В стороне от бурь и штормов. К декабрю 1941 г. полоса 33-й армии М.Г. Ефремова могла претендовать на звание самого спокойного места Западного фронта. В силу выбора противником направления удара в обход Москвы, позиции дивизий армии под Наро-Фоминском избежали ударов ноябрьского наступления ГА «Центр» на Москву. С другой стороны, 33-ю армию обошли стороной наступательные планы командования фронта. Буквально на соседнем участке фронта, в 43-й армии, в ноябре шли бои на стремиловском рубеже, о которых рассказывалось выше. 29 октября 1941 г. армия в составе 222-й сд, 1-й гв. мед, 110-й и 113-й сд перешла к обороне на рубеже р. Нара на фронте 33 км (перечислены в том порядке, в котором занимали оборону, с правого на левый фланг). В течение ноября эти позиции оставались практически неизменными. Активность противника в течение ноября ограничивалась рейдами небольших разведывательных групп, пролетах авиации и периодических огневых налетах артиллерии и минометов.

Пребывание на спокойном участке фронта имело свои особенности. Так, 33-ю армию не обошли мероприятия штаба Г.К. Жукова по рокировке сил на направлении главного удара противника. Недолгим стало пребывание в составе 33-й армии 108-й сд. Также для усиления других направлений из 33-й армии в конце ноября 1941 г. были изъяты:

– два мотострелковых батальона из 1-й гв. мед и один стрелковый батальон из 222-й сд;

– по одному комплектному взводу из каждой дивизии (29 ноября);

– 18 противотанковых ружей.

При всей сомнительной ценности последних, в октябре-ноябре 1941 г. под Московй это было новое и потому психологически привлекательное оружие. Хотя на фоне использования 85-мм зениток КПД ружей представляется незначительным.

Относительно стабильная обстановка на фронте 33-й армии также способствовала снижению численности частей за счет отвлечения людей на исполнение приказа Ставки ВГК № 0428 о сжигании населенных пунктов. В тыл противника отправлялись пусть небольшие, но боеспособные группы солдат и командиров. В качестве диверсионных групп использовали даже личный состав 5-й танковой бригады. Некоторые рейды проходили успешно, некоторые группы возвращались ни с чем. О некоторых оставалась лишь строка в сводке: «Отряды в составе 10 и 8 человек, действовавших на Чешково, Редькино с целью их поджога, обратно не вернулись»¹. Этот фактор также имел некоторое значение, поскольку не все отправленные в тыл противника группы вернулись к началу немецкого наступления.

Численный состав соединений 33-й армии перед лицом наступательной операции немецкой 4-й армии характеризовался следующими цифрами (запасной стрелковый полк собственной полосы обороны не имел, как и следует из его назначения (подготовка пополнения), но был использован в боях как резерв и поэтому его нельзя не учитывать (см. таблицу).

ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ СОЕДИНЕНИЙ 33-Й АРМИИ НА 29 НОЯБРЯ 1941 Г.

113

С точки зрения численности личного состава соединения армии М.Г. Ефремова выглядят неплохо. Причем 110-я сд насчитывала свыше 7 тыс. человек в двухполковом составе, со времен октябрьских боев ее 1289-й сп находился на правом фланге 1-й гв. мед и действовал отдельно от своей дивизии, подчиняясь штабу «пролетарки». Объясняется это активным пополнением соединений в период затишья. Так, только за первую неделю ноября 1-я гв. мед получила 2678 человек пополнения, а 33-я армия в целом за первую декаду ноября – 7301 человека пополнения. Никто заранее не знал, где последует удар противника и поэтому в первой половине ноября приводились в форму все соединения.

Бросается в глаза слабая укомплектованность соединений автоматическим оружием, прежде всего ручными и станковыми пулеметами. Пистолетов-пулеметов во всех дивизиях немного, даже в элитной «Пролетарке». Частично ППШ/ППД ушли из 1-й гв. мед вместе с изымаемыми по приказу фронта подразделениями. В некоторой степени нехватка пулеметов компенсировалось еще сохранившимися в дивизиях самозарядными винтовками СВТ. Так, в 222-й сд имелась 371 СВТ, в 113-й сд – 111 СВТ, в 1-й гв. мед – 519 СВТ.

Как достаточно сильную можно охарактеризовать артиллерию усиления армии. В ее состав входили 109-й и 486-й гаи, 557-й пап и 364-й кап, располагавшие 30 152-мм орудиями, 13 122-мм и 2 107-мм орудиями. Боеприпасов имелось в пределах 1–2 боекомплектов, что для обороны было вполне достаточно. Особенно с учетом уходивших к Москве коммуникаций, по которым могли в случае удара врага подвезти боеприпасы.

Однако настоящая катастрофа в 33-й армии была с противотанковыми средствами. В 113-й сд имелось 6 ПТР и 4 45-мм пушки, в 1-й мед – 8 ПТР, 5 45-мм и 4 57-мм противотанковые пушки, в 110-й сд – 2 (две!) 45-мм пушки, в 222-й сд – тоже две 45-мм пушки. Части усиления не сильно улучшали ситуацию. В армии имелся 600-й противотанковый полк (в полосе 1-й гв. мед), располагавший десятью 85-мм пушками, и 989-й противотанковый полк (в полосе 113-й сд) – с пятью 76-мм пушками. В итоге достаточно сильный заслон имелся на шоссе на Москву, в него входили 57-мм и 85-мм орудия. Остальные направления прикрывались много хуже. Также именно 1-й гв. мед подчинялась 5-я тбр, имевшая в строю на 30 ноября 1941 г. 4 КВ, 10 Т-34, 11 БТ-7 и 6 Т-26. Танки осенью 1941 г. были лучшим противотанковым средством Красной армии, по крайней мере танки новых типов. По состоянию на конец ноября 1941 г. боевые машины были разбросаны в одиннадцати (!!!) группах по нескольку танков по полосе 222-й сд и 1-й гв. мсд. Только танки КВ держались в кулаке в Нов. Федоровке, на шоссе в тылу 1-й гв. мсд.

Незадолго до начала боев находившаяся на запланированном направлении главного удара немцев 222-я сд получила нового командира – 49-летнего полковника Михаила Иосифовича Лещинского. В Первую мировую войну дослужился до капитана, командовал ротой. Воевал в Гражданскую, награжден орденом Красного Знамени, уволился в запас. До войны преподавал статистику в одном из московских вузов, а в июле 1941 г. стал командиром полка ополченческой 17-й сд. Выходил с ополченцами из вяземского «котла», но в 17-ю сд не вернулся несмотря на неоднократные просьбы. Лещинского сначала назначили на должность командира полка в 222-й сд, а 28 ноября он стал командиром соединения. Связано это было с тем, что предыдущего командира 222-й сд полковника Т.Я. Новикова назначили на 1-ю гв. мсд. Командовавший «Пролетаркой» А.И. Лизюков получает повышение (временно командовал 20-й армией). Если А.И. Лизюкова можно назвать «танковым» командиром, то Новикова – «пехотным». К началу войны он командовал стрелковым полком и выводил по лесам из окружения остатки 124-й сд на Юго-Западном фронте.

Дело чести Гюнтера фон Клюге. В конце ноября ставшие практически обыденными для бойцов и командиров 33-й армии периодические огневые налеты немецкой артиллерии усилились. Они продолжались от 10 до 30 минут. Тем самым советские части привыкали к налетам, очередной из которых должен был стать артподготовкой наступления.

Пассивность немецких частей перед фронтом 33-й армии вовсе не означала отсутствия планирования наступательных действий. Так, по отчету 3-й мд приказ из штаба XX АК на наступательную операцию последовал еще 13 ноября 1941 г. Задача соединения в нем звучала так: «переправиться через Нару по обе стороны от Наро-Фоминска и уничтожить противника, сосредоточенного в этом городе и вокруг него». Соответственно с 13 по 30 ноября велось планирование и рекогносцировка района предстоящего наступления.

Командующий 4-й армией Гюнтер фон Клюге постоянно выслушивал в свой адрес упреки в пассивности от командующих 4-й и 2-й танковых групп Гёпнера и Гудериана. Планирование активных действий велось, вопрос был в выборе момента для нанесения удара. В дневнике фон Бока есть запись за 27 ноября:

«Вечером я разговаривал с Клюге, который считает, что настало время подключить к сражению XX корпус; он собирается задействовать корпус 29 ноября. Я не уверен, что это хорошая идея, в связи с чем попросил Клюге снова все как следует обдумать».

Т.е. не только сам фон Клюге, но и фон Бок сомневались в целесообразности наступления на центральном участке. Первоначально запланированная на 29 ноября операция в последний момент отменяется. Запись за 29 ноября в дневнике фон Бока вновь свидетельствует об исходящей от командующего 4-й армией инициативе начать наступление: «Клюге отлично понимает, какие негативные последствия может иметь неудачная атака для наших и без того уже измотанных войск, но тем не менее хочет наступать». В связи с этим встречающиеся иногда утверждения о сознательном саботаже со стороны Клюге наступления на Москву (в свете его позднейшего участия в событиях 20 июля 1944 г.) представляются все же недостаточно убедительными. Осторожность, но не более того. Сдерживающим фактором становились скорее решения командования ГА «Центр» в лице фон Бока.

