3. Лесостепные русы, киммерийцы и скифы

Мы выяснили, что поскольку древние арии жили в различных природных условиях и на огромной территории, они стали довольно сильно отличаться друг от друга образом жизни. Так, степные районы от Днепра до Урала в XVIII–XII вв. до н. э. заселяли народы, известные сегодня как Срубная культура, о которой мы уже говорили. Срубников можно считать предками киммерийцев, части скифов и сарматов. Западные срубники, похоже, были предками германцев.

Изначальную этническую принадлежность восточной части срубников можно определить, как пограничную между праславянамии, праиндусами и праиранцами, последние две группы постепенно уходили на юг. Все нынешние псевдонаучные теории о том, что киммерийцы, скифы и сарматы были иранцами, не имеют никакого смысла, поскольку мы знаем, что:

1) Они не жили в Иране и по всем особенностям, включая язык, отличались от иранцев.

2) Генетически и антропологически они соответствуют восточным славянам и современнному русскому населению.

3) Это были многочисленные и сильные народы, которые просто не могли бесследно исчезнуть. Самые восточные сарматские племена аланов, которые действительно говорили на сильно иранизированном языке, воспринятом у ираноязычных племён в Средней Азии, оставили после себя крошечный народ осетинов (аланов). Кавказские аланы сохранили свой неславянский язык, поскольку меньше всех сарматов взаимодействовали со славянами, от которых были отрезаны гуннами, булгарами, потом аварами и хазарами. В момент широкого распространения старославянского языка эти восточные аланы уже само-изолировались в предгорьях Кавказа. Хотя, с аланами тоже всё очень непросто.

Те, кто пришёл в Причерноморье раньше аланов, никуда не исчезал. Несомненно, эти степные народы трансформировались в славянские племена антов, полян, северян, тиверцев, уличей, сербов, хорватов и так далее.

Ещё раз обратим внимание на неверность теории о том, что праславяне ассимилировали скифо-сарматов. Невозможно ассимилировать большой и доминантный народ. Даже если лесные и лесостепные праславяне и превышали численно степные народы, что вовсе не доказано. Напомним, что средневековые русские не смогли, да и не пытались, ассимилировать степняков печенегов, половцев и татар, так с чего бы это смогли сделать древние праславяне?

Поэтому, если скифо-сарматы стали славянами, то они и были праславянами или, по крайней мере, настолько близки к ним, что почти ничем не отличались. Археология подтверждает, что никакой принципиальной смены населения в южнорусских степях не происходило со времён катакомбников, абашевцев, андроновцев и срубников, через киммерийцев, скифов и сарматов к славянам. И генетика это подтверждает. Единственным генетическим отличием срубников и скифо-сарматов от славян было наличие у них одной азиатской мутации Z93-Z94. Да и то, этот субклад обнаружен пока всего у одного скифа, жившего на территории нынешней Самарской области в III в. до н. э. Исконно славянскими, напомним, являются мутации Z280 и М458. Однако, общей гаплогруппой Y-хромосомы у тех и у других является R1a. Гаплотипы скифов пока совершенно не исследованы, и никто не может сказать, ялялся ли у них основным субклад Z93 или другие. Антропологи подтверждают идентичность черепов и всего физического типа праславян и степняков, разве что последние были пониже ростом.

Знаменитый отечественный антрополог В. П. Алексеев так высказался по этому поводу: «Несомненно, что большая часть населения, проживавшая в южнорусских степях в середине I тысячелетия до нашей эры, является физическими предками восточнославянских племён эпохи Средневековья» [В. П. Алексеев. Палеоантропология и история. Вопросы истории 1985, № 1, с. 25, 38–39].

Что касается черепов, то скифы, в основном, имели черепа узколицые и долихокранные, а сарматы, в основном, узколицые брахикранные. Возможно, это следствие смешивания скифов с азиатскими, доарийскими европейскими и другими брахикранными народами. Ещё позже сарматы начали смешиваться с брахикранными уграми и монголоидами, что сделало их лица шире.

По поводу языков, на которых говорили киммерийцы, скифы и сарматы, то конечно, они не были славянскими, поскольку таковых тогда вообще в природе не существовало. Киммерийцы явно говорили на каком-то позднеарийском языке, базовом для ведического индийского и авестийского иранского. Но на этом же языке, очевидно, на его диалекте, говорили и праславяне, жившие рядом с киммерийцами. А предки скифо-сарматов тогда говорили на санскрите или чём-то очень похожем.

Как же происходило развитие восточной части арийских народов?

Мы уже знаем, что во II тысячелетии до н. э. из состава катакомбников выделилась северная группа племён, называемых сейчас абашевцами. Хотя, и это вопрос спорный. Может статься, что абашевцы не были катакомбниками, а были чистыми праславянами. Мы также знаем, что они первыми начали смешиваться с балановскими и фатьяновскими праславянами-русами.

Затем это начали делать племена Срубной культуры, которых мы, вслед за А. Г. Кузьминым, предположительно называем протокиммерийцами.

Но ведь была ещё Андроновская культура, занимавшая огромные степные пространства. Андроновцы были следующими мутациями Y-хромосомы степных ариев – L657 и Z2124, хотя в их составе по- прежнему находились и представители старых суб-кладов. Как раз в это время предки индусов, племена части Андроновской культуры суб-клада L657, отправились в Индию.

Андроновец

Предки иранцев «зенды» Z2124 не пошли с индами, а остались жить в Средней Азии, сохранив часть Андроновской культуры. К тому времени субклад Z2124 уже успел дать два новых рода: Z2122 и Z2123 (2800 и 1900 лет до н. э.). Вот часть этих племен и стала праиранцами, хотя проблема эта ещё не решена до конца. Но иранцами они стали, во всяком случае, уже после прихода в Иран. Те же, кто остался в Средней Азии, вообще иранцами не стали и сохраняли свою старую арийскую идентичность, крайне близкую праславянской. Смешивание происходило на границе иранских и доиранских племён. Таким смешанным народом оказалась часть алан, самых восточных из сарматов, пришедших потом в Европу.

В «Авесте» перечислены 15 стран, в которых жили арии, предки иранцев. Первая из них – Ариана-Вэджа. Это степи южной России. Там, у реки Дайтьи правил первый праиранский царь Гайо Маретан (Гайомарт). Река Дайтья вполне может быть Волгой, а Гайомарт правил праиранцами к западу от неё в земле под названием Хванирас. При его внуке и правнуке Хаошьянхе и Тахма-Урупи праиранцы двумя волнами переправились через Дайтью, держась за плывущих быков и пришли в район Южного Урала. Там, согласно иранской мифологии, царь Йима-Хшайта (Джемшид) построил «убежище» Вару, в котором он и его люди (1900 человек) пережили годы резкого похолодания. Вара была построена из земли (кирпичей), была круговой концентрической формы. Там праиранцы и праиндусы жили 300 лет. У индусов Йима носит имя Ямы. Совершенно закономерно, что многие современные исследователи сразу отождествили государство Йимы с Синташтинской культурой, а Вару со «страной городов» на Южном Урале и конкретно с городом Аркаим. Правда «Вар» – концентрических городов, там не один, а несколько, но это ничего не значит. Иранцы запомнили только своего предка и его город. Скорее всего, это даже не Аркаим, а Синташта, если использовать современные названия. Действительно, найденная археологами «страна городов» существовала около 300 лет, после чего арии ушли на юг из-за наступивших холодов, когда зима стала 10 месяцев в году и вся земля промерзла. Это не значит, что арии-праиранцы жили за Полярным кругом, как считают некоторые энтузиасты. Это могли быть последствия Санторинской катастрофы, которую древние греки датировали 1528 г. до н. э. Она вызвала резкое, но кратковременное похолодание на планете, а в степях переход к чистому кочевничеству.

Арии-праиранцы ушли от холодов в следующую страну – Согдиану. Потом они потихоньку продвигались на юг, пока не свернули на запад в Иран из Пенджаба. Вероятно, первым царём, начавшим вторжение в Иран, был Траэтаона.

Кстати, насчёт древнеиранского языка. Он был арийским, но уже диалектом той группы племён, которая задержалась на юге Средней Азии. Предки иранцев к моменту переселения в Иран уже пятьсот лет как отделились от предков славян и языки их сильно разошлись. Как быстро язык переселенцев может измениться в условиях большой численности автохтонного населения мы можем убедиться на примере тех же иранцев. Древнеиранский язык «Авесты» – зенд, был мёртв уже в IV в. до н. э., когда резчики Артаксеркса III выбивали его знаменитую надпись на скале. Они сделали это с таким количеством ошибок, что вполне очевидно – этот язык в быту они уже не использовали. Говорили персы тогда уже на новом языке – возможно, парфянском (пехлеви), а после вторжения арабов в VII веке и пехлеви изменился до современного фарси. И вот мы видим, что персы за три тысячи лет прошли через формирование и использование как минимум трёх языков и при этом остались персами. Так почему мы отказываем в этом русам и славянам? Почему молча считается, что праславяне должны были говорить на языке, сильно похожем на древнеславянский? Ведь это вовсе не обязательно, хотя надо признать, что изменения в древнеславянском языке были намного меньшими, чем в том же персидском. Ведь состав населения в праславянских землях не менялся, поэтому и в языке изменения были гораздо меньшими. Это ясно видно – уж очень много в нём осталось коренного арийского. И мы вновь повторяем – праславянский язык был близок к санскриту. У иранцев же произошло сильное смешение народов. Потому и язык менялся. Древнеиранский сохранился благодаря фиксации его в «Авесте». Индийский санскрит тоже сохранился благодаря грамматике Панини, вовремя зафиксировавшей его особенности. Сами же индусы, подобно иранцам, стали говорить на новом, смешанном с местными, языке.

Андроновская колесница

Предположительно, праиранцы начали просачиваться на территорию современного Ирана в X или даже IX в. до. н. э. Общий предок иранцев гапло-группы R1a жил около 1040 г. до н. э. Может быть им был младший сын Пенджабского царя Траэтаоны Арья (Ирадж). Он стал эпонимом иранцев и Ирана. И, кстати, старший сын Траэтаоны Сайрима стал эпонимом сарматов, а средний Тура – туранцев. Сарматы и туранцы в Иран не пошли, а остались жить в Средней Азии. Таким образом они не стали иранцами и называть их так категорически нельзя, да иранцы их так и не называли никогда. Изначально, как мы понимаем, сарматы и туранцы тоже были частью племён Андроновской культуры. Заметим, что Сармат и Тур были старшими братьями Арья, поэтому претендовали на Иранский престол. Тур даже убил Арья, но удержаться в Иране не смог. Этим иранский эпос всегда объяснял вражду между иранцами и туранцами.

Вряд л и было какое-то масштабное вторжение в Иран, которое заметили бы соседние развитые государства, обладавшие письменностью, вроде Вавилона или Ассирии. Но они этого не заметили, а об иранцах впервые упоминают в 834 г. до н. э., когда с ними столкнулся ассирийский царь Салманасар III, совершивший поход в «страну Парсуа» (Персию) и обложивший данью 27 местных царьков. К этому времени иранцы дошли уже до Тигра.

Для нас интересно, что, оказывается, вместе с иранцами на юг проникла и часть русов, избравших степной образ жизни. А можно сказать и по-другому.

Часть праиранцев называла себя русами. Получается, что не только лесные арии Бронзового века называли себя русами, но и часть степных. И название это они сохраняли многие века, пока жили в Средней Азии, полностью оторванные от лесных русов. А это подтверждает изначальное этническое единство лесных и степных ариев и базовость имени русов среди предков славян.

