Дождливый сезон в Сьерра-Лумпу заставлял жителей этой страны, привыкших к жаркой погоде, тепло одеваться. При температуре 22–24 градуса по ночам они напяливали на себя шапки и куртки, кутались в теплые одеяла и старались не выходить на улицу без особой на то нужды. Ну а в лесу жизнь текла без каких-то существенных изменений для Нгунду – единственного белого человека в «Сесайтис». Он находился даже в более лучших условиях, чем остальные, так как был первым консультантом у вождя общества. Казалось, что Нгунду знал все, и мог ответить на все вопросы правильно. Кстати, с языка тимни его имя переводилось как «козел» – это животное считалось у местного населения очень мудрым, но упрямым животным…

Дождь стеной стоял за входом в его жилище. Нгунду долго не мог уснуть. Он был чем-то обеспокоен, но откуда взялась на душе тревога, не мог понять. В конце концов Нгунду взял большой лист бананового дерева, которым он пользовался как зонтом, и направился к навесу, где хранились продукты и различные нужные вещи. Никто не заметил, как он открыл сумку с консервами и вытащил оттуда две большие банки с датской ветчиной и складной нож. Спички Нгунду положил в целлофановый мешочек и аккуратно их завернул, чтобы не промокли.

Ранее у него никогда не возникало стремления покинуть лагерь, расположенный в глухом лесу, но сегодня словно что-то толкало к этому. Нгунду как будто видел перед собой широкую дорогу, по которой он обязан был дойти до кирпичного белого дома…

Он знал, что никогда не выходил из леса и не мог знать путь к ближайшему поселку, но уверенно пошел через заросли. На ногах у него были сланцы, сделанные из старых автомобильных протекторов. Отойдя от лагеря на достаточно большое расстояние, он вырезал длинную палку, которой ловко работал, раздвигая кусты впереди себя. Левой рукой Нгунду придерживал банановый лист и продолжал уверенно двигаться, несмотря на то что кусты царапали его ноги, а ветки деревьев как будто специально лезли в лицо. Наконец одежда его вся промокла, и он бросил банановый лист. Движения ног и рук Нгунду напоминали работу отлаженного двигателя машины, которая постепенно набирает обороты.

Тем временем в лагере обнаружили пропажу Нгунду, и там поднялась тревога. Вождь приказал:

– Пустить по его следу лучших следопытов! Собак можно не брать – в такой сильный дождь они не смогут чем-то помочь. Необходимо его обязательно вернуть живым и невредимым в самое ближайшее время. Я жду вас с удачей. – Он поднял руку вверх, и следопыты быстро нырнули в темноту…

Нгунду шел через заросли уже достаточно долго. Дождь закончился. Лес стал редеть, и сквозь кроны деревьев он увидел восходящее солнце. Птицы взлетали, когда Нгунду проходил мимо деревьев, где находились их гнезда, и кричали на разные голоса. Он не устал, хотя пот катился по его лицу вперемешку с водой, падающей с листьев. Вдруг среди обычного лесного шума он услышал крики испуганных птиц где-то позади себя. Нгунду почувствовал недоброе и помчался в сторону населенного пункта, уже видневшегося сквозь деревья.

Внезапно он увидел грузовую машину, стоявшую на обочине дороги. У нее был поднят капот, а водитель копался в двигателе. Нгунду побежал еще быстрее. Тем временем водитель закрыл капот, направился к кабине, медленно открыл ее дверь и попытался сесть за руль. Нгунду схватил шофера за руку и сильным рывком выкинул худенького, малорослого африканца из кабины. Мотор завелся сразу же после поворота ключа в замке зажигания, и автомобиль рванулся с места, быстро набирая скорость. Нгунду не понимал, почему он так уверенно ведет машину, ведь насколько он помнил, раньше ему сидеть за рулем не приходилось. Да и откуда возьмется в лесу, из которого он никогда не выходил, грузовик?