В итоге фон Клюге и фон Бок все же решаются 29 ноября отдать приказ о наступлении. В докладе, направленном из штаба ГА «Центр» в Генеральный штаб поздно вечером 29 ноября, его задачи обозначались следующим образом:

«Штаб-квартира и 4-я армия намереваются атаковать 1 декабря силами LVII и XX корпусов с целью облегчить атаку на Москву с северного направления. Я дал на это согласие, поскольку мне совершенно ясно, что русские перебрасывают войска на север с центрального и южного фронтов 4-й армии, и потому что группа армий считает, что Верховное командование стремится к тому, чтобы русские подвергались постоянному давлению наших войск даже при условии полной потери боеспособности атакующих частей».

Действительно, не увидеть перебросок из центрального сектора навстречу наступлению танковых групп мог только слепой. В дневнике фон Бока есть и более краткое определение назначения наступления: «попытаться атаковать к югу от магистрального шоссе, используя благоприятные с тактической точки зрения факторы с тем, чтобы облегчить наступление к северу от шоссе».

Для проведения операции немецким командованием были выделены 292-я и 258-я пд, 3-я мд XX армейского корпуса и, частично, 7-я пд (VII АК), усиленная 183-я пд и 20-я тд LVII танкового корпуса. Пехотным соединениям были приданы средства усиления, в частности 191-й батальон штурмовых орудий (21 машина), 27-й танковый полк 19-й тд и батальон 21-го танкового полка 20-й тд. Донесениями о числе танков в строю 21-го и 27-го тп на 1 декабря 1941 г. автор не располагает. Однако общая численность 27-го тп на тот момент, с учетом находящихся в ремонте машин, составляла 116 танков (17 Pz.II, 74 Pz.38(t), 18 Pz.IV и 7 командирских танков). В донесении о наличии вооружения на 1 декабря указываются 13 Pz.II, 28 38(t) и 2 Pz.IV. Т. е. в строю были 43 линейных танка и некоторое количество командирских танков (пушечного вооружения не имевших). Использование танков в подчинении пехоты было для вермахта в 1941 г. нехарактерно, но во второй половине войны стало достаточно распространенной практикой.

Помимо немецких частей в наступлении был задействован «Легион французских добровольцев» (ЛФД) – добровольческое формирование коллаборационистов из Франции. 19 ноября 638-й пехотный полк из французских легионеров в немецкой униформе официально подчиняется 7-й пд, но реально прибыл только I батальон полка, штаб и штабная рота. II батальон к началу советского контрнаступления до фронта не добрался. По распространенной легенде, командующий 4-й армии обратился к легионерам на Бородинском поле, но в реальности фон Клюге 24 ноября обращался к легионерам (что засвидетельствовано фотографиями) в районе штаба 7-й пд или у расположения штаба полка – от Бородино уже было довольно далеко. Французы посещали поле великого сражения 1812 г., но в частном порядке.

24 ноября легионеры заняли позиции южнее Нарских прудов, на подступах к деревне Дютьково. Слева и справа находились позиции немецких полков 7-й пд, французский легион подчинили 61-му полку дивизии. Первый бой, скорее перестрелка, между французами и красноармейцами состоялся 27 ноября. Наступление откладывалось, что позволяло легионерам, с одной стороны, привыкнуть к обстановке на данном участке фронта. С другой, как вспоминал командир отделения ЛФД: «Мы ужасно страдаем от холода и недосыпа. […] Мы грязные, небритые, и вши заставляют нас страдать помимо холода».

Насколько можно судить по имеющимся документам, немецкому наступлению все же удалось добиться момента внезапности. Как указывалось в ЖБД 5-й тбр, вечерняя разведсводка 1-й мед ориентировала, что «противник оттягивает войска с фронта для переброски на другие направления». Это было не так. Вывод войск с фронта на деле являлся переброской войск с целью эшелонирования ударных группировок. Достаточно активные разведпоиски отмечаются немцами в полосе соседней 5-й армии. Так, в ночь на 1 декабря в ЖБД 7-й пд есть запись: «сильные разведгруппы противника проводят разведку боем». В полосе 1-й гв. мед в глубину построения противника предпринимались рейды с целью сжигания домов (по упомянутому ноябрьскому приказу).

Другой была ситуация в 113-й сд на левом фланге 33-й армии. Здесь захваченный в ночь с 29 на 30 ноября пленный из разведбата 20-й тд на допросе показал, что на 1 декабря намечено наступление. Части были предупреждены и принимаются меры для отражения наступления противника.

Немецкое командование вполне обоснованно считало, что наиболее прикрытым является Киевское шоссе. Это мнение соответствовало действительности: шоссе седлала элитная 1-я гв. мед, усиленная 5-й тбр и полком 85-мм зениток. Поэтому немецкий план предусматривал главный удар в стороне от шоссе, но с возможным выходом на него в последующем. Чтобы избежать проблем с форсированием р. Нара и строительством переправ, удары наносились с ранее захваченных плацдармов у Таширово и Слизнево.

На направлении главного удара должна была действовать 258-я пд, наступавшая через р. Нара к северо-западу от Наро-Фоминска. В качестве стартовой позиции для наступления был выбран плацдарм у Таширово. Для прикрытия фланга (а прорыв советских войск к переправам через Нару за спиной 258-й пд грозил катастрофой) был спланирован замысловатый маневр, проводимый силами 292-й пд и правым флангом 7-й пд.

По плану предполагалось следующее. Во-первых, усиленный 507-й полк (292-й пд) вместе с 27-м тп (19-й тд) получил задачу продвигаться во втором эшелоне вслед за левой боевой группой 258-й пд до деревни Головеньки, а оттуда повернуть на Акулово. Тем самым создавался заслон на дороге из Наро-Фоминска на Кубинку, которая может быть использована для советского контрудара. Во-вторых, усиленный 508-й полк (292-й пд) получил задачу наступать через Новую и поворачивает, наступая правым крылом вдоль дороги Головенкино – Мякишево, в тыл советской оборонительной позиции вдоль Нары и в лесу восточнее Нары. Тем самым «сматывалась» оборона 222-й сд на р. Нара на правом фланге 33-й армии. Наконец, усиленный 62-й полк (7-й пд) по плану должен был сковывать советские войска в обороне вдоль Нары, а позднее, «когда скажется эффект от наступления 508-го пп, атакует на Бирюлево и Мякишево». Это означало образование небольшого «котла» к северо-западу от деревни Новая, в районе слияния рек Нара и Таруса.

Еще один «котел» планировался в районе Наро-Фоминска. Два полка 3-й мд по плану должны были форсировать Нару и обойти позиции 1-й гв. мед на шоссе с севера, а 343-й полк 183-й пд (переданный в подчинение 3-й мд) – с юга. В перспективе это должно было обеспечить выход на шоссе и прорыв в глубину для 258-й пд. На начальном этапе 258-я пд должна была продираться по проселочным дорогам параллельно шоссе.

Следует отметить, что на легкую победу в стане противника не рассчитывали. Имея возможность две недели вести разведку, оборону 33-й армии немцы изучили хорошо и знали ее сильные стороны, в том числе по опыту прошлых боев и не только с 33-й армией. В ЖБД 292-й пд на этот счет есть следующее замечание:

«Известно, что противник упорен и нечувствителен к угрозе с флангов. Его позиции отлично оборудованы, глубоко эшелонированы и прикрыты многочисленными минами, огнеметами и проволочными заграждениями».

Вечером 30 ноября, в 22.00, начинается выдвижение немецких войск на исходные позиции. Полками 258-й ид требовалось пройти 22–23 км до выхода на исходные позиции, что само по себе было довольно утомительно, особенно в условиях зимы и бездорожья.

1 декабря. Левый фланг. Итак, рано утром 1 декабря следует серия мощных ударов по обороне 222-й сд северо-западнее Наро-Фоминска. Артиллерийская подготовка началась еще в темноте, в 6.45 утра. Она проводилась в форме короткого огневого налета. Уже в 6.50 в атаку пошли штурмовые группы. Как указывалось в истории 258-й ид (раздел написан по отчету о действиях дивизии по горячим следам событий): «Бои за первую линию укреплений противника были короткими, но ожесточенными. Лишь в немногих укреплениях противник сдавался без боя».

Немецкое наступление уже с первых часов стало развиваться не по плану. Быстрого взятия села Новое не состоялось. Это заставляет немцев ссадить десант пехотинцев 507-го полка с танков 27-го тп и попытаться задействовать бронетехнику в атаке на Новую, но снова все пошло не так. Переправившись через Нару юго-восточнее Таширово, 27-й тп попадает на обширное минное поле, где теряет «значительное число» танков (точные сведения в отчете не фигурируют). Поскольку танков к 1 декабря в полку осталось мало, немцы предпочитают ждать разминирования проходов саперами.

Однако атаковавший превращенную в опорный пункт деревню 478-й полк 258-й ид поддерживался двумя батареями штурмовых орудий, и отсутствие танков не стало критичным для развития наступления. Учитывая общую слабость противотанковой обороны 33-й армии, появление бронетехники явно стало неприятным сюрпризом, к тому же в лице непробиваемых 45-мм орудиями в лоб «Штугов». Прорыв обороны 489-го сп 222-й сд у Новой, по немецким данным, состоялся около 10:00, после двухчасового боя. Тем временем разминирование проходов в минном поле позволяет вернуть танки 507-му полку. Немецкие пехотинцы двух батальонов полка в условиях мороза и снегопада вновь взбираются на танки, и следует запланированный рывок по дороге на север, не обращая внимания на тыл и фланги, полк прорывается на Головеньки и далее на север.

