Не следует думать, что приказ «Ни шагу назад» командованием Западного фронта трактовался буквально. Напротив, 1 ноября 1941 г. штаб Западного фронта отдает приказ подчиненным ему армиям «создать ложный передний край, а настоящий передний край иметь от ложного на глубину 1–1,5 километра». Т. е. фактически предполагалось отдать противнику полоску своей территории во имя достижения устойчивости обороны. Дополнять ложный передний край предполагалось ложными артпозициями и макетами танков.

Перед командованием Западного фронта в ноябре 1941 г. стояла практически та же задача, что и в преддверии «Тайфуна». Требовалось определить направления главных ударов противника и цели этих ударов. В связи с этим весьма показательна карта с оценкой направлений возможных ударов немцев, датированная 5 ноября 1941 г. Командование Западного фронта ожидало наступления противника… вдоль крупных магистралей. Т. е., по существу, Г.К. Жуков повторял «ошибку» И.С. Конева на посту командующего

Западным фронтом за месяц с небольшим до описываемых событий. Это именно «ошибка» в кавычках. Предположение об опоре противника на магистрали логично и соответствовало действительности.

Что касается формы операции, то немцы в ходе летнеосенней кампании неоднократно демонстрировали свою приверженность операциям на окружение с образованием «котлов». Ничего удивительного, что командование Западного фронта ожидало окружения Москвы широким охватывающим маневром. Причем предполагалось, что будут формироваться два кольца окружения, одно большое, сходящееся в Орехово-Зуево, а второе – сходящееся непосредственно в районе Москвы. Соответственно большое кольцо, как предполагалось, немцы будут осуществлять ударом по маршруту Волоколамск, Клин, Дмитров, Загорск, Александров, Орехово-Зуево и ударом на Серпухов и далее поворот на Орехово-Зуево. Малый «котел» должен был формироваться ударом по Волоколамскому шоссе на Москву и ударом от Малоярославца на Подольск и с последующим поворотом на Москву. Также предполагался удар по Можайскому шоссе от Дорохово на Москву.

В качестве контрмеры, если судить по карте, предполагалась расстановка танковых бригад на позициях, седлающих шоссе. Опасную скирмановскую группировку обкладывали тремя бригадами (4 тбр, 27 тбр, 28 тбр) и заслоном на Волоколамском шоссе в глубине из 78-й сд и 23-й тбр. На Малоярославецком направлении в качестве резервов выступали 24-я тбр и 9-я тбр.

Что еще бросается в глаза при внимательно взгляде на схему, так это не полностью вскрытая группировка противника. Оставались не вскрытыми советской разведкой, несмотря на относительную стабилизацию обстановки, 11-я тд и 5-я тд. Первую можно с натяжкой приписать к «1-й тд(?)». На фронте под Волоколамском фигурирует 29-я мд, реально действовавшая на совсем другом направлении. Отсутствующий на схеме «Дас Райх» присутствует на пояснительной записке к ней. Но 5-я тд отсутствует и в записке. Под вопросом у разведки Западного фронта было наличие в противостоящей группировке ХХХХ танкового корпуса. В сводке ГРУ ГШ 5 – я тд мелькает с пометкой о желательности проверки ее наличия, но не более того. При этом некоторые поступавшие от ГРУ ГШ КА в штаб ЗФ данные подтверждали неверные выводы о планах противника. Так, в сводке ГРУ от 6 ноября есть утверждение: «На серпуховском направлении противник в течение 6.11 продолжал подтягивать мотомехчасти и пехоту из района Калуга к линии фронта…». Далее указывалось, что авиаразведкой отмечается «скопление автомашин и танков в районе Сашкино (15 км сев. зап. Алексин)». Неудивительно, что абзац с этими данными в штабе Западного фронта отчеркнули карандашом двумя линиями на полях. Ибо он подтверждал сложившееся мнение об ударе через Серпухов. В сводке ГРУ ГШ за 9 ноября перечислялись все те же предполагаемые точки приложения усилий: «Основные силы перед Западным фронтом противник сосредотачивает на Волоколамском, Дороховском, Малоярославецком и Серпуховском направлениях». В сводке ГРУ ГШ за 13 ноября снова звучала тема серпуховского направления: «Противник продолжал сосредотачивать мотомехчасти и пехоту в районе юго-зап Серпухов». На следующий день ГРУ в очередной сводке напомнило о Малоярославце: «Противник, подготавливая наступление на Москву, продолжает сосредоточение своих основных группировок на Волоколамском и Малоярославецком направлениях и подвозит горючее и боеприпасы».