Ассирийский царь Саргон II (722–705 гг. до н. э.) в письме упоминает о стране «Рас», находящейся к северу от Элама на берегу Тигра. Напомним, что это территория современного западного Ирана. Выходит, что пришедшие с ариями-иранцами русы, поселились на новом месте компактно, своей общиной. Название «Рас» – не иранское, в этом случае она называлась бы «Ранха». Значит – это были точно не иранцы. Естественно. Ведь тогда сами праиранцы только становились иранцами. А русы пришли с ними из Средней Азии. Значит, в Средней Азии тогда жили не иранцы, а более древний народ, часть которого называла себя русами.

Тогда же у арийских Урартских царей на территории нынешней Армении появляется имя «Руса». Таких царей было три. Они не были русскими по происхождению, но получение такого имени свидетельствует о большом уважении урартов к имени «Руса», вызванном, видимо, какими-то вескими причинами.

Нам известны примеры подобного отношения народов к чужим именам. Например, в средневековой германской Европе были крайне популярны имена «Алан», «Роман» и «Гунн». Первые из них популярны до сих пор.

Не надо забывать, что одним из величайших героев иранского эпоса был богатырь Рустам с корнем «рус» в имени. А ведь предание о Рустаме имеет много общего с осетинскими, германскими и кельтскими героическими легендами и мифами, иногда просто дословное. Как так вышло? Ведь для этого нужна живая связь носителей памяти о Рустаме. Но осетины, германцы и кельты очень разные и далёкие друг от друга народы. Это так, но когда-то, а именно в начале I тысячелетия до нашей эры, они входили в состав одной большой этнолингвистической группы поздних ариев, живших от Сибири до Рейна и Атлантики. А большую часть этой группы составляли праславяне. Вот нам и общая живая связь.

Вот, Геродот среди персидских племён выделяет четыре главных и три второстепенных. К второстепенным относились панфиалеи, дерусиеи и германии. Похоже, что здесь имеются в виду именно попутчики иранцев, решившие переселиться на новое место вместе с ними. Иранцы считали их не до конца своими, почему они и назывались второстепенными.

Удивительно, что с панфиалеями мы встретимся через много-много лет в дремучих муромских лесах! Они жили близ Мурома до начала XX века. Эту историю мы рассказываем ниже. Видимо, во времена заселения Ирана панфилы были восточной частью переселенцев. Их можно считать арийскими предками кыргызов, к настоящему времени сильнейшим образом монголизированных и отюреченных.

Германии вполне могли быть какой-то частью прагерманцев, ещё не выделившихся тогда в отдельную группу народов. Ведь значительная часть прагерманцев тогда формировалась на Дону и Северном Кавказе. А дерусиеи, конечно, были частью русов. «Де» – это просто артикль.

Лингвистически переход от «Рас» к «Рус» очень сложен и происходит через промежуточную форму «Раус». Так вот, в Иране были обнаружены эти формы. Например, в 728 г. до н. э., во время похода ассирийцев в Иран, упоминается местечко Раусан. Позднее в надписях Персеполя есть много имён с корнем «Рас», «Раус» или уже «Рус», например, Русака или Русис. Да и сам богатырь Рустам по-ирански назывался Raudas-taxma (Мощнотелый).

Получается, что какая-то часть праславян, называвших себя русами, и какая-то часть прагерманцев, проникли сначала в Среднюю Азию, а оттуда с праиранцами в Иран. Хотя, они могли прийти и с Северного Кавказа.

И всё же, эта часть русов была лишь малой и локальной частью наших предков. Со временем большая их часть растворилась в персах и мидянах без остатка и не сыграла никакой роли в этногенезе славян. Так же, впрочем, и как германии в этногенезе германцев. Это всё были «отрезанные ломти».

Зато важную роль в этногенезе славян и германцев сыграли киммерийцы. Именно люди Срубной культуры и её продолжений называли себя Кимрами или киммерийцами, поскольку только они и населяли южнорусские степи перед приходом скифов. Срубники заняли степи после ухода оттуда катакомбников в Азию. Они имели то же самое арийское происхождение, генетически и физически ничем не отличались от индоариев и праславян. Разве что, имели субклад Z93. Киммерийцы отличались от праславян лесной и лесостепной зон лишь одним – полукочевым образом жизни. Они говорили на позднем диалекте древнеарийского языка. Странно, что А.Г.Кузьмин считал киммерийский язык родственным, прежде всего, балтским. Почему балтским? Киммерийский язык настолько плохо известен, что делатьстоль далёкие выводы некорректно, а если рассуждать логически, то просто непонятно, как киммерийцы могли сохранить архаический арийский язык, находясь на самом перекрёстке миров и народов? Это балты сидели в лесах и практически не развивались, вот и сохранили лингвистическую архаику. Киммерийцы же вряд ли.

Мы знаем, что срубники-киммерийцы сначала воевали с праславянами балановцами и фатьяновцами, но затем на пограничье у них возникли и мирные контакты с взаимопроникновением людей и культур.

Со временем в этой пограничной зоне возникли и смешанные племена, которые всё более ославянивались, превратившись в предков антов, сербов, хорватов, дулебов, угличей, тиверцев, северян. Скорее всего, в древности они тоже называли себя русами. Жители южного Крыма назывались таврами, откуда и само древнее название полуострова – Таврия. Однако, тавры вряд ли имели срубное происхождение. Они всегда отличались от массы степных и лесостепных племён условиями и образом жизни, сохранив многие архаические обычаи, в том числе элементы матриархата через культ «Артемиды» и способ захоронения в каменных саркофагах. Скорее всего, тавры или туры были малоизвестной нам группой очень архаичных арийских племён, следы которых можно обнаружить по названиям, связанным с корнем «тавр», «тур». Корень этот означает воду и быка. Названия разбросаны от Испании и Галлии, до Германии, Белоруссии и Крыма, а также в Малой и Средней Азии.

Андроновский воин

Киммерийцы же были известны ещё Гомеру в X в. до н. э., причём он описывает их во времена Троянской войны, то есть в XII в. до н. э. Это как раз времена и места распространения Срубной культуры.

А где-то рядом с киммерийцами жили венеты. Судя по названию, это были родственники западноевропейских праславян, но каким образом они оказались в Причерноморье, мы не знаем, скорее всего, из Прикарпатья. С таврами, кстати, та же история. Венеты и киммерийцы, обтекая Чёрное море с запада и востока, уже в XIII в. до н. э. заселили южное побережье этого моря, причём венеты именно так и назывались и известны в этом качестве древнегреческим мифам, Гесиоду и Гомеру, а предки киммерийцев отмечаются последними как знаменитые амазонки. Тавры обогнули Чёрное море ещё раньше. И вовсе не случайно, горная цепь в Малой Азии получила название Тавр в полном созвучии с Крымскими горами. Населяли их люди одного или родственных племён, пришедших из Таврии.

В IX в. до н. э. именно в киммерийских землях началось массовое производство железа, распространившееся на соседние племена. Но уже в VIII в. до н. э. киммерийцы подверглись сильнейшему натиску с востока. Это пришли скифы.

Скифы появились за век до этого в районах Тувы, Минусинска и Алтая, откуда и начали свой разбег на запад. Это зона Андроновской культуры, которая к тому времени сменилась Карасукской (1700-900 гг. до н. э.), а та, в свою очередь – Татарской (900–300 гг. до н. э.). Часть андроновцев ушла в Индию и Иран. Вот те, кто остался и составили карасукцев и тагарцев. Так что скифы сформировались из андроновцев, оставшихся в степях и переживших похолодание, перейдя к полностью кочевому образу жизни. Скифские гаплогруппы практически неизвестны, а те, что найдены, представлены субкладами R1a-Z2123 и R1a-Z645, так что корни скифов находятся в Европе. У одного из карасукцев обнаружена гаплогруппа Q, подобная таковым у монгольских хунну. Это доказывает начало процесса смешивания азиатских ариев с монголоидами, но процесс этот вовсе не был массовым. Дело в том, что уже к 1800 г. до н. э. андроновцы дошли до Минусинской котловины далеко на востоке, где и встретились с монголоидами. Профессор Клёсов утверждает, что первые скифы, а точнее, ещё андроновцы, пришли в Сибирь без женщин и брали себе местных монголоидок, откуда началась первая волна метисации. Следующие волны ариев пришли на Алтай, например, уже со своими женщинами, тем самым, приостановив процесс монголизации. Так появилось две разновидности скифов: европеоидные и монголоидные, но все они имели гаплогруппу R1a, все были прямыми родственниками по мужской линии и все относились к одной культуре.

Интересно, что в скифской зоне генетические изменения практически приостановились на пару тысячелетий. Так, в Таштыкской культуре (300 г. до н. э. -500 г. н. э.), следующей за Татарской, найдены гаплогруппы, отличающиеся от татарских всего на одну мутацию. Это говорит об устойчивости скифских народов как генетической общности. А отсюда можно сделать вывод и об этнической устойчивости и единстве народов тогдашней степи на огромной территории.

Не исключено, что скифы формировались и западнее Сибири, мы просто ничего не знаем об этом.

Видимо, именно скифы первыми в Азии начали производство железа, что на первых порах дало им преимущество перед соседями. Греческий логограф Гелланик уточняет, что железное оружие скифы начали использовать при царе Саневне.

Вторым преимуществом скифов была верховая езда, к которой они перешли в массовом порядке, отбросив традицию колесниц.

Третьим преимуществом оказался мощный композитный лук, который мог метать стрелы на дальность до 500 м. Европейские луки тогда стреляли метров на 70.

Монополию на железо, верховую езду и лук скифам удержать, конечно, не удалось. Их ближайшие родственники массагеты, жившие южнее, также смогли освоить металлургию железа и, по словам Геродота, выдавили скифов с их родины. Война происходила либо на Амударье, либо на Сырдарье.

Мы уже знаем, что массагеты изначально были тохарами, первым арийским народом, пришедшим на Восток. Они были близкими родственниками скифов и давно уже смешивались между собой. Это давно доказано археологами и антропологами. Да и генетиками тоже. То, что массагеты были скифским народом, подтверждают и современники. Персы, например, называли и тех, и других «сака». Считается, что это слово переводится как «олени», правда, с какой стати персам называть степняков оленями? Разве что, что-нибудь связанное с тотемами. Но, возможно, смысл здесь заложен совсем другой. В любом случае выходит, что «саки» было тогда общим самоназванием большой группы азиатских степных арийских народов. Да и не только степных. Среди «народов моря», атаковавних Египет в XIII в. до н. э., было племя «шакалеша» или сикелийцы. Позднее они завоевали Сицилию, которая получила их имя. И, кстати, у русских до сих пор сохранилась фамилия Саков, а у белорусов – Сакович.

А вот арабы называли «сакалиба» славян! Но ведь сакалиба – это те же саки. И албанцы позднее называли славян сербов и македонцев «Шкья», то есть саками. А великий Будда в молодости носил фамилию Шакья-Муни. Он был из рода саков!

Откуда такое упорство в именовании славян саками? Это можно объяснить только тем, что у праславян, киммерийцев, скифов, массагетов, саков, сарматов было общее и весьма близкое происхождение, один язык и весьма похожие обычаи. По-другому объяснить отождествление славян с этими степными народами невозможно. Мы опять убеждаемся в том, что все эти народы были, практически, идентичны.

Уходя на запад, скифы столкнулись с киммерийцами на Южном Урале или Волге и стали теснить их всё дальше, несмотря на родственное происхождение. Политически, да и культурно, они уже были разными народами, поскольку скифы имели свои обычаи и государственные образования.

Численность скифов была достаточно большой. В причерноморских степях верховный правитель скифов царь Ариант в начале VII в. до н. э. решил узнать, сколько мужчин может выставить скифский народ и приказал каждому скифу сдать один наконечник стрелы. Из этих наконечников кузнецы Арианта отлили огромный бронзовый котёл, который он вкопал в землю на берегу Буга. По подсчётам современных историков, на изготовление котла пошло от полумиллиона до полутора миллионов наконечников. Историки сами испугались своих выводов и решили, что заложили в компьютер неверную программу, а скифов-де, было на порядок меньше. Что ж. Может быть.