Однако 33-я армия все же не зря долго готовила оборону. Дорога из Наро-Фоминска на Кубинку через Акулово оказывается сильно заминированной. ВЖБД 292-й пд указывается: «Из-за мин и дистанционно управляемых мощных подрывных зарядов на дороге множество танков с пехотным десантом выводится из строя, колонна оказывается разорвана. Один из танков в результате взрыва полностью распадается на атомы». В числе погибших на этой «дороге смерти» оказался командир одного из батальонов 27-го тп, кавалер Рыцарского креста майор Мекке. К сожалению, в отличие от Ильинского, эта «дорога смерти» для 38(t) 27-го тп не была фотодокументирована. Невзирая на потери продвижение на север продолжалось. Слабый батальон высаживается на полдороги для атаки в тыл правофланговым подразделениям 222-й сд.

К Акулово боевая группа 507-го полка подходит к 13.00. Танки с десантом прорываются к мосту в Акулово и захватывают его. Закрепившись в Акулово, немецкая пехота занимает круговую оборону. Противником немцев в Акулово стали подразделения левофланговая 32-я сд 5-й армии (непосредственно не левом фланге 32-й сд оборонялся 322-й сп). Атака в тыл советских позиций перед фронтом 7-й пд успеха не имела, и к вечеру два батальона 507-го полка собираются «ежом» в Акулово. В своем докладе по итогам боев штаб Л.А. Говорова обозначил действовавшие под Акулово подразделения как «части прикрытия 32 сд». Судя по сводкам дивизии, к деревне выдвинули по батальону из 113-го и 17-го полков 32-й сд.

Особенность участия 7-й пд в операции под Наро-Фоминском заключалась в том, что она переходила в наступление не синхронно с соединениями XX АК, а в зависимости от обстановки прорыва к Акулово. Поэтому ЖБД 7-й пд за утро 1 декабря представляет собой в основном отслеживание продвижения соседа с танками на Акулово. Только после сообщения 27-го тп о выходе на дорогу их Наро-Фоминска на Кубинку появляется запись: «Время дивизии пришло». Однако эти данные уточняются и наступление 7-й пд по обе стороны Нарских прудов начинается только в 13.00 1 декабря. Приказ Французскому легиону следует тоже в 13.00 (по данным в материалах по легионерам точное время поступления приказа разнится, между 12.00 и 13.00). В сущности, у 7-й ид оставалось немного светлого времени для результативной атаки.

На подступах к Дютьково французов встречают мины, дающие при взрыве огненный шар, или огнеметы. Скорее всего, это были либо закопанные с минами бутылки КС, либо обычные ФОГи. Так или иначе, легиону не удается взять Дютьково. Продвижение за день составляет всего около 1500 метров. Потери двух участвовавших в бою рот ЛФД составили 12 человек убитыми и 55 ранеными. Относительно действий французов в ЖБД 7-й ид есть фраза по итогам дня: «Легион, впервые принявший участие в боях, сражался хорошо».

Несмотря на прорвавшиеся в тыл 322-го полка танки советская пехота не дрогнула, удерживает занятые позиции и упорно сопротивляется атакам. Атаки 61-го и 62-го пи 7-й ид не привели к прорыву на соединение с частями 292-й ид и окружению. В ЖБД 322-го полка 32-й сд есть интересное замечание относительно одного из механизмов успеха в обороне: «Особенно большую роль сыграла в отбитии атак машина ПВО с счетверенной установкой, заранее установленная в р-не обороны 2 стр. роты, которая своим мощным пулеметным огнем наносила большой урон живой силе противника». Вторая рота находилась на левом фланге 322-го полка, на стыке с соседом.

Вечером, в 21.00 1 декабря между Л. А. Говоровым и М.Г. Ефремовым состоялись переговоры по прямому проводу. Оставляя в стороне проходящую красной нитью через всю беседу тему «какие действия командование 33-й А предпринимает для восстановления положения?» (Ефремов от прямого ответа на этот вопрос уклонялся), два командарма задавались вопросом: «Куда же девалась группа 70 танков, которая просочилась Головиньки, Акулово, Кубинка?». Правильный ответ – «частично подорвались, а частично остались в Акулово» – обоих командармов, пожалуй, удивил бы. Предполагали, что танки повернули на восток (в действительности это было не так, на восток вместе с 258-й пд шли штурмовые орудия). Л.А. Говоров также прямо спросил, доложено ли Ефремовым о неизвестно где мечущейся группе танков командованию фронта и обвале фронта 222-й сд. Командарм-5 получил неожиданный ответ: «еще не сообщено». В другой ситуации все это могло иметь катастрофические последствия.

1 декабря 1941 г. Центр. В то время как легионеры и танки 27-го тп стремились сотрясти фланг 5-й армии, 478-й полк 258-й пд после захвата Новой со штурмовыми орудиями по лесной дороге начал продвигаться параллельно Киевскому шоссе в глубину советской обороны. Здесь он неизбежно должен был столкнуться с резервами 33-й армии, и многое зависело от сценария столкновения с этими резервами. Овладев Новой, наступающие немцы столкнулись с одной из одиннадцати мелких групп, на которые была разбита 5-я тбр.

Появившиеся из леса несколько советских танков встречает огонь штурмовых орудий. Немцами заявляется 3 уничтоженных танка, в том числе один Т-34, без своих потерь. Как указывалось в истории 258-й ид: «Т-34 удалось уничтожить только восемнадцатым бронебойным снарядом, выпущенным штурмовыми орудиями». Согласно ЖБД 5-й тбр, в районе Головеньки в распоряжении 222-й сд находились 3 Т-34 и 2 БТ-7. Судя по всему, как раз из этой группы оказались уничтожены 1 Т-34 и 2 БТ-7. Самый неблагоприятный для немцев вариант со столкновением с главными силами 5-й тбр не реализовался.

Далее путь наступления немецкой пехоты лежал через присутствующие на старых картах деревни Бархатово, Чупряково и Кутьменево. На этом маршруте пехота 478-го полка встретила лишь незначительное сопротивление. На более свежих картах этих деревень нет. Объясняется это тем, что все три деревни были выселены и снесены при устройстве танкового полигона. Соответственно на ночлег немцы расположились в сооружениях и зданиях полигона. Те, кто его строил, вряд ли мог предположить, что враг будет стоять так близко к столице.

Под ударом двух немецких дивизий оборона 222-й сд распалась, хотя еще сохраняли боеспособность отдельные узлы сопротивления. Хуже того, штаб М.Г. Ефремова не имел информации о реальном положении дивизии. Посланный вечером 1 декабря по старой дороге в 222-ю сд делегат связи прояснить обстановку не смог. Как позднее писал в своем доклад по итогам боев М.П. Сафир: «офицер связи, посланный из Штарма в 222 сд, обычным путем через выс. 210, 8 проехать не мог, т. к. юго-зап. выс. 210, 8 встретил около 10 немецких танков и возвратился в Штарм». Доклад тов. Сафира вообще весьма занимательный, к нему придется еще не раз вернуться.

На правом фланге 258-й ид наступала так называемая группа Бланкензее (458-й полк). Ее противником были подразделения 1289-го полка, подчиненного «Пролетарке». Препятствием для продвижения вперед на какое-то время стали приданные обороняющейся пехоте танки, идентифицированные немцами как «тяжелые». Однако решающим фактором они не стали, как указывается в истории 258-й ид: «Одна рота обошла танки, которые не приняли ближнего боя и отошли». Трофеями немцев на оставленных позициях стали несколько орудий, грузовиков и тягачей.

После прорыва через линию обороны по Наре 458-й полк разбился на две группы. Одна из них, так называемая группа Штайна, состояла из II батальона и части сил I и III батальонов. Это не было разделение в приказном порядке, к Штайну прибились подразделения других батальонов, потерявшие связь с основными силами. В итоге за ним последовали после пробивания коридора в минном поле батарея 258-го арполка и одна 8,8-см зенитка. Кроме того, группа располагала двумя зенитками и двумя саперными взводами. На своем пути группа Штайна встретила лишь незначительное сопротивление и к наступлению темноты вышла в район высоты 202,7 (на карте в этом районе также обозначены несколько домов как «Никольские дворы»). Здесь Штайн решил остановиться. В истории 258-й ид это решение интерпретируется как ошибка: «К сожалению, обер-лейтенант Штайн не стал, имея в распоряжении сильную группу, продолжать наступление ночью. В Ожигово дома дали бы ему определенную защиту против холода». Ожигово располагалось рядом с железной дорогой на Москву. Продвижение к нему представляется рискованным предприятием, особенно в темноте и в отрыве от главных сил дивизии.

Вторая группа 458-го полка состояла из I и части сил III батальона. Поскольку эта группа в ходе боев по прорыву советской обороны на рубеже Нары потратила почти все боеприпасы, она получил приказ оставаться на достигнутом рубеже и ждать снабжения. В итоге вечером 1 декабря немцы закрепляются в безымянном населенном пункте, который по их отчетам проходит как «деревня Икс». В советских документах этот населенный пункт фигурирует как «совхоз восточнее Таширово». Однако вечером группа не получила ничего, кроме «небольшого количества боеприпасов для пехотного вооружения».

