Очевидной для советского командования целью наступающих немецких войск был г. Клин. В условиях достаточно драматично развивающихся событий в центре 16-й армии и напряженной обстановке на левом фланге, К.К. Рокоссовский направляет в Клин своего заместителя, генерала Ф.Д. Захарова. Как позднее пояснял Рокоссовский в своих мемуарах: «Нужно было объединить в одних руках управление войсками, оказавшимися на стыке двух армий [16-й и 30-й А. – Прим. авт.]. Вот для этого и был направлен генерал Захаров». Заместитель командующего прибывает в город вечером 19 ноября с небольшой группой штабных офицеров. Если быть совсем точным, то Ф.Д. Захаров выехал сразу на фронт, в район города Высоковска к западу от Клина. Это важная деталь: будучи представителем 16-й армии, Захаров с наибольшим вниманием относился к опасностям, грозившим городу Клин в полосе его армии. Это стало серьезным просчетом, т. к. наибольшую угрозу для Клина составляли несущиеся к нему в полосе соседней 30-й армии части немецкой 3-й танковой группы. Впрочем, на тот момент немецкие соединения в полосе 16-й армии (обозначенные на карте как «Волоколамская группировка») пока еще были ближе к Клину, чем 7-я тд, которая в итоге захватит город.

Ознакомившись с обстановкой, Ф.Д. Захаров утром 20 ноября отдает приказ подчиненным ему частям и соединениям на оборону Клина. Имевшиеся у Захарова силы для обороны города трудно назвать многочисленными и сильными. На тот момент соединения 30-й армии и 126-я сд еще расценивались как соседи. Приказы на оборону получили 24-я и 17-я кд, два истребительных батальона, батальон МВО, курсантский полк, 25-я и 31-я тбр. Нельзя не отметить, что 31-я тбр оказалась «яичком к Христову дню», т. е. прибыла как нельзя вовремя – 19 ноября. Также в г. Клин направляется 641-й полк ПТО с двенадцатью 85-мм зенитками и восемью 37-мм зенитками, но всего 4 тракторами для них. Приказ Захарова предусматривал построение обороны Клина по дуге, со всех возможных направлений. На правом фланге, восточнее города – 24-я кд, на левом – 17-я кд и курсантский полк, на шоссе – истребительные батальоны и 25-я тбр. Последнюю предполагалось использовать для контрударов на обоих флангах группы Захарова. Нельзя не отметить, что 24-я кд к тому моменту еще находилась формально в составе 30-й армии, но получала приказы от Захарова. В целом просматривался достаточно разумный план прикрытия Клина от возможных неожиданностей, в том числе из полосы соседа глубоким охватом.

Реально 25-я тбр получила приказ в 20.00 20 ноября и заняла оборону в районе Маланино к 6.00 утра 21 ноября. Однако уже в 7.00 штаб Ф.Д. Захарова начинает резко реагировать на нарастающую угрозу со стороны Волоколамска. 25-я тбр получает приказ отправить мотострелковый батальон в Петровское, далеко к юго-западу от Клина, на дороге на Волоколамск. Буквально на ходу задача меняется, в Петровское отправляют разведроту, а сама 25-я тбр получает приказ занять оборону фронтом на запад у Высоковского.

Столь резкие смены планов были связаны с начавшимся обвалом обороны 126-й сд под воздействием наступавших от Волоколамска немецких соединений. Нельзя не отметить, что полуденная сводка 126-й сд от 19 ноября дышала полнейшим благодушием: «В течении ночи и первой половины дня 19.11.41 г. пр-к вел редкий пулеметный и минометный огонь». Вечерняя сводка того же дня определяла действия противостоящего 126-й сд противника как «переходит к обороне, производит окопные работы». Обвал обороны произошел скачкообразно с выходом в полосу 126-й сд соединений с Волоколамского направления. В расследовании обстоятельств потери Клина на этот счет есть фраза: «части дивизии не задерживались на промежуточных рубежах, отходили в направлении Давыдково, Солнечногорск». Т. е. 126-я сд отходила на рубеж Ленинградского шоссе, что фактически означало охват с юга советских войск в районе самого города Клин. Одновременно стал свершившимся фактом отход 30-й армии под ударами 3-й ТГр и в первую очередь 7-й тд. Это заставляет штаб Захарова 21 ноября даже в условиях развала фронта 126-й сд снять ее боеспособный 550-й полк и попытаться им прикрыть фронт к… северо-востоку от Клина. На следующий день (!) полк вновь снимается с позиций и возвращается обратно под Клин, на этот раз прикрывая Ленинградское шоссе к юго-востоку от города (к востоку от ранее занимаемых им позиций). По существу, это уже были метания и латание тришкина кафтана.