«Я веду машину, как будто и раньше ездил на ней, – подумал он. – Где я мог этому научиться? Почему я так уверенно еду?»

Грузовик мчался по автомагистрали, не встречая на своем пути ни людей, ни машин. Это удивляло, но Нгунду не мог знать, что в стране сложилась кризисная ситуация с бензином: Нигерия прекратила поставлять нефть из-за больших долгов, столичный нефтеперерабатывающий завод отпускал бензин из резервов только государственным учреждениям, а на частных заправках цены на горюче-смазочные материалы с каждым днем поднимались все выше и выше…

Было раннее утро. Солнце медленно появилось из-за гор, лаская своими лучами влажную после дождя дорогу. Пролетая на высокой скорости мимо небольшого населенного пункта, Нгунду не заметил людей. По-видимому, они еще спали. Да и прохлада заставляла их укрываться под теплыми одеялами.

Грохот мчащейся машины вспугнул кур, которые что-то клевали у дороги. Они почему-то стали перебегать через дорогу, расставив крылья. Одна из куриц попала прямо под грузовик, и тупой удар по днищу вывел Нгунду из задумчивости. Он посмотрел в боковое зеркало, но увидел только множество перьев, разлетающихся в разные стороны.

– Вот так и жизненный водоворот может в один момент превратить жизнь человека в пшик, – вслух подумал Нгунду, – и нечего нельзя вернуть назад…

Впереди мелькнула фигура высокого мужчины, который нес на длинной палке, как на коромысле, две большие пластмассовые бочки, наполненные жидкостью. Он шел быстрым шагом, на его худом стройном теле играли мышцы, подчеркивая силу и выносливость этого человека.

«Где-то недалеко находится населенный пункт с питейными заведениями, куда этот человек спешит доставить “пальмушку”. А, значит, есть тут и чек-пойнт, где будут полицейские, а может, и военные», – подумал Нгунду.

Он чуть сбавил скорость. Машина свернула за крутой поворот, и перед глазами Нгунду встал шлагбаум из двух пустых бочек и бамбукового ствола. С двух сторон дороги стояли полицейские и военные, на плечах которых висели автоматы. Нгунду нажал на педаль тормоза, но скорость машины была настолько высокой, что она не успела остановиться и ударила в центр так называемого шлагбаума – палка отлетела в сторону, а бочки покатились под откос. Машина остановилась, проехав еще метров двадцать пять, и Нгунду посмотрел в боковое зеркало. К нему бежали и военные, и полицейские. Впереди всех трусил огромного роста чернокожий мужчина в одежде защитного цвета, красном берете и больших высоких ботинках, в которые были заправлены брюки.

«Красноберетчик – это президентская гвардия, – подумал Нгунду. – Что он здесь делает? Да и вообще: военные стоят на посту вместе с полицейскими… Странно… Такое бывает крайне редко. А тут еще и красноберетчик из президентской гвардии. Похоже, в стране неспокойно».

Откуда в его голову пришли такие мысли, он и сам не мог бы сказать…

Тем временем красноберетчик вскочил на подножку машины и рванул на себя дверку. Увидев за рулем белого мужчину, пытавшегося что-то объяснить, гвардеец ударил его кулаком в лицо, потом схватил Нгунду за левую руку и дернул за нее, пытаясь выкинуть водителя из кабины. Увы, в тот же момент он почувствовал сильный удар в нижнюю челюсть, от которого вначале присел на полусогнутых ногах, а затем упал на спину с подножки машины. При этом голова красноберетчика запрокинулась, и он ударился затылком об асфальт.

