогда ничего не делают по своей инициативе. В гипертимной компании они – ведомые, всегда на вторых ролях.

Дарья Дмитриевна Булавина более гипертимна, чем тревожна. Да, она не заводила, не инициатор развлечений и «зажигания небес», но не было случая, чтобы она отказалась от участия в весёлой компании. Например, она охотно едет в ресторан в сопровождении сестры Кати, её мужа и их друзей, получая от этого удовольствие. Легко, по первому зову, срывается с места и отправляется на море, в Крым. Вообще, хорошо себя чувствует среди активных и даже авантюрных людей, проявляет любопытство к незнакомцам. Поэтому следует отдать преимущество в этой паре шестёрке. И снова мы обязаны перенести внимание на левый «фланг» выстраиваемого профиля. Гипертимность придётся сравнивать с эмотивностью.

Обладатели сочетания 4, 6 – это добряки, любящие бывать в компаниях весельчаков (соответственно, 6, 4 – весельчаки, ищущие общества добряков). Если говорить более серьёзно и обстоятельно, то 4, 6 отражает прежде всего эмотивную доминанту. Цель поведения таких людей – гармонизация отношений, создание атмосферы сотрудничества всех со всеми, для чего они охотно используют разнообразные инструменты коммуникации (расширение круга общения до бесконечности, весёлые шутки, поездки, всевозможные аттракционы). «Что-то он загрустил, – говорит человек подобного склада, внимательно и по-доброму глядя на своего коллегу, – возьму-ка я его с собой – отдохнём, попаримся в баньке, пивка попьём, с девчонками потусуемся».

Тем, чей характер описывается сочетанием 6, 4, свойственно стремиться к общению, к развлечениям, к бесшабашной и бесцельной трате переполняющей их энергии. При этом, однако, такие люди не забывают, что у их приятелей могут быть свои переживания, проблемы, что их нельзя травмировать, забавы ради. Песенная строчка: «Может мы обидели кого-то зря?» – смущает их гипертимно-эмотивную душу. Таким представляется, скажем, Степан Аркадьевич – Стива Облонский («Анна Каренина»). Он не может отказать себе в увеселениях, но очень переживает, если его бурный темперамент и сластолюбие как-то больно задевают его друзей, близких. Поплакав над их несчастной судьбой, виновником чего он считает и себя, Стива вновь «пускается во все тяжкие».

Не знаю, как на ваш взгляд, коллеги, но мне Даша Булавина представляется более доброй, чем весёлой. Она активно участвует в судьбе других людей – и не для того, чтобы избавиться от скуки, а с желанием помочь. В романе мы чаще видим её переживающей, чем хохочущей и общающейся с кем попало. Поставим четвёрку впереди шестёрки. 2, 1, 5, 4, 6, 7 – так теперь будет выглядеть наш (точнее, Дашин) профиль.

Остался последний радикал – паранойяльный. Сравним его с тревожным. Какой же из них более значим для поведения нашей героини?

Комбинация 7, 3 – это паранойяльное упорство в отстаивании своего права ничего не менять в жизни. 3, 7 – сдерживаемая социальная активность; стремление к созиданию с оглядкой на обстоятельства. Кто же Даша? По-видимому, ей свойственно сочетание 3, 7. Хотя тревожность в ней довольно сильна, но не она определяет её жизненные устремления и, уж тем более, не имеет в её характере паранойяльной поддержки.

Тройка выигрывает при сопоставлении с семёркой, а как остальные радикалы? Давайте, коллеги, проделаем заключительную серию попарных сравнений. Где-то паранойяльность должна будет остановиться, так ведь?

6, 3 – это настойчивое общение, всемерное (с появившимся элементом социального значения) расширение контактов. Вращаться в обществе – становится целью таких людей. Про героя фильма «Прохиндиада, или Бег на месте» знающие его люди говорят: «Ему не нужны деньги, ему нужны связи». Эта характеристика неплохо отражает суть данного сочетания радикалов. Связи ради связей, ради общения, ради участия в непрекращающейся череде событий, но при этом, во-первых, настойчиво поддерживаемые, укрепляемые с целеустремлённостью паранойялов, и, во-вторых, нагруженные неким созидательным смыслом: кого-то куда-то устроить, с кем-то полезным свести.