1 декабря 1941 г. Правый фланг. С напряженными, но в целом результативными действиями левофланговых соединений XX АК резко контрастирует наступление 3-й мд в обход Наро-Фоминска с севера. Поначалу ничто не предвещало неудачи. Находившийся в первом эшелоне 29-й мотопехотный полк начинает наступление синхронно с соседом в 6.45 1 декабря и к 7.15 на широком фронте пересекает р. Нара. Вслед за ним на узком фронте, в глубоко эшелонированных боевых порядках, Нару преодолевает 8-й мотопехотный полк. При поддержке своей артиллерии немцам удается преодолеть советские позиции в лесу, встретившие их плотным огнем стрелкового оружия и минометов. Огонь артиллерии в отчете о действиях 3-й мд оценивается как слабый: «Судя по всему, его никто не корректирует и не особенно хорошо управляет. В общей сложности ведет огонь не больше трех батарей»¹. Т. е. совершенно непропорционально достаточно крупным силам артиллерии, в том числе артиллерии усиления, имевшейся в полосе 1-й гв. мсд. Немцы относили это за счет эффективной контрбатарейной борьбы, в том числе в предшествующие наступлению дни.

Первым отклонением от плана стала утрата возможности наступать при поддержке бронетехники. По плану 8-му мп придавалась батарея штурмовых орудий. Однако ввиду невозможности переправы по льду самоходки предполагалось перебросить через полосу соседней 258-й пд с последующим соединением с мотопехотой 3-й мд. Этот план рассыпался уже в первые часы наступления. Батарея попала на мощные минные поля, окаймляющие плацдарм у Таширово, где были потеряны 3 штурмовых орудия. Ввиду отсутствия других маршрутов соединение не состоялось, и батарея вернулась в подчинение корпуса. В результате 3-я мд оказалась лишена поддержки бронетехники.

По немецким данным введенному из второго эшелона 8 – му мотопехотному полку 3-й мд удается прорваться в тыл 1-й гв. мед и даже выйти на подступы к Киевскому шоссе с запада. Причем, как указывалось в отчете о действиях 3-й мд: «С 8-м пп нет прямой связи, поскольку провода перерезаны русскими, а радиостанции не последовали за пехотой». Информация о положении полка была получена от передового артиллерийского наблюдателя. К слову сказать, штаб 1-й гв. мед в это же время поддерживал связь с подчиненным дивизии 1289-м полком по радио.

Однако развить этот первоначальный успех немцам не удается. Несмотря на преодоление советской обороны, ее обойденные или приведенные к молчанию узлы вновь оживают. В итоге, как указывается в отчете 3-й мд: «крупные силы 29-го пи, в особенности I батальон, в течение всего оставшегося дня оказываются скованными упорными лесными боями». Следует отметить, что инженерное оборудование обороны по р. Нара началось еще в предшествующий «Тайфуну» период, и в период затишья заготовленные позиции были развиты и усилены. Противником 3-й мд был 175-й мотострелковый полк 1-й гв. мед. Элитная часть понесла потери в предыдущих боях, но у нее оставался крепкий костяк из закаленных в боях бойцов и младших командиров.

Неудача наступления 3-й мд уже в первый день операции приводит к контратакам во фланг 258-й пд. В 21.00 немецкую оборону в деревне «Икс» (совхозе) прощупывает один танк, а в 22.00 следует атака немецкого опорного пункта силами шести машин. Танки сначала развернулись на опушке леса и обстреляли деревню, подготавливая атаку, однако домам обстрел не причинил существенного вреда. За обстрелом последовала ночная танковая атака. В истории 258-й пд указывается: «Гарнизон деревни попытался уничтожить русские танки ожесточенным огнем ПТО, легких пехотных орудий и ПТР. Однако все усилия были напрасны, снаряды отскакивали от танков, не причиняя им вреда». Танки разъезжали по деревне и давили орудия. Немцы претендовали на уничтожение двух танков, после чего остальные отошли. Можно только предполагать, каковы были бы последствия полновесного контрудара всей 5-й тбр по «деревне Икс». С другой стороны, сложности в отражение советской танковой атаки в немалой степени породили уход 88-мм зенитки вперед, с группой Штайна.

Дальше к югу от Наро-Фоминска 1 декабря наступала усиленная 183-я пд. Временно подчиненный 3-й мд 343-й пехотный полк в составе двух батальонов утром 1 декабря штурмует деревню Горчухино на берегу Нары. Деревню удается захватить «после долгого уличного боя». По советским данным, в Горчухино оборонялась рота 1287-го полка 110-й сд.

Рота упорно сопротивлялась, даже находясь в полуокружении. К своим из ее состава пробились только 12 человек. За день немецкий 343-й полк продвинулся вперед примерно на 3 км. До цели дня – Ново-Федоровки (на шоссе в Москву) остается 4 км. Это расценивается как неудача – и полк выводится из состава 3-й мд, возвращаясь в свою дивизию.

Дальше к югу 351-й полк 183-й сд начал наступление с плацдарма Слизнево в 6:45 1 декабря. После захвата передовых позиций оборонявшегося на подступах к плацдарму 1921-го си немцами в бой вводятся танки. III батальон 21-го тп форсирует Нару вброд. Единственной просекой в лесу, проходимой для танков, оказывается дорога на юг, и танки батальона основной массой наступают на юг, помогая наступлению своей 20-й тд. Только одна рота двигается на восток, на Волковскую Дачу. Южнее полки 113-й сд ведут бой с перешедшей в наступление 20-й тд немцев. В отчете 113-й сд по итогам боев нарисована яркая картина происходившего: «В 12.00 перед фронтом 1292-го сп в районе Мельниково [где у 113-й сд был плацдарм на западном берегу Нары. – Прим. авт.] сосредоточились 11 танков противника, которые открыли ураганный огонь по Мельниково, Клово, Каменское, поджигая их». Удар танков с севера только усугубил ситуацию. Немецкая мотопехота и танки 21-го тп врываются в Каменское. Под удар попадает КП командира 1290-го полка 113-й сд, его командир полковник П.В. Васенин раненым попадает в плен. Не дожидаясь окончания боя за Каменское, танки 21-го тп двигаются дальше на восток, но на дороге в Клово их встречает обширное минное поле. Поиск обходов успеха не принес. По радио были немедленно запрошены саперы, однако они прибыли уже после наступления темноты и возобновление танковой атаки переносится на следующее утро.

2 декабря 1941 г. На грани успеха и поражения. Событиям второго дня боев под Наро-Фоминском суждено было стать решающими, именно они разделили стороны на победителя и побежденного.

Тем временем в «стратосфере» (в ставке фюрера, как ее оригинально называл Гальдер) о тяжелых боях у деревни «Икс» ничего не знали. Частный и неполный успех под Наро-Фоминском заставил оживиться даже верховное командование. Гитлер, узнавший об этом намерении, приказал пока задержать 7-й корпус, чтобы 4-я танковая группа на севере и 57-й и 20-й корпуса на юге могли взять советские войска в кольцо окружения. Несмотря на попытки Бока доказать невозможность проведения этой операции, Гитлер 1 декабря, когда наступление в направлении на Кубинку и Наро-Фоминск стало развиваться более или менее успешно, запросил, почему 4-я армия наступает южнее шоссейной дороги в северо-восточном, а не в восточном направлении. Гитлер предложил сначала двигаться на восток, а затем, чтобы уничтожить противника, повернуть на север. Фон Бок сообщил Гитлеру, что «он рад любому успеху, появись он на северо-восточном или восточном направлении. Что же касается окружения противника, то, как уже неоднократно докладывалось, у нас нет для этого необходимых сил».

Тем не менее нельзя не признать, что уже в первый день наступления фронт 33-й армии оказался прорван. ВЖБД 33-й армии положение 222-й сд 2 декабря оценивалось фразой: «понесла большие потери, отдельными частями и подразделениями вела бой в окружении». Командир дивизии полковник М.И. Лещинский попал в плен. По советским данным, он пропал без вести, но в ЖБД 292-й пд есть запись о захвате в плен командира советской 222-й сд после выхода в район Мал. Семенычи, Новая. Описание обстоятельств пленения есть у П. Карелля: «Тяжело раненного полковника сапёры извлекли из его разрушенного блиндажа – единственного оставшегося в живых среди тех, кто там находился». В пересказе Карелля Лещинский на допросе сообщил об отказе командования передать ему резервы: «На все его просьбы прислать подкреплений он слышал такой же ответ: «У нас ничего не осталось, вы должны держаться до последнего человека».

Одновременно с пленением М.И. Лещинского немцами заявляется о нескольких сотнях пленных и богатых трофеях в районе расположения штаба 222-й сд. Командовал 222-й сд в последующие дни вместо потерянного командира начальник штаба соединения подполковник Седулин. Однако 2 декабря точное положение частей дивизии штабу 33-й армии все еще оставалось неизвестным, как отмечается в ЖБД армии: «Посланные офицеры связи для выяснения подробной обстановки не возвратились».

Однако в какой-то мере полковник Лещинский был отмщен, как указывается в ЖБД 292-й пд: «одна только русская бомбежка стоила [508-му] полку 40–50 человек». В районе Наро-Фоминска 2 декабря действовала 43-я авиадивизия ВВС ЗФ, и летчики действительно докладывали: «Нанесен значительный урон живой силе противника».