«Классический нокаут, когда удар попадает точно в нижнюю челюсть, в подбородок, – подумал Нгунду. – Я где-то видел такие удары, только где – не могу припомнить… Но ведь гвардеец ударился еще и затылком об асфальт. А это всегда сопровождается ушибом головного мозга из-за противоудара, и возможно кровоизлияние в мозг, чаще всего приводящее к перелому свода черепа и к смерти…»

Все это он знал хорошо. Только кто ему сказал об этом – Нгунду не мог вспомнить…

В это время к машине подбежали облаченные в черную форму полицейские и военные. Было ясно, что ни к чему хорошему «переговоры» с ними не приведут, поэтому Нгунду отжал сцепление и переключил скорость. Машина рванулась с места и помчалась по дороге в сторону большого города.

Нгунду понимал, что военные сообщат по рации о случившемся на чек-пойнте инциденте и на следующем посту его встретят во всеоружии. А может, уже сейчас за грузовиком гонится какая-то машина, которая обязательно настигнет его.

Нгунду свернул на проселочную дорогу и въехал в лесной массив, состоявший из кокосовых пальм. Эти пальмы, судя по всему, были посажены человеком – уж очень ровно они стояли ряд за рядом, опустив развитые концы крон, у основания которых было множество зеленоватого цвета орехов, напоминающих резиновые мячики.

Возле одной из пальм, прямо у колеса машины, Нгунду увидел большую черную кобру с непомерно увеличенной головой, из пасти змеи торчали задние лапы лягушки. Лапы эти были большие, так что можно было предположить, какого размера была сама лягушка. Нгунду встречал очень больших жаб в лесу, в котором он жил до побега. Они так громко и зловеще кричали, что хотелось ударить их палкой. Но подходить к этим тварям не стоило, из-за того, что они могли выпустить струю ядовитой жидкости, которая сильно обжигала кожу…

Кобра продолжала проталкивать лягушку внутрь и не реагировала ни на машину, ни на Нгунду. Да это и понятно. Ведь, когда змеи проглатывают пищу, они не видят вокруг себя ничего, и заняты только ею…

Нгунду вышел из машины, прихватив с собой котомку с едой. Собрав воду с нескольких банановых листьев, он напился и быстрым шагом пошел к городу. Не по дороге, поскольку понимал, что его уже ищут не только соплеменники, но и полицейские…

Он двигался достаточно быстро, параллельно дороге, пробираясь то меж деревьев, то сквозь кустарники. Вот показалась небольшая деревушка, состоящая из пяти домов округлой формы, сделанных из бамбука и пальмовых стволов. Около небольшой речки, уходящей в глубь леса, несколько женщин и мужчин стирали свои одежды. Они мылили их синим мылом местного производства, после чего били по белью камнями. Затем ополаскивали выстиранное в речке. Сушили чистые вещи на огромных камнях, на которые укладывали их прямо здесь же. Нгунду понимал, что в своей лесной одежде будет очень выделяться среди городских жителей, поэтому он протянул палку и осторожно снял с камня сероватого цвета рубашку. Быстро натянул ее на себя и двинулся дальше.

Вскоре он заметил очередной чек-пойнт, возле которого толпились солдаты. У поста была развернута палатка и стоял автомобиль защитного цвета марки «Ланд роувер».

«Почему на посту только военные? – подумал Нгунду. – Ведь это удел полицейских. Да еще развернута палатка… Значит, в столице что-то происходит на правительственном уровне. Почему они так внимательно проверяют все машины и осматривают людей?»

Действительно: военные проверяли все проезжающие машины. Они заглядывали в кузова, багажники, о чем-то спрашивали водителей. Из автобусов выводили всех пассажиров и внимательно осматривали их.

Внезапно в одной из подъехавших к посту машин Нгунду заметил знакомого, сидевшего впереди, рядом с шофером. Это был Джало – лучший охотник и следопыт племени, где он жил…

Джало вышел из кабины и быстро подбежал к военным. Он о чем-то спросил их, а затем быстро заговорил, бурно жестикулируя руками. К нему подошел пожилой мужчина с седыми волосами, и они долго о чем-то беседовали. Затем Джало вытащил какую-то фотографию и показал ее седовласому. После этого он вновь сел в машину, которая уже прошла проверку у поста, и двинулась в город.