Резкое ухудшение положения в районе Клина заставляет Г.К. Жукова направить командующего 16-й армией для личного руководства войсками на этом направлении. К.К. Рокоссовский позднее писал в своих мемуарах: «Вскоре по приказу командующего фронтом выехал в Клин и я с А.А. Лобачевым. Прибыв на место, мы могли только констатировать, что удержать город нельзя. Нужно было думать об организации сопротивления врагу с целью задержать его продвижение на Дмитров и Яхрому».

Тем не менее К.К. Рокоссовский успел отдать 126-й сд и 31-й тбр приказ на контрудар. 126-я сд должна была наступать с рубежа Ленинградского шоссе юго-восточнее Клина, «имея задачей во взаимодействии с 31-й тбр окружить и уничтожить группировку противника в районе Силино, Введенское, Стрыгалово [так в документе, на картах того времени «Стриглово» – Прим. авт.]». 31-я тбр была устным приказом Рокоссовского подчинена 16-й армии. Кроме того, в контрнаступлении должен был участвовать 129-й танковый батальон. В 12.00 23 ноября 31-я тбр начала наступление и отдалилась от Клина, будучи исключена из состава сил для его защиты. По отчету бригады она дошла аж до Гончаково, довольно далеко от Клина. 126-я сд, будучи упреждена в наступлении противником, в контрударе даже не участвовала.

Нельзя не согласиться с авторами расследования обстоятельств оставления Клина, отметившими: «постановка наступательной задачи для войск группы, имевшей угрозу не только с юго-запада, но и с северо-запада, была чревата тяжелыми последствиями». Действительно, уже в 9.30 23 ноября боевая группа 2-й тд немцев вступает в танковый бой на подступах к Давыдково. Кому принадлежали противостоявшие немцам танки, установить затруднительно, вероятно, это были машины 129-го отб. Немцами было заявлено об уничтожении 21 танка. В 15.30 немцы занимают Давыдково и перехватывают Ленинградское шоссе в тылу группы Захарова. В довершение всех бед под удар попадает штаб 126-й сд в Фроловском. К счастью, разгрома штаба соединения не состоялось, но его эвакуация происходила в спешке, не способствовавшей твердому управлению войсками.

Надежда на удержание Клина ненадолго появилась, когда в ночь на 23 ноября в город отошла 25-я тбр ввиду обхода противником Высоковского с юга. К 7.00 бригада с курсантским полком заняла оборону на западной окраине Клина. Однако в 10.00 того же дня бригада получает приказ штаба 16-й армии выдвигаться на подступы к Ленинградскому шоссе юго-восточнее Клина, к деревням Акулово и Фроловское. Быстро выясняется, что обе деревни уже заняты немцами. Разведка от бригады, посланная в Давыдково, возвращается, истекая кровью, потеряв людей убитыми и ранеными. В итоге 25-я тбр и курсантский полк получают от штаба 16-й армии приказ отходить на восток, в район Борисо-Глебское (на восток от

Клина). На этот рубеж бригада и курсанты отходят к 16.00 24 ноября. На тот момент в бригаде остается 1 Т-34, 3 Т-60 и 1 Т-40. На этот же рубеж и далее по р. Сестра до озера Сенежского отводилась 126-я сд (об этом говорят сохранившиеся документы артиллерии соединения).

В свете вышеизложенного становится очевидным, почему в районе собственно города Клина остались достаточно слабые силы, пусть и располагавшие артполком с 85-мм зенитками. По сути, удару 7-й тд могли противостоять только истребительные батальоны. Неудивительно, что после недолгих уличных боев Клин к вечеру 23 ноября оказывается в руках противника. Оборонявшие Клин части отошли на восток. Что удивительно, 641-й полк ПТО сохранил 9 из своих 20 орудий. В «Заключении», написанном в декабре 1941 г., по оставлению Клина в штабе Западного фронта отход из города признавался правильным и целесообразным в сложившейся обстановке. Действительно приходится признать, что прикрыть Клин одновременно с двух направлений группа Захарова не могла. В окрестностях города имелось достаточно сил для предотвращения быстрого его захвата 7-й тд, но при условиях стабильного фронта 126-й сд.

Хаос, возникший в районе Клина, вызвал в том числе неприятные коллизии с попаданием в руки противника важных документов. Немецкие документы на этот счет гласят: «2-й тд захвачен в плен русский офицер связи, который ехал из 30-й армии в Борниково (20 км северо-западнее Клина) к 16-й армии в Тиликтино. Он имел карту, на которой нанесена русская зона заграждения». Это была ценнейшая информация, схема была размножена и разослана в дивизии.