3, 6 – это безудержное «громадьё» планов в сочетании с неуёмным стремлением воплотить их в жизнь, привлекая к этому как можно больше людей и надеясь только на лучшее, на успех. Какие социально ответственные планы зрели в голове у Даши, вы помните? Я что-то не помню. Поэтому я предлагаю сделать наш выбор в пользу сочетания 6, 3.

Итак, психологический профиль Даши Булавиной после процедуры попарного сравнения радикалов сформировался следующим образом: 2, 1, 5, 4, 6, 3, 7. Насколько корректен этот профиль – трудно сказать, т. к. мы пытаемся оценить вымышленный персонаж, а не реального человека, обладающего гораздо большим количеством содержательных поведенческих подробностей, доступных наблюдению и осмыслению. Но для нас ведь главной целью всех предпринятых усилий было знакомство с процедурой, с технологией поэтапного выстраивания психологического профиля, не правда ли? И эта цель, хочется верить, достигнута нами. Теперь, надеюсь, мы сумеем проделать то же самое в отношении любого интересующего нас человека. И там, где психодиагностически значимой информации нам будет не хватать, мы найдём способ заполучить её (посредством наблюдения, собеседования, получения отзывов о нём других людей и т. д.).

А теперь давайте попробуем, на примере построенного психологического профиля г-жи Булавиной, освоить технологию развёртывания его (профиля) в психологический портрет.

Психологический портрет индивида – это систематизированное описание стиля его поведения (включая особенности и приоритеты в осуществлении деятельности и общения) в социальной среде, сделанное на основе разработанного психологического профиля литературным (подчеркнём!), доступным для всеобщего понимания языком.

Психологический профиль Дарьи Дмитриевны Булавиной, напоминаю, выглядит так: 2, 1, 5, 4, 6, 3, 7. Если мы вспомним содержательное описание пар радикалов, приведённое выше, то это позволит нам избежать излишне прямолинейной трактовки сочетания всех этих семи радикалов. Разумеется, в психологическом портрете радикалы нельзя описывать поодиночке, ведь многие из них – взаимоисключающие, получится чепуха. В портрете должен быть отражён результат их взаимного влияния. Так же, как мы это уже делали, сопоставляя радикалы попарно. Вспомнили? Тогда – за работу!

Перед нами обследуемая (так принято в профессиональном описании характера обозначать его обладателя), более всего стремящаяся к упорядочению среды своего обитания, к пониманию и рациональному управлению той системой жизненных целей, ценностей и средств, в которую она погружена (2). При этом она охотно и умело пользуется вниманием окружающих, стараясь в их глазах оставаться примером упорядоченной жизни (2, 1). Зачастую, однако, подлинное наведение порядка в мыслях, делах и отношениях обследуемая заменяет инфантильно-иллюзорными представлениями о якобы уже достигнутых на этом пути результатах. Увы, эти иллюзии разбиваются о реальность, заставляя обследуемую досадовать на себя и окружающих и искать новые, нестандартные пути приведения своей жизни в порядок. Эта нестандартность поведения порой мешает установлению ясных, понятных всем сторонам, предсказуемых отношений с другими людьми (2, 1, 5).

Она довольно впечатлительна, восприимчива к эмоциональным оттенкам ситуации (4), но может иногда отдавать приоритет мелочам, не замечая главного, и потому ошибаться в трактовке происходящего. Не очень хорошо понимает нюансы психологических состояний, в которых находятся её партнёры по общению, в силу чего нередко, пытаясь осознать, что же на самом деле происходит между ней и людьми, понять смысл отношений, упорядочить их, допускает коммуникативные ошибки (2, 5, 4).