«Это ищут меня, – мелькнула мысль у Нгунду. – А куда я иду? Что ждет меня впереди? Почему я тороплюсь в город?» – эти вопросы он вновь и вновь задавал себе, но ответа не мог найти. Что-то заставляло его двигаться и двигаться с удвоенной энергией, забыв обо всем.

Пробираясь сквозь кустарники, он заметил, что впереди показалось поле с длинными стеблями касавы. За полем виднелись убогие строения окраины большого города. Миновав поле и ничем себя не выдав, Нгунду вышел к жилищу, около которого играли дети, а на лавочках сидели женщины и что-то перебирали в больших корзинках. Никто не обратил на него внимания, и он, миновав еще несколько строений, очутился на грязной улице, поднимающейся вверх к солидным строениям с магазинами.

«Киси-стрит, – мелькнуло у него в голове, – что в переводе означает “Улица поцелуев”. Где-то дальше должен быть пищевой рынок».

Нгунду знал это, но не мог вспомнить – откуда? Предчувствие, которое не обманывало его никогда, подсказывало, что в стране начинается война, что он должен быть в ближайшее время у морского порта и что в жизни его должно многое измениться в самое ближайшее время…

Он приближался к рынку – Нгунду почувствовал это по тошнотворному, сладковатому аромату, напоминавшему запах давно протухшей рыбы. Торговые ряды выходили прямо на Киси-стрит и уходили далеко в глубь города…

«Название-то какое: “Улица поцелуев”, – подумал Нгунду. – Только от одной этой вони целоваться не захочешь!» Непролазная грязь между рядами с товаром и вокруг рынка заставила его повернуть назад.

На углу улицы, переходящей в рынок, Нгунду заметил четырех чернокожих людей, о чем-то увлеченно разговаривающих между собой на тимни. У Нгунду был очень хороший слух (все удивлялись, как он слышит даже легкие шумы). Поравнявшись с этими людьми, он услышал, как один из них (он был в темных очках) сказал:

– Их всего двое. Они русские, сидели за столиками на улице. Когда один из них расплачивался, то вытащил из кармана пятьсот долларов! У второго может быть не меньше. А еще у них с собой хороший фотоаппарат… Это будет отличный куш! Они сейчас идут в нашу сторону. Видите тех двоих в шортах?

– Дождемся, когда они подойдут ближе, – приказал высокий сухощавый мужчина лет тридцати пяти. – Вы двое затаскивайте за угол того, что слева, а вы – другого. Если будут оказывать сопротивление, не жалеть…

Эти слова заставили Нгунду замедлить шаги, но, чтобы не привлекать внимание, он завернул за угол. В это время двое белых подошли рынку. Один из них произнес:

– Фу, какая вонь! Давай вернемся.

Они повернули было назад, но в это время высокий негр ударил человека с фотоаппаратом, а двое других приставили ножи к горлу второго белого. Однако обладатель фотоаппарата не упал и левой рукой врезал по нижней челюсти нападавшего. Удар свалил высокого, но второй негр кирпичом, поднятым с земли, ударил по голове белого человека. Тот упал, не проронив ни слова.

Нгунду понял, что пришло время действовать. Несколько прыжков, – и он оказался рядом с дерущимися. Высокого он ударил прямым в висок. Тот успел только охнуть и повалился на асфальт. Стоявшего рядом с ним в очках человека Нгунду зацепил с разворота левым крюком, и тот тоже упал, потеряв сознание на несколько секунд. Но этих секунд было Нгунду достаточно, чтобы ударить бандита с ножом в солнечное сплетение правой рукой, а левой снизу в челюсть достать другого негра. Все произошло так быстро, что второй белый не успел понять, что, собственно, произошло. Это напомнило ему драку у городского озера в Калининграде, когда его брат, мастер спорта по боксу во втором среднем весе, также быстро и эффектно уложил троих хулиганов, приставших к их женам. Но те хулиганы были пьяными…

К месту драки подбегали еще трое чернокожих, и по выражениям их лиц было ясно, что они собираются вступиться за земляков. Но когда те увидели медальон, болтающийся на шее у Нгунду, то остановились и растерянно заговорили о чем-то. Амулет в виде головы кобры их явно завораживал…

Из оцепления белого вывел Нгунду, который осматривал его товарища, по-прежнему лежавшего на асфальте.