Имя Арианта представляет интерес. Оно двукоренное и состоит из двух частей – «Арий» и «Ант». Это доиранское имя. Хотя массовыми у степняков были, всё же, ираноподобные имена. Но, именно, ираноподобные. Корни их древнее.

Знаменитый советский антрополог академик В. П. Алексеев, между прочим, утверждал, что скифы не появились в южнорусских степях с юго-востока, а «сложились они на том же месте, где их застаёт история. Антропологический материал не исключает инородных этнических включений в состав скифов, но преимущественное значение придаёт всё-же местным истокам их этногенеза» [В. П. Алексеев. Историческая антропология и этногенез. М., 1989, с. 177].

Недавно в журнале Nature Communication появилась статья, ведущим автором которой является Иоахим Бургер из Института эволюционной биологии Университета Майнца, Германия, в ее соавторах д.и.н. Вячеслав Молодин из Института археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск. В этой работе представлены данные анализа митохондриальной ДНК 96 скифов и полногеномные данные 8 скифов из обширного географического региона, который ассоциируют со скифской культурой. Несмотря на то, что западный и восточный регионы разделены на 2000–3500 км, археологические данные показывают поразительное сходство в образе жизни и культуре населяющих их кочевых и полукочевых племен. Анализ показал, что и ранние, и поздние группы скифов, наиболее вероятно произошли из одной популяции.

Ещё результаты показали, что группы кочевников железного века с Южного Урала и Казахстана по культурным особенностям сходные с классической культурой скифов Северного Причерноморья, связаны между собой и генетическим сходством. А из предков ближе всего к ним находятся популяции позднего бронзового и железного века из России, позднего неолита и бронзового века Центральной Европы, популяции энеолита из Самары, популяции ямной и срубной культур бронзового века. Но ведь это лишь подтверждает наши выкладки.

По словам Геродота, при известии о нашествии скифов, у киммерийцев произошёл раскол. Простой народ выступал за уход из степей, а знать – за борьбу до победы. Произошла даже Гражданская война и решающая битва состоялась на Буге или Днестре. После этого киммерийцы окончательно разделились.

Скифская конница

Прагерманская часть отступила перед скифами в Европу, постепенно оттесняемая в лесостепную и лесную зону. Там они переходили к оседлому образу жизни и активно смешивались с местным, в основном пракельтским и праславянским населением. Это мы уже знаем и знаем судьбу народа кимвров.

Другая часть киммерийцев осталась в северокавказских и причерноморских степях и вошла в состав скифов.

Третья часть по черноморскому побережью Кавказа двинулась на юг в поисках новых земель. Этих киммерийцев возглавлял царь Теушпа. В 715 г. до н. э. они разгромили урартского царя Русу I и закрепились на некоторое время вокруг озера Севан. Киммерийцы, к тому времени, тоже освоили верховую езду.

В 705 г. до н. э. они же, вероятно, уничтожили армию ассирийского царя Саргона II, а сам он пропал без вести.

Киммерийцы надеялись укрыться от скифов в Закавказье, но скифы не собирались оставлять их в покое. Через 35 лет, устроив свои дела в завоёванном Причерноморье, они прошли за Кавказский хребет Дербентским проходом и Теушпа был вынужден вновь отступать.

Его киммерийцы двинулись в Малую Азию, где осели в Каппадокии. Они воевали с Фригией на западе, взяли её столицу Гордий в 675 г. до н. э. и фригийский царь Мидас, знаменитый своим богатством, покончил с собой.

Силы киммерийцев в Малой Азии увеличились, когда из Европы туда вторглось фракийское племя треров. Царь треров Коб заключил союз с киммерийским царём Лигдамидом, и союзники вместе начали разорять Малую Азию. Фракийцы антропологически похожи на киммерийцев, по крайней мере, прагерманскую их часть. Тесно соседствуя с ними ещё в Причерноморье, они многое переняли и передали. Поэтому неудивительно, что киммерийцы заключили союз с трерами.

Сопротивление киммерийцам и трерам возглавил царь Лидии Гигес. После первых успехов, его армия была разбита, а сам он погиб. В 644 г. до н. э. Лигдамид захватил столицу Лидии Сарды. Взяли киммерийцы и греческие города Магнезию и Эфес, где разорили знаменитый храм Артемиды. Ионийские греки тогда срочно эвакуировались на острова, бросив всё своё имущество.

Скифы же, во главе с царём Ишпакаем (spaka – «собака, пёс»), осенью 674 г. до н. э. с территории современного Азербайджана вторглись в Мидию. Они предложили мидянам союз и помощь. Это было предложение, от которого мидяне никак не могли отказаться, рискуя получить войну со скифами. При поддержке скифов был выбран новый мидийский царь Хшатрита (Каштарити или Фраорту Геродота).

Союзники начали войну против сильнейшего на тот момент государства в мире – Ассирийской империи, но осенью 673 г. до н. э. царь Ишпакай неожиданно пал в сражении.

Это сразу изменило всю обстановку. Новый скифский царь Партатуа (Парашата-первенствующий), отправил в Ассирию к царю Асархаддону гонца, который предложил выдать дочь Асархаддона замуж за Парашату, который был сторонником продолжения войны с киммерийцами, ведь скифы пришли в Азию именно для этого. Асархаддон, по-видимому, согласился и вступил в союз с новым зятем.

После этого скифы отправились в Малую Азию в погоню за киммерийцами. В Малой Азии скифов часто называли «отважнейшими псами», может, от имени Ишпакая, а может оттого, что туда пришли только молодые воины, члены братства «псов» или «волков». Такие братства молодых воинов были распространены у арийских народов, причём именно европейских (невры, германцы, славяне), а не иранских. У скифов, оказывается, тоже. Между прочим, один из скифских царей, дед Скила, носил имя Уархаг (греч. Аргот), то есть, Волк.

Это прямое подтверждение того, что мы имеем дело с воинским братством, а не народом. А. И. Иванчик даже предположил, что «Ишпакай» не имя, а прозвище царя скифов.

Война с киммерийцами затянулась надолго. Старый Лигдамид ещё успел умереть от болезни около 640 г. до н. э. Окончательную победу скифы одержали только в 630-х годах до н. э. Киммерийцы Малой Азии были полностью истреблены, а их последний царь Сандакшатра погиб.

К этому времени скифами правил уже новый царь Мадий, который в 653/652 г. до н. э. вторгся в Иран, серьёзно разорил и покорил его, спасая союзную Ассирию. Так началось 28-летнее господство скифов в Иране и на всём Ближнем Востоке. Никто не мог противостоять им. Примерно в 626 г. до н. э. скифы соверщили поход в Египет и фараону Псамметиху пришлось откупаться от них огромной данью. На обратном пути скифы взяли и разрушили палестинский город Аскалон.

Это нашествие описал библейский пророк Иезекииль, который трижды упоминает северного «князя Рош», родственного киммерийцам, как угрозу Израилю в VI в. до н. э. Во всех греческих текстах Библии слово «Рош» пишется как «Рос», а еврейский оригинал «Книги книг» вообще неизвестен. Ясно, что пророк имел в виду именно народ «Рос», тем более, что все три раза «князь Рос» упоминается в связке с народами Мешех и Тувал, известными, как северные народы, жившие в Каппадокии. Мушки (Мешех) были предками армян, а товельцы (Тувал) частью древнего союза тохарских племён. Значит, росы жили рядом с этими народами. Но там тогда жили скифы и выходит, что именно их Иезекииль называет «князем Рос».

Сомневаться в присутствии русов на Ближнем Востоке нет оснований, ведь Иезекииль настойчиво повторяет их имя. А раз так, то придётся признать, что русами себя называли как раз скифы и никто иной. Причём, судя по обращению «князь Рос», русами называли себя не какие-то простые воины или наёмники, а верхушка скифов. Вот так вот.

Скифы участвовали в уничтожении Ассирии в 612–605 гг. до н. э. и вновь ходили в Египет с вавилонским царём Навуходоносором II, брали Иерусалим в 605 и 597 гг. до н. э.

В Азии власть скифов над Мидией ограничивалась данью и набегами. Жить они, по-прежнему, предпочитали в Азербайджане и Грузии, где было больше пастбищ для коней. Да и в Армении скифы отметились. Древний армянский историк Мовзес Хоренаци писал, что первым армянским царём был некий Паруйра, сын Скайорда, участвовавший в разгроме Ассирии в 612 г. до н. э. Так вот, имя Скайорда означает «сын сака», то есть скифа. И. М. Дьяконов считал Паруйра потомком Прототия, названным его именем. Скорее всего внуком. Древняя армянская аристократия вела своё происхождение как раз от скифов. А само Армянское государство появилось именно тогда. Армяне заняли опустошённые скифами земли Урарту.

Новым же царём Мидии стал малолетний Увахшатра (Киаксар) (652–585 гг. до н. э.). Геродот описывает Увахшатру как гораздо более воинственного, чем его предшественники на мидийском троне. Он первым разделил мидийское войско по видам оружия и каждому отряду – копьеносцам, лучникам и всадникам – приказал действовать отдельно (до этой реформы войско мидийцев было смешанным). Укрепив таким образом войско, Увахшатра решил сбросить скифское господство. Ему удалось сбросить иго благодаря хитрости – он пригласил вождей скифов на пир и напоил их допьяна, а потом велел всех предать смерти. Это было в 625 г. до н. э.

Скиф

Вероятно, там же погиб и царь скифов Мадий. Его имя, кстати, по наблюдению А. Г. Кузьмина, имеет параллель в кимврском (уэльском) имени Madiein. Но именно в это время среди скифских вождей распространился обычай давать своим детям иранские имена. Это и стало одной из главных причин отнесения скифов к лингвистической иранской группе, хотя это полная ерунда.

Итак, скифы, потеряв своих вождей, покинули Мидию и отступили на территорию современного Азербайджана. Они не ушли оттуда все сразу, хотя часть и начала отходить на север. Другая часть осталась пока в Азербайджане и продолжала поддерживать отношения с Мидией, служа у мидийцев наёмниками и военными инструкторами, специалистами по языку, верховой езде и стрельбе из лука.

Интересно то, что Геродот упоминает такое занятие скифов, как обучение мидийских детей скифскому языку. Это значит, что скифский язык настолько отличался от иранского, что иранцам его нужно было специально изучать! Это большой камень в огород сторонников иранского происхождения скифов. Оказывается, в VII в. до н. э. скифы говорили на языке, который иранцы не понимали. А ведь они уже 100 лет жили рядом и тесно взаимодействовали.

А ещё именно тогда жил один из «семи мудрецов», признанных древними греками – скифский царевич Анахарсис. Он родился в 614 г. до н. э., видимо, в Малой Азии, и был сыном царя Гнура и гречанки. В 594 г. до н. э. Анахарсис приехал в Афины за знаниями и поселился у знаменитого философа Солона. Там он прожил более 30 лет, объездил многие страны и стал членом Ареопага. Анахарсис прославился у греков умом и скромностью. Именно стараниями Анахарсиса греки пришли к общему мнению, что скифы – самый разумный и сильный народ на Земле. Возможно, в этом и заключался смысл миссии Анахарсиса. Правда, он подзадержался в Греции. За это время на родине умерли его отец Гнур и брат Кадуид, цари Скифии. Новым царём стал некий Савлий, который был вовсе не рад возвращению конкурента. Поэтому, едва вернувшись, около 558 г. до н. э., Анахарсис был убит лично Савлием из лука где-то на современной Херсонщине.