Тем временем 507-й полк 292-й пд вместе с танками 27-го тп оказывается окружен в районе Акулово и подвергается непрерывному обстрелу артиллерии, минометов, танковых пушек и даже стрелкового оружия. Новая атака 7-й пд на деревню Обух с запада с целью выйти на дорогу Наро-Фоминск, Кубинка и соединиться с подразделениями 292-й ид успеха не имела. Сама по себе позиция в Акулово, привлекательно выглядящая на карте, на деле оказывается западней. В ЖБД 292-й ид указывается: «Само Акулово находится в долине, постепенно деревню в результате постоянного обстрела охватывает пожар. Завтра утром ее придется оставить». Т. е., по существу, миссия прикрытия прорыва 258-й ид в глубину оказывается сорвана, невзирая на задействованную бронетехнику.

2 декабря 1941 г. Центр. На второй день боев, рано утром 2 декабря, 5-я тбр получает приказ командующего 33-й армии нанести «внезапный удар по прорвавшимся частям противника в р-не Рассудово». Деревня Рассудово находится рядом с Киевским шоссе в полосе 1-й гв. мсд. С одной стороны, М.Г. Ефремов рассуждал логично. Собственно, по первоначальному замыслу немцы собирались наступать на Рассудово 479-м полком 258-й пд. От этого маневра они отказались ввиду неуспеха 3-й мд. В контексте обстановки на 2 декабря наступление еще и на Рассудово привело бы к распылению сил 258-й пд.

Выдвигая танки в район Рассудово Ефремов предотвращал вполне вероятный сценарий окружения 1-й гв. мед. Это даже не предположения. В отчете М.П. Сафира прямым текстом написано: «Командарм 33 решил для преграждения возможного выхода фашистов на Киевское шоссе в районе Рассудово, Алабино, Апрелевка или где-либо сев. воет, снять 5 гтбр с участка 1 гмсд и, сосредоточив в Рассудово, уничтожить противника, прорвавшегося в этом направлении». Как командующий БТ и МВ армии, Сафир находился при М.Г. Ефремове и был прекрасно осведомлен о его планах и оценке обстановки. Само Рассудово представляется неплохой позицией для контрудара во фланг противнику, в том числе с точки зрения снабжения контрудара боеприпасами и подкреплениями.

Хуже было то, что к 7.00 2 декабря из бригады М. Сахно удалось собрать в районе Рассудово только 4 Т-34, 5 БТ-5 и 1 Т-26. Еще 2 КВ были «на подходе». В отчете М.П. Сафира относительно сбора 5-й гв. тбр есть следующее замечание: «Вывести бригаду в Рассудово удалось только к утру, т. к. все танки находились на огневых позициях, были окопаны и частью вели бой». Собственно, перед нами классический случай последствий расстановки танков по засадам, вместо того чтобы держать их в кулаке для контрудара. Причем мотострелки 5-й тбр или какая-либо другая пехота на исходные позиции к моменту танковой атаки не вышли. Танки атаковали в 9.00 и два часа вели бой с противником.

Атака отряда танков из 5-й тбр застала 478-й полк (боевую группу Майера) на позициях на полигоне, готовящимся к продолжению наступления. Немцы утверждают, что отбили эту атаку, советские данные этому не противоречат. Хотя полигон не был удобным местом для ночлега, на нем уже имелись окопы полного профиля и проволочные заграждения. Как пишет М.П. Сафир, на полигоне был готовый батальонный район обороны. Не добившись решительного результата, отряд 5-й тбр к 12.00 2 декабря отошел в район Рассудово, потери составили 3 Т-34 и 1 Т-26 подбитыми, все машины остались на ходу.

Отбив атаку, 478-й полк 258-й пд продолжил продвигаться вглубь построения 33-й армии. В оставшемся только на старых картах Кутьменево занял оборону подошедший из второго эшелона 479-й пп с одной 88-мм зениткой. Едва полк занял оборону, как последовала атака советских танков. Под огнем артиллерии обороняющихся они повернули назад. Скорее всего, это была очередная атака 5-й тбр. Бригада успела атаковать последовательно два немецких полка.

Тем временем очередным успехом наступающей пехоты 258-й пд стал захват неповрежденных мостов. В истории соединения на этот счет есть следующее замечание: «Ударная группа передового соединения Брахта без боя заняла переправы через Пахорку и Десну, сняв установленные на них подрывные заряды». Передовой отряд Брахта формировался XX АК и должен был восполнить отсутствие подвижных соединений (танки 27-го тп направили прикрывать фланг). Потеря мостов, конечно, стала серьезным промахом советской стороны в обороне, особенно на фоне плотного минирования переднего края и дороги на Акулово. Пустота в районе переправ через Десну была условной. Здесь действительно отсутствовали армейские части, но находились пограничники 76-го полка НКВД. Тем не менее, как неоднократно случалось в войну, подготовленный к взрыву мост оказывается захвачен противником. Пограничники оказываются оттеснены к ж.д. на Москву у Петровского.

Захваченные мосты позволили немцам сделать следующий ход. В 13.30 вслед за передовым отрядом в Юшково прибывают главные силы 478-го пп. Один батальон полка занял круговую оборону в Юшково, а другой продолжил движение и через час без боя занял Бурцево – деревню на шоссе. Тем самым перехватив его глубоко в тылу 1-й мсд. Незадолго до наступления темноты немцы переходят к обороне. Стержнем обороны становится 191-й дивизион штурмовых орудий. Он получил задачу оборонять дороги, ведущие на север, юг и запад, а также переправу через Десну. Получился характерный для немецкой военной школы «еж» – опорный пункт с круговой обороной.

Тем временем в 33-ю армию начинают поступать резервы. Первым подошел к Алабино 136-й отдельный танковый батальон. На 1 декабря 1941 г. батальон располагал 10 Т-34, 10 Т-60, 9 МК.Ш Валентайн и 3 МК.П Матильда. До Алабино добрались 22 танка. Как пишет М.П. Сафир: «остальные 10 танков были оставлены вследствие технических неисправностей в различных местах по дороге от Москвы до Алабино»¹. Полковник Сафир впоследствии сетовал, что 136-й и позднее прибывший 140-й батальон формировались в течение суток и не имели тылов. Это стало одной из причин высоких потерь на марше. 10 танков из состава 136-го отб направили в полосу 110-й и 113-й сд, оставшиеся нацеливают на Петровское.

В 13.00 2 декабря 136-й отб в урезанном составе участвует в атаке на Петровское. Потеряв два танка подбитыми, батальон отходит, но в 14.10 приказом Сафира снова направляется в бой. Командующий ВТ и МВ правильно оценил обстановку: увидев крутившийся над танками 20 минут немецкий самолет-разведчик, Сафир ожидает атаки с воздуха. Действительно, как только 136-й отб ушел в атаку, место его расположение подверглось бомбардировке. Повторная атака 136-го отб на Петровское, впрочем, успеха тоже не имела. В отчете 258-й ид упоминания о двух атаках танков 2 декабря отсутствуют. В написанном в январе 1942 г. докладе Сафир смещает события на сутки, но последующее описание ночевки батальона у Петровского явно указывает на 2 декабря как день ввода в бой 136-го отб. На ночь 136-й отб располагается с прикрытием танков друг друга пулеметами – пехоты имелось всего 65 человек из полка НКВД. Удачным рейдом немцы могли сжечь и взорвать танки.

В то время как 478-й полк пробивался в глубину советской обороны, его правый сосед, 458-й полк той же 258-й ид, с самого утра отражал танковые атаки в «деревне Икс» (совхозе). В истории 258-й ид эти атаки описывались в следующих выражениях: «Русские атаковали со всех сторон; их танки при свете дня могли действовать эффективнее, чем ночью, – они без помех проезжали по деревне, уничтожали ПТО, стоявшие без снарядов, и в упор расстреляли все дома».

Положение немецких подразделений в «деревне Икс» усугублялось тем, что штаб 458-го полка и средства усиления утром 2 декабря не могли преодолеть… ожившую советскую оборону на подступах к плацдарму Таширово. Советской пехотой оказались вновь заняты окопы на фронте шириной примерно 500 м. Резервов у XX АК для повторного штурма этих позиций попросту не было. В результате артиллерия 258-го полка и даже тяжелые пехотные орудия не могли следовать в совхоз («деревню Икс») на выручку пехоте. С позиций же на рубеже Нары артиллерия до подступов к «Икс» и тем более района обороны группы Штайна не дотягивалась.

Все это в сумме имело для немцев просто катастрофические последствия. Около 11.00–11.30 боеприпасов у группы в совхозе остается ровно на прорыв. Командир группы майор Тех принимает решение на прорыв. Немцы отходят на север, оставив в «Икс» тяжелораненных. На прорыв пошли только способные передвигаться легкораненные.

Столь впечатливший немцев контрудар был нанесен 1289-м полком майора Н.А. Беззубова с приданными ему 5 танками. По советским данным, район «Совхоза» («деревни Икс») усеивали около 150 трупов немецких солдат и офицеров, трофеями 1289-го полка стали 4 орудия, 6 пулеметов, 2 миномета, более 100 винтовок, захватывается 55 пленных (вероятно, частично те самые брошенные тяжелораненные).