Сосредоточение всех имевшихся резервов на обороне Клина привело к тому, что еще один удар немецкой 2-й тд, на Солнечногорск, оказался если не незамеченным, то сильно недооцененным. Противник при этом вовсе не рассчитывал на захват Солнечногорска. Еще в 13.00 23 ноября в переговорах штаба 2-й тд со штабом V АК указывалось: «Если Солнечногорск сильно занят врагом, наступление там остановить и занять оборону». Вопреки ожиданиям, Солнечногорск удается взять с ходу.

Однако быстрый успех с захватом Солнечногорска и захват карты заграждений заставляет сменить планы. Вечером, в 22.00 23 ноября появляется приказ 4-й танковой группы № 14. Предыдущий по номеру приказ № 13 появился в середине дня 22 ноября. В приказе № 14 захват Солнечногорска позиционируется как «первый решительный успех операции». Также утверждалось, что «важно использовать успех во что бы то ни стало!». Соответственно V АК предписывалось использовать успех с захватом Солнечногорска «для безжалостного продвижения своих быстрых сил в сторону Москвы».

Общий замысел нового плана наступления отразился в документах 3-й ТГр, где был прорисован лучше, чем в спешно написанном приказе № 14. В очередном приказе 3-й ТГр от 24 ноября в описании обстановки у соседа указывалось: «4-я армия: вместе с подчиненной 4-й танковой группой наступает северным флангом восточнее Истринского бассейна в южном и юго-восточном направлении, с целью разрушить фронт противника перед центром наступления группы…»Первые приказы на наступление 2-й тд по Ленинградскому шоссе отдаются еще вечером устно. Для компенсации расширения фронта задач VAK была обещана 23-я пехотная дивизия.

Захват Солнечногорска был даже использован немецкой пропагандой. На следующий день после его захвата, 24 ноября, газеты Германии сообщили, что «после упорной борьбы танковыми войсками был захвачен город Солнечногорск, находящийся в 50 км северо-западнее Москвы». Достижение без всякого преувеличения существенное. Сплошной фронт на Клинско-солнечногорском направлении в тот момент попросту отсутствовал.

Захват Солнечногорска поставил под угрозу даже управление 16-й армией. К.К. Рокоссовский позднее вспоминал поездку своего штаба из Клина:

«Поскольку Солнечногорск был уже занят противником, пришлось двинуться в объезд через Рогачево. Нас было несколько человек на двух легковых автомобилях. Сила небольшая… Ехали ночью, со всеми мерами предосторожности. Все мы имели при себе автоматы и гранаты. Я кроме пистолета был вооружен отличным автоматом, подаренным тульскими рабочими, и двумя гранатами. Ехали, не выпуская из рук оружия».

Конечно, такое путешествие могло быть и в успешной операции по только что занятой территории, но здесь явно не тот случай. Захват Солнечногорска вызвал большую тревогу в штабе Западного фронта. Действительно, немцы теперь могли по Ленинградскому шоссе идти на Москву, и, как мы сейчас знаем, реально собирались это делать.

Г.К. Жуков позднее описывал принятые им срочные меры по противодействию продвижения немцев по Ленинградскому шоссе на столицу:

«Хорошо помню эпизод в период сражения за Москву, когда немцами был захвачен Солнечногорск, когда дорога Солнечногорск – Москва осталась почти без прикрытия… Я тогда позвонил командующему ПВО страны генералу Громадину и сказал ему: «Солнечногорск сейчас захвачен танками противника, для прикрытия Москвы из района Серпухова со стороны Солнечногорска мною перебрасывается на машинах 7-я стрелковая дивизия, прибудет она туда не раньше как через 8—10 часов. Что Вы можете дать сейчас из числа зенитной артиллерии ПВО Москвы для противотанковой обороны путей на Москву со стороны Солнечногорска?» Генерал Громадин, век его за это не забуду, тут же ответил: «В районе Сходни у меня стоит 85-миллиметровый артиллерийский зенитный дивизион. Я сейчас же выброшу его в район Солнечногорска и прикажу – умереть, но не пропустить танки врага до подхода 7-й дивизии». Через 30 минут я уже знал, что дивизион снялся и выступил навстречу противнику, с танками которого дивизион встретился где-то между деревнями Пешки и Дубинино. В коротком бою было подбито несколько танков противника, остальные отошли на Солнечногорск. Вскоре туда подошли на машинах передовые части 7-й дивизии. К сожалению, я не узнал, кто командовал этим геройским дивизионом».