К этому времени, скифы уже вернулись в Причерноморье. Окончательное возвращение скифов в Европу произошло в начале VI в. до н. э. после примечательной их мести Киаксару. Какой-то отряд скифов занимался воспитанием сыновей Киаксара. Однажды, в 593 г. до н. э., вспыльчивый царь обругал скифов за неудачу на охоте. Они затаили обиду, улучили момент, убили одного из сыновей царя, сварили его мясо и подали как угощение отцу. Сами скифы после этого бежали в Малую Азию к царю Лидии Алиатту. Взбешённый Киаксар потребовал выдать ему скифов, но Алиатт, естественно, отказался.

Тогда, в 590 г. до н. э. Киаксар начал войну против Алиатта. Кровь и мясо сына требовали отмщения. Война продолжалась 5 лет и закончилась 28 мая 585 г. до н. э, когда, во время сражения скифов с мидийцами, произошло солнечное затмение, предсказанное знаменитым греческим философом Фалесом из Милета. Участники решили, что боги гневаются на них и заключили мир. Скифы же, после этого, беспрепятственно ушли на север.

Войны скифов были отнюдь не мелкими стычками. Археологи свидетельствуют, что степи между Дунаем и Волгой в VIII–VII вв. до н. э. серьёзно опустели. Большая часть киммерийцев ушла оттуда на северо-запад в Европу или на юг в Малую Азию, а большая часть скифов отправилась в погоню за ними. Этот уход киммерийцев и скифов на целое столетие позволил лесным и лесостепным праславянам Русской равнины серьёзно сдвинуться на юг и серьёзно смешаться с оставшимися в степях киммерийцами и скифами. Антропологи чётко различают население лесостепной и степной зон южнорусских степей. Археологи Г раков и Мелюкова пишут, что лесостепное население культурно сильно отличалось от степного. Мало того, это население вообще было разделено на многие группы, что говорит о разной их племенной принадлежности. Выходит, что население скифских степей и лесостепей было очень различным и никакого политически единого скифского народа не существовало. Но то же самое мы видим позже и у восточных славян, делившихся на 13 племён со своими князьями и боярами, хотя все они имели единое происхождение и один язык.

По словам Геродота, причерноморские скифы делились на три основных части-племени: царские скифы, скифы-пахари и скифы-кочевники.

Царские скифы назывались паралатами или сколотами (скудрами). Но, надо учесть, что это всё термины Геродота, а как звали себя сами скифы, мы точно не знаем. Согласно Иезекиилю – русами. Именно царские скифы были главными организаторами похода в Азию, а вернувшись, установили своё господство в Причерноморье.

Причерноморье в скифское время

Скифы-кочевники были племенами-вассалами паралатов, жившими вокруг центра скифских земель на окраине лесостепи и осуществлявшими контроль над местным праславянским земледельческим населением. При этом и сами скифы-кочевники, постепенно переходили к оседлому образу жизни.

Третья группа, скифы-пахари, несомненно, были, в основном, местными праславянами. Это утверждал ещё академик Рыбаков. Они занимались земледелием в лесостепной зоне.

Царские же скифы не занимались земледелием, не умели и не хотели этого делать. Поэтому считать, что какое-то из их племён осело на землю, ухудшив своё политическое положение, ибо кочевники всегда считали земледельцев ниже себя по статусу, нет никаких оснований. К тому же, жизнь земледельцев всегда труднее, чем жизнь кочевников, так какой был смысл азиатскому племени переходить к этому способу производства? Они начали делать это

значительно позже и под давлением собственных царей и знати, нуждавшихся в хлебе для торговли с греками. Так, что, скифы-пахари – это местные жители, а местными жителями были лесостепные праславяне.

Напомним при этом, что все скифы говорили на одном языке и имели схожие обычаи, а генетически имели Y-хромосомную славянскую гаплогруппу Rial. Различия между ними были только племенные и политические.

Геродот называет несколько смешанных племён, живших, в основном, севернее царских скифов. Например, в районе современных Николаева и Одессы жили ольвиополиты или каллипиды, которых Геродот считал смесью скифов и греков. В этом можно усомниться, поскольку трудно поверить в то, что в районе Ольвии нашлось такое количество греков, что они составили целый новый народ. Скорее всего, происхождение ольвиополитов гораздо более сложное и состояли они из представителей самых разных местных племён, смешавшихся со скифами, в том числе и греков. Но говорили ольвиополиты по-гречески и вели греческий образ жизни, что и позволило Геродоту счесть их греко-скифами.

В Среднем Поднепровье жили невры, несомненные праславяне. Название невров древнеарийское и лучше всего сохранилось в кельтских языках, где носит смысл «сильный», «гневный», «мужественный». В Галлии до времен Августа и позже жило влиятельное племя нервиев. Днепровские невры не могут быль кельтами, а значит они вышли из одного с кельтами корня. Это венедский корень арийского массива племён.

Сейчас невры считаются носителями Милоградской археологической культуры (VI1—111 вв. до н. э.), ареал которой на юге доходил до Канева, а на севере до Минска. Центр же был на месте Киева. Естественно, какая-то часть археологов до сих пор считает Милоградскую культуру балтской. Ну, а как же! Лишь бы не славянской. Напомним, что вся Русская равнина, по мнению этих археологов, была просто заполонена балтами и финно-уграми. Только куда же делись все эти «великие балты»? Даже сегодня общее количество балтов вряд ли превышает миллион человек, а тогда, в те далёкие времена, их было всего несколько десятков тысяч. И как же этот «микрокосм» сумел захватить, заселить и удержать чуть ли не всю Русскую равнину? И почему сдал её славянам, которых даже поселить-то некуда, вся карта занята?

Между тем, все генетические связи Милоградской культуры давным-давно известны. Она происходит из Тшинецкой XIX–XI вв. до н. э. и Комаровской культуры XV–VII вв. до н. э.

Комаровская культура

О Тшинецкой культуре мы уже писали. Это венедская культура, отсюда и венедский корень невров. В XV в. до н. э. на Правобережной Украине и в Среднем Поднепровье Тшинецкая культура модифицировалась в Комаровскую. Её характерным признаком был постепенный переход в погребальном обряде от трупоположения к трупосожжению. Мы видим здесь процесс, аналогичный балановско-фатьяновскому, происходившему в то же самое время. Как и у русов балановцев, он объясняется смешением лесных народов со степными, переходом к патриархату и усилением воинской знати.

Несколько позже венедские соседи комаровцев на западе (Лужицкая культура, также выделившаяся из Тшинецкой), с которыми комаровцы, предки невров, поддерживали тесные отношения, совершили настоящую социальную и военную революцию, которую мы уже описывали. Очевидно, что комаровцы также восприняли новации лужичан.

Из 11 известных поселений Комаровской культуры, кое как раскопано только одно, поэтому ничего толком о комаровцах до сих пор неизвестно. Привет археологам.

Судя по тому, что в Галлии жило синонимичное племя нервиев, а венеды пришли в Галлию очень давно, название невры/нервии является очень древним. Исходя из этого предположения, мы допускаем, что население Комаровской культуры уже называлось неврами, как и восточная часть Тшинецкой культуры. И это название удержалось до раннего Средневековья.

Комаровцы/невры, также тесно контактировали на юге с племенами Сабатиновской культуры Причерноморских степей. Для сабатиновской культуры был характерен высокий уровень металлообработки, в литейных мастерских из оловянистой бронзы изготавливались предметы вооружения, орудия труда и украшения. Хозяйство основывалось на скотоводстве и земледелии. Носители культуры поддерживали широкие связи с соседями, особенно с родственным населением Поднестровья и Нижнего Дуная. Они много способствовали и развитию Комаровских праславян.

Сабатиновские племена мы знаем, как знаменитые «народы моря». В XIII в. до н. э. эти народы двинулись на Балканы, переправились через Босфор и проникли в Малую Азию. Оттуда «народы моря» устроили массовые набеги на все прибрежные государства Средиземного моря, включая Египет, разгромили Хеттскую державу, захватили Малую Азию и Палестину, острова Сицилия, Сардиния и Корсика, а также часть Италии. Среди них были мушки, предки армян, создавшие своё государство в верховьях Евфрата в 1165 г. до н. э. Среди них, кстати, были и этруски-тиррены, будущие реальные основатели Рима. Вот откуда тянутся ниточки к этрусскому языку, так подозрительно напоминающему славянский, и культуре, похожей на славянскую. Они, действительно, похожи, ведь предки этрусков жили в Причерноморье и тесно контактировали с праславянами, видимо, немало смешиваясь с ними.

На своей родине в Причерноморье, сабатиновцы серьёзных войн не вели. Это доказывается отсутствием укреплений на их собственных поселениях и на поселениях соседних племён.

«Народы моря» ушли со своей родины из-за начавшегося очередного усыхания степи. С их уходом, причерноморские степи быстро заняли срубники, пришедшие с востока, которые ассимилировали оставшееся немногочисленное сабатиновское население и создали новую степную культуру, называемую Белозёрской (XII–X вв. до н. э.). Условия хозяйствования для белозёрцев были, конечно, хуже, чем для сабатиновцев, поэтому никакого серьёзного государственного объединения у них в Причерноморье не получилось. Кризис экономики способствовал регрессивному переходу от оседлого быта к кочевому способу ведения хозяйства. Постепенно у белозёрцев увеличивалось поголовье лошадей в стаде.

Лесостепные праславяне и киммерийцы

Металлообработка белозёрцев характеризуется высоким уровнем развития, хотя и тут по сравнению с предшествующей эпохой наблюдается значительный упадок, вызванный недостатком сырья. Именно недостаток меди и стимулировал переход к обработке железа, ведь первые железные изделия по своим эксплуатационным характеристикам уступали бронзовым, почему люди переходили к их производству вынужденно. Белозерские мастера первыми среди племен степного Причерноморья наладили серийный выпуск железных и биметаллических орудий труда стандартизованных форм.

Белозёрцы, несомненно, были частью киммерийцев и, вовсе не исключено, что они были той самой западной частью срубников, которые и составили прагерманцев. По крайней мере, часть прагерманцев. Их погребальные обряды весьма похожи как на балановско-фатьяновские, так и на абашевско-срубные.

В IX в. до н. э. климат в степи улучшился и это вызвало новые перетасовки населения. Похоже, что часть киммерийцев-прагерманцев тогда ушла на восток, где они вели продолжительные войны с представителями Кобанской культуры на Кавказе. Кобанцы были предками большинства современных кавказских народов и занимались отгонным скотоводством, грабежом, работорговлей и вообще, всем тем, чем потом и занимались кавказские горцы в течении трёх тысяч лет.

План Немировского городища

А на место ушедших киммерийцев пришли соседние лесные племена, в том числе комаровцы. Они заселили Причерноморскую лесостепь, составив Белогрудовскую, а затем Чернолесскую культуры (IX–VII вв. до н. э.). Вот это и были скифы-пахари (алазоны) Геродота. Это не невры, которые в это время жили севернее в рамках той же Комаровской культуры. Термин «алазоны», конечно, греческий, его впервые приводит Гомер. Как звали себя сами чернолессцы, мы не знаем. Рискнём предположить, что скифы-пахари называли себя русами – древним самоназванием всех праславян. Геродот утверждал, что алазоны сеяли хлеб, лук, чеснок, чечевицу, просо. Он правильно называет их скифами потому, что они имели общее со скифами происхождение и общий язык.

Это было первое наступление праславян земледельцев на чернозёмную Причерноморскую степь, победный финал которого был достигнут только при Екатерине Великой.

Конечно, киммерийцы-прагерманцы без боя уступать свои земли не собирались. Поэтому поселения чернолессцев были укреплёнными посёлками, располагавшимися в труднодоступной местности. Не зря древнегерманский эпос рассказывает об ожесточённой борьбе прагерманцев-асов с праславянами-ванами.