– Подержите его голову запрокинутой, а то язык западет и ему трудно будет дышать, – проговорил на чистом русском языке спасший их человек.

– Как тебя зовут? Ты что, русский?

– Это не столь важно, – ответил Нгунду. – Состояние вашего товарища критическое. Ему нужна специализированная помощь. Надо срочно отвезти его в больницу.

– Это катастрофа… Через три часа отходит судно, сейчас оно стоит в порту, – растерянно пояснил белый. – Надо его доставить туда – у нас есть своя медсанчасть и врач. Да и как объяснить, что мы попали на окраину города? Ведь было сказано, чтобы мы далеко от порта не отходили. А тут еще и местной водки выпили… Нужно доставить его на борт судна. А там уж пусть доктор решает, как быть…

– У него рана на голове и деформирована левая теменная кость, что говорит о ее вдавленном переломе. Но это не главное. У вашего товарища наблюдаются симптомы компрессии головного мозга, об этом говорят различная величина зрачков – справа больше, чем слева, поворот глазных яблок влево и сглаженность носогубной складки справа. А тут еще он прикусил язык, который кровит. Все это ведет к нарушению дыхательной функции, и чревато серьезными осложнениями! – проговорил Нгунду, сам удивляясь своим словам.

– Откуда вы знаете все это? Я, конечно, благодарен за оказанную помощь, но им должны заняться наши специалисты… Меня, кстати, зовут Алексеем. А вас?

Нгунду только отмахнулся.

Тем временем нападавшие успели скрыться, и вокруг лежавшего белого человека собралось несколько чернокожих мужчин и женщин, которые что-то говорили между собой, указывая на пострадавшего.

Русский растерянно посмотрел на транспорт, движущийся по улице, и замахал руками, стараясь привлечь внимание водителя микроавтобуса, который явно пытался найти клиентов у рынка.

– Попросите, чтобы он довез нас до причала, – попросил Алексей. – Я заплачу ему любую сумму!

Нгунду заговорил с шофером микроавтобуса на английском языке.

– Довезите их до причала порта к советскому судну.

– Никаких проблем. Пятьдесят долларов! – ответил водитель.

– Почему так дорого? – удивился Нгунду.

– А вы, уважаемый, посмотрите, что делается на улицах. После переворота люди как с ума сошли: погромы, демонстрации, драки… А тут еще военные перекрыли многие улицы, – проговорил с досадой шофер.

Нгунду перевел взгляд на Алексея и перевел ему слова водителя.

– Да разве проблема в деньгах? Скажите ему, что я согласен, – махнул рукой русский. – Помогите мне его довезти до судна, и я заплачу вам столько же.

– Хорошо, – согласился Нгунду. – Но я еще раз хочу предупредить, что состояние вашего товарища очень тяжелое, и в дороге с ним может случиться все что угодно!

– Не дай бог… – испугался Алексей. – Берите его за ноги, а я – за плечи.

Шофер открыл заднюю дверь, и они уложили пострадавшего, так и остававшегося в бессознательном состоянии, прямо на пол. Нгунду и русский запрыгнули в микроавтобус, и машина медленно поехала по Киси-стрит. Улица поднималась к крепостному сооружению, около которого стояли две пушки времен колониального века. Дыхание лежавшего на полу мужчины то и дело прерывалось, его губы приобрели синюшный оттенок. Нгунду пальцами взялся за нижнюю челюсть пострадавшего, выдвинув ее вперед.

– У него западает язык… – объяснил он свои действия.