Одновременно Г.К. Жуков приказал немедленно нанести контрудар во фланг солнечногорской группировке противника силами кавалерийской группы Доватора. В контрударе на Солнечногорск также приняли участие два прибывших танковых батальона. Один из них (139-й отб) был банально изъят из состава 146-й тбр.

Как уже говорилось выше, в 139-м тб были прибывшие из Англии танки «Валентайн». Именно они вошли в число подбитых частями 2-й тд немцев танков 23 ноября. В ЖБД 2-й тд в одной из первых записей за 24 ноября указывается, что из подбитых накануне дивизией танков 5 машин относятся к английским Mark.III и Mark.IIIa, выпущенным в сентябре 1941 г., т. е. совсем свежего выпуска.

Английские машины оказались достаточно крепким орешком. Позднее по ГА «Центр» распространялась информация о них следующего содержания: «Перед V АК появились английские танки типа II и III. Противотанковая пушка калибра 3,7 см пробивает с расстояния 150 м башенный погон, ведущее колесо, ходовые колеса и гусеничную цепь. С такого же расстояния пробивается и бортовая броня. Предпочтительны фланговые огневые позиции». Также утверждалось, что Pz.HI и Pz.IV с пушками 50 мм и 75 мм уверенно поражают английские машины со всех ракурсов.

Техника иностранного производства, появление которой было отмечено даже в дневнике Ф. Гальдера, оказала не столько практическое, сколько психологическое воздействие. Находившиеся на пределе физического и морального напряжения немецкие части, давно не получавшие пополнений, встретили новую часть Красной армии на английской технике. Сколько еще таких частей придется встретить, им было неизвестно.

Для контрудара на Солнечногорск создается группа Шурова в составе мотострелкового батальона 1-й гв. мед, двух батальонов 1077-го полка 8-й гв. сд. Танковым кулаком группы становится 126-й танковый батальон (отб) в составе 1 КВ, 3 Т-34 и 10 Т-60¹. 25 ноября группа Шурова атакует вдоль Ленинградского шоссе, но успеха не имеет. Танковый батальон врывается в Пешки, но оказывается обойден и отрезан. Из 14 танков 126-го отб к 27 ноября вышли к своим две экипажа танков Т-34. Судьба остальных 12 танков осталась неизвестной.

Мы оставили группу Захарова в момент отхода ее частей от Клина и Ленинградского шоссе. Поворот части сил 4-й ТГр в направлении Москвы не означал, что ее оставят в покое. Собственно приказ 4-й ТГр № 14 от 23 ноября подчеркивал, что задачей группы является уничтожение противника в районе к северу от Москвы.

Одной из характерных черт ведения операций германским командованием в ходе Второй мировой войны была склонность к осуществлению окружений. Формирование «котла» с уничтожением попавших в него войск и образованием бреши в построении противника давало неоспоримые преимущества. Наступление на Москву тут не стало исключением. Началось оно, как известно, с огромного «котла» под Вязьмой. Будучи в двух шагах от советской столицы, немецкое верховное командование вновь планирует провести операцию на окружение. Еще 20 ноября 1941 г. в штаб группы армий «Центр» поступают указания следующего содержания, изначально директива ОКВ в адрес ОКХ:

«Целью операции на северном фланге ГА «Центр» должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путем двойного охвата. Для этого северный фланг действующих здесь моторизованных войск по достижении дороги Клин – изгиб р. Волга восточнее ст. Редкино должен быть повернут на восток, в то время как силы, наступающие южнее, продвигаясь сначала к востоку, через район Истра в направлении района Солнечногорский, содействовали успеху наступления северной группы.

Обеспечение этой операции с востока должны взять на себя другие моторизованные соединения (например, смененные под г. Калинин).

По завершении этой операции планируется путем взаимодействия сил, участвующих в наступлении на обоих флангах, прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады.

Наступление в направлении Ярославля предусматривается в том случае, если после завершения этой наступательной операции по прорыву пояса обороны Москвы в распоряжении будет иметься достаточное количество сил».

Главной жертвой этого наступления должна была стать группа Ф.Д. Захарова. Только теперь «котел» для нее должен был формироваться тоже достаточно типичным для немцев методом «асимметричных канн», когда южная «клешня» окружения состоит из пехотных соединений.

В докладе о действиях группы Ф.Д. Захарова, подготовленном по горячим следам событий, указывался следующий боевой состав группы к моменту отхода из г. Клин:

курсантский полк – 200 чел.