Видимо, напряжённость и масштаб столкновений постоянно усиливались и в конце IX – самом начале VIII в. до н. э. жизнь на старых поселениях чернолесской культуры постепенно затухает, зато возникают новые, более крупные поселения- так называемого жаботинского этапа. Так же в этот период в чернолесскую культуру вливаются мигранты с запада – фракийцы геты. Многократно увеличиваются площади поселений (с 1-10 га, до 500 га), появляются крупные племенные объединения.

Мы видим, что лесостепные праславяне изменили тактику. Поняв, что дисперское проникновение в степь успеха больше не приносит, оии объединились в крупные группы-племена, строившие теперь просто-таки огромные поселения (до 500 га), целые города. Несомненно, это свидетельствует о создании сильной власти и дружин, способных обеспечить защиту от кочевников.

Например, Немировское городище – многослойный памятник, расположенный на Левобережье Южного Буга, в 10 км от реки и в 4 км юго-восточнее г. Немиров Винницкой области Украины. Территория городища впервые была заселена в III тыс. до н. э. племенами трипольской культуры. После этого там долго было небольшое поселение. Со второй половины VIII в. до н. э. в бассейне Южного Буга появились чернолессцы-алазоны. Они заново основали Немировское городище в 740 г. до н. э. Городище представляет собой мощное оборонительное укрепление площадью более 145 га, окружённое огромным валом и рвом больше 4 км по периметру. Высота вала от 5 до 10 м, глубина рва до 7 м. Основание вала укреплено крупными камнями и брёвнами. Ширина рва до 26 м по верху и до 10 м по дну. Угол подъема вала по боевому склону от 45° до 71°.

Городище расположено на обоих берегах небольшой речки. Очертания близки к овалу: длинная часть до 1,5 км, короткая – до 1,2 км. Вал, окружающий городище, прерывается в восьми местах, из которых 6-для пропуска ручьев и оврагов. Ширина перерывов до 60 м для пропуска речки, до 30 м для пропуска ручьев и до 10 м в местах въезда на городище. Перерывы в валу заграждались деревянными сооружениями. На некоторых участках городище обнесено вторым валом.

Почти в центре городища, на высоком северном берегу речки, находится внутреннее укрепление, которое носит название «Замчиско» (Замок). Расположено укрепление на наиболее возвышенной части плато, с востока и запада примыкают овраги, с севера ограждено валом и рвом. Вдоль оврагов «Замчиско» также укреплено небольшими валами, где склоны оврагов искусственно срезаны.

План Мотронинского городища

Плотно заселено было только центральное укрепление, «Замчиско». Остальная часть Немировского городища использовалась для загона скота, а в военное время могла быть убежищем для населения близлежащих поселков.

Из всех городищ Северного Причерноморья, Немировское городище имело наиболее тесные торговые связи с греческими городами. Контакт этот прослеживается до середины VII в. до н. э. Импортировалась посуда с островов Восточного Средиземноморья – Родоса и Самоса. Эллинские купцы привозили посуду в обмен на пшеницу и меха.

Угасание жизни на городище приблизительно соответствует концу VI в. до н. э. – рубежу VI / V вв. до н. э., скорее всего 511 г. до н. э.

Одним из крупнейших чернолесских городищ было Мотронинское. Располагалось оно на краю большого лесного массива в урочище Холодный Яр в нынешней Черкасской области. Мотронинское городище, как и Немировское, было центром объединения, которое вполне можно считать княжеством.

Площадь городища около 200 га. Оно имеет форму неправильного овала и состоит из двух линий укреплений: внешней и внутренней.

Внешняя линия: Городище окружено оборонительным валом и рвом. Максимальная высота вала 10,5 м, ширина – до 25 м. Глубина рва до 6 м, ширина – до 15 м. На валу стоял частокол 2,5 м высоты, подкреплённый со стороны городища контрфорсом треугольной формы. Высота контрфорса 1 м, ширина у основания 2 м. Контрфорс был полностью скрыт под землёй. Вершина вала была выложена горизонтальными дубовыми бревнами (6,5 м со стороны городища и 3 м со стороны рва). Вал прерывался в 5-ти местах: тремя въездами и двумя руслами небольших речек, берущих начало внутри городища. С трех сторон перпендикулярно к оборонительному валу располагаются отрезки вала различной длины. Они примыкают ко входам в городище и фланкируют подход к воротам.

Существовало три строительных периода внешних укреплений:

I период: середина – вторая половина VII в. до н. э. Дата начала сооружения внешней фортификации по данным радиоуглеродного анализа относится к 650–640 гг. до н. э.

II период: конец VII – первая половина VI в. до н. э.

III период: конец VI – начало V в. до н. э.

Внутреннее укрепление городища состояло из двух отдельных поселений, примерно равных по площади и разделенных валом с севера на юг.

Внутренний вал городища охватывает плоскогорье и в ряде мест проходит по краю глубоких оврагов. Ширина вала у основания 12 м, высота -4 м, максимальная ширина рва 12 м, глубина – 5,4 м. Ров выложен дикарным камнем. В центре поселения было капище.

Население Мотронинского городища в период расцвета превышало 5 тыс. человек. Пока неизвестна история городища начиная с IV века до н. э. Однако территория поселения использовалась в III–IV вв. н. э. представителями Черняховской культуры, а в VI–VII вв. н. э. представителями Пеньковской культуры раннеславянского периода.

А периметр укреплений Трахтемировского городища в излучине Днепра севернее устья Роси достигал 12 км. Трахтемировское городище, расположенное на высоком правом берегу Днепра, имеет форму неправильного четырёхугольника, вытянутого вдоль Днепра в направлении с востока на запад. С напольной стороны городище ограничено неглубокими ярами и укреплено валом и рвом. Первоначальная длина укреплений оценивается в 5,4 км. Остатки вала достигают 4–5 м в высоту. Общая площадь городища – 500 га при длине в 3,5 км. Размеры городища во много раз превосходят все крепости скифской лесостепной зоны.

Трахтемировское городище

Городище имело внутреннее укрепление, кремль. Оно было расположено на большом холме на северо-западе городища и заселено намного плотнее остальной части. В его пределах было обнаружено 40 жилищ и свыше 50 хозяйственных построек. Это огромное поселение датируется второй половиной VII–VI вв. до н. э. Оно защищало не только правобережное население, но и переправу через Днепр у Зарубинцев.

Чернолесское городище III в. до н. э. Городище состоит из трёх рядов валов и рвов и расположенных восточнее 265 курганов. На месте городища существовала крепость с тремя линиями оборонных валов. Поперечник её достигал 1,5 км, а длина всех валов (внешних и внутренних) – около 6 км.

Важное городище возле Суботова (Черкасская область) было бронзолитейным центром культуры.

Классическим образцом чернолесского городища считается укрепление на холме Тясмин. Оно состоит из глинобитного вала 12 х 1 м, у подножия которого обнаружены обгорелые остатки деревянных укреплений. Последние были построены из коробчатых срубов, соединенных частоколом. Снаружи был ров шириной 9 м и глубиной до 4 м. Со стороны, противоположной реке, подходы к крепости были укреплены еще одним рвом и валом.

В долине реки Тясмин обнаружено вообще наибольшее количество ранних чернолесских городищ. Большинство из них представляет такие же овальные крепости диаметром от 40 до 100 м. Внутри стен выявлены остатки довольно просторных (6 х 10 м) землянок

Чем воевали чернолессцы? А. И. Тереножкин отнёс к чернолесскому времени группу биметаллических (с бронзовой рукоятью и железным клинком) коротких колющих мечей и кинжалов. Рукоять их имеет грибовидный полусферический пустотелый набалдашник, плоскую в охвате ручку и прямое перекрестие. Их обоюдоострый клинок достигает в длину 60 см. Подобные, но нетождественные мечи есть в Трансильвании, под Краковом и в предскифских комплексах Предкавказья. Один чернолесский кинжал с ребристой рукоятью из бронзы и железным лезвием имеет двукрылое перекрестие, близкое перекрестиям скифских акинаков

Противостояние русов и киммерийцев-прагерманцев продолжалось до самого прихода скифов в конце VIII в. до н. э. После вторжения скифов, гражданской войны и битвы на Днестре, часть киммерийцев была вынуждена бежать и многие из них бежали именно к русам и неврам, ведь воевали они как представители различных княжеств, а происхождение-то было общим. Произошло массовое смешение народов и нужно признать, что это был процесс ославянивания киммерийцев, а не наоборот.

Чернолесские биметаллические мечи

Этот процесс ославянивания и привёл к окончательному образованию Чернолесской и Милоградской культур, с которых мы начали рассказ о русах и неврах.

Пришедшие в степи Правобережного Приднепровья скифы потеснили русов и невров на север. В долинах рек Рось и Тясмин скифы истребили значительную часть чернолесской знати, разрушили многие поселения, а оставшееся население было покорено. В течении полувека оно не имело никакой самостоятельности и находилось в состоянии прямого рабства. Чуть позже скифы-а-гафирсы проникли дальше на запад до Карпат и на восток по Ворскле. Причём на Ворсклу скифы переселили и часть завоёванных земледельцев с запада.

Однако вскоре ситуация начала меняться. Пришельцы примирились с родственными автохтонами и составили некий симбиоз, позволивший Геродоту считать русов скифами-пахарями, а невров описать как союзников скифов вплоть до вторжения Дария в 512 г. до н. э., когда невры отказались помогать скифам, а те начали мстить им после войны.

То, что в Причерноморье царил мир, подтверждается тем, что в 646 г. до н. э. греки- милетяне спокойно основали на правом берегу Днепро-Бугского лимана колонию Ольвия, жители которой быстро развернули торговлю по всему Причерноморью, доходя до лесной зоны, чему скифы никак не мешали. Кстати, Ольвия имела размеры 50 га и население 15 тысяч человек, а мы помним, что поселения Чернолесской культуры в несколько раз превосходили Ольвию в размерах. Но их, почему-то, никто городами не называет. Какие могут быть города у диких праславян? Это же не полисы. Но у праславянских городов были другие функции.

К концу VII в. до н. э. начинается и процесс смешения скифов-кочевников с лесостепными праславянскими племенами. Возможно, первыми это начали делать агафирсы, одно из скифских племён, поселившихся на границе лесостепи, на правом берегу Днепро-Бугского лимана.

На Ворскле слияние покорённых с захватчиками произошло даже быстрее, чем на западе. Уже в конце VII в. до н. э. там возник большой город и мощная крепость, называемый археологами Бельским городищем, о котором рассказано ниже.

Потом смешение праслявян со скифами началось в долинах рек Рось и Тясмин.

Несомненно, новые племена, возникшие после прихода скифов, были представлены перемешанными скифами, киммерийцами и праславянами, которые называли себя, в целом, русами. И опять, ничего удивительного в этом смешении нет, ведь смешивались представители одного большого народа (как русские, украинцы и белорусы). Добавим, что прагерманская часть киммерийцев тогда говорила вовсе не на германском языке, а на том же арийском, на котором говорило всё Причерноморье.

В схолиях к Аристотелю часть скифов так и называется «Скифы, которые Русы». Время создания этих схолий неизвестно, но отождествление скифов с русами для греков было характерно всегда и надменно отмахиваться от этого было бы неверно.

Процесс смешения был прерван в 593–585 гг. до н. э., когда в Причерноморье вернулись из Закавказья скифы-паралаты (царские) во главе с царём Гнуром и степи наполнились людьми, конями, стадами скота. И кровью.

