Глава двадцать первая
Кристина ударилась спиной о торчащий из земли узловатый толстый корень.
– Думала, затащишь меня сюда, змея? – Ненависть в любимых глазах обожгла, словно удар плетью.
Игорь нетвердо стоял на ногах, его качало от слабости. Видимо, он вложил всю энергию в то, чтобы толкнуть Кристину, и сейчас собирался с силами, чтобы сбежать отсюда. Но сначала, наверное, он попытается убить ее.
Спина болела, но Кристина заставила себя не обращать на это внимания. Сконцентрировавшись, она быстро, чтобы не дать ему опомниться, вскочила на ноги и бросилась на него, стараясь увлечь ближе к деревьям. Схватила за плечи, рванула на себя.
Игорь по инерции подался вперед, миг – и оба оказались возле одного из деревьев. Он попытался высвободиться, но Кристина вцепилась в него, как клещ, не собираясь отпускать. Она не знала, что будет делать дальше, лишь понимала – если он хочет вырваться, значит, ей нужно этому помешать.
– Отцепись от меня!
– Ни за что!
Ей показалось, преимущество на ее стороне, но радовалась она напрасно, потому что Игорь, даже ослабевший от лекарства и потери крови, все равно был гораздо сильнее. Да и эффект неожиданности прошел.
Кристина почувствовала, что он уже не пытается вырваться, а, наоборот, сам обхватил ее покрепче и, развернув, ударил затылком и спиной о ствол. Она закричала, чувствуя, как голова и спина взрываются от боли.
Игорь ударил ее снова, он бил ее о ствол, и с каждым ударом сопротивление девушки слабело. Кристина хотела оттолкнуть его от себя, но не могла.
«Он забьет меня насмерть!»
То ли решив, что с нее довольно и собираясь уйти, то ли восстанавливая силы для нового броска, Игорь оставил Кристину, отступив назад.
Голова кружилась, в глазах двоилось – наверное, сотрясение! – но Кристина видела, что Игорю тоже плохо. Он был слаб и измотан, а открывшиеся раны снова стали кровоточить.
«Прости! Я люблю тебя!» – подумала она и снова кинулась к нему, нацелившись на простреленную руку. Схватившись за нее, она угодила пальцами в рану. Игорь заревел, как зверь, пытаясь отшвырнуть Кристину, но оба, истерзанные болью, не удержались и упали на землю у подножия дерева.
Словно страстные любовники, они приникли друг к другу, не расцепляя объятий. Игорь навалился на нее, кажется, не пострадав при падении. Кристина же снова ударилась спиной, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от боли. А в следующий момент его руки сжались у нее на горле.
– Сдохни! – прохрипел он.
Кристина забилась, засучила ногами, но Игорь только крепче сдавил ее шею, навалившись всем весом, притиснув к земле.
«Думаю, Господь откроет тебе все, когда придет время», – сказала Сара. Почему же тогда он молчит?! Еще немного – и станет уже слишком поздно!
Девушка открыла рот, пытаясь вдохнуть, но напрасно. Воздуха не было, перед глазами повисла черная плотная пелена.
«Не могу… Умираю…» – почти отстраненно подумала она. Лицо Игоря стало отодвигаться и таять. Взмахнув рукой, как сломанным крылом, Кристина вдруг угодила пальцами во что-то густое, горячее.
Дерево кровоточит, вспомнилось ей, и, кажется, кровоточит сильно, если у основания натекла целая лужа крови. Не понимая, что и зачем делает, Кристина зачерпнула полную ладонь жидкости и, вложив последние силы, прижала руку к лицу Игоря.
Раздался влажный шлепок – его лоб, щеки, подбородок окрасились алым. Кровь попала Игорю в глаза и в рот, потекла по подбородку. Он издал истошный вопль и отпрянул от Кристины. Руки разжались, он оставил ее, забыв о девушке, стараясь стереть кровь с лица, но ничего не получалось, он лишь сильнее размазывал кровавые потеки. Продолжая визжать, Игорь крутил головой, потом вскочил на ноги и снова упал на колени.
Кристина, жадно хватая ртом воздух, смотрела, как тело Игоря дергается в судорогах. Она кое-как села, потом поднялась, чувствуя, что ноет каждая клетка. Голова раскалывалась, горло пекло огнем, словно туда налили кипящего масла, глотать было больно. Подкатила тошнота, и ее вырвало.