Вместе с тем нельзя утверждать, что ГРУ вообще не предоставлял новой и полезной информации. Так, в сводке за 6 ноября прошла исключительно важная информация о перегруппировке войск: «Противник в течение 5.11 на всем фронте активных действий не вел и продолжал перебрасывать подвижные части (41 ак) из района Калинин на Западный фронт». Последнюю фразу в сводке в штабе ЗФ подчеркнули красным карандашом. Однако вскрытие факта «убыли с КалФ» само по себе было только половиной дела. Требовалось еще узнать, куда прибыли эти подвижные части. Могли они оказаться на малоярославецком направлении и перейти в наступление на Серпухов? Без сомнений – могли. Более того, «41 ак» на какое-то время стал загадкой, его перемещения не удавалось отследить. Радиоразведка считала, что управление корпуса оставалось на месте. Возникало чувство дежавю с преддверием октябрьской катастрофы, когда радио-разведка тоже считала, что 4-я ТГр остается под Ленинградом. В действительности XXXXI PzK, как мы сейчас знаем, ждал горючего, но с тем же успехом он мог имитировать свое пребывание на старом месте и выдвинуться в новый район: под Малоярославец, на подступы к Серпухову или еще куда-либо.

Может быть, по мере приближения немецкого наступления мнение командования Западного фронта оказалось скорректировано, невзирая на сводки ГРУ ГШ? В записи в ЖБД Западного фронта за 12 ноября 1941 г. есть раздел, озаглавленный «Общий вывод о противнике перед Западным фронтом». Относительно возможных направлений германских ударов он утверждает следующее:

«Противник, готовя наступление на Москву, основные силы группирует:

а) в Волоколамско-Михайловском районе в составе 5 АК и 40 ТК;

б) в районе Малоярославец и восточнее в составе 12 АК и 57 ТК;

в) на Серпуховском направлении в составе 34 АК и, предположительно, до тд».

Направления обозначены все те же самые, что и ранее. В целом факта вскрытия планов и группировки противника советской разведкой в отношении ноябрьского наступления немцев на Москву зафиксировать нельзя. Неверная оценка планов ГА «Центр» грозила обвалом фронта с тяжелыми последствиями.

Сообразно представлениям о планах противника распределялись резервы в лице восстанавливаемых в тылу Западного фронта соединений, в основном переживших вяземский «котел». Так, в районе Звенигорода, прикрывая Волоколамское и Можайское направление, находилась 129-я сд (6494 человека, 4745 винтовок на 6 ноября), на Киевском шоссе в подчинении 33-й армии – 108-я сд (10 113 человек, 8145 винтовок, 71 ручной и 44 станковых пулемета), в 43-й армии – 19-я сд (9252 человека, 5469 винтовок)¹. Конечно, устойчивость спешно восстановленных дивизий была неизвестной величиной, но они все же были.

Ответом на неопределенность планов противника могло стать развитая система обороны и крепкие резервы. Однако нельзя сказать, что подготовка оборонительных позиций на подступах к столице к новому удару немцев велась безупречно. Возьмем для примера Малоярославецкое направление, определенное как одно из вероятных направлений удара немцев. По итогам проверки оборонительных позиций штаб седлавшего шоссе 5-го вдк в приказе от 10 ноября указывал на упущения в строительстве обороны корпуса: «отрывка окопов произведена недоброкачественно. На 50–60 % окопы вырыты неполной профили и не имеют убежищ. Значительное количество перекрытых окопов не имеют амбразур и стрелять из них нельзя». Далее указывалось, что огневая система «построена неправильно, нет огневых точек косоприцельного, фланкирующего и кинжального действий». Могут, конечно, возразить, что не на пехотном огне строится оборона и воздушно-десантный корпус – это не пехота. Однако и на поприще, вроде бы достойном десантников, успехов не отмечалось: «Разведка ведется исключительно безобразно. До сих пор ни в одной части не только не захвачено ни одного пленного, но и не разведано конкретных данных о составе и состоянии пр-ка на фронте и флангах».