Покинувшие «Икс» остатки группы майора Теха к 14.00 отступили в район ночевки группы Штайна. Вопреки ожиданиям, группа еще оставалась на месте. Командование дивизии прислало Штайну приказ наступать не на Ожигово, а южнее, на Бекасово (тоже на шоссе на Москву). Это уже была более реалистичная цель. Штайн разослал разведку и после ее возвращения уже был готов к броску на Бекасово. Однако в этот момент к занятым его группой позициям выходят остатки группы Теха. Это заставляет резко поменять планы. В том числе в свете того, что удар на совхоз угрожал тылу самой группы Штайна. Желание выручить оставленных раненых здесь было не единственным стимулом. Готовые к бою подразделения немедленно разворачиваются и двигаются на «Икс»-совхоз. Для 1289-го полка контратака противника явно оказалась неожиданной. Поэтому уже к 16.00, первой атакой, немцы возвращают «Икс»-совхоз. В сводке 1-й гв. мед честно признается, что «в 18.25 пр-к, подтянув свежие силы захватил свх».

По немецкой версии, оставленные раненые были найдены застреленными, но, возможно, пленных уже успели частично отправить в тыл. По крайней мере 40 пленных фигурируют в сводке за 3 декабря. Свои брошенные в совхозе пулеметы немцы обнаружили сложенными на телегу. Также в оперсводке 1-й гв. мед указываются обстоятельства штурма совхоза: «пр-к вел сильный пулеметный и минометный огонь по свх. и пионер, лагерь с сев. и сев. воет». Под предваряющим атаку огнем у раненых вообще оставалось мало шансов.

Следующим ходом 458-го полка становится… отход к Таширово. Потрепанные в боях за «Икс»-совхоз батальоны к 20.00 2 декабря отступают к плацдарму и занимают оборону. С одной стороны, решение обоснованное. Учитывая, что вернувшимся на позиции красноармейцам XX АК оказалось нечего противопоставить, атака с танками на плацдарм могла привести к катастрофе для всего XX AK. С другой стороны, фланг прорывавшегося к Юшково полка 258-й пд еще больше обнажался, и положение группы Майера становилось весьма шатким. Как указывается в истории соединения, за 1 и 2 декабря 458-й полк потерял 8 офицеров, 350 унтер-офицеров и солдат, большое количество вооружения. В 1289-м си после боев 1 и 2 декабря, по сводке, «осталось 150 штыков». После отхода к Таширово 458-й полк временно передается в подчинение 292-й ид с целью удержания плацдарма.

2 декабря 1941 г. Правый фланг. С глубоким прорывом пехоты 258-й пд на второй день боев вновь контрастировали весьма ограниченные успехи наступления 3-й мд. Задачей второго дня наступления для 29-го полка стала зачистка занятого плацдарма. Однако это оказалось непростым делом. В отчете 3-й мд на этот счет имеется следующий пассаж: «Даже окруженные и атакованные с тыла подразделения противника упорно обороняются, кроме того, неоднократно появляются вражеские тяжелые танки, с которыми трудно в условиях плохого обзора на местности и против которых имеющиеся средства в большинстве своем неэффективны»¹.

Увязание 29-го полка 3-й мд в лесных боях с очагами сопротивления 1289-го си нарушало план операции и ставило под сомнение достижение успеха дивизией в целом. Командир прорвавшегося в глубину 8-го полка 3-й мд около полудня 2 декабря запрашивает разрешение на отход и, более того, не дождавшись быстрого ответа, сам принимает решение отойти, поставив командование перед свершившимся фактом. В оперсводке 1-й гв. мед это выглядит так: «Из тыла обороны 175 мсп автоматчики выброшены, на автомагистрали бой продолжается». Здесь явно имеется в виду магистраль из Наро-Фоминска в Кубинку.

Несмотря на в целом успешное отражение удара 3-й мд, на участке обороны 1-й гв. мед негативно проявила себя схема размазывания танков мелкими группками по всей линии обороны. Когда потребовалось оказать воздействие на наступающего противника, в бой отправлялись одиночные танки. Как писал в своем докладе по итогам боев командир 5-й тбр М.Г. Сахно: «во время прорыва противника в Военном городке был послан один танк КВ ночью для помощи и как результат его неправильного использования он был сожжен противником»¹. В отчете 3-й мд есть подходящий эпизод. Вечером 2 декабря плацдарм 3-й мд на Наре подвергается атаке танков, в результате «один 52-тонный танк противника после долгого боя уничтожен с помощью теллермин». Имеются в виду тарельчатые противотанковые мины, одним из типовых приемов борьбы с КВ и Т-34 у немцев было подсовывание мин под гусеницы и забрасывание их на моторное отделение.

Если 1 декабря 3-я мд пыталась наступать, то вторая половина дня 2 декабря проходит в отражении контратак 175-го полка 1-й гв. мед. Мотострелки стремились оттеснить немцев на исходные позиции, отбросить за Нару.

2–3 декабря 1941 г. В бой идут советские резервы. Несмотря на напряженное положение на правом крыле Западного фронта, ставший на второй день боев свершившимся фактом прорыв под Наро-Фоминском заставил оказать помощь 33-й армии имеющимися резервами. На станцию Ко кошкино Киевского направления и в Апрелевку направляются свежая 18-я стрелковая бригада, два лыжных батальона, артполк ПТО, танковый батальон и дополнительно 15 танков. Военный совет фронта приказывает М.Г. Ефремову усилить прибывающие части артиллерией и нанести контрудар по прорвавшемся противнику в направлении Юшково. Контрудар предписывалось нанести с утра 3 декабря. В приказе также имелась приписка, адресованная персонально М.Г. Ефремову: «Руководство группой возлагаю лично на Вас. Исполнение донести».

Свежесформированная 18-я сбр перебрасываясь под Москву из Воронежа. Первый эшелон бригады прибыл на станцию Кокошкино в первой половине дня 2 декабря. Как отмечал в своей статье в «Военно-историческом журнале» бывший командир 18-й сбр А.И. Сурченко, комплектовалась его бригада курсантами военных училищ и войсковых школ сержантского состава. В итоге рядовой состав имел хорошую одиночную подготовку, но боевого опыта не имел. Большинство командиров получило назначение в бригаду после излечения в госпиталях. Общая численность бригады составляла около 4,5 тыс. человек.

А.И. Сурченко пишет, что на вооружении его бригады состояло: 12 76-мм пушек, 18 45-мм пушек, 3 танка КВ, 6 Т-34 и 9 БТ-7, 41 противотанковое ружье, 45 станковых и 81 ручной пулемет. По донесению от 6 декабря 18-я сбр также располагала 404 СВТ и 111 ППД. Весьма внушительное количество вооружения. Танки могут показаться ошибкой, но они у бригады действительно были включены в состав. В более поздних декабрьских донесениях присутствует отдельная танковая рота бригады. Одним словом, бригада А.И. Сурченко была непростая. Нет данных о процессе выбора именно 18-й сбр для контрудара, но как писал сам А.И. Сурченко: «до войны провел в Алабино пять лагерных сборов и знаю здесь каждую высотку и лощинку».

Однако ценный резерв еще нужно было грамотно и вовремя использовать. Вторую часть указания Г.К. Жукова командующий 33-й армии выполнил без колебаний. Он сам и начальник оперативного отдела штаба армии С.И. Киносян со средствами связи выдвинулись в район Петровского. Как вспоминал А.И. Сурченко: «Ефремова я застал в небольшом блиндаже, устроенном в железнодорожной насыпи, недалеко от платформы Алабино». Здесь командир 18-й сбр доложил ему о состоянии своей бригады.

Надо сказать, что фраза в устах М.Г. Ефремова в воспоминаниях А.И. Сурченко звучит весьма двусмысленно: «Да у вас столько людей, сколько у меня и в двух дивизиях не наберется». Еще несколько дней назад любая из дивизий 33-й армии крыла стрелковую бригаду как бык овцу. 1-я гв. мед превосходила бригаду и до, и после начала боев. Либо это была не двусмысленность, а намек Сурченко на катастрофические потери 33-й армии в ходе боев в период, когда тема потерь была табу.

Гораздо хуже дела обстояли с исполнением первой части приказа Военного Совета фронта. Вместо утра 3 декабря контрудар назначается на вторую половину дня. Более того, сам боевой приказ № 01/оп подписан М.Г. Ефремовым в 10.00 3 декабря 1941 г. Исходное положение для наступления войска должны были занять к 15.00 3 декабря. Атака пехоты намечалась на 15.30. Учитывая, что заход солнца коротким декабрьским днем происходил в 15.59, атака должна была происходить уже в сумерках и развиваться в темноте. Никаких средств освещения местности приказом не предусматривалось. Это само по себе вызывает много вопросов к уровню планирования операции штабом 33-й армии.

В итоге действительно серьезный удар по прорвавшемуся противнику нанесли все же не спешно собранные из резерва фронта части и соединения. Кризис в полосе 33-й армии также породил необходимость срочных мер противодействия противнику со стороны штаба соседней 5-й армии. В район деревни Б. Вяземы (на шоссе от Кубинки на Москву) выдвигается 20-я тбр. Для совместных действий бригаде придавался батальон погранполка, расположенный в районе Б. Вяземы— Голицыне. Командиру бригады полковнику Г.П. Антонову давался карт-бланш на противодействие прорыву немцев: «При обнаружении противника Вашим личным решением организуйте его уничтожение»¹. Нелишним будет сказать, что в тот момент 5-я армия вела оборонительные бои на своем правом фланге, и 20-я тбр отнюдь не простаивала без дела. По состоянию на вечер 1 декабря в 20-й тбр имелось в наличии 9 Т-34, 16 Т-26, 5 Т-40, 2 БА-20 и 2 БА-27. На следующий день в бригаду прибыло в качестве пополнения 3 танка КВ, что оказалось как нельзя кстати.

