2. Скрытое внушение, или Влияние личности коммуникатора

Как вы думаете, при том что терапия в наше время уже является не внушающей, а скорее подсказывающей, присутствует ли в ней внушение?

Было бы лукавством сказать, что его вовсе нет. Действительно, явно оно присутствует только в классическом директивном гипнозе. Но все равно внушение есть в любой психотерапии. Где же оно затаилось?

По поводу психологической работы можно задать два вопроса: «Что делается?» и «Кто это делает?».

И при ближайшем рассмотрении оказалось важно не столько «что» психолог делает, сколько, «кто» есть сам это психолог. Иными словами, очень многое определяют личность коммуникатора и его глубинная вера в то, что он делает.

Мы уже говорили, что своей верой терапевт включает в клиенте механизмы его самоисцеления, и о вере коммуникатора уже достаточно много говорилось, поэтому теперь мы перейдем к важнейшему вопросу: «КТО?».

Приходя к нам на профессиональную консультацию или просто за дружеской поддержкой, человек-клиент находится не в лучшей психологической форме: сила его отнюдь не на подъеме, да и уверенность в себе явно не зашкаливает. Вопрос: способен ли ему помочь коммуникатор, если при этом он сам не обладает достаточной силой духа? Способен ли помочь своему клиенту терапевт, который по причине ограниченности собственного мышления склонен считать ситуацию клиента тупиковой и безвыходной?

К сожалению, нет. Если клиент гениален, а такие клиенты, иногда, слава Богу, встречаются, и сможет извлечь максимум пользы из общения даже с самым слабым терапевтом, который просто научен задавать правильные вопросы, то ситуация клиента начнет двигаться в правильном направлении. Если же клиент не гениален и его нужно направлять не только своим профессионализмом, но и верой в то, что все будет хорошо, а терапевт на это не способен, то клиент уйдет ни с чем. Терапевт печально вздохнет ему вслед и скажет, что тот «сопротивлялся и вообще не был готов работать».

Коллеги-психоаналитики полагают, что личность психолога не имеет значения для успешной работы: достаточно профессионального владения методом.

Поясню это на небольшой иллюстрации.

Как-то раз в московском психологическом сообществе ожидали семинара по психодинамике, который должна была вести психоаналитик из США. Кто-то из участников спросил у американского коллеги, который хорошо знал ожидаемую ведущую, насколько та сильна. Американский психолог недоуменно посмотрел на российского коллегу и ответил ему, как полному идиоту: «But she is trained!» На русский язык это можно было бы перевести так: «Но она же этому обучена!», или, если совсем буквально, то «Она же в этом натренирована!». То есть у западных коллег не принято учитывать личность терапевта, говоря об эффективности его терапии. Считается, что профессиональный психолог не может навредить своему клиенту, если психолог «проработан», то есть в процессе своей собственной терапии научился отделять свои детские проекции от того, что реально видит в сидящем напротив него клиенте.

А вот у наших отечественных психотерапевтов несколько иной взгляд на эту тему.

Уважаемая коллега Римма Ефимкина – гештальт-терапевт, психодраматист и сказкотерапевт – в последней главе своей книги «Косяки начинающих психотерапевтов» достаточно подробно освещает тему роли личности психотерапевта и делает вывод: «Все дело в нас!»

В 1974 году Дэвид Рикс проследил судьбу двух групп клиентов, которые проходили терапию в детстве: одни из них вели полноценную жизнь и были вполне благополучны, а другие были совсем не благополучны. Многие из тех, кто относился ко второй «неблагополучной» группе, жили на пособие, сидели в тюрьмах и умирали. Разница между этими двумя группами оказалась в том, что с ними работали разные психотерапевты. И исследователи пришли к выводу, что, оказывается, решающую роль для психотерапии имеет не метод, не модель психотерапии, не возраст, не пол, не рабочая нагрузка, не социальные навыки, не наличие опыта, не степень эмпатии, а ты сам.

Личность становится личностью только рядом с личностью!