С Игорем в этот момент творилось что-то жуткое. Отняв руки от окровавленного лица, он стоял на коленях, глядя в небо. Кричать он перестал, но широко открыл рот, и оттуда стала вытекать блестящая, пузырящаяся, как смола, черная субстанция. Глаза его распахнулись – и точно такая же жидкость полилась из них, подобно слезам.
Пошатываясь, Кристина подошла к Игорю и опустилась на землю рядом. Черная жидкость отвратительно пахла – затхлостью, гнилой землей, прелыми листьями на дне канавы, стоячей водой. Смертью.
Дьявольское снадобье Фетиро, которым Кристина по незнанию опоила любимого, сейчас сочилось изо рта и глаз Игоря, вытекало наружу, освобождая тело и душу.
Она обняла его и заплакала.
Прошло еще несколько минут или часов (чувство времени покинуло Кристину), прежде чем раздался слабый голос:
– Не плачь, Крис.
Она встрепенулась, глядя на него.
Это был Игорь – ее Игорь! Нежность, любовь, тревога, вина – все было в устремленном на Кристину взгляде. Плача и смеясь одновременно, она смотрела на перепачканное лицо, в его измученные глаза и думала, что никогда не была так счастлива.
– Ты вернулся. Ты снова со мной! – Кристина не поняла, произнесла ли это вслух или просто подумала.
Ей не терпелось снова услышать голос Игоря, рассказать обо всем, спросить, что им делать дальше, но напрасно она ждала этого. Глаза Игоря закатились, и он мешком свалился на землю, красную землю Плачущего леса…
Спустя некоторое время Кристина была готова идти дальше.
Она оставила Игоря у края леса, устроив поудобнее возле одного из деревьев-гигантов. Хотела попросить Сару и остальных забрать его отсюда и даже позвала их, но от этой мысли пришлось отказаться: никого не было на том месте, где они стояли прежде – или Кристина просто не могла их увидеть.
Пологий холм и лес, окружавший низину, – все кругом погрузилось во тьму, плотную, тугую, непроницаемую. То была не ночь: в небе – ни звезд, ни месяца. Это, наверное, вообще не было тем местом, откуда можно увидеть привычные глазу светила. Здесь не сияли звезды, не всходило солнце, не плыла по небосклону печальная луна.
– Пока мы не можем уйти, любимый. Плачущий лес не отпускает меня… нас обоих, понимаешь? – Он, конечно, не ответил. – Я должна понять, зачем я здесь. Потерпи, скоро вернусь, – шепнула Кристина, целуя его. – Вернусь, и больше мы с тобой не расстанемся.
В Плачущем лесу было довольно светло: капли крови на стволах горели, подобно ярким огонькам, освещая дорогу. Кристина углубилась в чащу, не зная, куда держит путь. Некоторые деревья росли далеко друг от друга, другие стояли так близко, что их ветви переплетались, словно руки друзей.
Кристина остановилась. Что толку уходить все глубже в лес? Вдруг она заблудится и не найдет дороги к Игорю? От этой мысли она похолодела и огляделась по сторонам.
Так и есть: уже непонятно, откуда она пришла, с какой стороны! Девушка завертелась на месте, пытаясь сориентироваться, и тут слева от себя увидела просвет. Только что его не было… А, может, был?
Деревья расступились, освободив небольшой пятачок, на котором стоял стол. За столом, низко склонив голову над книгой, сидел человек. Кристина побежала туда, не думая, откуда тут мог взяться кто-то еще, кроме нее.
Подойдя ближе, она хотела поздороваться, но человек поднял голову, и слова так и не слетели с губ. В первый жуткий миг ей показалось, что это Фетиро – те же джинсы, свитер, ласковый прищур, очки и бородка. Но тут же она поняла, что ошибается. Перед ней был тот, кем Дядюшка прикинулся для нее, чтобы втереться в доверие.
– Учитель? – потрясенно проговорила Кристина.
– Здравствуй, Крис, – улыбнулся Зоран Тасич. – Рад тебя видеть.
– Я… Я так… – Она не находила слов. – Что вы здесь делаете?
– Важно, что тут делаешь ты. – Он поднял лежащую перед ним книгу. – В Книге Живущих тебе отведено особое место. Ты призвана, и я горжусь тобой.
– Там написано обо мне? – недоверчиво спросила Кристина.
– И о тебе тоже, Крис. Ты много перенесла, но осталась сильной, не отступаешь и не сдаешься. Ты обрела любовь, но главный твой страх никуда не делся – боязнь вновь остаться одной. Это сложно преодолеть, ведь ты так часто чувствовала себя брошенной. – Она встретила его мудрый, понимающий взор. – Теперь нужно увидеть то, зачем тебя призвали, чтобы решить, готова ли ты к служению. Подойди к любому дереву, обними его, закрой глаза. Не думай ни о чем, освободи мысли, и увидишь.
