57

Оказав раненым первую помощь и сложив погибших на палубе, сильно поредевшая команда базы вернулась к прерванной работе. Убитый червь набирал воду, существовала опасность, что он затонет. Снова зажужжали дисковые ножи, и огромные ломти красной мякоти стали падать на включенный транспортер.

На свободном участке палубы Клаус проводил осмотр трофеев и пленных.

Тут были стрелковое оружие, ножи, пики, три снятых пулемета, много патронов и даже коробки с продуктами, которые приглянулись победителям.

Пленных набралось около шестидесяти человек, почти все они были ранены. Эти люди находились в подавленном состоянии и смотрели себе под ноги, не обращая внимания на задиравшего их Лаки Флинта.

Отсидевшись в каком-то темном углу, тот вышел на поверхность, едва почуял сладкий запах победы. Теперь он расхаживал по палубе с новенькой винтовкой, из которой ухитрился не сделать ни одного выстрела.

– Ну-ка подравняйся, сволочь! А ты чего смотришь?! – кричал он на пленных и замахивался на них прикладом.

В конце концов он привлек внимание Клауса, который схватив Флинта за локоть, тряхнул так, что тот выронил винтовку.

– Исчезни, – бросил Клаус и всерьез подумал о том, что от Лаки Флинта нужно избавиться. Этот паразит все больше раздражал его.

– Да ты что, товарищ… Я же… Они же… – залепетал Флинт и моментально растворился среди стрелков.

– Итак, – вернулся к прерванному разговору Клаус, – кто у вас главный? Ты?

И он безошибочно ткнул пальцем в парня, которого еще раньше разглядел в бинокль.

– Как тебя зовут?

Было заметно, что пленник боялся, однако еще сильнее он боялся выглядеть смешным перед своими подчиненными. На его глаза наворачивались слезы, но молодой человек боролся, стараясь не показывать своей слабости. Наконец, собравшись с духом, он ответил:

– Я Паскуале Марсалес!

– За борт его, – предложил Хуго Саймак. Бледный, он сидел на принесенном стуле, между полами его расстегнутой куртки виднелись бинты с проступившей на них кровью. Саймаку следовало лежать, но он хотел присутствовать при этом небольшом «параде победы».

– Я согласен, – сказал капитан Элтон.

– Всех за борт! – крикнул один из стрелков, и его поддержали остальные.

Пленные испуганно таращились на кричавших людей и мысленно прощались с жизнью. Они понимали: они сами сделали все, чтобы эти люди их ненавидели.

Клаус поднял руку, и все замолчали.

– Поскольку я назначен командовать военной частью операции, я объявляю свое решение. Всех пленных отпустить на одном судне или, если компании не нужны их корабли, пусть забирают все.

– Но почему?! – удивился капитан Элтон.

– Всему есть объяснение, но об этом позже, – сказал Клаус. – Нам нужны их суда?

– Нет, у нас и так простаивает большая часть собственных кораблей.

– Тогда пусть уходят, спустите им трапы.

Пленные, все еще не веря своему счастью, с подозрением смотрели на Клауса, опасаясь, как бы он не передумал и не приказал их расстрелять. Однако трапы были сброшены, и пленные стали спускаться вниз, на палубы своих ограбленных судов.

Клаус видел, что Паскуале хочется поскорее покинуть базу, однако он из последних сил держался, заставляя себя двигаться к борту позади всех. Наконец все пленные спустились вниз, и последним встал на ступеньку трапа Паскуале. Напоследок он повернулся к Клаусу:

– Знай, незнакомец, я бы тебя не отпустил.

– Я знаю, – спокойно ответил Клаус.

– И теперь я буду искать случая, чтобы убить тебя.

– Это я тоже знаю.

– Тогда почему ты меня отпускаешь? – недоумевал Паскуале.

– Возможно, скоро ты это поймешь.

Когда пленные разобрались по своим судам и отчалили от базы, капитан Элтон нетерпеливо спросил:

– Так почему же вы отпустили их, сэр? Не лучше ли было бы их перебить?

– А кто бы тогда рассказал им о нашей победе? О том, как им было плохо и как они гибли от пуль и падали за борт? Мы отпустили этого сыночка, и теперь их семейство будет заниматься внутренними раздорами. А если бы мы убили Паскуале, Марсалесы, возможно, наплевали бы на остатки приличий и, собрав все силы, двинулись бы на Форт-Абрахам. А форт к отражению такой атаки еще не готов… Вот и все объяснения.