Специальные исследования показали, что лучшие терапевты проводят за «практикой вне практики» в среднем в 14 раз больше, чем их менее успешные коллеги. Это значит, что им доставляет наслаждение повышать свой профессионализм в нерабочие часы – читать специальную литературу, посещать обучающие семинары, анализировать свою работу самостоятельно или с супервизором, писать на интересующие их темы книги и статьи. К тому же выяснилось, что все лучшие терапевты работали на границе своих возможностей.

Что это такое, «работать на границе своих возможностей»? Лучше всего это понятно на примере спортсменов. Золотые медалисты тренируются на границе своих возможностей, бронзовые призеры и обыкновенные спортсмены в основном оттачивают свои навыки в том, что они и так делают хорошо, а те спортсмены, которые постоянно травмируются, как правило, работают без учета своих реальных возможностей.

И еще один интересный пример, свидетельствующий о важной внушающей роли личности, правда, уже не в психотерапии, а в науке.

Во времена СССР государство усиленно вкладывало средства в обучение и развитие «технарей» – физиков, инженеров, программистов. И средний уровень наших специалистов в самом деле был очень высоким, но… среди них почему-то не было нобелевских лауреатов. Были выделены дополнительные средства на исследования, чтобы выяснить, почему так происходит. И оказалось, что нобелевские лауреаты – это чаще всего воспитанники нобелевских лауреатов!

Очередное подтверждение тому, что личность становится личностью только рядом с личностью.

Клиент гораздо быстрее выходит из кризиса и продолжает жить полноценной насыщенной жизнью рядом с психотерапевтом, который сам живет полноценной насыщенной жизнью.

К сожалению, часто оказывается верным и обратное утверждение.

Если психотерапевт – неисправимый пессимист, то он бессознательно транслирует клиенту свою модель мира.

Я не собираюсь делать долгих экскурсов в историю душевного целительства, но даже если вспомнить ее столпов позапрошлого столетия, нельзя не обратить внимания на некую особую эталонную роль психотерапевта в жизни клиента.

Похоже, пациенты Фрейда были истеричны, как и сам Фрейд (он относил себя к истерикам), а также способны видеть исключительно психоаналитические сны.

Пациенты Юнга были поразительно талантливы, и их бессознательное буквально фонтанировало удивительными образами, заключавшими в себе архетипическую и мифологическую символику.

А пациенты Адлера упорно и самоотверженно преодолевали свой комплекс неполноценности.

С тех пор в этом смысле мало что изменилось: эталонный образ терапевта для его клиента сохранился и поныне.

Клиент приходит к психологу деструктурированным, потеряв внутреннюю точку опоры. Естественно, он пытается хотя бы на время найти новую точку опоры вне себя, то есть в своем психологе. И естественно, его зеркальные нейроны настраиваются на наши зеркальные нейроны.

А теперь – небольшое пояснение о том, что такое зеркальные нейроны, при помощи которых клиент безошибочно считывает состояние, эмоции и ожидания терапевта по поводу него.

Зеркальные нейроны были открыты в Пармском университете в 90-х годах. Психологи обнаружили, что, когда исследователь кладет себе в рот зернышко арахиса, у обезьяны в мозгу возникает точно такой же электрический разряд, как если бы обезьяна сама клала себе в рот арахис. При этом обезьяна не двигалась, а просто непроизвольно имитировала ментальный процесс, параллельно происходивший у другого существа. Причем разряды тут же пропадали, если исследователь только делал вид, что кладет в рот что-то вкусное, а когда клал его на самом деле, то импульсы вновь появлялись.

После этого ученые продолжили и дальше изучать данное явление, в результате чего сделали вывод, что люди способны испытывать чужие ощущения так, словно пережили их сами. Так, при нахождении рядом с влюбленной парой с высоким либидо, у другой пары, находящейся рядом, либидо тоже начинает расти. А у тревожного человека, попавшего в компанию веселых и жизнерадостных людей, снижается тревожность и поднимается настроение.