17 кав. дивизия – 250 чел., 3 орудия.

25 тбр – 6 танков и 150 чел.

31 тбр – 18 танков и мотобатальон.

550 си 126 сд – 300 чел.

1 истр. батальон – 80 чел.

2 истр. батальон – 80 чел.

641 ПТП – 9 орудий.

Всего, таким образом, насчитали 1500 человек боевого состава при 24 танках и 12 орудиях. Необходимо подчеркнуть, что имеется в виду боевой состав, «активные штыки». Поэтому, например, не указывалась численность 641-го противотанкового полка, хотя для обслуживания 9 орудий требовались расчеты.

Как уже было показано выше, в приведенном списке указаны только части и соединения, непосредственно задействованные в обороне города Клин. Отечественные исследователи В.С. Карасев и С.С. Рыбаков провели подсчет общей численности всех соединений и частей группы Захарова, который дает максимальную величину численности группы на 26 ноября 16 273 человека, а без 31-й тбр – 14 936 человек.

Для стабилизации обстановки под Солнечногорском и предотвращения прорыва немцев на Москву по Ленинградскому шоссе командованием Западного фронта предпринимается переброска войск с временно затихших участков. Из состава Калининского фронта перебрасывается 133-я сд. В директиве Ставки за подписью Б.М. Шапошникова от 3.05 ночи 23 ноября указывалось: «133 сд направить автотранспортом в резерв Верховного Главного командования в район Солнечногорск». Дивизию предписывалось отправить автотранспортом, начало движения 24 ноября. Лошадей соединения отправляли походом. Указание последовало еще до потери Солнечногорска. Впрочем, еще 23 ноября конечная точка назначения директивой устанавливалась на усмотрение Г.К. Жукова: «к Рогачеву или Солнечногорску по указанию Запфронта». Упреждая возможное изъятие из 133-й сд, Ставкой приказывалось: «Дивизию направить [со] всеми имеющимися запасами, вооружением, личным составом, обеспечив пол[у]тора боекомплектами». Для переброски дивизии, как указывалось в приказе И.С. Конева, выделялось 500 автомашин.

В Дмитров колонны 133-й сд прибывают утром 25 ноября и разворачиваются дальше через Яхрому на Рогачевское шоссе, в район деревни Федоровка (к востоку от Солнечногорска и Сенежского озера). Более 2 тыс. лошадей 133-й сд гнали 300 солдат-коневодов почти неделю.

Сибиряки 133-й сд не стали единственным резервом для 16-й армии. Из 49-й армии Западного фронта на Солнечногорское направление перевозилась по железной дороге 7-я гв. сд. Стало уже вполне очевидно, что ожидавшегося удара через Серпухов не последует и предназначенные для усиления этого направления войска можно и нужно задействовать в истекающей кровью 16-й армии. В течение 24 ноября части 7-й гв. сд сдавали свои участки обороны соседям и сосредотачивались для погрузки в эшелоны. 25 ноября происходила перевозка соединения на ст. Химки и ст. Поворово (находившуюся уже в двух шагах от фронта).

В тот же день 25 ноября, не дожидаясь полного сосредоточения, части 7-й гв. сд выходили форсированным маршем на позиции, седлающие шоссе на Москву к югу от Солнечногорска. Дивизии были приданы 126-й и 138-й отдельные танковые батальоны. Однако, как это часто случается, в неопределенной обстановке прикрыли не то направление, на котором немцы реально ударили. Ожидался прямой удар вдоль шоссе на Москву, а V АК двинулся на восток, в тыл группе Захарова.

Однако до прибытия резервов требовалось как-то стабилизировать ситуацию. В 13.00 24 ноября К.К. Рокоссовский отдает весьма яркий и эмоциональный приказ группе Доватора:

«Тов. Доватор!

На вас смотрит вся армия. Есть возможность отличиться.

Надеюсь на то, что вы решительным и быстрым контрударом с танками на Пешки восстановите положение.

На остальном участке фронта обороняйтесь».

Однако выполнение этого воодушевляющего приказа пошло наперекосяк. В отчете 1077-го полка указывалось, что в 8.00 полк в составе двух батальонов и батареи 857-го артполка в 8.00 сосредоточился на исходных позициях для контрудара на Пешки. Решением командира 50-й кд И.А. Плиева наступление откладывается и начинается только в 15.00, несмотря на короткий световой день. Это дает противнику сосредоточиться, и контрудар встретил «губительный минометный и пулеметный огонь». В этом бою потери уже изрядно потрепанных двух батальонов 1077-го полка оцениваются в донесении в «150 человек убитыми и ранеными».