Дыхание избитого улучшилось, но во время выдоха кровь, смешанная со слюной, пузырилась, и брызги ее разлетались в разные стороны. Все это очень не нравилось Нгунду.

Тем временем микроавтобус подъехал к перекрестку, где располагалась крепость. Здесь его остановила толпа людей с транспарантами. Они выкрикивали какие-то лозунги, танцевали, стучали в барабаны, распивая на ходу пальмовое вино. Увидев микроавтобус, демонстранты принялись стучать в окна, пытаясь открыть двери. Шофер отпустил педаль тормоза, и автобус медленно покатился под уклон улицы вниз. Веселившаяся толпа не стала его преследовать и продолжала движение по центральной улице.

– Почему они радуются? – спросил русский. – У них какой-то праздник?

– Произошел переворот, и сторонники пришедших к власти вышли на улицы поддержать их, – ответил шофер, судя по всему, догадавшийся, что интересует пассажира. – А вечером на улицы и вовсе не выйдешь: введен комендантский час, и военным разрешено стрелять без предупреждения…

Автобус повернул в один из переулков и помчался по узкой улочке. Вскоре стали видны башни кранов, а затем и суда, стоявшие у причала. Алексей указал на самое большое судно под красным флагом.

– Это БМРТ, я прав? – поинтересовался Нгунду.

– Да, действительно, это большой морской рыболовецкий траулер. А вы откуда это знаете? – спросил Алексей.

Нгунду промолчал. Да и что он мог сказать, если и сам не понимал, откуда знает даже устройство этого судна…

– А вот и наш доктор стоит на причале и разговаривает со старпомом, – обрадовался Алексей.

Микроавтобус подъехал к трапу, и он, выскочив из салона, заторопился к стоящим возле него морякам.

– Случилась беда! Старшего механика ударили кирпичом по голове, и сейчас он без сознания в этом автобусе! – быстро выпалил Алексей.

– Как это произошло? – нахмурился старпом.

– На нас напали, нас хотели ограбить, завязалась драка… Стармеха ударили кирпичом по голове, и он потерял сознание. Нам помог какой-то странный человек, который хорошо говорит по-русски… – скороговоркой продолжал Алексей. – Но сейчас не об этом… Доктор, помогите!

Когда моряки открыли заднюю дверцу автобуса, то увидели своего товарища, лежавшего на полу. Они попытались перенести его на судно, но дыхание пострадавшего тут же стало прерывистым, и он посинел. Тогда Нгунду выхватил из сумочки свой складной нож, вырвал из нагрудного кармана врача тонкую шариковую ручку, отломил ее узкий конец и подскочил к стармеху. Быстрыми движениями он разрезал мягкие ткани шеи ниже щитовидного хряща, рассек трахею и всунул в нее трубку от бывшей ручки. Затем надавил на грудную клетку стармеха. Вместе с сильным кашлем из трахеи вылетели в разные стороны сгустки крови и мокроты, испачкав лицо и рубашку Нгунду. Это произошло настолько быстро, что никто не смог понять, что произошло, и все стояли в оцепенении, не проронив ни слова. В это время дыхание пострадавшего стало ровным и глубоким. Он порозовел и поднял левую руку, сжав пальцы в кулак.

– Ты что, подлец, сделал? – заорал наконец Алексей, надвигаясь на Нгунду.

– Успокойся! Он спас ему жизнь… – остановил его судовой врач. – И сделал это как профессионал высокого класса! Даже я, честно сказать, растерялся… Давайте побыстрей отнесем стармеха в санчасть и поставим ему нормальную трахеостомическую трубку. Ты, Алексей, бери его за плечи, я за ноги, а вы следите за трубкой, чтобы она не выпала, – обратился он к Нгунду. – Владимир Иванович! – доктор повернулся к старпому. – Пожалуйста, организуйте носилки на судне и скажите сестре, чтобы она подготовила операционную.