Паралаты застали в Причерноморских степях неприемлемую для себя ситуацию. Геродот пишет очень интересные вещи. Так, он рассказывает, что пока скифы 28 лет жили в Азии, их жёны успели выйти замуж за каких-то рабов. У них родились и выросли дети, которые вовсе не собирались пускать назад бывших мужей их матерей. Когда же скифы решили вернуться, то обнаружили, что сыновья рабов вырыли огромный ров между Азовским морем и некими Таврскими горами и стоят там с войском. Скорее всего, Геродот имеет в виду Крым, а ров был прорыт на Перекопе. А может быть – это Тамань?

Началась война и скифы никак не могли прорваться вТаврику, пока не взяли в руки кнуты и не разогнали рабских детей этими орудиями.

Опуская элементы байки и анекдота, мы получаем, что оставшаяся на севере часть скифов породнилась с местными племенами, причём сроднилась с ними настолько, что предпочла этот союз восстановлению власти и родства со скифами, возвращающимися из Азии. Началась война, которая была очень тяжёлой, однако опытные в боях азиатские скифы победили и оттеснили новые племена от их рва на юг в Крымские горы и на север в лесостепь.

Тогда же, видимо, появились тавроскифы, которых греки всегда отождествляли именно и только с русами. Появились они в результате смешивания отступивших в Крымские горы скифов с родственными же таврами, жившими там с середины II тысячелетия до нашей эры. До I века тавроскифы жили в крымских горах, но с ослаблением скифского государства они вырвались за пределы Крыма. Примерно в 140 году тавроскифам удалось отбить у сарматов участок степи на современной Херсонщине, так называемый «Ахиллов бег», где они и жили до самого образования Киевской Руси. То, что под приведенным названием «тавроскифы» – имеются в виду русы, говорит текст «скифского» приветствия в эпилоге «Теогонии» византийца Иоанна Цеца: «К русским я обращаюсь по их обычаю, говоря [] , и , т. е. «здравствуй, брате, сестрица, добрый день!» Конечно, Цец жил в XII веке, но ведь он, почему-то, не отождествляет тавроскифов с готами, литовцами, поляками, булгарами, осетинами и прочими «звёздами» археологов и историков, а отождествляет именно с русскими. Может, надо перестать представлять византийцев тупыми идиотами, а свои надуманные политизированные истории перестать считать истиной в последней инстанции?

А ещё паралаты пришли из Закавказья со своими вассальными, смешанными с мидянами и персами, племенами, образовавшимися на юге. Это были сигинны и савроматы. Вот откуда в Причерноморские степи попала микроскопическая часть иранской культуры, вроде имён знати, из-за которых, скифов и сарматов, собственно, и записали изначально в иранцы. Согласно Геродоту, савроматы говорили на скифском языке, но с ошибками, то есть на диалекте с примесью иранизмов.

Современная наука окончательно записала скифо-сарматов в иранцы после составления Абаевым «Словаря скифских слов» [Абаев В. И. Скифо-сарматские наречия / Основы иранского языкознания. М.,1979. Т. 1. с. 272–366]. Однако, в этом словаре всего около 200 слов, которые, как заметил Г. И. Дрёмин, составляют всего 30 % известной на сегодняшний день скифской лексики, тенденциозно подобранных исключительно по принципу сходства с иранскими. Именно сходства, поскольку две трети из слов, выбранных Абаевым, имеют древнеарийское происхождение. Или вот, например, из семи имён скифских богов, Абаев взял только два, из 60 имён царей и знати, лишь 18. А это уже чистая подгонка. Да и сам Абаев не очень упирал впоследствии на доказанность иранизма скифов. Ну, а оценка национальной принадлежности по именам – это, извините, к ариям вообще и к русским, в частности, никак не подходит. Они очень любят иностранные имена.

Нам кажется, что скифский язык не был иранским, а занимал промежуточное положение между праславянским и авестийским. Ведь скифы появились на землях, находившихся между праславянами и праиранцами, появились позже праславян и практически одновременно с иранцами. Когда же скифы пришли в Причерноморье, их язык начал обратный процесс схождения с праславянским пока они не слились в один праславянский.

Сигинны были поселены паралатами в междуречье Днепра и Днестра рядом с агафирсами, а савроматы в междуречье Дона и Волги. Очевидно, они должны были защищать границы Скифии. Савроматы заселили не только западный берег Волги, но быстро проникли и на восточный, где образовали свой союз племён. В савроматский союз за Доном и на Волге вошли, как его основа, потомки местных срубных и продвинувшихся сюда с востока андроновских племен.

Сами царские скифы-паралаты и скифы-кочевники в VI в. до н. э. поселились между Днепром и Доном, а также в северном Крыму. После укрепления на новых местах, паралаты начали давление на северные лесостепные территории, уже освоенные агафирсами, которых паралаты теперь считали предателями. Тогда последние, вынужденно начали ещё более активное сотрудничество с лесостепными и лесными праславянами русами-алазонами и неврами Милоградской культуры. По Роси и Тясмину вновь начали строиться крепости, теперь против паралатов (например, Трахтемирово городище). Знать агафирсов переходит к оседлости и роднится с русами. То же происходит и дальше на запад до Карпат.

Война царских скифов с «рабами» затянулась на 30–40 лет и, всё же, они победили. К середине VI в. до н. э. оборона северных земледельцев была прорвана.

Они удержались на Роси, там нет следов разрушений, хотя в стене Трахтемирова городища найдено около 60 наконечников скифских стрел, некоторые из которых повреждены от удара о камень. Там же найден акинак, откованный на Кавказе и три металлические пластинки от доспеха. Крепость скифам вряд ли удалось взять, однако и на Роси сильно возросло влияние скифской культуры. Между Тясмином и Росью появились захоронения скифской знати. Похоже, что местная знать признала зависимость от паралатов, чем сохранила свои земли в неприкосновенности.

А вот западнее ситуация сложилась по-другому. Там паралаты прошлись огнём и мечом. Столица тамошних племён – Немировское городище на Буге, была разрушена. Часть населения с агафирсами ушла за Карпаты, а оставшееся было подчинено. Они тоже стали называться скифами-пахарями. Контролировать их были назначены сигинны. Но вскоре сигинны взяли часть местных земледельцев с собой и ушли далеко на запад в долину Тисы, обойдя враждебных для себя агафирсов с юга. Возможно, это было сделано по приказу «царских скифов».

Ушла с Волыни и часть невров. Как писал Геродот: «За одно поколение до похода Дария им пришлось покинуть всю свою страну из-за змей. Ибо не только их собственная земля произвела множество змей, но еще больше напало их из пустыни внутри страны. Поэтому-то невры были вынуждены покинуть свою землю и поселиться среди будинов. Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно однажды в год на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик».

Для нас представляюточеньбольшой интерес наблюдения археолога Мельниковской над перемещением милоградского населения с запада на восток. «Милоградские памятники Южной Белоруссии, – пишет исследовательница, – известны здесь именно с того времени, когда исчезают близкие или совершенно аналогичные им памятники Восточной Волыни (в основном VI в. до н. э.). Это позволяет сделать вывод «о передвижении части населения в северо-восточном направлении с Волыни в Южную Белоруссию».

Скорее всего, бегство невров было вызвано как раз агрессией царских скифов на Волыни, которые в фолклоре запомнились людям как змеи.

На новой земле, так сказать, в Новой Невриде, поселенцы-невры сразу же стали укрепляться и строить городища; если на старых местах было много селищ, то на новых местах «памятники милоградской культуры возникают сразу как укрепленные поселения. Количество городищ очень велико, под городище занимался буквально каждый удобный мыс». Это говорит о массовости переселенцев и об угрозе их жизни на новом месте. Кто мог угрожать неврам в восточной и южной Белоруссии? Это были андрофаги, но о них чуть позже. Пока мы вернёмся в лесостепь.

На левобережье Днепра дела обстояли иначе, чем на правом берегу. Там царские скифы не воевали, видимо, не хватало сил, зато туда активно начали уходить земледельцы чернолессцы (русы) из степей. Они заселили долины Сулы, Сейма и Северского Донца. Долину каждой из рек заселили люди самостоятельного племени. Собственно, часть чернолессцев уже жила там с доскифских времён, подпирая с юга так называемую Бондарихинскую культуру. Теперь русское население левобережья Днепра выросло настолько, что двинулось на север и начало смешиваться с немногочисленными местными земледельцами Бондарихинской культуры. Понятно, что греки называли и этих русов скифами-пахарями, поскольку основным занятием их было земледелие.

Здесь следует разобраться с историей левобережной Днепро-Донецкой лесостепи и леса.

Во времена создания Балановской и Фатьяновской культур русов и восточных славян, в левобережной Днепро-Донецкой лесостепи господствовала Марьяновская культура неизвестной этнической принадлежности (XVIII–XII вв. до н. э.) Сейчас предполагается, что марьяновцы были неким смешением древних палеоевропейцев монголоидов культуры Ямочно-Гребенчатой керамики с ариями, пришедшими в эти земли за 1500 лет до образования Марьяновской культуры.

Район существования Марьяновской культуры постоянно пополнялся арийским населением, прибывающим буквально со всех сторон, пока все остатки монголоидов полностью не растворились в арийском субстрате.

Новое население создало Бондарихинскую культуру (ХНХ вв. до н. э.) Большую часть бондарихинцев представляли бывшие срубники. Эти срубники были земледельцами и скотоводами. На Оке они серьёзно смешались с праславянами-фатьяновцами, переняв навыки земледелия, собственно, от последних. Погребальный обряд, однако, остался срубным, то есть, кремация. Другими словами, бондарихинцы были праславянским народом (или союзом племён, как угодно), принявшим патриархат.

На юге Бондарихинская культура граничила с Белогрудовской, а позднее, Чернолесской культурами. Как мы знаем, это тоже были праславяне-русы. С ними у бондарихинцев начались войны, о чём свидетельствует появление у последних укреплённых посёлков. В ходе этих столкновений, чернолессцы-русы вытеснили бондарихинцев на север в долину Десны. Но, вообще-то, может быть, мы видим здесь свидетельства боёв с киммерийцами и скифами.

На западе от Бондарихинской, в Полесье, на Черниговщине и Сумщине существовала Лебедовская культура (XI–VIII вв. до н. э.), тоже явно праславянская.

Вот лебедовцы совместно с бондарихинцами и создали в VII в. до н. э. новый народ меланхленов (чёрных клобуков), известный археологам как Юхновская культура.

Кроме того, что меланхлены одеваются во всё чёрное и нравы у них скифские, Геродот ничего не сказал. Судя по всему, меланхлены были одним их северских прарусских племён. Характерно, что название племени сохранилось и пережило века. Уже во времена Киевской Руси русские будут называть чёрными клобуками союзные степные племена турок-огузов за манеру одеваться в чёрные плащи с капюшоном. Самоназвание меланхленов Геродот не упоминает, однако вспомним, что «савар» или «север» как в древнеарийском, так и в древнерусском языке означал или имел в виду «чёрный». Ну, вот нам и мелан-хлены – чёрные клобуки по-гречески – они же савиры или северяне по-праславянски.

А вообще, различия в образе жизни милоградских и юхновских племён оказались столь невелики, что историки подчас затрудняются с определением, к какому из двух сообществ принадлежит то или иное поселение в низовьях Десны. Пожалуй, обитатели Подесенья чуть больше увлекались охотой и, особенно, рыбалкой. Как сообщают о юхновцах украинские археологи Сергей Горбаненко и Дмитрий Каравайко: «Культурный слой многих городищ насыщен обломками и целыми глиняными грузилами для сетей, чешуёй и костями больших рыб». Эти же специалисты обращают внимание на «достаточно высокий уровень развития рыбной ловли у населения юхновской культуры, что не было характерной чертой ни для одной из соседних культур раннего железного века». Чуть большее распространение, в сравнении с Невридой, получила в этих краях и охота. Всё же юхновцы жили в местах, основательно заросших лесом и обильно залитых водой. Они чаще использовали кость для своих поделок, а металл у них встречался несколько реже, чем у невров.