Результаты проверки примыкающих к оборонительному рубежу 5-го вдк позиций 93-й сд произвели удручающее впечатление. В приказе командира 93-й сд от 11 ноября указывалось: «Окопов полной профили нет (2/266 и 6-я рота 129 сп). Хода сообщений только обозначены и отрыты всего от 0,5 до 0,7 метра. ДЗОТы не оборудованы и являются укрытием личному составу от осколков, а не огневой точкой». Последний тезис пояснялся как неудачный выбор позиций ДЗОТов, без учета обзора, обстрела и важности направления. Ввиду неготовности ходов сообщения, как отмечалось в приказе «наблюдается массовое движение бойцов и командиров в полный рост». В случае перехода немцев в наступление именно под Малоярославцем все это, разумеется, имело бы убийственные последствия. Упомянутый 266-й полк оборонялся на примыкавшем к шоссе участке и наверняка бы попал под удар в случае осуществления немцами наступления в полосе 43-й армии (как предполагала разведка).

Документы других армий говорят о том, что 43-я армия не выбивалась из общего ряда. 7 ноября 1941 г. Л.А. Говоров приказом по 5-й армии указывал на упущения в подготовке обороны, выявленные проведенной проверкой: «Окопы в 59 и 49 сп 50 сд отрыты с колена и отдельные ячейки, проволока по переднему краю не поставлена. Не лучше обстоит дело с вопросами самоокапывания и установкой противопехотных заграждений и в других дивизиях». Приказывалось устранить, получить колючую проволоку и установить заграждения итп. В тот же день 7 ноября в приказе командирам соединений 5-й армии, подписанном начальником штаба 5-й армии генерал-майором Филатовым, указывалось на упущения в строительстве противотанковой обороны. Первым же пунктом отмечалось: «Противотанковые орудия располагают на самом переднем крае обороны, а не на 200–300 метров от переднего края оборонительной полосы». Одновременно со ссылкой на опыт прошедших боев указывалось на отсутствие взаимной поддержки орудий и общего управления орудиями противотанкового узла или района, отсутствие запасных позиций.

Может быть, стране и миру страшно повезло, что немцы решили наступать на Волоколамском направлении и атаковали хорошо подготовленную 16-ю армию? Во-первых, соединения 16-й армии участвовали в частных наступательных операциях. Во-вторых, выволочки за плохую организацию обороны его соединения также получали. В частности, 126-я сд. Но не только эта дивизия. У К.К. Рокоссовского проверкой занимался заместитель командующего армией генерал-майор Андреев. Проверкой курсантского полка было установлено, что «отрывка и оборудование стрелковых, пулеметных и орудийных окопов не закончена и к ведению огня окопы не приспособлены. ДЗОТы совершенно отсутствуют». Т. е. проблемы с оборудованием ДЗОТов, окопов и ходов сообщения были системным недостатком, который устраняли, но не всегда успешно.

Были, конечно, одиозные случаи. Их можно было бы, наверное, назвать забавными, если бы не серьезность положения. Например, 12 ноября 1941 г. командир 300-го отдельного пулеметного батальона капитан Ф.И. Телеш докладывал, что в полосе его батальона заложены многочисленные мины и фугасы, управлять которыми некому. Заграждения «в нужный момент могут быть не приведены в действие или приведены не так как нужно» ввиду отсутствия квалифицированных саперов. Присланные бойцы и командиры понтонно-мостового батальона элементарно не обладали нужными знаниями.

Имелись и куда более серьезные промахи в подготовке оборонительных позиций. В подписанной незадолго до начала немецкого наступления директиве № 0047 Военного совета Западного фронта от 14 ноября 1941 г. указывалось:

«Военсовет фронта считает установленным, что в деле организации обороны входящих в состав армий отдельных участков фронта имеют место нетерпимые и преступные факты, когда оборона на местности организована и занята лишь на картах и на бумаге, а на деле никаких частей на месте не оказывается.