И теперь вновь вернемся к взаимодействию психолога и его клиента.

Представьте себе такую сцену, свидетелем которой мне довелось однажды стать.

На демонстрацию к опытному психологу-женщине вышла другая молодая женщина и стала что-то беспомощно лепетать по поводу того, что в моменты душевных переживаний она начинает переедать и оттого толстеет. Психолог, которая сама была очень полная, смотрела на девушку с ласковой улыбкой, а потом доверительно сказала: «Знаешь, у меня тоже есть проблемы с „пожрать“. Скажу тебе больше: я уже очень давно работаю с этой проблемой, и ничего хорошего, как видишь, из этого пока не получилось». Дальше последовал долгий красивый процесс с возрастной регрессией. Работа была проведена талантливо и безупречно с профессиональной точки зрения, девушка поплакала, поутешала, как это полагается в таких случаях, себя в виде маленькой девочки, на которую непутевые родители повесили слишком большую для ее возраста ответственность. Но, как вы думаете, прекратила ли она после того процесса переедать в стрессовых ситуациях? К сожалению, нет! Терапевт, сама того не заметив, индуцировала девушке идею о том, что, сколько бы та ни работала с проблемой лишнего веса и переедания, в ближайшие лет «…дцать» результата ждать не придется…

Помним профессора Сперанского с его крысками, которые вели себя в полном соответствии с его ожиданиями? Помним пациентов из клиники, ведших себя в соответствии с ожиданиями врача, обслуживавшего «сонный аппарат»?

В психотерапии – то же самое.

Клиент ведет себя в соответствии с ожиданиями своего терапевта, особенно если попадает под его влияние и обаяние.

Если терапевт не решил своих проблем, связанных с пищевым поведением, и еще, ко всему прочему, не верит, что кто-то способен их решить лучше него, то он не может помочь в этом своему клиенту. В чем-то другом – пожалуйста…

Я вовсе не хочу сказать, что терапевт, работающий с лишним весом своего клиента, непременно должен обладать фигурой модели с подиума.

Что мог бы, например, сказать той переедающей девушке психолог, у которого у самого имеются проблемы с перееданием и лишним весом, чтобы не индуцировать ей неразрешимость этой проблемы?

Предлагаю пару вариантов, хотя их могло бы быть значительно больше.

Психолог. Мне очень интересно будет сейчас с тобой поработать над этой проблемой, потому что, как ты видишь, я сама не Ульяна Лопаткина. Но я по-своему уже решила для себя вопрос с моим телом: я его принимаю таким, какое оно есть, выбрав для себя кушать пончики и радоваться жизни. И параллельно, конечно, я учусь с ним управляться и надеюсь научиться это делать так же мастерски, как герой мультфильма «Кунг-фу Панда». Смотрела этот мультфильм? Один из моих любимых! Но вариантов решения проблемы переедания и лишнего веса – бесчисленное множество, я совершенно не знаю, какой из них захочешь выбрать именно ты. Поэтому мы с тобой сейчас, если ты согласна, пойдем в глубокий процесс, в котором ты сама сможешь сделать свой личный осознанный выбор относительно своих взаимоотношений с едой и с телом.

Или вот еще вариант.

Психолог. Знаешь, мне очень откликнулась проблема, которую ты предъявила, потому что я сейчас сама как раз нахожусь в процессе прояснения отношений со своим телом и со своим весом. Как ты понимаешь, каждый человек делает это именно с той скоростью, которая для него наиболее комфортна. Я двигаюсь не очень быстро, и это мой выбор. Кто-то движется к намеченному результату намного быстрее. Я пока не знаю, какими темпами в решении этого вопроса пойдешь ты, но я точно очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

В этих двух вариантах терапевт отделяет себя и свои проекции от клиентки, давая ей свободу выбора, и показывает девушке, что его ожидания в связи с предстоящей с ней работой – самые позитивные.

Помимо веры чрезвычайно важно, на что направлено внимание терапевта или любого коммуникатора, взявшегося психологически помочь другому человеку.