Кристина послушалась, подошла к одному из деревьев и прикоснулась пальцами к застывшим на стволе каплям, похожим на алую смолу. Оглянулась на учителя Зорана, но на том месте, где она только что видела его, больше не было ни стола, ни книги, ни старого преподавателя словесности. Кристина почти не удивилась этому – похоже, утратила такую способность. Раскинув руки, она припала к дереву, прижавшись к нему щекой. Сделала так, как велел учитель: сомкнула веки, постаралась забыть обо всем.
Все случилось сразу, безо всякого перехода. Только что перед ней был лишь коричневый древесный ствол – а спустя миг она увидела бездну, что разверзлась у ее ног. Внизу, под бурой землей, на которой росли деревья, было озеро, ледяное и жгучее одновременно, неспокойное и бурливое, как кипящий котел.
Это озеро, словно подводные ручьи, питала боль подлунного мира, мучения каждого существа – невинного и несущего заслуженное наказание.
Огненной лавой клокотали здесь демонические соблазны, адские помыслы обитателей Нижнего мира, злые разрушительные намерения и идеи, которые рождались в головах людей, чудовищ и демонов.
Мысли, мысли…
Мысли тех, кто причинял боль при жизни и желал делать это после смерти.
Мысли тех, чья земная жизнь прошла напрасно, неправедно живущих, цепляющихся за жизнь и желающих продлить свое жалкое существование за счет энергии других.
Мысли убитых, стремящихся вернуться и отомстить.
Мысли разрушивших свою жизнь и тянущих за собой во тьму других.
Мысли алчущих, злобствующих, презирающих, вожделеющих…
Мысли живущих на Земле в этот час – и мысли ушедших в небытие столетия назад…
И все губительные мысли и смертоносные идеи, стремления и страдания, все это колоссальное, великое и мучительное знание необъяснимым образом наполнило Кристину. Она вмиг постигла его – и приняла, впитала в себя этот ужас, эту муку.
– Боже! – закричала она и обнаружила, что не может кричать. Нет у нее голоса, и рта тоже нет, руки подняты высоко вверх, а тело застыло.
Она утратила свое имя, не помнила его, но это не имело значения, потому что она утратила и свою человеческую сущность. Теперь она была деревом – одним из деревьев Плачущего леса.
Корни погружались в огненно-студеные воды озера, в то темное и смертоносное, что бурлило и грозило вылиться, выйти из берегов, затопить Землю мутной волной, уничтожить все сущее, доброе и прекрасное.
У нее больше не было имени – но было предназначение, во имя которого она была однажды призвана. Ей нужно было предотвратить хаос, позволить живому жить – для того и погружались ее корни в адское озеро. Она, как и другие Стражи, принимала на себя ужасы, беды и горести – и плакала кровавыми слезами, изливая их.
Пока лес плачет, зло не просочится в мир. Пока текут кровавые слезы, проход в мир живущих закрыт.
…Все закончилось так же внезапно, как началось. Кристина, снова в человеческом обличье, стояла посреди Плачущего леса, а под ногами у нее лежала твердая почва. Это была она – и вместе с тем в ней многое изменилось. Теперь она знала, зачем пришла в этот мир. Знала, что она – Страж.
Предстояло изведать еще многое, но времени на это будет достаточно. Ее новая семья – другие Стражи, живущие в Полье Купине, – помогут и просветят. Плачущий лес больше не пугал Кристину: она не заблудится тут, не потеряется. Внутри ее теперь будто был компас, и стрелка всегда указывала нужное направление.
Она пошла туда, где оставила Игоря.
Игорь…
Свет и радость, будущий муж, возлюбленный жених. Любовь к нему не покинула Кристину, наоборот, она лишь окрепла в ее сердце.
Теперь Игорь свободен от Фетиро. Он исцелен и может уйти, она сама выведет его, но как найти в себе силы отпустить, не последовать за ним, не вернуться к прежней жизни?
Кристина думала о нем, и чем дальше, тем яснее понимала, что решение остаться среди Стражей может оказаться ей не по силам. Искушение стать такой, как раньше, забыть обо всем, было слишком велико. Найдутся и другие Призванные – всегда находились. А они с Игорем смогут уйти, создать семью, родить детей, быть счастливыми.
«Ты боишься остаться одна!» – сказал Зоран Тасич и был прав. Потерять Игоря, лишиться его любви равносильно смерти души.