Юшково стало лишь одним из направлений действий 20-й тбр, пусть и приоритетным. В контратаке на Юшково задействовались все 3 КВ, 5 Т-34 и 5 Т-26 со стрелковой ротой батальона пограничников. Происходившее далее настолько ярко описано в истории 258-й ид, что я позволю себе процитировать этот отрывок целиком:

«В 17:00 началась самая жестокая проверка на прочность защитников Юшково. С севера, северо-востока и юга последовали мощнейшие танковые атаки. Расчеты всех орудий выпускали снаряд за снарядом по коричневым стальным монстрам, которые неумолимо надвигались, останавливаясь только для выстрела. Снаряды попадали в цель, но отскакивали от брони, представляя больше опасности для своих

солдат, чем для врага. Танки подходили невредимыми все ближе, и прятавшиеся за домами или в углублениях пехотинцы со злостью наблюдали бессилие противотанковых средств перед этими гигантами. Расчеты орудий, казалось, отказывались в это верить, увеличив темп стрельбы и число попаданий. 8,8-см зенитки истратили весь боезапас. Вперед выдвинулись находившиеся в деревне штурмовые орудия, которые еще не принимали участия в бою. Они вели огонь из всех стволов, не добиваясь ощутимого успеха. Напротив, один «буйвол» за другим выходил из строя! Русские танки ворвались в деревню и ездили по ней как им было угодно, вели себя так, словно никто был не в силах им помешать. ПТО, пулеметы и минометы они давили. Прыгая из одного укрытия в другое, солдаты пытались спастись от их огня, против которого у них не было никаких средств. Дома загорались один за другим, дом, где находился КП полка, был разрушен тремя прямыми попаданиями. Горящая деревня, появлявшиеся здесь и там на фоне пламени солдаты и огромные русские танки делали поле боя ужасающе впечатляющим. Последние резервы штурмовых орудий были брошены в бой, им удалось двумя удачными попаданиями поджечь два танка. После этого остальные русские танки повернули назад. Несмотря на тяжелейшие потери, Юшково осталось в наших руках. Солдатам была предоставлена передышка, в которой они настоятельно нуждались».

Картина в целом достаточно типичная для 1941 г., когда советские танки разъезжали по позициям противника, но сопровождавшую их пехоту немцам удавалось отсечь огнем. Также нельзя не отметить, что, по сводке 20-й тбр, численность действовавших вместе с бригадой пограничников составляла лишь около 70 человек. Сдержать их можно было огнем стрелкового оружия даже при разъезжающих по деревне танках. Уже 3 декабря они (пограничники НКВД), выполняя свои прямые обязанности, задержали на дорогах 80 человек и направили в 20-ю тбр. Скорее всего, это были бойцы из рассеянных подразделений 222-й сд.

В своей статье по Наро-Фоминскому прорыву В.М. Сафир иронически отзывается о ночной атаке Юшково силами 20-й тбр, говоря о трудностях поражения танков противника в темноте в отсутствие инфракрасных приборов ночного видения. Однако потери штурмовых орудий в ходе боя за деревню, как мы видим, признаются противником. Деревня горела от попаданий снарядов, что освещало поле боя. По донесению 20-й тбр, в Юшково позднее обнаружено и взято в качестве трофея 6 «танков» (штурмовых орудий). Вообще достаточно четко вырисовывается ключевая роль контратаки отряда 20-й тбр 5-й армии в отражении прорыва немцев под Наро-Фоминском в целом.

3 декабря 1941 г. Отход и преследование. 3 декабря стало днем постепенного отступления немецких войск на исходные позиции. Формально первыми начали отход подразделения 292-й пд. Ранним утром 507-й пп и 27-й тп оставляют в сгоревшем и обстреливаемом со всех сторон Акулово боевое охранение и отходят. Новой линией обороны на фланге становятся намного более выгодные позиции на опушке леса южнее Акулово.

Однако это было только начало. По существу, 292-я пд лишь обеспечивала фланг главного удара 258-й пд. Положение же последней к 3 декабря оказалось весьма шатким. Группа Майера (478-й пп) занимала плацдармы в районе Бурцево и Юшково, будучи оторвана от главных сил корпуса. Единственная связывающая 478-й пп с тылом 18-км дорога через танковый полигон прикрывалась лишь цепочкой опорных пунктов и могла быть перехвачена сильным ударом. Окружение 1-й гв. мед под Наро-Фоминском не состоялось. Все это заставляет германское командование принять решение на общий отход.

После полудня 292-я пд получает приказ «в течение ночи отвести все подразделения за Нару». В ночь с 3 на 4 декабря 508-й тп отходит на плацдарм Таширово. 4 декабря на брошенных позициях немцев в районе Акулово трофеями подразделений 32-й сд стали 11 танков, 3 тягача, 1 орудие и др. имущество.

Согласно сводке 20-й тбр, ее 20-й танковый полк в составе 3 КВ, 5 Т-34, 4 Т-26, 2 Т-40 с ротой пограничников и истребителями танков днем 3 декабря активности не проявлял, перейдя к обороне. В какой-то мере это было оправдано тем, что до ключевого шоссе на Москву за спиной 20-го тп оставались считаные километры. Неудача в атаке могла дорого стоить всей 5-й армии, а так 20-й тп седлал единственную дорогу из Юшково на Б. Вяземы (на шоссе). Танкисты лишь вели с немцами в Юшково артиллерийскую дуэль. В ретроспективе удар 20-го тп на Юшково мог стать для немцев фатальным. Впрочем, командование 20-й тбр трудно упрекнуть, бригада и так немало сделала для локализации прорыва. Для нанесения поражения противнику уже были выделены и выдвинуты фронтовые резервы.

Если бы контрудар группы М.П. Сафира состоялся в назначенное Г.К. Жуковым время, т. е. утром 3 декабря, он мог иметь для немцев оглушительные последствия. Однако во второй половине дня он уже имел мало шансов застать существенные силы противника в Юшково. В истории 258-й ид прямо указывалось: «В 14:15 [3 декабря] в штабе дивизии был получен приказ об отводе всех подразделений за Нару и организации обороны на занимаемом до 1.12 рубеже от шоссе до Турейки».

Однако готовность к контрудару группы Сафира к середине дня 3 декабря еще не была достигнута. Формально существовала группа войск в составе 18-й сбр, 136-го и 140-го отп, 23-го и 24-го лыжных батальонов, переданных в 33-ю армию. Согласно докладу М.П. Сафира 140-й отб к 12.00 3 декабря подошел и сосредоточился на исходных позициях «в лесу 200 метров воет, платф. Алабино». На 5 декабря 140-й танковый батальон располагал 4 КВ, 4 Т-34, 1 Т-60 и 1 Т-26, данными на более ранние даты автор не располагает. Сосредоточение пехоты 18-й сбр А.И. Сурченко запаздывало. М.Г. Ефремов прислал М.П. Сафиру записку: «Михаил Павлович! Подожди до подхода пехоты». Согласно докладу М.П. Сафира сосредоточение пехоты было закончено к 15.15, и в 15.45 последовали «сигнальные два залпа PC». 136-й и 140-й отб с десантами пехоты перешли в атаку. По утверждению в докладе Сафира, пехота за танками не пошла.

Танковая атака тоже вышла смазанной. На мосту, соединяющем две части Юшково, один из танков 136-го отб подорвался и повредил правую гусеницу, застопорив весь батальон. В итоге в обстановке сориентировались, разбросали мины с моста и в 16.20 136-й отб вышел на северную окраину Юшково, установив связь с 20-й тбр. 140-й отб ворвался в западную часть Петровское, «уничтожил несколько огневых точек» и… возвратился к церкви в Петровское. Командир батальона считал свою задачу выполненной. Происходило это на глазах М.П. Сафира, который встретил танки 140-го отб у церкви и в итоге доказывал его командиру, что батальону поставлена задача двигаться дальше. Уже в темноте батальон вернулся в бой. Однако к 17.30 140-й отб вновь вернулся на дозаправку танков и только в 19.30 было готов к дальнейшим действиям. Как далее пишет в своем докладе М.П. Сафир: «Пехота в боевых порядках подошла: 18 стр. бригада к Юшково, а 23 и 24 лыжные б-ны к Петровское только к 18.30 и к дальнейшему движению была готова к 20.30 (подтягивалась)». Собственно, поэтому А.И. Сурченко в описании боя за Юшково ограничился упоминанием одной роты своей бригады. В целом действия ударной группы 33-й армии в районе Юшково трудно назвать решающим вкладом в отражение наступления противника.

Группа М.П. Сафира успела атакой танков зацепить прикрывавший отход 478-го полка передовой отряд Брахта из XX АК. По немецким данным, он занимал оборону на юго-западном берегу Десны и отошел в 15.00 (т. е. в 17.00 Московского времени). Далее у пехоты 258-й пд, несмотря на тяжелые дорожные условия, оказалась в распоряжении вся долгая зимняя ночь. В арьергарде следовали противотанкисты и штурмовые орудия. Командир роты противотанкового дивизиона 258-й пд записал в дневнике: «Русские, однако, не сумели использовать отступление наших войск и следовали за нами очень осторожно».

В истории 258-й пд финал неудачного наступления нарисован яркими красками:

«Многокилометровые колонны переправлялись через Нару у Таширово на западный берег: артиллерия, которую тащили хрипящие, изможденные усилиями и голодом, постоянно скользящие и падающие лошади; пехота, которая везла с собой много более ста раненых и обмороженных, […]. Не верилось, что это те же самые солдаты, которые 75 часов назад быстрой и решительной атакой прорвали русские позиции».