Завесу тайны над «стоп-приказом» приоткрывает отчет самого И.А. Плиева, впоследствии известного советского военачальника и одного из главных фигурантов Карибского кризиса. В тот момент в бой с немецкой группировкой на Ленинградском шоссе втягивается вновь прибывшая 7-я гв. сд. Соответственно уже фактически начав наступление, Плиев получает от командира 7-й гв. сд указания о смене позиций. Кавалеристам предлагается передать занятые позиции пехоте гвардейской дивизии. На уточнение приказа делегатами связи ушло несколько часов. Приказ Плиеву наступать подтверждается, наступление возобновляется, но его уже встречает плотный огонь противника. В ночь на 27 ноября кавалеристы действительно сменяются 288-м полком 7-й гв. сд. Согласно докладу И.А. Плиева потери всей его группы, включая два танковых батальона и 1077-й сп составили за 26 ноября 150 человек убитыми и ранеными. Высокие, но не катастрофичные.

Части 7-й гв. сд действительно уже 26 ноября выходят на позиции по обе стороны Ленинградского шоссе и прощупывают оборону противника. 159-й гв. сп сосредотачивался к востоку от шоссе, 288-й гв. сп – к западу от шоссе (и ему действительно нужно было согласовать разделительные линии с кавалеристами Плиева). 30-й гв. сп поставили на восточный фланг дивизии, где стык с соседом вообще отсутствовал. Широкомасштабное контрнаступление 7-й гв. сд развернулось на следующий день, 27 ноября. Его целью становится деревня Есипово на Ленинградском шоссе. Однако рефреном в описании действий в ЖБД 7-й гв. сд станет «неся большие потери». Опорой немецкой обороны традиционно стала артиллерия. В ЖБД 7-й гв. сд есть красноречивая фраза: «Противник перед фронтом дивизии ведет беспрерывный орудийный и минометный огонь по переднему краю нашей обороны».

Прорыв вдоль Ленинградского шоссе на Москву являлся не единственной опасностью, связанной с потерей Солнечногорска. Захватив Солнечногорск и продвинувшись на юг по шоссе, немцы получали возможность ударить как на Москву, так и на восток, обходя фланг группы Захарова. В этих обстоятельствах пришел час 31-й тбр А.Г. Кравченко. 26 ноября бригада получает приказ занять оборону на вероятном маршруте прорыва противника от Солнечногорска на восток. В ЖБД 31-й тбр обстоятельства получения этого приказа описаны следующим образом: «личным приказом генерал-лейтенанта Рокоссовского, переданным через майора Новикова, бригада получила [приказ организовать] сильную противотанковую оборону в р-не Кочергино».

В данном случае оценка вероятных направлений продвижения противника оказывается правильной. Уже 26 ноября «боевая группа 3» (2 роты мотопехоты, 1 батарея, 1 танковая рота, 2 взвода саперов, 2 разведгруппы) 2-й танковой дивизии начинает продвигаться на Кочергино с запада. Как указывается в ЖБД 2-й тд: «Лесная дорога перед нами непрерывно минируется и заграждается обороняющимися вражескими войсками, имеющими танки». Пробиться через заграждения немцам 26 ноября не удается и прямое столкновение 2-й тд с 31-й тбр оказывается отложено на следующий день. Мины были существенным действующим фактором. В ЖБД 2-й тд указывалось, что с 16 по 27 ноября от мин были потеряны 1 Pz.II, 10 Pz.III, 1 Pz.IV.

Традиционно для германских подвижных соединений, 2-я тд 27 ноября действовала по нескольким маршрутам. «Боевая группа 1» двигалась от Ленинградского шоссе на восток в обход Кочергино с юга на Хоругвино. Тем самым боевая группа вклинивалась между 7-й гв. сд и 31-й тбр в никем пока не занятый промежуток. Предполагалось выдвинуть на это направление 133-ю сд, но на 27 ноября бригада А.Г. Кравченко вела бой с открытыми флангами. Обход на Хоругвино, по отчету 31-й тбр, был замечен, и это направление явно требовало прикрытия. В итоге 13 танков 31-й тбр, с которыми она прибыла в Клин, очевидно, оказываются распылены по нескольким дорогам. «Боевая группа 3» возобновила наступление и к 11.15 (13.15 Москвы) выходит непосредственно на Кочергино. Удар по деревне следует в 14.00 и, как указано в отчете 31-й тбр, «После упорных боев» с большими потерями к 17.00 бригада отходит на восток на рубеж Федотово, Редкино, Векшино. Потери 31-й тбр составили 4 КВ подбитыми и эвакуированными, 4 Т-26 сгоревшими, 5 ПТО (САУ ЗИС-30?) подбитыми. КВ получили до 40 попаданий, пока не оказались заклинены башни. Немецкая версия боя в ЖБД 2-й тд выглядит так: «части дивизии берут Кочергино после жестокой борьбы, при которой русские ввели в бой много танков».

