41
День проходил за днем, а флотилия из семи судов все так же неслась на запад, выбирая небольшие глубины, где не было большого волнения. Используя свою скорость, суда обходили грозы и шторма, оставаясь в полосе хорошей погоды.
Пока корабли двигались так быстро, выходить на палубу не разрешалось, и люди прогуливались в продуваемых свежим воздухом коридорах.
Флинт не отставал от Клауса ни на шаг, всячески ему угождая и потчуя своими историями.
– Я еще не рассказывал тебе о моем друге Лергоне, – сообщил Флинт заговорщицким тоном, заговорив в очередной раз с Клаусом.
– Ну и зачем мне знать о Лергоне?
– Ты же мой телохранитель, товарищ. Ты должен знать историю моей жизни.
– Хорошо, рассказывай, только негромко, а я пока буду дремать с закрытыми глазами, – сказал Клаус.
– Но ты будешь меня слушать?
– Ну о чем ты говоришь, Флинт, – заверил его Клаус и почти сразу отключился. Правда, на самом деле он все же слушал истории Лаки Флинта, хотя и считал их выдумками. Пробиваясь сквозь спящее сознание Клауса, слова Флинта превращались в красочные образы, и Клаус не столько слышал, сколько видел все, что якобы произошло с его соседом.
– Одно время мы с Лергоном плотно сидели на игле. Ну, то есть баловались наркотиками, только уже серьезно, – начал повествование Флинт. – А поскольку денег на это дело уходила уйма, мы нашли работу у мафии. Им были нужны квалифицированные кадры, а я был чистым химиком. Лергон знал биохимию и даже имел диплом с отличием, пока не продал его за дозу. Ты не спишь, товарищ?
– Не-ет… – промычал Клаус, которому в этот момент виделся диплом Лергона. Клаус никогда прежде не видел дипломов, поэтому представлял его в виде огромной рождественской открытки.
– И вот однажды, когда мы проверяли на себе очень качественный наркотик, который сами же синтезировали, Лергону было видение. На другой день, едва придя в себя, он тут же схватил ручку и стал записывать формулу. Когда я его спросил, что он делает, Лергон пояснил, что увидел лекарство от наркомании. Правда, формула была очень громоздкой, и он всю ее, естественно, не запомнил. Однако мы с ним были образованные парни, хотя и подпорченные наркотой. Ядро у нас было, а остальное можно было просчитать. Ты не спишь, товарищ?
– Да-да… нет, – отозвался Клаус.
– Не буду рассказывать о всяких профессиональных тонкостях, но в конце концов мы получили два вещества, и одно из них должно было быть той самой панацеей. Мы наполнили растворами два шприца и с помощью старой монеты разыграли, кому что колоть… Короче, укололись. Я очнулся через двенадцать часов весь в поту и в собственном дерьме. А рядом Лергон, уже окоченевший… Вот так-то. Мне хватило одной дозы, чтобы вылечиться. Ты мне веришь, товарищ?
– Да-да…
Клаус продолжал видеть сон, где трясущийся Флинт поднимался из зловонной лужи и с ужасом глядел на посиневший труп своего товарища. Во сне Клауса Флинт начинал плакать, а потом хватал себя за горло и начинал душить.
«Сумасшедший придурок», – в который раз повторил про себя Клаус. Неожиданно он открыл глаза, как будто кто-то его подтолкнул, и сел, едва не ударившись о низкий потолок. Флинта рядом не было.
Клаус спрыгнул на пол, сунул ноги в ботинки и выскочил в коридор.
Бедняга Флинт, прижатый к стене, из последних сил удерживал руку вооруженного ножом противника. Лезвие уже касалось горла Флинта, когда подоспел Клаус. Он ударил нападавшего в ухо.
Тот отлетел, кувыркнулся, подхватил выпавший нож и бросился на Клауса.
Он встретил противника без особого изящества – ударом в колено. Человек вскрикнул и упал на четвереньки, пропустив сильный удар в лицо. На этом битва закончилась, и Клаус, повернувшись к стонущему Флинту, приказал:
– Давай помогай мне быстро…
Вдвоем они подняли обмякшее тело и перевалили его в открытый вентиляционный люк. Мощный поток воздуха подхватил добычу и швырнул ее далеко в море, а корабль продолжал свое стремительное движение.
– Ну вот и все, пошли спать, – сказал Клаус.
– Подожди, я никак в себя прийти не могу. Он на меня напал, понимаешь? На меня.
– Ты же говорил, что это уже не в первый раз.
– Да, но я всякий раз выбирал кого-нибудь, заводил с ним дружбу и на людях называл его своим именем, а этого человека потом убивали. Почти всегда. Но в этот раз напали именно на меня. Это ты понимаешь, товарищ? – По лицу Флинта катились крупные капли пота. Он только теперь по-настоящему понял, что его жизни угрожала опасность.
– То есть в этот раз ты решил подставить меня?
– Но это же нормально. Ты сильнее меня, и потом – я нанял тебя телохранителем, – сказал Флинт и улыбнулся.
– Знаешь что, крысеныш, если еще раз ты заведешь разговор о том, что я твой телохранитель и что ты меня нанял, вылетишь в этот люк. Все ясно?
– Все ясно, товарищ, – с готовностью закивал Флинт. – Будем считать, что я был нетактичен, а теперь пойдем спать. О, – Флинт увидел на полу нож и обрадовался, – я возьму его себе на память!
– Сейчас же выбрось его в люк, придурок. Если этот нож опознают, тебя сразу убьют, – буркнул Клаус, разворачиваясь и возвращаясь в каюту.
Флинт послушно бросил нож и побежал следом.