Можно сфокусироваться только на проблемах, и тогда эти проблемы никогда не кончатся. То есть, если постоянно находиться в поисках каких-то детских обид и психологических травм, то их будет находиться все больше и больше.

Осознанно направленное внимание уже само по себе имеет огромную преобразующую силу, поэтому так важно понимать, на что именно мы его направляем.

И здесь важно запомнить такое универсальное правило:

НА ЧТО НАПРАВЛЕНО НАШЕ ВНИМАНИЕ, ТО И РАСТЕТ!

Монстры, если воевать с каждым из них по отдельности, будут бесконечно множиться, становясь при этом все страшнее и страшнее.

То, на что мы обращаем внимание, умножается. Если внимание направлено на ресурсы, то наши возможности возрастают колоссально.

«Кто терапевт и что он держит в фокусе своего внимания?» – это вопрос, который несет в себе неисчерпаемое количество тем. Завершая главу о внушающей силе терапевта, мы упомянем еще об одном интересном явлении.

Ни один человек на нашем пути не встречается нам случайно, точно так же, как ни один клиент не попадает к конкретному психологу просто так. Все наши партнеры по коммуникации – профессиональной или личной – это наши ангелы и учителя, указывающие на то, что нам следовало бы проработать, прежде всего в себе самом.

Так, одна наша знакомая психолог по имени Лида в некий период своей жизни переживала болезненный развод: муж предпочел ей другую женщину. Как вы думаете, какого рода клиентки шли к ней тогда просто валом? Их было две категории: первая категория – жены, от которых уходили их мужья, а вторая категория – подруги женатых мужчин, которые уводили чужих мужей из их семей, чтобы зажить с ними долго и счастливо. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, оба эти потока клиенток иссякли, как будто сами собой. С чем это было связано, по вашему мнению? Я слышала разные варианты ответов на этот вопрос. Кто-то полагал, что, по всей видимости, это случилось в тот момент, когда история психолога с ее собственным разводом завершилась: ответ почти правильный, но не совсем. На самом деле клиентки известного рода перестали обращаться к Лиде в таких количествах, когда ситуация развода окончательно завершилась внутри нее самой.

То есть важно не столько юридическое и физическое завершение разводной истории, сколько ее завершение в душе и психике коммуникатора-профессионала. Как только Лидия окончательно проработала в себе ту историю, связанную с чувствами обиды, ревности и вины, и все эти переживания из настоящего момента переместились в ее прошлое исключительно в качестве важного и ценного жизненного опыта, клиентки со схожими душевными переживаниями и «переживаниями-перевертышами» практически прекратились.

Опытные психологи хорошо знают, что они могут по-настоящему эффективно помочь людям, которые к ним обращаются, только если качественно проработают данную проблему внутри самого себя.

Так что разговор о бессознательном внушении со стороны профессионального коммуникатора при оказании помощи кому-либо – это одновременно и вопрос о его внутренней свободе и ответственности за собственную личную проработанность.

Если говорить совсем просто, то невозможно, будучи самому злостным курильщиком, помочь другому человеку бросить курить.

А закончим мы на вопросе о масштабности преобразований в жизни клиента, происходящих при помощи терапевта. Так вот, масштаб трансформаций полностью зависит от масштаба личности психолога или коммуникатора. И клиенту нужно выбирать психолога в зависимости от масштабности проблем и задач, которые перед ним стоят. Если психолог грамотный, но личность его не особо масштабна, он будет способен помогать своему клиенту потихоньку, шаг за шагом разруливать проблемы и постепенно достигать целей. Если личность психолога или коммуникатора достаточно масштабна, то в его присутствии происходят глубинное преобразование мира клиента и кардинальная трансформация его жизни.

Так что психологу или коммуникатору, который хочет уметь осознанно поддерживать других людей, предстоит сознательно выбрать, к преобразованиям какого масштаба он готов в своей собственной жизни, потому что его клиент вслед за ним, настраиваясь его на зеркальные нейроны, будет стремиться именно к таким изменениям.