В целом бой за Кочергино прошел крайне неудачно, и 31-я тбр оказывается отброшенной на восток не самой сильной боевой группой немцев. Полковник А.Г. Кравченко являлся, безусловно, компетентным танковым командиром. Он докажет это, поднявшись с бригады до командующего танковой армией. В Кочергино явно сыграли факторы и обстоятельства, не попавшие в отчет. Возможно, Кравченко принял решение на контрудар во фланг обходящего его с юга группировке противника и собрал боевые машины бригады на дороге от Кочергино на Хоругвино. В этих условиях удар с запада оказывается неприятным сюрпризом, и КВ вынуждены не ждать в засаде, а поспешно контратаковать.

Так или иначе, сбив с позиций 31-ю тбр, немецкий VAK получил возможность продвигаться дальше в тыл группы Захарова. Для этого от Солнечногорска на восток выдвигается

23-я ид. В свою очередь 2-я тд поворачивает на юг. С одной стороны, этот маневр образовывал внешний фронт окружения группы Захарова. С другой стороны, в глазах советского командования он выглядел броском непосредственно на Москву в обход выстроенного на Ленинградском шоссе заслона.

Для парирования возникшего кризиса командование Западного фронта стягивает на Рогачевское направление имеющиеся резервы, в первую очередь подвижные. 26 ноября 24-я танковая бригада полковника В.П. Зелинского получает приказ на переход из 43-й армии с Малоярославецкого направления в состав 16-й армии. В 14.00 27 ноября, после 140-километрового марша, бригада выходит в район Каменка, Гульнево, Удино в составе 2 КВ, 9 Т-34, 8 Т-26 и 8 Т-60. На марше вышли из строя по техническим причинам 2 Т-34. Еще 1 КВ и 2 Т-34 распоряжением командующего 43-й армией задерживаются в распоряжении командира 5-го воздушно-десантного корпуса, но впоследствии догоняют бригаду.

Еще одной мерой становится извлечение из 5-й армии «законсервированной» на пассивном участке 145-й тбр генерал-майора танковых войск Ф.Т. Ремизова. В ночь с 27 на 28 ноября бригада совершает марш в район Черная Грязь (деревня на Ленинградском шоссе). Сюда же перебрасывается 282-й стрелковый полк из 19-й сд (дивизии второго эшелона на Малоярославецком направлении). Происходит все это уже в двух шагах от Москвы – Черная Грязь находится к востоку от Красной Поляны – района современного аэропорта Шереметьево. Ф.Т. Ремизов пока получает пассивную задачу, прикрывая рубеж реки Клязьма фронтом на северо-восток.

Активную задачу получает 24-я тбр: «ударом в тыл в направлении Рождественно, Стародальняя, Льялово уничтожить противника и соединиться с 145-й тбр в районе Черная Грязь». Приказ цитируется по отчету 24-й тбр. Бригада должна была стать молотом, а группа Ремизова – наковальней. Момент для контрудара был выбран вполне удачно. Немецкая 2-я тд, выбив 31-ю тбр из Кочергино и проскочив в пустоте между ней и 7-й гв. сд, повернула на юг, развивая наступление в направлении Красной Поляны. «Боевая группа 1» 2-й тд 28 ноября ушла в направлении «наковальни» группы Ремизова, подставляя фланг и тыл под советский контрудар. 24-я тбр уходит с Рогачевского шоссе и сосредотачивается в районе деревни Рождествено (одной из многих с таким названием в Подмосковье).