Будучи человеком требовательным, стремящимся «расставить все точки над «i», обследуемая склонна искать виноватых в своей не вполне удавшейся жизни, занимается в том числе «самокопанием», осуждает себя и окружающих (главным образом последних) за то, что результаты, к которым она стремится, достигаются медленно, с ошибками, с неоправданными жертвами. При этом она не теряет надежды на лучшее, хотя и не заботится о том, каким способом, за счёт чего это «лучшее» будет устроено (2, 1, 5).

В целом, она достаточно гибко приспосабливается к переменам в своей жизни (не упуская, разумеется, главной цели – в конце концов, добиться её упорядоченного течения) (2, 1). Но время от времени, не найдя в себе возможностей уйти от реальности в иллюзию или сыграть наиболее уместную социальную роль, обследуемая поступает грубее и агрессивнее, чем следовало бы, обнаруживая жестокость и высокомерную холодность по отношению как к близким, так и к посторонним людям (2, 5).

Обследуемая не лишена авантюристичности, не пугается перемены мест жительства и рода занятий, разнообразит круг своего общения (6), хотя и не намерена отступать при этом от своих взглядов и правил (2). Общение нужно ей не само по себе, а, скорее, служит средством для установления порядка в отношениях: с его помощью она пытается научиться разбираться в людях, обогащает свой коммуникативный опыт, чтобы потом легче было классифицировать людей в своём окружении и систематизировать контакты с ними (2, 6). Не лишена также настойчивости (3), хотя свойственная ей некоторая разбросанность (6), склонность экспериментировать над собой и людьми (5) лишает её подлинной результативной целеустремлённости. В её жизни многое происходит помимо её воли. Разве что в повседневном существовании, в каждом конкретном эпизоде её жизни проявляется относительно целостная натура обследуемой, её стремление всё же настоять на своём, а не подчиняться постороннему влиянию (5, 6, 3). Социально значимых целей обследуемая перед собой не ставит (лишь иногда она проявляет к ним быстро угасающий интерес, переключаясь исключительно на себя, на свои локальные переживания, мысли и впечатления).

Страха, сковывающего её, обследуемая никогда не испытывала. Тревожность в её характере проявляется лишь в том, что в незнакомой обстановке она не торопится высказать своё мнение, взять на себя инициативу в разговоре, вначале осматривается, привыкает (7). Но разумной эту осторожность не назовёшь – она в большей мере интуитивная, мало влияющая на выбор обследуемой манеры дальнейшего поведения.

В этих словах и выражениях можно описать характер Даши Булавиной, основываясь на её психологическом профиле 2, 1, 5, 4, 6, 3, 7. Надеюсь, коллеги, вы обратили внимание на то, что в этом описании доминирующий радикал (2), определяющий главную цель поведения, звучит твёрдо и уверенно. С той же убеждённостью в правоте суждений описана и субдоминанта (1).

Проявления радикалов 5 и 4 описываются уже с добавлением ограничительных слов: «порой», «может иногда», «довольно», «нередко». А о значении радикалов 3, 6, 7, расположенных в «хвосте» психологического профиля, и вовсе говорится, как о чём-то необязательном: «не лишена», «лишь», «мало влияющая».

Таким способом мы, не погружая людей, заинтересованных в подобном психологическом описании (например, руководителей, воспитателей), в технологические подробности, раскрываем перед ними нюансы характера обследуемой (обследуемого): с этими, дескать, качествами, особенностями поведения, вы столкнётесь в ней (в нём) непременно, а эти будут проявляться порой, не всегда, лишь в конкретных условиях.

Давайте, коллеги, переведём дух. Разумеется, о стилистике поведения Даши Булавиной можно было бы сказать ещё многое, но свою миссию на этом этапе я считаю выполненной.

Несколько слов о наиболее распространённой в практике структуре психологического портрета. Она состоит из постоянной (облигатной) и переменной (факультативной) подструктур.

Постоянным в психологическом портрете, как правило, является описание, как было продемонстрировано выше, особенностей деятельности и общения индивида: работоспособности, склонности (или несклонности) к различным видам труда, условий, влияющих на его эффективность, отношения к людям, коммуникационной культуры, реагирования на субъективно сложные ситуации и т. д. В зависимости от реальной управленческой задачи к этому, в качестве факультативной информации, могут добавляться ответы на те или иные конкретные вопросы.