Как пережить то, что у него будет другая жизнь – без нее? Как смириться с одиночеством?
Сердце заныло-застонало. Вот оно, последнее испытание – испытание отречением! Ее мать, Сара, все, кто жил в Полье Купине, прошли его. Им тоже было тяжело, но они справились. Справится ли Кристина?
Игорь был там, где она его оставила, только уже не сидел, а стоял в тени большого дерева и напряженно смотрел в ее сторону, будто знал, что она скоро появится. Что-то новое было в его лице и позе, но она, отметив про себя, не задумалась об этом.
Кристина бросилась к Игорю, и он подался ей навстречу. Обнявшись, они долго стояли, не произнося ни слова.
– Кажется, я должен сказать тебе кое-что.
Кристина обняла его еще крепче.
– Если речь о том, что случилось в Полье Купине, то ты ни в чем…
– Нет, – перебил он. – Речь о другом. Я сидел возле дерева. И мне показали нечто поразительное…
Догадка сверкнула вспышкой фейерверка.
– Ты Страж Плачущего леса! – договорила она. – Господи! Я хотела сказать тебе то же самое, но не была уверена, смогу ли выполнить то, что должна!
Игорь неуверенно улыбнулся, глядя куда-то поверх нее.
– Мария, моя мать, написала два портрета. Смерть Анастасии, вмешательство Фетиро – наверное, все было предопределено… Мы оба были призваны, вместе! Может, потому, что одна я не смогла бы. – Она задумалась на секунду. – Хотя, наверное, слишком самонадеянно думать так.
– Ты сказала «два портрета?» – переспросил Игорь.
– Мне так много нужно тебе рассказать!
Кристина снова приникла к нему: какое же счастье обрести его снова, да к тому же знать, что им не нужно разлучаться!
«А как насчет части себя, отданной в знак отречения?»
Она ахнула, отступив от Игоря.
– В чем дело, Крис?
– Все в Полье Купине имеют увечье! Ты знаешь, когда Стражи жертвуют часть себя? Во время принесения Обета?
Игорь качнул головой, по-прежнему глядя мимо нее.
– Видимо, есть то, о чем просветили меня, но не знаешь ты. Обет Служения бескровный. Это принятый в давние времена ритуал, вроде Крещения в церкви. Что касается жертвы, то тебе не о чем волноваться. Ты и без того столько перетерпела, выдержала настоящую битву, одолела Фетиро…
– Все проходят испытания! – воскликнула Кристина.
– Мне позволено было принести двойную жертву, за нас двоих.
– О чем ты… – Начала было она, глядя на Игоря, но недоговорила, уже догадавшись.
– Я видел мир глазами Фетиро, я испытал ярость и безумие убийцы, я стал им – пусть и невольно, убил Стража. Моя жертва справедлива. Ты помогла мне вернуть мою душу, почему я не могу помочь тебе?
– Нет, – проговорила Кристина, подняла руки и прикоснулась к его векам. – Боже, не может быть! Ты ослеп – полностью, на оба глаза!
– Мое сердце по-прежнему зряче. Я вижу тебя так же ясно, как и прежде. – Он поцеловал ее. – Ты прекрасна. Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил и буду любить. И я готов смотреть на мир твоими глазами.
Не сдержавшись, она заплакала.
– Это так жестоко!
– Мне не было больно, и никому не бывает, насколько я понимаю. Тело тленно, и то, что часть его забирают, не так страшно, как болезни и скорби, которые испытывают люди во внешнем мире.
– И все равно – зачем это нужно? Что за дикость?
– Служение началось не вчера, Кристина, а в начале времен, когда на Земле жили древнейшие цивилизации. Тогда были приняты иные обычаи, и нравы царили другие, более определенные, ясные, без экивоков и уверток – и оттого более жестокие.
Кристина не стала возражать. В его тоне звучали убежденность и вера, и она подумала, что Игорю открылась та сторона тайных знаний, которая пока скрыта от нее. Как сказала Сара, у каждого свой путь к Служению, свои испытания. И истину все тоже постигают по-своему.
– Пойдем, дорогой, – проговорила она. – Нужно уходить отсюда. Мы сделали все, что должны были. Все, зачем приходили.
Рука об руку, словно новобрачные из церкви, Игорь и Кристина вышли из Плачущего леса. Тьма, которая окутывала его, теперь рассеялась. Вокруг снова было светло, и верхушки исполинских деревьев упирались в бирюзовое небо.
У края низины стояли в ожидании их Сара и другие Стражи.