Как полагают отдельные исследователи, на ранней стадии юхновцы вообще не занимались земледелием, но лишь выращивали домашних животных, промышляли зверя и ловили рыбу. Позже, под влиянием скифов-пахарей, они стали сеять просо, пшеницу и ячмень. Также юхновцы выращивали рожь, что было характерно только для славян.

Тогда же на их поселениях появились ямы-хранилища. Найдены там и остатки сельскохозяйственных орудий, в частности, обломки мотыги из рога оленя. Однако, аграриями в полном смысле этого слова юхновцы, видимо, так и не стали.

Вообще-то, сейчас принято считать, что Юхновская культура относится к будинам, но, во-первых, по Геродоту, будины были кочевниками и жили восточнее, а во-вторых, юхновцы располагались на исконных землях северян, что просто вынуждает нас соотнести их с меланхленами.

Реконструкция юхновского городища Красное

Юхновская культура VI—11 в. до н. э. была распространена на территориях Черниговской области Украины и Брянской, Курской и Орловской областей России. Поселения юхновской культуры делились на два типа – небольшие укрепленные городища и неукрепленные селища, причем последние связаны территориально с городищами, образуя вокруг них своеобразные агломерации, «микрорегионы». Укрепления городищ были мощными и достаточно сложными – один-три ряда рвов и валов, деревянные стены по всему периметру и расположены на неприступных утесах по берегам рек. Ничего удивительного в этом нет, поскольку южнее жили скифы-кочевники, непрерывно пытавшиеся нападать на юхновцев-северян. Тогда сельское население северян сбегалось в крепости-городища и пережидало набег в них.

Для юхновской культуры характерны наземные многокамерные жилища столбовой конструкции на несколько семей – так называемые «длинные дома». Стены сооружались из тонких бревен и жердей, плелись из прутьев и затем обмазывались глиной. Иногда дома оказывались вытянутыми вдоль оборонительных сооружений, как это было, например, на городище Кузина гора в Курчатовском районе. Любопытно, что еще до раскопок старики рассказывали устные предания о том, что в этом месте «жили старые люди, у которых был один на всех длинный дом, кольцом окружавший деревню». Подобные дома мы видели у венедов Лужицкой культуры в Бискупине. Да и вся схема укреплённого городища весьма и весьма похожа.

Оригинальны юхновские височные кольца в виде двух спиралей (так называемые «очковидные» подвески). И опять мы знаем, что височные кольца всегда были признаком славян.

Известны юхновские языческие капища. Б. А. Рыбаковым в Жуковском районе Брянской области у села Вщиж (Благовещенская гора) было исследовано огромное и сложно устроенное древнее юхновское святилище-крепость, где происходило поклонение богине Ладе. Священным животным юхновцев считался медведь.

И, конечно, большинство археологов считает Юхновскую культуру балтской. Просто деваться некуда от этих балтов. Везде они отметились. Куды бедному славянину податься? А почему, собственно, балтской? Да просто потому, что кто-то когда-то решил, что гидронимика Северщины балтская. Прямо как на Псковщине, помните? Собственно, сейчас уже ни для кого не секрет, что гидронимика здесь тоже древнеарийская, а вовсе не балтская. Частично она даже просто славянская, как и на севере: Десна и Донец, Уда и Лопань, Молочная и Сальница, Красная и Ольховатка, Лугань и Калитва, Хопёр и Ворона, Иловля и Россошь, Медведица и Ворскла, и так далее. Но балтолюбам это без разницы. Да Бог с ними. Пусть считают, как хотят, а мы будем считать по-своему.

Через некоторое время после образования Юхновской культуры северян, к югу от неё прекращает существование Чернолесская культура и в лесостепи начинается упадок и обезлюдение. Несомненно, это было следствием скифских набегов. Русы чернолессцы левобережья Днепра были вынуждены уйти на север, где влились в состав Юхновской культуры, дав северянам сельскохозяйственные навыки и своё имя в качестве второго – русы.

Где-то между неврами и меланхленами Геродот отметил людоедов-андро-фагов, которые не были скифским народом. Мы обещали рассказать и о них. «Из всех народов андрофаги имеют самые дикие нравы; нет у них ни суда, ни законов. Андрофаги – кочевники. Одежду носят подобную скифской, но язык у них особый. Это единственное племя людоедов в той стране». Очевидно, что это как раз и были любимые некоторыми археологами балты Днепро-Двинской культуры. Согласно Певтингеровым таблицам ареал культуры соответствовал локализации племени селонов или селов, которые в XV веке были ассимилированы литовцами и латышами.

Днепро-двинская культура была близка к культуре штрихованной керамики (предки пруссов, литовцев и латышей), находившейся западнее, но отличалась отсталостью и палеолитическими пережитками (использование каменных топоров, мотыжное земледелие). Население андрофагов-селов жило в укрепленных деревянных городищах вблизи водоёмов. Поселение ограждалось частоколом и земляным валом. Интересно, что погребений этих людей не обнаружено. Съедали они, что ли, своих сородичей? Может и так, ведь такие обычаи известны, например, у исседонов. Но, скорее, конечно, мы имеем дело с кремацией на стороне, остатки которой хранились в кувшинах или даже без них.

Днепро-двинская культура локализуется севернее Милоградской (невры) и Юхновской (северяне), но возможно, часть андрофагов по левому берегу Днепра проникала далеко на юг. Обратим внимание на предпоследнюю фразу предания, рассказанного Геродотом, где говорится, что андрофаги и их соседи «при вторжении персов и скифов не взялись за оружие… а объятые страхом бежали все дальше к северу в пустыню» (§ 125), т. е. в малозаселенную лесную зону. Значит, в 512 г. до н. э. часть андрофагов находилась на юге в зоне доступности персов. Можно представить себе дело так: во времена Дария южная часть андрофагов под влиянием военных событий бежала на север, в леса, в область родственной днепро-двинской культуры. И, между прочим, в другом случае, Геродот локализует андрофагов именно там, на севере. Похоже, что в двух разных местах, «отец истории» привёл нам два момента истории андрофагов: один-до ухода на север, а другой – после.

Восточнее меланхленов Геродот отметил голубоглазых и светловолосых кочевников будинов. С ними тоже всё непросто.

Во-первых, их часто путают с меланхленами. Во-вторых, очень трудно установить их ареал проживания, в-третьих, не совсем понятны их связи с гелонами, живших вместе с ними.

Геродот верно считал гелонов скифским племенем. Но и будинов он же описывал настолько похожими на гелонов, что предупреждал читателей о том, чтобы они не путали их.

Судя по обычаям, гелоны были действительно скифами. Геродот пишет, что они покрывали своих коней человеческой кожей, а сами носили шапочки из скальпов. Это степные обычаи.

А вот будины были, определённо, местными. «Будины – народ многолюдный; у них у всех светло-голубые глаза и рыжие волосы. В земле их находится деревянный город под названием Гелон. Каждая сторона городской стены длиной в 30 стадий. Городская стена высокая и вся деревянная. Из дерева построены также дома и святилища. Ибо там есть святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми зданиями из дерева, сооруженными по эллинскому образцу. Каждые два (три?) года там справляют празднество в честь Диониса.» (§ 108).

Окрестности Гелона

Не исключено, что город этот находился в 35 км от современной Полтавы и сейчас называется Бельским городищем. О нём мы уже упоминали. Бельское городище VII–III вв. до н. э. является самым большим в Восточной Европе городищем скифского времени. Площадь городища – 4000 га; оно лишь немного уступало площади Москвы начала XX в. и в четыре раза превосходило размеры древнего Вавилона. Напомним, что это было в Причерноморской степи, где по современным стереотипам не существовало ничего, кроме диких кочевников. Указанные Геродотом размеры в стадиях соответствуют не столько сохранившимся до наших дней валам, сколько следам древних рвов, хорошо заметным на плане. 30 стадий Геродота равны 5320 м. Северная стена первоначального Гелона равна 5300 м, а восточная – 5500 м. Совпадение полное. Численность жителей Гелона оценивается в 60–80 тысяч человек, но кто знает, насколько справедлива эта оценка. Население Вавилона, например, оценивается в миллион человек, а он был вчетверо меньше.

К южной оконечности Бельского городища примыкает старинный русский город Глинск, упоминаемый в списке городов XIV в. Корневые согласные (Г/1Н) одинаковы с Гелоном (Г/1Н). Суффикса «ск» у праславян, вроде бы, ещё не было, так что может быть город и назывался Гелон или Глинон.

Геродот дальше продолжает: «Жители Гелона издревле были эллинами. После изгнания из торговых поселений они осели среди будинов. Говорят они частью на скифском языке, а частично на эллинском. Однако у будинов иной язык, чем у гелонов; образ жизни их тоже иной».

Скифский язык гелонов подтверждает их скифское происхождение. А что касается греческого, то греческие купцы и греческий язык могут являться отражением вполне реальной ситуации: огромный город Левобережья на реке Пантикапе (Ворскле) несомненно посещался греческими купцами, которые могли постоянно проживать в нем и строить свои храмы. Вполне вероятно, что в таком городе, как Гелон (Глинск), звучала не только скифская речь гелонов, но и эллинская речь приезжих и местных, уже обосновавшихся здесь греческих купцов. Это был, очевидно, большой межплеменной центр на пограничье со степной, кочевой Скифией.

Согласно археологу Б. Н. Гракову: «В Бельском городище следует видеть союз сначала двух, а затем трех племен, возникший в начале VI в. до н. э. в виде двух поселений, в середине того же VI в. укрепленных и объединенных Большим городищем. Его размеры указывают, что в город собирались люди с огромного пространства. Значит, эти два племени охватили все поселения по Ворскле, т. е. населенные места переселенцев с правого берега Днепра. В течение V в. к ним присоединилось еще одно новое племя».

Два племени, основавшие общую крепость, – по всей вероятности будины и переселенцы с Правобережья («скифы-пахари», «борисфениты», русы); третьим племенем были кочевники гелоны, к V в. осевшие на землю.

Таким образом, город Гелон был пограничной точкой между землями чернолессцев (они же русы, они же скифы-пахари, они же борисфениты) на западе и будинов на востоке, да ещё гелонов на юге.

Время слияния крепостей тоже говорит о многом. Первое слияние середины VI в. до н. э. можно объяснить возникшей угрозой от царских скифов, вернувшихся из Закавказья. Первоначально крепостная стена была высотой около двух метров. Но в конце VI в. до н. э. её сожгли войска Дария, которым население не оказало сопротивления. При восстановлении стены были подняты в два раза-до 4-х метров.

Перед стеной был ров шириной до 5.4 м, глубиной от подошвы вала 5.6 м. Дно рва было плоское, шириной 1.1 м. Такое дно позволяло осаждённым незаметно для врага передвигаться во время вылазок. Верхняя часть внешней стороны стены была покрыта глиной и побелена. Вход в город был узким в начальной части и расширялся в сторону внутренней части города. Внутри города у стены был вал шириной до 7.2 м, на который стена и опиралась.

Гелоны пришли сюда после войны с персами. Их культура по своему происхождению связана с Правобережными памятниками жаботинского типа, то есть с русами-чернолессцами (скифами-пахарями). Геродот писал, что гелоны занимаются земледелием, садоводством, употребляют в пищу хлеб. По внешнему виду и цвету кожи они вовсе не похожи на будинов. Из этого следует, что гелоны были очередной волной ославяненных скифов, перешедших к оседлому образу жизни. Они были более смуглыми, чем европейские будины, например, и, возможно, уже приобрели какие-то монголоидные черты. Видимо, они не ужились с паралатами и были вынуждены уйти на север. Этот процесс начался ещё до войны с Дарием, но после неё ускорился и гелоны полностью включились в круг земледельческих народов (скифов-пахарей).