Тот, кто когда-нибудь пробовал подняться по лестнице дома с тяжелобольным, находящимся в бессознательном состоянии, знает, как это трудно. А если это еще и трап судна с высоким углом подъема и узкой лестницей, то это создает массу проблем и неудобств. А тут еще и трубка в трахее, которая может выскочить в любую секунду…

– Нет-нет! – решительно сказал Нгунду. – Так дело не пойдет. У пострадавшего может запасть язык, запрокинуться голова и сместиться трубка. Поэтому нести его надо в полусидячем положении. Да и из полости рта кровотечение еще не остановилось полностью. Вы, Алексей, сделайте руки вот так. – И он правой кистью ухватил свое левое предплечье.

После того как Алексей скрестил руки, как велел Нгунду, они сомкнули пальцы на предплечьях друг друга.

– Теперь осторожно сажайте его на наши руки и затем следите за головой и трубкой, – сказал Нгунду.

Старшего механика усадили на руки и понесли на трап. При этом старпом осторожно поддерживал ему голову. Через несколько минут пострадавший был поднят на судно и транспортирован в медсанчасть. Его сразу же положили в перевязочной на стол и разрезали ножницами одежду.

– Приготовьте железную трахеостомическую трубку номер восемь, – обратился судовой врач к сестре.

– Мне кажется, что надо не только поменять трахеостомическую трубку, но и сделать нормальную трахеостому, сделав гемостаз, и подшить края раны к вырезанному отверстию в трахее. Ведь еще неизвестно, сколько этой трубке придется стоять в трахее, – мягко посоветовал Нгунду.

– Может быть, вы и правы… – задумчиво произнес врач. – Мойтесь со мной на операцию, – добавил он, пристально глядя на Нгунду, а потом обратился к сестре, стоявшей у наркозного аппарата: – Наташа! Ставь ему капельницу с физраствором и померь артериальное давление.

– Может быть, сделаете R-графию черепа? Клинически в области темени вдавленный открытый перелом теменной кости. И если это подтвердится на рентгенограмме, то больному показана срочная операция – трепанация черепа, – сказал, опустив голову, Нгунду.

– Откуда вы знаете такие сугубо специфические вещи? Вы нейрохирург? – удивился судовой врач.

– Я и сам не могу сказать, почему знаю об этих вещах… Но мне четко представляется не только то, что здесь имеет место и какой может быть прогноз, если не прооперировать пострадавшего, но и до мелочей известно, как это сделать, – сказал Нгунду. – Покажите мне, есть ли набор для нейрохирургических операций. Здесь ведь нужны только специальные сверла и костные кусачки, а остальные инструменты не слишком отличаются от общехирургических…

Судовой врач с интересом посмотрел на незнакомца. Действительно ли он так хорошо знает инструменты? Ведь если это так, то этот странный человек должен понимать и как прооперировать стармеха. Самому врачу таких сложных операций проводить еще не приходилось…

Он быстро подвел неожиданного помощника к стеклянным шкафам и предложил выбрать необходимый инструмент. Нгунду это сделал так уверенно, что у судового врача отпали все сомнения в профессионализме этого человека.

Сестра сложила инструмент в стерилизатор и вскипятила его. И в этот момент по репродуктору прозвучал голос капитана:

– По службам! Срочно доложить о наличии плавсостава судна на данный момент. Обратить особое внимание на людей, которые отпускались в город.

– Как у нас в санчасти обстоят дела по этому вопросу? – спросил судовой врач у старшего фельдшера.

– Все на месте, – ответил тот.

– Тогда доложи капитану, что все на местах, – сказал врач. – И позови Олега для выполнения R-графии черепа. И вот еще что… Владимир Иванович! Прошу вас доложить капитану о случившемся и о том, что стармеху нужна срочная операция, – обратился он к старшему помощнику.

– Да-да. Сейчас же… – И Владимир Иванович торопливо вышел из помещения медсанчасти.