Так, например, ВСФ дважды получены данные по 33 А, по которым по донесениям и на карте отдельные важные участки фронта обороной заняты и по карте на этих участках организованы опорные пункты, на деле же оказалось никакой обороны на этих участках не организовано и войсками эти участки не заняты.

Элементарно понятно, к каким серьезным последствиям может привести такая преступная беспечность и доверчивость бумажным данным».

Директивой предписывалось провести проверку состояния обороны. До начала немецкого наступления оставалось уже не слишком много времени. Также нельзя не отметить, что в очередной раз «отличилась» 33-я армия.

Если бы битва за Москву, не приведи Господь, закончилась поражением Красной армии, историки будущего, перебирая документы в папках (наверняка уже с готическим шрифтом на обложках), легко нашли бы причины неудачи. Неверное определение планов противника, промахи в подготовке оборонительных позиций и нанесение превентивных ударов вместо строительства обороны.

Уже после того, как началось немецкое наступление, появился приказ Ставки ВТК № 0428 от 17 ноября, подписанный лично И.В. Сталиным и Б.М. Шапошниковым, – один из спорных документов эпохи. Он постулировал зависимость немцев от размещения в населенных пунктах. Приказ предписывал: «Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог». Для выполнения этой задачи предполагалось использовать авиацию, артиллерию, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами. При оставлении своей территории предполагалось уводить с собой население и сжигать за собой постройки. Этот прием, кстати, отмечается в беллетризованном отчете 4-й ТГр по итогам боев: «Большевики, отступая, если у них остается время, сжигают все деревни на своем пути».

Во исполнение решения Ставки ВГК в армиях приказывалось «сформировать в каждом полку команды охотников в составе 20–30 человек на полк». Предписывалось отбирать в эти отряды наиболее отважных и крепких в политикоморальном отношении бойцов, командиров и политработников. Учитывая серьезные проблемы в ведении разведки, отряды по сжиганию мест размещения немцев рисковали уничтожением еще при пересечении линии фронта. Тем не менее план действий был составлен и выполнялся.

Помимо передвигающихся пешком групп диверсантов к сжиганию населенных пунктов привлекалась авиация, причем не только ударные самолеты ВВС ЗФ. В приказе штаба Западного фронта от 19 ноября указывалось: «Командующему ВВС Западного фронта придать армиями по одной эскадрилье особого назначения, которые подчинить командующим ВВС армий».

Распределение самолетов по армиям было следующим:

30 армия – 7 самолетов Р-5;

16 армия – 7 самолетов Р-5;

5 армия – 8 самолетов У-2;

33 армия – 5 самолетов Р-5;

43 армия – 5 самолетов Р-5;

49 армия – 6 самолетов Р-5;

50 армия – 7 самолетов Р-5.

Как мы видим, была развернута целая кампания против мест дислокации немецких войск силами легких самолетов-бипланов.

К 15 ноября положение армий Западного фронта характеризовалось следующими данными. 16-я армия К.К. Рокоссовского занимала на Волоколамском направлении фронт шириной 70 км силами трех стрелковых и двух кавалерийских дивизий. Плотность составляла 18 км на дивизию. В первом эшелоне оборонялись курсантский полк, части 316-й и 50-й кавалерийских дивизий, по одному полку от 18-й и 78-й стрелковых дивизий. Основные силы 18-й и 78-й стрелковых дивизий располагались на второй полосе обороны в 8—20 км от ее переднего края. Можайское направление прикрывала 5-я армия Л.А. Говорова, занимая фронт 50 км силами четырех стрелковых и одной мотострелковой дивизии с плотностью 12,5 км на соединение. 33-я армия М.Г. Ефремова занимала фронт 30 км силами четырех дивизий с плотностью около 10 км на дивизию. Наконец 43-я армия занимала фронт 30 км с плотностью 6 км. Самые широкие фронты были у 49-й (85 км) и 50-й (70 км) армий, обеспечившие им плотность 16 и 11 км на соединение соответственно.