Ещё о будинах. По Геродоту «Будины – коренные жители этой страны, они ведут кочевой образ жизни. Это единственный народ в этой стране, который питается сосновыми шишками (?)

Вся земля их покрыта густым лесом разных пород. В обширнейшем из лесов находится большое озеро, окруженное болотами и зарослями тростника. В этом озере ловят выдр, бобров и других животных с четырехугольной мордой» (§ 109).

Кочевой образ жизни будинов, конечно, совершенно несовместим с тем, что «вся земля их покрыта разнородным лесом». Очевидно, лесные будины занимались примитивным подсечным земледелием, требовавшим постоянных перемещений.

Будины – это носители Бондарихинской культуры, которую мы уже описали выше. Они также несомненные праславяне, но, как и скифы-пахари, не чистые, а смешанные, в данном случае со степняками ариями. Именно поэтому их язык и отличался слегка от скифского. Видимо, язык будинов был архаичнее скифского.

На этом праславяне Русской равнины не заканчиваются. Дальше Геродот пишет, что километрах в 300 к северо-востоку от земли будинов, на Оке, находится земля многочисленного народа тиссагетов, а ещё севернее живут иирки.

Кто такие тиссагеты и иирки? Археологи определённо отвечают, что этим народам соответствуют носители Городецкой и Дьяковской культур.

Обе эти культуры сложились в VIII в. до н. э. на территории восточной части культуры сетчатой керамики. Мы уже указывали, что культура сетчатой керамики была культурой отступающих на запад и северо-запад русов балановцев и фатьяновцев. Большая часть русов-праславян ушла тогда в Прибалтику, а те, кто остался, были завоёваны абашевцами и срубниками. Видимо, новые пришельцы были также немногочисленными, они смешались с местными праславянами (в том числе вернувшимися с севера волосовцами) в новые племена, спокойно прожили несколько сотен лет, но потом не смогли отстоять свои поволжские и поокские земли от новых захватчиков.

Начнём с дьяковцев. Возможно, это были финно-угорские предки мери и веси (иирки Геродота). В VIII в. до н. э. они создали какой-то союз племён и двинулись из района Перми по Каме и Волге на запад. Двигаясь на запад, дьяковцы сменили абашевскую и остатки фатьяновской культуры, причём археологические источники свидетельствуют об ожесточенной борьбе между дьяковцами и последними фатьяновцами. Вновь вспомним глухие упоминания русских летописей о нашествии угров.

В общем, арийское русское население среднего и верхнего Поволжья было завоёвано и частично ассимилировано уграми.

С другой стороны, всё может быть и сложнее. Костные остатки дьяковцев неизвестны, поэтому нельзя исключать вероятности кремации тел. Однако, кремация тогда была прямым признаком ариев, но никак не финно-угров, которые считали, что сожжение тела сжигает и душу умершего. Финно-угорские трупо-положения в этих местах и этого времени известны. Получается, что финно-угры не смогли полностью завоевать праславян Верхнего и Среднего Поволжья и проникли в эти земли только «языками» или вкраплениями своих поселений. Это объяснимо как недостаточной численностью финно-угров, так и отсутствием у них серьёзной государственной организации. В этом случае дьяковцы могут быть потомками фатьяновцев, волосовцев, балановцев, абашевцев, срубников, то есть праславянами, слегка разбавленными финно-уграми.

Городецкая культура также сложна для оценки. Памятники её находят на территории Рязанской, Тамбовской, Липецкой, Пензенской, Нижегородской, Самарской и Саратовской областей, а также Марий Эл, Мордовии и Чувашии.

Городецкая культура возникла на основе культуры текстильной керамики и бондарихинской культуры (будинов) на территории широколиственных лесов и лесостепной зоны. Есть основание полагать, что древнейшие памятники Городецкой культуры располагались в бассейне р. Дон, где известно более сотни неукреплённых городецких селищ и 14 городищ. Городища (укрепленные поселения) появляются несколько позже и их появление некоторые исследователи связывают с периодом «военной демократии», который наступает на территории лесной зоны в раннем железном веке. Строительство городищ объясняется тем, что возникает необходимость в защите стад домашнего скота, на который зарились завистливые соседи. Другим каким-то богатством тиссагеты не располагали.

Они предпочитали устраивать свои городища на мысах, образованных слиянием двух оврагов, то есть в местах, укрепленных самой природой. С третьей же, напольной, стороны вырывался ров и насыпался один или несколько валов. По валу устанавливался частокол, а по краю городища ставились дома, которые одновременно играли роль и жилищ, и укреплений; пространство между домами также укреплялось частоколом. В центре городища располагались загоны для скота, на конце городища (в нагорной части) размещались святилища.

На городищах практически не находят кладов, на ранних городецких памятниках находок металлических изделий очень мало, преобладают орудия из кости.

Вполне очевидно, что эта часть городецкой культуры была создана смешанным праславяно-срубным населением с преобладанием последнего. От праславян-фатьяновцев срубники приняли оседлый образ жизни и начатки земледелия, но, в целом, уровень культуры был низким, сильно упростился по сравнению с фатьяновским периодом.

Очень большую роль у тиссагетов играли охота и рыбная ловля. А ведь именно так тиссагетов и описывал Геродот. 70 % добычи животных составляли пушные зверьки и очевидно, что пушнина была главным экспортным товаром тиссагетов. В обмен тиссагеты получали металлы в виде слитков или монет.

Домашний скот и птица были представлены уже всеми известными позже славянам видами, включая кур и уток, появившихся в I в. до н. э., а также собаками и кошками. Около половины поголовья составляли свиньи, что говорит об оседлом образе жизни людей. Кроме мяса, животные давали молоко, из которого получали масло и творог. Коровье масло сбивали такими же мутовками из верхушки елки, какие были входу в 50-60-х годах ХХ-го века. Творог откидывали на деревянном дуршлаге.

Городецкие племена выращивали рожь (!) и пшеницу, лен и коноплю. Из последних изготовляли ткань.

Занимались тиссагеты и бортничеством, подсобным мотыжным земледелием, поддерживали связи со скифами, племенами дьяковской культуры, с Прикамьем.

Жизнь их не была лёгкой. В VI–V вв. до н. э. городецкие племена были вытеснены савроматами с большей части территории Подонья. Часть их перешла на Оку, другая – на территорию Саратовского Поволжья, откуда их впоследствии также вытеснили сарматы. Между землями тиссагетов и степняков образовалось необитаемое предполье в точности напоминающее средневековое «Дикое поле» к югу от Рязани.

Ещё раньше, в VIII в до н. э. с севера и северо-востока на земли Городецких тиссагетов вторглись финно-угорские предки мордвы, муромы и марийцев (мери), то есть иирки или угорская часть иирков. Они захватили часть территории тиссагетов, но не всю.

В. И. Ледяйкин доказал, что мордовские могильники не имеют отношения к городецкой культуре. В древнемордовских могильниках до сих пор не найдено ни одного городецкого сосуда с текстильным орнаментом, а среди Городецких памятников неизвестно вообще ни одного могильника. Обряд погребения в землю городецкие племена не практиковали. Видимо, покойников кремировали, что является признаком арийского происхождения культуры.

Это значит, что угры-иирки жили отдельно от тиссагетов, не смешиваясь. Этому способствовала малонаселённость этих обширных районов. Там люди разных народов и культур могли спокойно жить, не мешая друг другу. Так они и жили и живут по сей день, почти не смешиваясь и сохраняя свою этническую идентичность.

Ещё интересно название тиссагетов. Оно явно тохарское, поскольку подобно названию массагетов.

Городецкая культура тиссагетов существовала до начала Великого переселения народов в середине II века. В это время она подверглась новому натиску древнемордовских племен и снова удержалась. А в III веке сюда вернулись славяне, создавшие Именьковскую культуру, о которой мы расскажем ниже, и больше уже не уходили.

Итак, мы описали народы Причерноморья в киммерийско-скифское время и практически все они оказались праславянскими.

Севернее же всех этих невров, меланхленов и будинов, по Геродоту, жили гипербореи – самые счастливые люди, по мнению греков. У них в стране возле Полярного океана, тёплый климат, мир, справедливость. Гипербореи не едят мяса и живут почти тысячу лет. По всему выходит, что гипербореи – это Прибалтийские русы. Вряд ли жизнь финно-угорских народов, населявших тогда северные приполярные земли, показалась бы грекам такой необыкновенно счастливой.

Почему Геродот так восторженно относился к жизни гипербореев, мы не знаем. Может быть, их жизнь действительно отличалась в лучшую сторону от греческой и других, известных грекам.

Если же обратить внимание на скифский юг, то в восточном Приазовье и на Северном Кавказе в целом, жили оседлые меотские и синдские племена, которые были подчинены скифам и делали для них орудия труда, оружие и украшения из металлов. Меоты и синды были остатком индоариев, не ушедших в Индию и постепенно растворявшихся в новых народах Северного Кавказа. Их высшим достижением было создание Боспорского царства на Тамани в симбиозе с греками. Без сомнения, меото-синдский язык и обычаи также были очень близки праславянскому, киммерийскому, скифскому и сарматскому, хотя и сохраняли многое из старого арийского.

В середине I века Плиний Старший (в некоторых списках) среди северо-кавказских народов, живших в Киммерии у восточного берега Азовского моря, называет сербов. Сегодня мы знаем сербов как южнославянский народ, очень близкий по духу русскому народу. Кем же были Плиниевы сербы? Жили они рядом с меотами, так что можно было бы считать их меотским или синдским народом. Племенное название сербов считается иранским. Так может, они были скифским народом? С нашей точки зрения, скифский или меотский, какая разница! То, что к V веку сербы стали славянами, говорит лишь о том, что они всегда и были славянами, пусть даже праславянами, говорившими на древнем языке, не очень похожем на славянский. Вспомним, что греки считали приазовских синдов родственниками индов в Индии. Так оно и было. Приазовские синды и меоты были частью древних ариев, близкородственных индам и оставшихся жить в Европе. Ну, так ведь арии и были прямыми предками славян. Как и скифы. Как и лесные и лесостепные балановцы и фатьяновцы. Слияние всех этих народов и дало современных славян.

В тех же списках Плиния рядом с сербами названы «вали», то есть, волыняне, «аррехи» с корнями «ар» и «рех», то есть «рух» или «рус», и некие «рсесы», те же русы. Упоминает он и антов, и хроасов (хорватов). Имя «Ант» зафиксировано на Боспоре в III веке. А ещё там жили «аорсы», по смыслу, те же русы. Да и роксоланы вышли также из Приазовья, скорее всего из тех же меотов и сираков. Совершенно очевидно, что восточное Приазовье было одним из мест сосредоточения предков южных и восточных славян. А ведь все они сейчас считаются кем угодно, только не славянами. Повторяется ситуация с Балтийскими поморскими племенами. Там 15, якобы германских племён, вдруг стали славянами. И здесь с десяток, якобы иранских и меотских племён, тоже вдруг становятся славянами.

Наш ответ на все эти домыслы, думается, уже понятен.

За Доном в скифское время жили савроматы. При этом, савроматы были ближайшими родственниками скифов и одним из смешанных с иранцами скифских народов. С ними мы ещё встретимся.

В 512 г. до н. э. Причерноморье пережило нашествие огромной армии персидского царя Дария I. Узнав о вторжении Дария, царь скифов-паралатов Идан-тирс собрал совет из представителей всех местных народов и попросил о союзе и помощи. Все народы согласились, за исключением невров, агафирсов, андрофагов, меланхленов и тавров.