На сегодняшнем российском рынке труда, как показывают социологические исследования, из профессий, базирующихся на практической психологии, наиболее востребованы три: психолог-менеджер по персоналу, психолог-консультант т. н. «очень значительных персон» и психолог-психотерапевт (точнее, психокорректор).

Соответственно, в психологические портреты, являющиеся базовой продукцией, производимой психологами-практиками, чаще всего бывает включена оценка индивидуальных особенностей обследуемого с точки зрения перспектив его профессиональной пригодности (облегчения или, наоборот, усложнения адаптации к обсуждаемой профессиональной деятельности, участку труда), обучения, ротации по горизонтали и / или по вертикали, мотивации к труду.

Спросим себя: а как бы мы трудоустроили Дарью Дмитриевну Булавину, обратись она к нам в качестве претендентки на вакансию или за консультацией по вопросам профориентации?

Дашу, с её 2, 1, 5 (а учитывать в подобной ситуации рекомендуется главным образом первые два-три радикала), целесообразно принимать на работу в качестве, скажем, используя образы знаменитой сказки А. С. Пушкина, «ткачихи» или «поварихи». Пусть, с её склонностью к ремесленному труду, «наткёт полотна» или «приготовит пир» – с шизоидной выдумкой, по оригинальным рецептам. Её заявления по поводу доступных ей масштабов деятельности (дескать, «на весь мир одна», «на весь крещёный мир») мы, конечно же, выслушаем, одобрим, но не примем всерьёз, отнеся их на счёт истероидной субдоминанты. Но саму истероидность игнорировать ни в коем случае не станем, чтобы, истосковавшись по моральным поощрениям, по признанию заслуг, наша «ткачиха-повариха» не замыслила бы, в отместку, чего-нибудь по-эпилептоидному пакостного (не написала бы донос руководству, не закатала бы кого-то «в бочку» и т. п.).

Продолжим тему профессиональных забот психологов-практиков. В работе с VIP-ами особое значение приобретает формирование их привлекательного имиджа. А это отнюдь не просто. Чтобы созданный профессионалами выигрышный, запоминающийся образ внешности и поведения известной личности не только достиг некой сиюминутной цели, но и закрепился, способствуя дальнейшему её продвижению «через тернии – к звёздам», необходимо, чтобы его прочной основой были реальные, а не выдуманные, качества характера. Носить чужое лицо – слишком утомительное, затратное занятие.

Другое дело – объективно познать индивидуальность и, используя её сильные стороны, построить на их фундаменте красивое светлое здание обновлённой личности, раскрепостив тем самым внутренние возможности для дальнейшего социального роста. Иными словами, не посадить человека «в чужие сани», в которых долго не усидишь, а смастерить ему свои – лёгкие, удобные, прочные, быстрые… Там, где психолог сотрудничает с имиджмейкером (или совмещает эти профессии), в психологическом портрете появляется раздел, в котором данная задача подробно обсуждается.

Работа над имиджем Даши Булавиной (коль скоро именно она выступает в роли нашей модели) в основном включала бы в себя подчёркивание – средствами оформления внешности, обучения искусству «ступить и молвить» – её эпилептоидности. Дарье Дмитриевне легче жить в упорядоченном мире (включающем все его мелочи и подробности). Хорошо бы её так и приодеть, и причесать, и обучить соответствующим манерам – и тогда от подлинности её имиджа, от адекватности внешней его стороны внутреннему психологическому содержанию выиграли бы абсолютно все. При этом опираться было бы удобно на её истероидность (истероиды любят холить свою внешность, охотно отдаются в руки имиджмейкеров), а преодолевать пришлось бы шизоидность (шизоиды подчас упорствуют в желании быть излишне оригинальными, не принимают советов).

Но умелое управление отношениями может превратить и врага в союзника. В конце концов, шизоиды охотно включаются в поиск новых форм, в эксперимент, а доминирующий эпилептоидный радикал сам обозначит направление этих экспериментов и не даст всем участникам процесса создания имиджа сильно уклониться в сторону.