Пришел Олег, который быстро подкатил передвижной рентгеновский аппарат «Арман». Были сделаны снимки, и он пошел проявлять пленку. А в это время заработали машины, и судно медленно начало отходить от причала.

– Что происходит? – удивился судовой врач и подбежал к телефону.

Набрав номер капитана, он стал быстро докладывать обо всем случившимся. Но капитан перебил его и сообщил:

– В Сьерра-Лумпу государственный переворот. На улицах массовые беспорядки. Введен комендантский час. Консул сообщил, что имеется приказ об аресте нашего судна якобы за долги этой стране по использованию акватории для ловли рыбы. Если мы срочно не уйдем в море, то будет куча неприятностей.

– Но старший механик находится в тяжелом состоянии! – воскликнул врач.

– Я уже все знаю… До Дакара нам идти всего несколько часов. А там есть и наше представительство рыболовецкое, да и посольство со своим доктором наличествует. Так что… Продержитесь это время. Я вас очень прошу, – закончил капитан.

Судовой врач молча сел на кушетку и задумался. Ему было страшновато оставаться наедине с таким тяжелобольным. А тут еще и посторонний человек…

– Почему капитан ничего не сказал про Нгунду? Ведь ему наверняка старпом все доложил. И как вести себя в этой ситуации? – пробормотал доктор.

Из задумчивости его вывел Олег. Он принес рентгеновские снимки стармеха. Нгунду едва взглянул на них, и решение в его голове созрело окончательно.

– Здесь вдавленный перелом теменной кости слева, – начал он. – Больному показана срочная операция. Только вначале надо решить вопрос с трахеостомой.

– Может быть, он дотянет до Дакара? – тихо спросил доктор.

– Это маловероятно. Сейчас время работает не на него, – твердо ответил Нгунду.

– Я поднимусь к капитану и сам доложу ему обо всем, – сказал доктор и пристально посмотрел на незнакомца. – У вас есть документы? Откуда вы знаете русский? Что вы делаете здесь, в этой стране?

– Я ничего о себе не знаю, и у меня нет никаких документов, – признался Нгунду и пояснил: – Прошлая жизнь как будто выпала из моей памяти. Я только сегодня почувствовал, что я в родной среде и что мне очень легко здесь. Мне легко в перевязочной, в медсанчасти, да и на судне вообще.

Доктор, немного помедлив, вышел из медсанчасти и направился к капитану. Он подробно изложил ему все и стал ждать решения. Капитан посмотрел вначале на старпома, а затем на первого помощника, который был «по совместительству» работником КГБ.

– Юрий Степанович, что ты думаешь об этом? – спросил капитан у него.

– Да, ситуация серьезная. Очень серьезная… Прежде всего мы должны информировать управление в Калининграде о случившемся. А в отношении этого человека нужно вместе принять решение. Думаю, что если он будет хорошим помощником в лечении старпома, то надо этим воспользоваться. А дальше уже посмотрим, как будут развиваться события, – сказал первый помощник.

– Я тоже так думаю, – кивнул старпом. – Поручим его доктору.

– Согласен, – подвел итог разговору капитан. – Да и ничего другого сейчас не поделаешь. Судно уже в море. А вы, – обратился он к доктору, – найдите ему койку в санчасти, поставьте на довольствие, подыщите одежду. И не спускайте глаз с него, так как неизвестно, что у него в голове.

– Хорошо, – сказал доктор. – Но сейчас вопрос стоит об операции, которую я никогда в жизни не делал. Этот Нгунду не только правильно поставил диагноз, но и уже один раз спас стармеху жизнь, когда наложил на улице трахеостому. Такое не каждый хирург сможет сделать. Он хорошо знает хирургический инструмент и уверенно говорит о его назначении… – Врач вздохнул. – Я не могу больше оставаться здесь, так как там лежит тяжелобольной. Все сделаю, чтобы помочь Вахиту Таджигеновичу, – закончил он и вышел из помещения.