Бригада полковника В.П. Зелинского перешла в наступление в 8.00 28 ноября. К 9.00 танковый полк бригады с мотострелками, преодолев лесной массив, выходит к Стародальней. Как писал уже много позднее командир 24-й тбр «боевая деятельность бригады была встречена сильным артиллерийским, минометным огнем по боевым порядкам, а также авиационной бомбежкой, вынудивших приостановить наше наступление». В очерке действий танковых частей Западного фронта в ноябре 1941 г. на этот счет есть интересное замечание: «Бригада полностью не выполнила поставленной задачи в результате захвата противником нашего боевого приказа, что дало ему возможность за ночь организовать противотанковую оборону». Отечественными исследователями В.С. Карасевым и С.С. Рыбаковым были обнаружены упоминания об этом в немецких источниках. Открытым, правда, остается вопрос о моменте захвата приказа – у немцев он упоминается только 29 ноября. Косвенным подтверждением того, что приказ попал в руки немцев после начала наступления 24-й тбр, является то, что следовавшие через Стародальнее немецкие танки не имели приказа на оборону деревни и появление советских танков стало для них сюрпризом. Об этом вполне четко сказано в отчете о действиях двух рот танков в Стародальнем.

В ЖБД 2-й тд советский контрудар описан следующим образом: «С утра происходят удары вражеских танков с восточного направления на линии Кочергино-Холмы, которые приводят к перехвату дороги наступления. Положение при наступлении темноты улажено». Существует также отчет

1-й и 3-й рот танкового полка 2-й тд, находившихся в Стародальней. В нем прямо сказано, что атака Т-34 оказалась внезапно и разгорелся танковый бой, с потерями обеих сторон. В отчете также есть подтверждение того, что танки 24-й тбр ворвались на улицы Стародальней, в частности: «Один Т-34 горел, проходя по улице деревни с востока к западному выезду, переехал ведущее по нему огонь противотанковое орудие, разбил несколько автомашин и затем на окраине деревни был подбит». Т-34 стал жертвой одного из танков 2-й тд, немцы могли этого добиться удачным попаданием подкалиберным снарядом из 50-мм пушки с близкой дистанции. В целом происходившее довольно точно обозначено в ЖБД 2-й тд короткой, но емкой фразой: «Путем жертв противник замедляет продвижение на Москву». В строю во 2-й тд на вечер 28 ноября оставались 13 Pz.II, 38 Pz.HI, 3 Pz.IV. В.С. Карасев и С.С. Рыбаков оценивают потери 2-й тд в два десятка машин. В любом случае, столкновение с 31-й и 24-й тбр стало для немцев достаточно чувствительным ударом.

Нельзя не отметить достаточно активного участия в сдерживании немцев на этом направлении силами советских ВВС. В ЖБД 2-й тд указывалось: «В течение всего дня совершаются беспрерывные штурмовые и бомбовые налеты на все части дивизии. Абсолютное русское превосходство в воздухе, несмотря на нашу воздушную деятельность. Над остриями атаки не наблюдалось своих истребителей». По оперсводке ВВС Зап. фронта, в районе Стародальнее действовала 47-я авиадивизия, из ударных самолетов располагавшая на 24 ноября всего 8 исправными Ил-2. Расход боеприпасов авиадивизии за 28 ноября составил 53 ФАБ-50, 159 PC – не так много.

Не добившись захвата Стародальней, 24-я тбр закрепляется на подступах к деревне. Как указывалось в отчете бригады: «Представителем штарма было дано указание перейти к обороне в ожидании подхода одного СП 133 сд для совместного действия»¹. Собственно «улажено» (как это названо в ЖБД 2-й тд) положение в Стародальней было именно ввиду отхода танков 24-й тбр от деревни. Данное решение, пожалуй, приходится назвать ошибочным. В целом, конечно, разумно закрепляться на достигнутых рубежа и дождаться пехотного усиления. Однако 24-я тбр действовала с открытыми флангами, что делало любой отрыв от соседей крайне опасным.

29 ноября следует удар немцев на Рождественно и выход в тыл 24-й тбр. В течение всего дня бригада ведет бой в полуокружении. По итогам дня бригада отходит на Рогачевское шоссе в район деревни Дмитровка. Потери 24-й тбр составили 1 Т-34, 2 Т-60 и 2 Т-26 сгоревшими, 1 КВ подбитым. С утра 30 ноября следует еще один удар: боевая группа 2-й тд атакует засаду от 24-й тбр в деревне Глазово (1 Т-34, 2 Т-60, 3 Т-26, 2 ПТО, минометы, стрелковый взвод), уничтожив ее полностью.

Однако основную опасность для группы Захарова в тот момент представляла 23-я пехотная дивизия, обещанная и переданная Y АК в связи со сменой планов. Дивизия наступала от Солнечногорска в общем направлении на восток и северо-восток, в тыл оперативной группе 16-й армии.

По существу в тот момент «котел» для группы Захарова уже фактически был сформирован. К востоку от района ее действий, включая свежеприбывшую 133-ю сд, находился крупный лесной массив без дорог. Через него можно было отходить, только бросив всю технику.