Психологу, специализирующемуся на психокоррекционной работе, важно знать, какие качества характера человека, обратившегося к нему за помощью, почему и на каком жизненном этапе стали вдруг препятствовать поступательному развитию личности.

С моей точки зрения, понятие «конфликтная личность» применительно к психически здоровому человеку – нонсенс. Надеюсь, в процессе обсуждения радикалов мне удалось убедить вас, уважаемые коллеги, в том, что ни одна из связанных с ними тенденций не наделена «отрицательным зарядом» (иначе, она просто была бы уничтожена эволюционным процессом, удалена из социума).

Конфликт возникает в тех случаях, когда индивид оказывается погружённым в социальную ситуацию, настолько неадекватную его характерологическим особенностям, что это негативно сказывается на самом процессе социализации. Когда характер отчётливо мешает человеку стать компетентным, достигать результатов в рамках возложенной на него сферы ответственности. Поведение в конфликте, индивидуально окрашенное (демонстративное, брутальное, пугливое, тоскливо-обречённое, противоборствующее и т. д.) за счёт присущих человеку поведенческих качеств, является протестом на эту неадекватность. Понять, в чём именно она заключается, и что нужно сделать, чтобы помочь страдающему человеку, чтобы превратить его протестный потенциал в преобразовательный – главная задача психолога. Обсуждение путей и способов её решения в подобных случаях обогащают психологический портрет.

Уверен: будь нашей клиенткой Дарья Дмитриевна Булавина, мы постарались бы – советами, убеждением и иными технологиями управления поведением – уберечь её от тревог неупорядоченной, хаотичной жизни, чем погасили бы пожар конфликта и сохранили её психическое здоровье в неприкосновенности.

Перечисленными вариантами, конечно, не исчерпывается многообразие содержания факультативной подструктуры психологического портрета.

Однако, как сказал Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. Научитесь, уважаемые коллеги, разрабатывать психологические профили, составлять психологические портреты, возьмётесь за решение реальных вопросов практической психологии – и жизнь не замедлит обогатить вас профессиональной эрудицией и опытом.

А теперь позвольте мне последовать совету вышеупомянутого почитаемого всеми философа: «Если у тебя есть фонтан, заткни его!» Обсуждавшаяся нами тема визуальной («нетестовой») диагностики характера, с выходом на прогнозирование и управление поведением, завершена. Остальное зависит от ваших собственных усилий, желания, от целеустремлённости, азарта, интереса к людям. Дерзайте!

Как говорил один из тех, кто брался учить автора профессии и вообще уму-разуму (человек глубокий, интересный, но, к сожалению, весьма косноязычный): «Я хотел вас зажечь!»

Вопросы и задания:

1. Дайте определение понятиям «психологический профиль», «психологический портрет». Какие этапы включает построение психологического профиля? Из каких подструктур состоит психологический портрет?

2. Опишите общедоступным литературным языком основные особенности деятельности и общения, присущие индивидам, чьи психологические профили включают в себя следующие сочетания: 1, 6; 2, 7; 2, 5; 1, 5, 6.

3. Составьте психологический профиль кого-либо из ваших знакомых и разверните (реконструируйте) его в психологический портрет. Представьте, что вы решаете в отношении этого человека задачу профессиональной ориентации (трудоустройства). К профессиям какого рода его адаптация могла бы пройти наиболее успешно? Какие профессии ему противопоказаны? Почему? Обсудите это в факультативной части разрабатываемого психологического портрета.

4. Разработайте психологические портреты ваших любимых литературных героев. Поэкспериментируйте с ними, встав на позиции специалиста по профессиональному психологическому отбору, имиджмейкера, консультанта, приглашённого для решения их психологических проблем.

5. Потренировавшись «на кошках», беритесь за решение реальных задач (только будьте крайне осторожны, бережны по отношению к людям, не торопитесь оглашать ваши выводы и прозрения – не навредите!).