Около 10:00 4 декабря последние части 258-й пд пересекли Нару в западном направлении. Последняя надежда германского командования на радикальное изменение обстановки на фронте под Москвой окончательно рухнула.

Параллельно оттеснению за Нару 258-й пд 3 декабря последовали атаки на плацдарм, еще занимаемый 3-й мд. Главным козырем атакующих стала бронетехника. В отчете о действиях 3-й мд указывалось: «Особенно негативно сказывается отсутствие адекватных противотанковых средств. Пехоту сопровождают только легкие орудия, однако против Т-34 и 52-тонных танков [имеется в виду КВ. – А.И.] они неэффективны. В условиях бездорожья и минных заграждений ни средние ПТО, ни легкие гаубицы, ни 8,8-см зенитки не удается доставить на передовую, они привязаны к дорогам».

Натиск советских контратак удается остановить по мере отхода к р. Нара, под защиту полевой артиллерии и зениток. Очередная атака 175-го мсп «Пролетарки» разрывает локтевую связь между 8-ми 29-м полками немецкой дивизии. Положение полков 3-й мд на плацдарме становится весьма шатким. Обращение в штаб корпуса не дает определенного ответа. Командование XX АК отказывается давать прямой приказ на отход. Плацдарм решено удерживать. Внезапно в 15:15 (17.15 московского времени, уже в темноте) из штаба корпуса поступает приказ об очистке плацдарма.

Потери сторон. Практически сразу по окончании боев штабом 33-й армии заявлялись нижеследующие собственные потери в ликвидации прорыва противника (см. таблицу).

ПОТЕРИ СОЕДИНЕНИЙ 33-Й АРМИИ С 1 ПО 6 ДЕКАБРЯ 1941 Г. ПО ДАННЫМ НА 8 ДЕКАБРЯ 1941 Г.

Всего, таким образом, сообщалось о потере 3717 человек без учета заболевших и обмороженных. Количество пропавших без вести все равно впечатляло, особенно в 110-й сд, попавшей под вспомогательный удар противника.

Однако эти данные резко противоречат данным о численности личного состава соединений по окончании боев. Так на 5 декабря в составе 110-й сд насчитывалось 3917 человек, из 51 станкового пулемета на 1 декабря осталось 9. 222-я сд на 6 декабря насчитывала всего 2200 человек, дивизия потеряла почти все станковые пулеметы: в одном стрелковом полку остался 1 пулемет, во втором – 5, в третьем – ни одного. Частично, конечно, такая разница между первоначальной численностью и численностью на момент ликвидации прорыва объясняется выходом бойцов и командиров в полосы соседних соединений и объединений.

Согласно записи в ЖБД 1-й гв. мед 175-й мсп потерял с 1 по 5 декабря 21 человека убитыми и 134 ранеными, 6-й мсп потерял 18 убитыми, 58 ранеными, 16 пропавшими без вести и 1 попавшим в плен. Больше всего пострадал без всякого преувеличения геройски сражавшийся 1289-й си, потерявший 126 человек убитыми, 186 ранеными и 275 пропавшими без вести. Т. е. поданные по горячим следам данные оказались существенно заниженными, прежде всего в отношении 1289-го полка.

Согласно данным, позднее поданным штабом 33-й армии в штаб фронта, с 1 по 10 декабря 1941 г. армия потеряла 979 человек убитыми, 2583 пропавшими без вести, 19 попавшими в плен и 2088 ранеными, а всего с учетом заболевших и обмороженных – 5769 человек.

Людские потери 258-й пехотной дивизии составили 170 человек убитыми, 577 – ранеными и 148 – пропавшими без вести. 7-я ид за 1–3 декабря потеряла 86 человек убитыми, 213 ранеными и 8 пропавшими без вести. Наиболее тяжелые потери 7-я пд понесла в первый день боев, т. е. 1 декабря: 44 убитых, 119 раненых и 4 пропавших без вести. 4–5 декабря добавили к этому лишь 1 убитого и 2 раненых. Бои на участке

7-й пд резко затихли после отхода. Соответственно 3-я мд за период с 1 по 3 декабря потеряла 125 убитых, 368 раненых, 115 пропавшими без вести.

Состояние бронетехники 27-го тп 19-й тл по окончании Наро-Фоминского прорыва характеризовалось следующими цифрами (см. таблицу).

СОСТОЯНИЕ ТАНКОВОГО ПАРКА 27-ГО ТП НА 7 ДЕКАБРЯ 1941 Г.

В других донесениях проходят те же цифры безвозвратных потерь полка. Безвозвратно потерянный командирский танк вполне соотносится с данными о гибели командира батальона. Людские потери 27-го тп с 1 по 4 декабря составили 14 человек убитыми и 44 ранеными.

Безвозвратные потери 191-го батальона штурмовых орудий составили семь САУ StuGIII и два бронированных подвозчика боеприпасов с прицепами. Артполк 258-й ид потерял три 105-мм гаубицы leFH, 6 радиостанций и 131 лошадь.

Частями 258-й ид было заявлено об уничтожении восьми танков Т-34, одного КВ и двух «10-тонных танков». Как 10-тонный танк могли быть интерпретированы Т-60 или, менее вероятно, «Валентайны». Группа М.П. Сафира признавала потерю одного танка безвозвратно и трех – подбитыми и вскоре восстановленными. Потери танков 5-й тбр установить затруднительно ввиду того, что в бригаду были влиты 136-й и 140-й танковые батальоны, и на 5 декабря донесение подавалось с учетом танкового парка этих батальонов.

Выводы. Прорыв под Наро-Фоминском стал достаточно масштабной попыткой немецкой 4-й армии поколебать оборону Западного фронта. В нем противником были задействованы значительные силы, в том числе бронетехника двух танковых дивизий. Сводить все к прорыву к деревне Юшково, как это делает В.М. Сафир, – сильное упрощение ситуации. Несмотря на прорыв обороны 33-й армии на направлении главного удара немцев, обвала позиций советских войск на широком фронте все же не произошло. «Мини-Вязьма» под Наро-Фоминском не состоялась, 1-я гв. мед уверенно удержала позиции.

Наиболее эффективным средством противодействия немецкому прорыву стали танковые контратаки. Трудно не согласиться со словами из доклада штаба Л.А. Говорова об участии 5-й А в этих боях: «В ликвидации прорыва противника к Голицыно огромную роль сыграла 20 танковая бригада, находившаяся в резерве армии в районе Голицыно». Из состава 33-й армии отлично себя показала 1-я гв. мед, которая не только своими силами отбилась и избежала окружения на шоссе у Наро-Фоминска, но и провела ряд результативных контратак, подточивших основание вклинения 258-й ид. Отдельной похвалы заслуживает возвращение на позиции и упорное их удержание, что в решающий день 2 декабря не позволило немцам своевременно усилить свои наступающие боевые группы.

Вообще развитие событий в ходе Наро-Фоминского прорыва ставят под сомнение тезис о «талантливом и недооцененном» Ефремове и «неумном мяснике» Жукове. Имея построенные с хорошей плотностью войска, М.Г. Ефремов не смог остановить прорыв своими силами. Потребовалось как энергичное участие как соседа (5-й А), так и выдвижение резервов фронта (18-я сбр и танковые батальоны). В отношении полководческого мастерства показательна беседа между Л.А. Говоровым и М.Г. Ефремовым вечером 1 декабря, когда командующий 5-й армии, вероятно, с некоторым ужасом обнаруживает, что у соседа не только нет плана действий, но о возникшем кризисе не информировано командование фронтом. Здесь снова нельзя не вспомнить данную 28 января 1942 г. Г.К. Жуковым характеристику на командующего 33-й армией: «Оперативный кругозор крайне ограничен» (более полная цитата приводилась выше).

Если несколько заострить тезис, то прорыв немцев 33-й армии было вполне реально сдержать своими силами. В отсутствие распыления на 11 маленьких групп боевых машин 5-й тбр М.Г. Сахно, хорошим вариантом выглядит удар танками на «Икс»-совхоз с прорывом к плацдарму Таширово и переправам через Нару. Для 5-й тбр в полном или почти в полном составе такой бросок представляется вполне по силам.

История Наро-Фоминского прорыва в миниатюре повторяет историю германского наступления на Москву. Несмотря на прорыв и продвижение вперед, немцы растянули фланги, что делало их уязвимыми к ударам по ним.

С тактической точки зрения большую роль в отражении немецкого наступления сыграла инженерная подготовка обороны. Мины стали врагом № 1 для немецких танков. В отчете о действиях 21-го тп 20-й тд указывалось:

«Количество мин превосходит наблюдавшееся ранее; они хорошо замаскированы и не видны под снегом, что приводило во многих случаях к немедленному выходу танка из строя. При попадании на мины Pz.38(t) [в оригинале «Pz.HI», но таковых в 20-й тд не было. – Прим. авт.] примерно в 50 % случаев получал значительные повреждения ходовой и днища, у Pz.IV в большинстве случаев страдали только гусеницы. У Pz.38(t) [Pz.III] во всех случаях ранения получали водитель и радист; в случае с Pz.IV они отделывались легкими травмами».

Однако решающую роль все же сыграли активные, а не пассивные средства обороны 33-й армии.